"Капитан Ртуть" - читать интересную книгу автора (Буссенар Луи Анри)ГЛАВА 6Они продвигались под прикрытием французской артиллерии. Снаряды проносились над головами солдат: треск, свист, вой – шум стоял неимоверный. Бомбардировка фортов Кармен и Ремедиос была в разгаре. А Толстяку до смерти хотелось поболтать. Рота Второго зуавского полка взбиралась на холм к форту Лорето. В том числе и четверо неразлучных: горнист Питух, которому дали приказ не трубить, и молодые зуавы Толстяк, Чепрак и Булочка. Все четверо неслись напрямик, как зайцы, и даже не пытались укрыться за камнями. С ними находился и молоденький лейтенант, граф де Бопре, который, игнорируя опасность, шел в бой с тросточкой в руке и с розой в петлице. Казалось, враги не обращали внимания на эту часть поля боя. Осажденные города и форта Кармен яростно сопротивлялись, а с форта Лорето не было послано ни единого снаряда. – Сам видишь, – ответил Толстяку Питух, – мы прогуливаемся. – Да уж, – проворчал Чепрак, здоровенный детина, – доверять этому не следует. Лучше бы в нас стреляли! – Точно! – подтвердил Булочка, низкорослый, худющий и вертлявый, как клоун. – Плохо, когда не пахнет порохом. Лейтенант недоумевал. Зачем на такое легкое задание послали самых смелых? Пресловутое знамя билось на ветру на маленькой башне форта. Наглое, вызывающее трехцветное знамя: зеленое у древка, белое посередине, дальше красное, какая-то пародия на французский флаг. В центре, на белом фоне, – кордильерский орел со змеей в клюве. Только почему на знамени следы крови? А потому, что год назад, в страшный день пятого мая, во время первого штурма Пуэблы, наши солдаты трижды овладевали этим знаменем и трижды уступали его мексиканцам, у которых было численное преимущество. Кровь на знамени, отчетливо виднеющаяся на солнце, – французская кровь! Подошел лейтенант де Бопре. – Видите кусок ткани, гордо реющий на фоне синего неба? На нем кровь наших товарищей, наших братьев по оружию. Поклянитесь, что в этот раз знамя будет нашим! – Клянемся! Мы добудем его или умрем! Вперед, вперед! Восхождение оказалось очень трудным, приходилось подниматься почти отвесно. Питух, с горном на перевязи, насвистывал сквозь зубы: Знакомый мотив ободрял всех. Они карабкались как обезьяны, еще немного – и они достигнут стен форта. Уже виднелись пустые глазницы амбразур[41] Пятьдесят человек продвигались гуськом, след в след, старые и молодые, смелые и выносливые бойцы. Люди испытывали странное ощущение, они шли вслепую, не видя противника, не слыша треска пуль и ударов пушек. На соседних позициях ухала артиллерия, а у подножия форта Лорето царило непонятное молчание. У лейтенанта де Бопре сжалось сердце. Он приказал остановиться и пошел вперед один. Почва была каменистая, идти было нетрудно. Лейтенант поднял голову и увидел, что до платформы – не более четырех метров. Конструкция, сложенная из огромных камней, казалась неприступной. Можно было подумать, что мексиканцы ушли из редута. Но молодой лейтенант, опасаясь за своих людей, не спешил начинать штурм. К нему подошел Питух. – Лейтенант, извините за вмешательство, но нам бы хотелось поскорее захватить эту штуковину. Если вы не против, мы провернем дельце за пять минут и пойдем обедать. В горящих глазах горниста лейтенант прочел готовность к подвигу. – Четверо – ко мне! – приказал он. Питух обернулся и махнул рукой своим товарищам. – Вот, лейтенант. – Хорошо, сделайте мне пирамиду. – Вам, лейтенант? Физкультура – наше дело! – Сейчас будет мое! Ну же, не теряйте времени! – Хорошо, лейтенант. Четыре молодца прислонились к стене, скрестив руки и подставив плечи. Толстяк, как кариатида[42], послужил основанием пирамиды. Чепрак прочно укрепился сверху, на третий этаж забрался Булочка. Наступил черед Питуха. Но тут лейтенант остановил горниста движением руки. – Стой здесь и жди, когда я тебя позову. Питух нахмурился. Ему не нравилось прохлаждаться, к тому же он предчувствовал надвигающуюся опасность. Такой молодой и милый мальчик этот лейтенант. Было бы жаль… – Лейтенант, прошу вас, позвольте мне. – Одну минуточку, – ответил де Бопре с улыбкой и легонько отстранил старого солдата. Юноша проворно забрался по живым ступенькам, вмиг достиг зубцов стены, перегнулся, оперся коленом и… упал навзничь с раздробленным черепом. Прозвучал всего один выстрел, и пуля попала прямо в лоб. Крик ярости вырвался у зуавов. Старый служака Питух устремился вперед. За ним – все остальные, цепляясь руками и ногами и помогая друг другу, забрались