"Дитя понедельника" - читать интересную книгу автора (Бэгшоу Луиза)

Глава 14

Несколькими днями позже Джанет нашла новую квартиру. Еще до ее переезда Лили успела выяснить, как богат Эд, и зависть буквально съедала ее изнутри. Она вообще прекратила общаться с Джанет, зато одного за другим водила в наши комнаты новых квартирантов. Причем Лили выбирала моменты, когда Джанет или я были в душе, и начинала ломиться в дверь, требуя впустить ее и посетителей для осмотра помещения. Этот фарс совершенно не трогал меня, вызывая разве что легкую брезгливость. Правда, чужие люди, болтающиеся по гостиной, изрядно мешали моей работе, но когда я погружаюсь в работу с головой, рядом со мной можно сверлить дыры дрелью, абсолютно меня этим не тревожа.

Если бы вы видели, какой скандал устроила Лили Генри! О, это был настоящий девятибалльный шторм! Лили кричала и визжала. Помню, на ней было красное платье с тоненькими лямочками на плечах и спине и красный же шарфик. Так вот, когда она начала вопить, ее лицо сравнялось цветом с платьем. В гневе она оказалась отвратительной. Помню эту сцену как сейчас…

— Как ты думаешь, чего ради я с тобой встречалась?! — вопит Лили, ворвавшись в квартиру.

Генри тихо входит за ней и прикрывает дверь. Я сижу на диване и прячу лицо за какой-то газетой, названия которой даже не заметила.

— Понятия не имею, — ледяным тоном заявляет Генри. — Я только вижу, что ты очень хочешь меня в чем-то обвинить.

Лили упирает руки в бока и сверлит его гневным взглядом. Я как раз решаюсь высунуть нос из-за газеты.

— Подлец!

— Анна, прости нас за эту безобразную сцену, — извиняется Генри.

— Не обращайте на меня внимания, — торопливо киваю я, притворяясь, будто увлечена чтением. Конечно, я могла бы почитать и у себя в комнате, но пропустить сцену скандала не могу.

— С чего это он должен обращать на тебя внимание?! — переключается Лили на меня. — Ведь ему даже на мое мнение начхать! Ему плевать на меня! Я пришла в ресторан, а его там не было!

— Я ждал тебя больше получаса.

— Пробки! Или ты не слышал, что здесь такое бывает? Генри вздыхает.

— У тебя есть номер моего мобильного. Ты должна была позвонить, если задерживалась.

— Я забыла. — Л или встряхивает волосами, словно речь идет о пустяках.

— Ладно, допустим. Мы можем сходить в ресторан и в другой раз, — примирительно произносит Генри.

— Ты должен был меня дождаться! — визжит Лили. Нет, она не просто визжит, она еще и топает ногами! — Ты просто свинья и женофоб!

— Неужели? — холодно спрашивает Генри. — Мы трижды договаривались о свидании, и все три раза ты опаздывала. Ты всегда так себя ведешь с мужчинами?

В точку!

— Конечно, нет, — шипит Лили. — Но в любом случае ради меня можно было бы и подождать полчаса.

— Мне так не кажется, дорогая. — Генри устало вздыхает. — Пока.

Лили тупо смотрит ему в спину, пока он не доходит до двери. Поняв, что это не просто показной жест, она бросается за ним, хватает за плечи и грубо разворачивает к себе.

— Ты не имеешь права так со мной разговаривать! Я — Лили Винус! Я известная модель, мужчины умоляют меня о свидании! Кто ты, черт тебя возьми, такой, чтобы вести себя подобным образом?!

— Просто мне неинтересно тратить время на испорченную девицу, которая играет в детские игры. К тому же не слишком умную, судя по этому разговору. — Генри задумчиво обводит Лили взглядом, словно удивляясь тому, как он мог в ней что-то найти. — Даже жаль. Под маской избалованного ребенка ты не так уж и плоха, Лили, вот что обидно. Но я не собираюсь превращать тебя из куколки в бабочку помимо твоей воли.

— Господи, и с таким ублюдком я трахалась! — истерично визжит Лили, хватаясь за голову. — Да ты себе представляешь, сколько мужиков готовы отдать руку, лишь бы быть со мной?!

— Думаю, они либо глупы, либо не способны найти ничего лучшего. И уверен, их не так много, как тебе бы хотелось. Ладно, мне пора. Сиди в своем маленьком аду и наслаждайся им, если тебе угодно.

