"Загадочный пассажир" - читать интересную книгу автора (Станюкович Константин Михайлович)VПо случаю аврала офицеры были наверху. Только старший механик оставался около Курганина и хлопотал, чтобы ему скорее подали закусить и чаю. Неожиданный пассажир хоть и очень интриговал Ивана Васильевича, но уже не производил на него прежнего неприятного впечатления. Его сухощавое и серьезное лицо, изрезанное морщинами, умное и спокойное, было не из веселых и довольных, и в его глубоко сидящих глазах было что-то тоскливое и вместе с тем непокорное. Но оно не казалось таким сурово-равнодушным и пренебрежительно-сдержанным, каким казалось всем в первый момент появления соотечественника на «Руслане». Но все-таки что-то странное, непохожее на других, что чувствовалось в этом скромно одетом молчаливом господине, несколько стесняло добряка Ивана Васильевича, и он деликатно не навязывался к нему с расспросами. Старый механик то и дело пододвигал Курганину то сыр, то колбасу, то разные консервы и вино, и был очень доволен, что человек, только что выскочивший из большой опасности, сидит здесь, где тепло и светло, и уписывает все за обе щеки почти что с жадностью. Пришел доктор и стал угощать гостя. – Уж меня угощает господин инженер… Спасибо. Я ем за троих. Забыли взять провизию с парохода. – И вы не ели сутки? – Вода была… Он потом выпил два стакана чаю и спросил: – Вы куда идете, господа? – В Батавию, – отвечал механик. Несколько минут прошло в молчании. Пассажир с удовольствием пил чай. – Ура! Идем на Мыс! – радостно воскликнул лейтенант Вершинин, входя в кают-компанию. – Сейчас барон велел переменить курс. И пообедаем же мы на берегу после подлых консервов! И увидим, доктор, женскую красоту… Там ведь англичанки. Готовьте только денежки, доктор и Иван Васильевич! Старший механик добродушно запротестовал. – Не врите… Я женатый… – Скажите, пожалуйста, какой Иосиф прекрасный!.. [7] Жена в Кронштадте, а вы будете в Капштадте… Наверно туда дернем. От Каптауна два шага… И, обращаясь к Курганину, лейтенант сказал: – Мы вас спасли, а вы – нас. Из-за вас да англичан капитан идет на Мыс… Следовательно, не спаси мы Вас, не видать бы нам англичанок… Восхищайся малайками… Так позвольте выпить за ваше здоровье… Какого вина прикажете? – Никакого. – Почему? – Не пью. – По принципу? – Из-за печени. – В таком случае один выпью… Ваше здоровье! Пришли в кают-компанию и другие офицеры. Все были оживлены. Еще бы! Через два дня моряки будут на берегу. И по такому-то случаю кто-то велел подать бутылку шампанского. Содержатель кают-компании приказал подать десять бутылок. – Согласны, господа? Все, разумеется, согласились. Выпили за скорый приход на Мыс. Выпили за капитана, за старшего офицера, за кают-компанию. Доктор и Каврайский предложили тост за спасенного соотечественника. Тост был принят сдержанно. Пассажир не разделял общего оживления и многим казался несимпатичным и даже подозрительным. Не рассказывает ни о пожаре на пароходе, ни о себе, ни о том, чем занимается и зачем путешествует. Подвыпивший Вершинин даже подумал: «Уж не стибрил ли пассажир крупного куша и не бежал ли из России? По всему видно, что умный человек!» Однако все подняли бокалы. Курганин только пригубил из своего бокала. А Вершинин чокнулся и «дипломатически» спросил пассажира: – Мне кажется, я вас встречал в Петербурге? – Возможно… Я долго жил в Петербурге. – Так… так… Извините… Не были вы директором банка? – Нет! – усмехнулся пассажир. – Значит, ошибся… А очень на вас похож один директор банка… – Если бы Сергей Сергеевич был директором банка, то не путешествовал бы на грузовом пароходе! – заметил мичман. А Каврайский озлился и хотел проучить Вершинина, но вместо того сказал ему: – Вы… много выпили шампанского! Молчаливый пассажир взглянул на мичмана, и в глазах его мелькнула ласковая улыбка. Особенно не нравился пассажир старшему офицеру. Он сразу почувствовал, что этот господин совсем чужой и не из «порядочных» людей. Это видно и по костюму, и по серой фланелевой рубахе, и по несколько грубоватым рукам. «Да и черт знает, что это за птица? Русский – так и будь русским! Должен почувствовать, что с русскими!.. А между тем сидит точно янки… Скотина!.. Точно не знает приличия». И старший офицер с усиленной любезностью проговорил: – Не будет нескромным, если спрошу, давно ли вы из России? – Год… – И, верно, соскучились по России? – Нисколько! – просто и искренно ответил пассажир. Многие переглянулись. – Даже нисколько?.. Вы – оригинальный соотечественник! Ведь как там заграницы ни хороши, а отечество… свое… родное! – впадая в некоторый пафос, продолжал старший офицер. – И там свое дело… служба… друзья… И, главное, домашний очаг… Жена… дети… И так как пассажир поднял свои внимательно-серьезные глаза на Евгения Николаевича и не торопился отвечать, ожидая, что еще скажет этот видимо влюбленный в себя моряк, то старший офицер почувствовал к пассажиру еще большую неприязнь и, внезапно закипая злостью, продолжал: – И что, собственно говоря, особенно привлекательного в заграницах?.. Разве что природа, да, пожалуй, хорошие гостиницы… А если сравнить, где проще и сердечнее люди, где больше не показного, а настоящего патриотизма… Где?.. Неужели все эти говорильни не показали их бессилия сделать что-нибудь серьезное… Пассажир по-прежнему молчал. И старший офицер не без раздражения спросил: – Вы, верно, не согласны со мной?.. – Не согласен! Многие с удивлением взглянули на пассажира. А старый механик, разрешивший себе кроме шампанского пройтись и по хересам и почувствовавший себя решительно несчастным вдали от королевы Марго, обратился к пассажиру и, слегка заплетая языком, проговорил: – Сергей Сергеевич!.. Вы не согласны. И это ваше дело. Быть может, и я с вами соглашусь, если узнаю, почему вы не согласны… Но вот мы здесь… Черт знает где… Вы чуть не погибли. Так неужели вас не тянет в Россию… к домашнему очагу?.. А я так сейчас бы в Кронштадт… Извините, Сергей Сергеевич… Сию бы минуту… – Да у меня семейного очага нет, Иван Васильич! – промолвил пассажир. – Вы, верно, спать хотите, Сергей Сергеич? – с дипломатической целью спросил доктор. – И очень. С этими словами пассажир встал и, сделав общий поклон, ушел в каюту в сопровождении Каврайского. Когда шампанское было выпито и пора было расходиться, старший офицер не без таинственности произнес: – А ведь загадочный пассажир! Почти все согласились, что загадочный. Были разные предположения: или у пассажира на душе преступление, или он – государственный преступник, бежавший из Сибири, или политически неблагонамеренный человек. Доктор и Каврайский протестовали против всех предположений. – Но кто же он такой? – допрашивали офицеры. – Отчего не объяснит, кто он? |
|
|