на стену. Их встретили выстрелы в упор. Но ничто не могло остановить солдат. Питух поднес инструмент к губам: раз гремят выстрелы, он должен играть. Наверху в засаде находилось человек сто мексиканцев, которые терпеливо ожидали исхода дела. Но зуавов не так-то просто заманить в ловушку. Они ринулись на снайперов со штыками наперевес. Послышались стоны, проклятья. Французов было слишком мало, они падали, но не отступали. Завязался жестокий рукопашный бой. Вдруг пришло подкрепление. Французы! Люди де Тюсе! Впереди мчались Бедняк и Бомба. Спорить им больше было не о чем. Разве лишь о том, кто первый встретит опасность! Зуавы поняли: это спасение! С удвоенной энергией они обрушились на врага. Мексиканцы не сдавались. В ход пошло холодное оружие. Бомба схватил одного мексиканца за плечи и сбросил со стены, в это время другой нацелил кинжал ему в спину, но Бедняк успел перехватить коварную руку. На земле в рукопашной схватке сцепились люди, обуреваемые жаждой крови. Благодаря отряду волонтеров[43] перевес оказался на стороне французов. Питух играл и играл сигнал атаки. Мексиканцы в панике хотели было укрыться в башне, но Бедняк разгадал их замысел и увлек товарищей к двери, окованной железом. Французы пытались выбить ее ударами прикладов. Знамя все еще развевалось, вызывающе красное на фоне красного закатного неба. Раздался свисток. Услышав сигнал, мексиканцы отпрянули в стороны. Дверь резко распахнулась, и залп картечи поразил французов. – Наконец-то заговорили! – прокричал Питух. – Вперед, нам не привыкать! Волонтеры во главе с Бомбой и уцелевшие зуавы рванулись в образовавшийся проход. Путь им преграждала лишь одна гаубица[44]. Убитый артиллерист упал на лафет[45], а осаждающие оказались внутри башни перед каменной лестницей, освещенной только через узкие бойницы. Французы ринулись вперед не раздумывая, движимые одной-единственной целью: добраться до знамени во что бы то ни стало. Преодолев ступеней десять, они вынуждены были остановиться перед баррикадой из камней. Сделался ужасный беспорядок, люди теснились, натыкались друг на друга. Те, что находились в первых рядах, пытались разобрать завал, но безуспешно. Внезапно кровавый свет озарил мрачное место. Огонь! Откуда? Кто его зажег? Их хотят задушить, как зверя в норе! Нужно спускаться вниз. Бедняк во все горло прокричал приказ отступать, а Питух поднес горн к пересохшим губам и заиграл. Люди повиновались и повернули обратно. Они были растерянны и раздосадованны, но страха не чувствовали. Знамя по-прежнему полоскалось на ветру. Французам предстояло его захватить. Они отвоевали площадь, последние мексиканцы бежали. Старейшины собрались и провели что-то вроде военного совета. Из амбразур башни валил густой дым, но пламя на глазах угасало: очевидно, горели ветви и фашины[46]. Бойцы приняли решение ликвидировать завал. Вперед! Командование поручили Питуху. Он выбрал десяток человек, которых снабдили петардами[47] и фитилями. Миссия[48] предстояла опасная: наверняка мексиканцы приготовили не одну ловушку. Пресловутый[49] шпион, рассказавший о знамени, заманил их в западню. Но французы не из тех, кто отступает! Маленький отряд во главе с Бедняком вернулся в башню. Огонь, казалось, потух, можно было двигаться вперед. Воины добрались до завала. Под воздействием огня раскаленные камни подались. Люди отбрасывали их штыками, камни с грохотом катились по лестнице. Проход освободился, пожар утих. – Вперед! – скомандовал Бедняк. В ответ раздался ужасный взрыв. Казалось, башня пошатнулась. И одновременно прозвучали выстрелы. Рядом с лестницей образовалась дыра более четырех метров в диаметре. Человек пятьдесят расстреливали через амбразуры в упор французов, оказавшихся между огнем и пропастью. Большинство солдат, находящихся на каменной лестнице, были ранены взрывом. Уцелевшие поспешили спуститься на помощь товарищам. Бедняк кричал и ругался изо всех сил. Что делать? Они все-таки попали в ловушку. Зуавы отчаянно отбивались, издавая яростные крики. Волонтеры один за другим падали, сраженные пулями мексиканцев. Бомба крикнул Бедняку: – Дельце не выгорело, так умрем вместе! Но сначала кое-что попробуем. – Что? – Попробуем спуститься вниз. – Ладно. Но как мы оставим товарищей? – Если выкрутимся, придем за ними. – Эй, кто живой! – воскликнул Бедняк. – Быстро вниз! Одним прыжком люди очутились у ямы. Развороченная земля, разбитые камни, ни малейшего уступа, куда поставить ногу. Отверстие слишком широко, даже самый ловкий акробат не смог бы