— Я — лучшее, что случилось с тобой за всю твою паршивую жизнь, — цедит Лили уже ему в спину.

— Боюсь, детка, ты даже в первую сотню не попала, — откликается Генри не оборачиваясь. — Жаль, что я потратил на тебя столько времени. Не знал, что ты еще и истеричка.

Он выходит. Лили выскакивает за ним и кричит в открытую дверь:

— Ты нищий! Нищий и жалкий! — Это самое страшное обвинение в устах Лили. — Ты приходил в своих лучших шмотках и водил меня в приличные рестораны, но на самом деле ты нищий! Ты даже не мог сводить меня в «Ритц»!

— Конечно, не мог, — раздается насмешливый голос Генри уже с лестницы. — Ты хоть знаешь, что там за цены? У меня нет таких денег.

— У тебя вообще нет денег! Никаких! Посмотри на Эда! Вот у кого их куры не клюют!

— Эд богаче Банка Англии, и что с того?

— Ато, что нищему вроде тебя такая подружка, как я, не по карману!

Генри на секунду возвращается, я вижу его на пороге. Он быстро хватает Лили в охапку и коротко, грубо целует, затыкая поток нечистот, льющихся у нее изо рта. Должна сказать, со стороны это выглядит очень возбуждающе. Как сцена в отличном эротическом фильме.

— Детка, тебе никогда не найти приличного парня, если ты не перестанешь разговаривать как дорогая шлюха.

— Да хоть завтра! — пищит Лили, вырываясь из его рук. — С легкостью!

— Тогда желаю удачи. Теперь он уходит окончательно.

Лили таращится на захлопнувшуюся дверь и молчит. Я тоже молчу.

— Он вернется, — не очень уверенно говорит Лили через минуту.

— Нет, и ты это знаешь. Может, тебе стоит догнать его?

— Мне? Ты в своем уме? Бегать за каким-то козлом, у которого нет ни гроша за душой, пф! — Лили нервно смеется. — Дурацкий совет, дорогуша!

— Но ты явно расстроена, — замечаю я.

— Я не расстроена, я в бешенстве, — отвечает она. — То есть я, конечно, расстроена, но только потому, что он вел себя грубо и гадко. Сколько времени потрачено впустую! И на кого? На нищего грубияна!

Лили бросается в кухню, я слышу, как она открывает холодильник. Она появляется в гостиной с бутылкой шампанского. Лили всегда считала, что настоящая модель должна держать в холодильнике шампанское для особых случаев. Должна признать, случай действительно особый.

— Выпьешь со мной? — спрашивает она меня. — Хочу отпраздновать счастливое избавление от этого придурка.

— Генри вовсе не придурок, — возражаю я. — А в сегодняшней вашей ссоре виновата только ты одна.

— Я еще и виновата? Ха! — Лили быстро открывает шампанское, наполняет два бокала и протягивает один мне. — Даже если я чуток и опоздала, что вовсе не зазорно для дамы, это еще не повод для скандала. И если я вела себя немного…

— Что-что? Как именно ты себя вела?

— Ну подумаешь, отослала обратно пару блюд. Но ведь это не преступление! Генри должен был меня поддержать! Понимаешь, Анна, я достойна того, чтобы меня прощали за… мои шалости. Да Генри должен был гордиться, что я продолжала с ним встречаться даже после того, как узнала о состоянии его счета! — Она горько усмехается. — Только представь: я целую неделю встречалась с нищим! Это я-то!

— Знаешь, Лили, мне кажется, Генри тебе нравится, и всерьез. Ты могла бы позвонить ему и извиниться за свое поведение. Еще не поздно все исправить.

— И снова встречаться с этим уродом? Да он обозвал меня шлюхой!

— Это ты себя так обозвала, когда заявила, что он не может себе тебя позволить.

— Ты такая зануда, Анна! Понятно же, что я имела в виду не это! Просто я собираюсь выйти замуж по расчету, а не по любви.

— А чем это отличается от проституции?

— Тем, что я выберу одного мужчину, а не кучу разных, и буду тратить только его деньги. Вот так! — гордо заявляет Лили.

— Это ничего не меняет. Я не собираюсь переубеждать тебя. Но ты пытаешься подменять понятия.

— Ничего подобного! И вообще: ты пьешь мое шампанское, так что я жду от тебя поддержки. Ведь я только что бросила Генри!

— Мне показалось, что это он тебя бросил.

— Все равно я бросила бы его через пару дней. Я не выйду замуж за человека, который водит меня в дешевые забегаловки.

— Послушай, что я скажу. Тебе не слишком везет на богатых мужиков, Лили. Мне думается, ты будешь глубоко несчастной, если выйдешь замуж только по расчету, забыв о любви. Ты пылкая натура и очень скоро станешь тяготиться этим браком, и даже деньги тебе не помогут. Кстати, ты встречалась с десятком миллионеров, но ни один из них так и не сделал тебе предложения, хотя всем им было далеко до твоего Генри. Уверена, Генри нравится тебе, и даже более того. Послушай, что говорит твое сердце.

— Мне нужен мужчина, который обеспечит меня и будет уважать мои привычки!

— И где ты таких видела?

— Я найду такого.

— Он не продержится с тобой и месяца. С твоими-то закидонами! Как видишь, даже тот, у кого нет денег, долго не выдержал.

— Ну и что? Я найду другого, и получше. Поверь, когда я встречу подходящего мне парня, я его не упущу. Думаю, трех месяцев хватит, чтобы затащить его под венец. Уж я-то не отказалась бы от такого, как Чарлз. Я не такая дура, как ты.

— Что ж, желаю удачи, — говорю я словами Генри.

Я смотрю на Лили, такую яркую, такую красивую и самоуверенную, и мне почему-то ее жаль.

— Ладно, я хочу посмотреть «Большого брата», — заявляет она, хватая пульт. — Мне надоел этот разговор про неудачника Генри.

— Пожалуй, я тоже посмеюсь, — киваю я, делая большой глоток искрящегося шампанского.

Утром Джанет возвращается со съемок для каталога одежды, и я пересказываю ей вчерашние события.

— Надеюсь, Генри был не очень расстроен? — спрашивает она.

— Внешне — ничуть.

— А вот Эдвард расстроится. Ему нравится Генри.

— Кстати, как у вас дела? Джанет краснеет.

— Все хорошо. Даже великолепно. Представляешь, Эдди пригласил меня к себе, хочет познакомить с родителями! Я так волнуюсь.

— Здорово! Значит, у него серьезные намерения?

— Было бы неплохо, — смущенно говорит Джанет. — Он предложил оплатить все мои долги. Я была так удивлена, когда оказалось, что он богат.

— И что ты ответила?

— Я отказалась. — Она с беспокойством смотрит на меня. — Или это было недальновидно? Лили сказала, что я дура.

— Это Лили дура. А ты все правильно сделала.

— Ведь теперь у меня есть работа для каталогов. Оказалось, что за эти съемки совсем неплохо платят. Конечно, мне нравится Эд, но я хочу добиться всего сама, без его помощи. И мне плевать, что там говорит Лили!

— Я очень рада, — смеюсь я.

— Но знаешь, — Джанет понижает голос, — я вовсе не собираюсь до конца своих дней работать для каталогов. Я помню, что ты говорила о моих способностях и возможной карьере.

— Главное, не вздумай бросать работу ради того, что совершенно не гарантирует твоего будущего, — предусмотрительно предупреждаю ее я. — Ты ведь только-только начала выплачивать банкам по ссудам.

— Нет, конечно, нет! Просто у нас с Эдом был разговор о будущем. Мы рассматриваем вариант работы в галерее. Я могла бы продавать предметы искусства. — Джанет смущенно краснеет. — Эдди говорит, что у такой красавицы, как я, любой согласится купить картину или скульптуру.

— Слушай, да это же великолепная задумка! — восхищаюсь я.

— Правда?

— Конечно! Твой Эд абсолютно прав, у тебя может получиться.

— Знаешь, у него есть знакомые коллекционеры современной живописи. И даже один владелец картинной галереи. Он может устроить мне собеседование.

— Так ты переедешь к нему? Джанет качает головой.

— Я нашла себе квартиру. В Камберуэлле. Мне хочется самой снимать жилье. Если все сложится удачно, я перееду к Эдди, но только после свадьбы. А пока поживу там. Квартирка очень скромная, конечно, но зато она будет полностью в моем распоряжении, ее не придется ни с кем делить.

— Я горжусь тобой.

Мы обнимаемся. Джанет записывает для меня свой новый домашний телефон.

— А какие планы у тебя? Ты уже что-то придумала? Я вздыхаю.