перепрыгнуть. Бедняку пришла в голову безумная мысль. – Завалим яму! – вскричал он. – Чем? – спросил Бомба. – Нашими телами, живыми и мертвыми. Соорудим мост из тел. И Бедняк первым кинулся в бездонное темное отверстие. О, радость! Оказалось совсем не глубоко, не более полутора метров. Бедняк поспешил сообщить новость Бомбе, а тот увлек за собой товарищей. Смельчаки прыгали в яму, выбирались с другой стороны и оказывались около развороченной взрывом двери. Бедняк, выбравшись из ямы, увидел, что теперь преимущество на стороне французов. Построившись в каре[50], они бились с окружавшими их врагами. Мексиканцы, которые превратились из осажденных в осаждающих, летели вниз с зубчатой стены. Солнце садилось, горизонт озарился багровым светом. На фоне заката Бедняк различил женский силуэт с саблей в руке. Женщину, казалось, не брали пули. – Тысяча чертей! – взревел солдат. – Эта подлая тварь убила капитана Ртуть! Бедняк в бешенстве рванулся сквозь строй сражающихся. Нечеловеческими усилиями он прокладывал себе путь. Мексиканцы плотно окружали донью Альферес. Волонтер бросился на них, не помня себя от ярости. За ним – Бомба и Чепрак. Началась резня. Наконец Бедняк добрался до своей жертвы и безжалостно занес свой штык, но женщина, защищенная верными слугами, исчезла, как по волшебству, за стеной. Он должен найти ее и убить, чтобы отомстить за товарища и за подлую ловушку! Бедняк посмотрел вниз: мексиканцы с удивительной ловкостью эвакуировали свою предводительницу за куртину[51]. Француз схватил карабин и прицелился. Внезапно раздался вопль. Мексиканцы в панике перемахивали через стену. Бедняк обернулся, не успев выстрелить. И что же он увидел на вершине башни? Человека, срывающего мексиканское знамя! Сверху раздался звонкий победный клич: – Да здравствует Франция! Силуэт героя отчетливо вырисовывался на фоне неба. Бедняк узнал его… Это Ртуть! Ртуть целый и невредимый! Он воскрес и совершил подвиг, опередив других смельчаков. Суеверных мексиканцев охватил страх. Они, обезумев, спасались бегством, прыгали со стены, разбивались и скатывались вниз. Французские волонтеры и зуавы воспрянули духом. Все слышней раздавались крики: – Ртуть! Ртуть! Герой обернул знамя вокруг себя, наклонился вниз, рассчитывая расстояние до земли и примечая, как лучше спуститься. Цепляясь за выступы и бойницы, помогая себе руками и ногами, он достиг цели. Это он – ошибки быть не может! Бедняк подбежал и бросился в объятия капитана. – Спасен! Жив! Брат мой, командир мой! Капитан Ртуть горячо расцеловал товарища, потом окинул взглядом распростертые безжизненные тела. – Увы! – вздохнул он. – Я пришел слишком поздно. – Благодаря вам мы исполнили приказ. Подошел Бомба, смущенный и жалкий. – Капитан Ртуть, – проговорил он, – позвольте мне пожать вашу руку. – Почему бы нет? – Да вот, – объяснил Бедняк, – мы тут немного повздорили из-за вас… – Прошу прощения за глупости, я был не прав, – добавил Бомба. – Вы храбро сражались за Францию, – ответил капитан, – мне нечего вам прощать. И он крепко пожал Бомбе руку. Все окружили капитана. Волонтеры радовались, что снова видят своего командира, зуавам было любопытно поглядеть на героя, о котором они слышали раньше, а теперь и сами убедились в его необыкновенной храбрости. Раздался дружный возглас: – Да здравствует Ртуть! Теперь предстояло возвратиться в лагерь, переправить убитых и раненых. Французы посчитали потери. Из ста пятидесяти человек десять убиты, тридцать два – ранены. Образовалась процессия во главе с капитаном, Бедняком и Бомбой. Казалось, путь был свободен, враг окончательно бежал. Бойцы закончили спуск, до лагеря оставались какие-нибудь полчаса. Импровизированные носилки продвигались медленно, каждый шаг отдавался стонами раненых. Теперь кортеж[52] двигался по опушке небольшого леса. Вдруг вдалеке послышался звук трубы. – Парламентеры![53] – радостно воскликнул Ртуть. – Капитуляция![54] Да здравствует Франция! Остальные подхватили здравицу. Послышались даже слабые возгласы раненых. Неожиданно из леса раздался выстрел – один-единственный. – Смерть Ртути! – выкрикнул высокий женский голос. Бомба инстинктивно успел загородить собой капитана. – Ох! – И он схватился за плечо. Несколько человек кинулись в кусты, но лошадь, пущенная галопом, уже уносила стрелка. – Негодяйка! – взревел Бедняк. – Опять она! Стреляйте! Стреляйте! – Нет! – приказал капитан Ртуть. – Эта несчастная жаждет моей смерти, я даю ей свободу, мы еще встретимся. Наконец отряд прибыл в лагерь. |
||
|