— Поеду к родителям и отсижусь у них несколько месяцев. Вернусь в Лондон после выхода «Мамаши невесты». Надеюсь, к тому времени будет забыта моя работа с Суоном. Попробую устроиться на работу, а пока буду писать сценарии. Может, удастся что-то продать. — Говоря это, чувствую себя довольно глупо.

— Думаю, ты отлично все продумала. Иногда нужно время для нового витка в жизни, — мудро замечает Джанет. — Мне кажется, ты напишешь немало прекрасных вещей.

— Спасибо, ты всегда в меня верила. — Неожиданно я начинаю плакать. Мне жаль расставаться с Джанет.

— Все, кто тебя знает, верят в тебя, Анна. Теперь еще нужно, чтобы ты и сама поверила в себя.

Спустя несколько дней за мной приезжает мама. Она водит старенький «форд-фиеста» и постоянно болтает за рулем.

— Я не могла позволить тебе ехать поездом, — убежденно говорит она, когда я встречаю ее у подъезда. — У тебя столько вещей! К тому же за тобой сейчас нужен присмотр.

— Хорошо, мама. Подожди меня внизу, ладно?

Самое забавное, что все мои многочисленные вещи поместились в два небольших чемодана. Остальное я просто выкинула за ненадобностью и чтобы избавиться от воспоминаний. В одном чемодане лежит одежда и личные вещи, в другом — ноутбук, книги и несколько сценариев поудачнее. Возле двери мои вещи выглядят так скромно, словно я просто собралась в отпуск, а не уезжаю навсегда.

Лили вытянулась на диване и делает маникюр. У нее скучающий вид.

— С тобой все будет в порядке? — спрашиваю в последнюю минуту, потому что замечаю тоскливый блеск в ее глазах.

— Не беспокойся на мой счет, — заявляет Лили. — Кстати, я уже нашла квартирантов, так что все великолепно. Сама я здесь тоже недолго пробуду. Планирую выйти замуж.

— Ты помирилась с Генри? — изумленно спрашиваю я. — Отличная новость!

— Я бы не вернулась к этому неудачнику, даже если бы он выиграл в национальной лотерее миллион фунтов! Вот еще! Просто теперь я собираюсь целенаправленно искать мужчину, которого осчастливлю, выйдя за него замуж. Мне надоело быть одной и тусоваться с двумя дурочками вроде вас.

Довольно обидно слышать такие слова на прощание.

— Что ж, правда, я не думаю, что твоя цель так близка, как тебе кажется, — хмыкаю я. — Счастливо оставаться!

— А тебе счастливого пути, — роняет Лили, даже не поднявшись с дивана, чтобы меня проводить. — Кстати, можешь оставить свой номер.

— Это еще зачем?

— Вдруг ты что-то забыла, я тогда звякну.

Я царапаю карандашом номер на листке бумаги и кладу на столик. Затем подхватываю чемоданы и спускаюсь по лестнице к маме, которая ждет меня в машине. Идея воспользоваться лифтом как-то не приходит мне в голову.

К счастью, обычно болтливая мама молчит все то время, пока мы едем по городу. Она притворяется, что очень внимательно следит за дорогой, и я признательна ей за это.

Я смотрю в окно, прижавшись лбом к стеклу. По щекам катятся слезы. Ощущение такое, словно я потеряла что-то очень важное и бесконечно дорогое. Все мои попытки сделать карьеру, мои друзья, моя первая и безответная любовь — все остается позади.

Дома меня встречает отец. Он заваривает для меня ромашковый чай и готовит тосты с мармеладом. Родители прибрали мою комнату и украсили ее несколькими вазами с садовыми цветами. Когда я сажусь на свою постель, я испытываю невероятное облегчение. Мама и папа ждали меня и ни в чем меня не винят. Судя по всему, им наплевать, что мои амбициозные планы не реализовались. Они рады моему возвращению.

Эта неожиданная поддержка придает мне сил. Я раскладываю вещи и выхожу в гостиную. На сердце тоскливо, но по крайней мере теперь я знаю, что никто не станет меня упрекать или лезть в душу. Я провожу вечер с родителями, болтая о том о сем, но ни о чем в частности.

Потом я возвращаюсь в свою комнату и сажусь за сценарий. Наверное, Марк Суон был прав. Я должна переписать и первый — теперь, перечитывая его, я вижу кучу недочетов, которые требуют исправления. Что ж, не самое плохое занятие для того, кто оставил прошлое позади.

Постепенно я заново привыкаю к своей прежней жизни. Я правлю старый сценарий и одновременно пишу новый. Каждый день я хожу на прогулку по поселку вместе с нашим старым псом Ровером. Это имя совершенно не подходит толстому, как пивная бочка, да к тому же страдающему одышкой псу. Бедняга с трудом передвигает лапами, но делает вид, что мое общество ему очень по душе.

Во время таких прогулок я стараюсь ни о чем не думать и не вспоминать. Правда, мне все же не очень удается очистить голову от ненужных мыслей, и нет-нет да и всплывет какая-нибудь. К примеру, я раздумываю по поводу работы. Конечно, писать сценарии — это не так уж и плохо, но ведь это едва ли можно назвать полноценной работой, если тебя еще не признали в киноиндустрии. Я имею в виду, что это не приносит денег. А у меня уже нет обеспеченного тыла в виде богатого и заботливого Чарлза. Мне нужно что-то делать, куда-то двигаться, если я не хочу обнаружить себя лет в сорок в своей старой спаленке в доме родителей, непризнанную, жалкую и ни к чему не способную. Да в придачу еще с огромным комплексом неполноценности, который будет терзать меня до восьмидесяти.

Я должна вернуться в Лондон. Я воспользуюсь советом, который не так давно дала своей подружке Джанет: я займу у родителей денег и начну все сначала. Было бы неплохо снять скромную квартирку где-нибудь возле метро и приниматься за поиски работы.

Мне нужна работа, за которую платят деньги, пусть даже она не приносит такого удовлетворения, как написание сценариев.

Жаль, что у меня нет собственной квартиры, как у Чарлза. Но с той зарплатой, что я получала на прошлом месте работы, мне понадобилось бы не меньше пятидесяти лет, чтобы купить сносную квартиру.

В общем, меня все чаще посещают невеселые мысли, которые подталкивают к действию. Кроме того, я вспоминаю Марка Суона, хотя и запретила себе это делать. Эти воспоминания терзают меня больше всего. Иногда становится так больно, что трудно дышать. Суон подтолкнул меня к написанию сценария, но не объяснил, как трудно мне будет пробиться наверх и быть замеченной. Никакой Фрэнк Джалло не заинтересуется моей писаниной, если за моей спиной не будет маячить образ сильного покровителя.

И все равно я пишу. Пишу, потому что нет сил остановиться. Возможно, меня толкает вперед желание перемен, возможно, переворот, случившийся в моей жизни, но я пишу словно одержимая. А может, все дело в том, что это единственное, что у меня осталась. Единственная мечта…

— Анна, — встревоженно говорит мама, когда как-то днем я возвращаюсь с прогулки. — Тебе звонили. Какая-то девушка оставила на автоответчике сообщение. Она назвалась Джанет.

— Джанет! — радостно восклицаю я.

Здорово, что она позвонила. Может, собирается пригласить на свадьбу с Эдом? Или нашла хорошую работу? Какие у нее, интересно, новости?

— Мне показалось, что она расстроена, — говорит мама.

У меня замирает сердце. Если мама говорит, что кто-то расстроен, это означает, что человек находится на грани срыва. Моя мать не слишком чувствительна к чужому настроению.

Я торопливо нажимаю кнопку автоответчика.

— Анна, — раздается всхлип Джанет. — Эд… он… бросил… Лили… я… ы-ы-ы… — И звуки рыданий, такие отчаянные, что я закусываю губу.

Бегу наверх и хватаю мобильный. Однако телефон Джанет отключен, поэтому я набираю номер квартиры Лили.

— Кто это? — деловито спрашивает моя бывшая соседка.

— Привет, это Анна. Что произошло? Мне звонила Джанет, она плакала. Мне нужно с ней поговорить, а ее номер не отвечает.

— А, такты из-за Джанет. — В голосе Лили еще больше льда, чем обычно. — Тебе стоит позвонить ей на мобильный, здесь ее не застанешь, она съехала.

— Но ведь квартира проплачена до конца месяца, — удивляюсь я. — Почему она уехала так рано?

— Она очень торопилась. Я подумала, что это и к лучшему. Кстати, я вернула ей часть денег, так что она не внакладе.

Подобная щедрость со стороны Лили подозрительна, и у меня появляется дурное предчувствие.

— Лили, немедленно выкладывай, что произошло!

— Да ничего особого! Не моя вина, что Джанет такая собственница!

— Рассказывай, — настойчиво повторяю я.

— Она встречалась с Эдом всего четыре раза, а уже решила, что он ей всецело принадлежит! — выпаливает Лили. — Она думала, что у них все серьезно, дуреха! Надо же быть такой наивной!

— Эд ее бросил?

— Именно так. Он встретил другую, получше Джанет. А она-то думала, что он на ней женится, ха!

Бедная Джанет! Она ведь искренне любила Эдварда, считала, что у них все получится. Ей было плевать, есть у него деньги или нет, все равно, как он выглядел и чем занимался.

Странный, однако, поступок со стороны Эдварда! Ведь он познакомил Джанет с родителями, предлагал выплатить за нее по кредиту, найти работу и не возражал против модельного бизнеса. Как он мог так просто ее бросить?

— А ты знакома с его новой пассией? — спрашиваю вслух.

— Конечно, знакома, — хмыкает Лили. — Это же я.

— Что?! — У меня отвисает челюсть. — Что ты сказала?!

— Ты все прекрасно слышала.

— Но ведь ты встречалась с Генри! Он тебе нравился. Я думала, что у вас все получится.

— Генри мне не подходит. — Лили задорно смеется. — Анна, я же тебе говорила, что у него нет ни пенни. К тому же он самовлюбленный и наглый тип.

— Хочешь сказать, что он не стал терпеть твои выкрутасы? — спрашиваю холодно, прикидывая, как поступить.

— Эдди совсем другой, — мечтательно тянет Лили. — Он понимает и поддерживает меня, ни к чему не принуждает, ничего не требует. — Она делает многозначительную паузу. — И он во много раз богаче Чарлза.

Господи, так и представляю, как все случилось. Добрый доверчивый Эд… едва начинающие складываться отношения с Джанет… да я же видела, как он смотрел на Лили! Черт, я должна была догадаться! Он глядел на нее, словно голодный пес на ростбиф. Ведь Эдди совсем не знает Лили, ее скверной натуры, отвратительного характера. Быть может, он даже забыл, как она отшила его при первой встрече.

Он хотел ее, это было-видно невооруженным глазом.

— А как же Генри?

— А что Генри?

— Как он отнесся к твоему выбору?

— Вот уж не знаю. После той нашей ссоры он ни разу не позвонил, подлец! Впрочем, это только к лучшему, — тотчас добавляет Лили, хотя я отчетливо слышу горечь в ее тоне. — Правда, он о чем-то разговаривал с Эдди. Кажется, они ругались.

— Ругались? Из-за тебя? Лили некоторое время молчит.

— Нет, из-за Джанет. Генри упрекал Эдди в черствости по отношению к ней. Еще он сказал, что Эд пожалеет о своем поступке. Что мы оба пожалеем. Но ведь это все неправда! Чушь, полная чушь!

— Ведь тебе не нравится Эдвард, Лили, — спокойно говорю я. — Ты не хотела и не хочешь его. Тебя интересует только Генри.

— Он упустил свой шанс. Он сам во всем виноват!

— Как ты могла, Лили? За что ты так поступила с Джанет?

— Только не читай мне морали! Каждый борется за свое счастье, и тут все средства хороши. Джанет едва знала Эдди, и он не принадлежал ей…

— Лили, у тебя серьезные проблемы, ты сама-то это понимаешь? Ладно, мне пора.

— Тут остались некоторые твои вещи, — капризно говорит Лили. — Когда ты их заберешь? Мне надоело, что они занимают место в моей квартире! Возможно, я сдам всю свою квартиру. Мы с Эдом купим себе домик в каком-нибудь шикарном районе Лондона, поэтому…

— Позже, — коротко бросаю я. — Пока.

Вешаю трубку и снова набираю номер Джанет. Отключен, словно она не хочет ни с кем разговаривать. Взглянув на часы у кровати (два часа дня), пытаюсь решить, что делать. Я так устала от проблем — не важно, своих или чужих, — но они так и рвутся в мою жизнь.

Что ж, придется вмешаться.

Быстро собираю дорожную сумку, бросая в нее лишь самое необходимое.

— Мама! — кричу, перегнувшись через перила вниз. — Дашь мне взаймы пятьдесят фунтов? Мне срочно нужно в Лондон.

Мне удается найти местечко в скоростном поезде, на вокзале я ловлю такси, так что до квартиры Лили добираюсь довольно быстро. К счастью, она не успела поменять замки, поэтому я беспрепятственно вхожу внутрь.

В квартире никого. Быстро принимаю душ, собираю оставшиеся вещи, которых совсем немного (умещаются в пару пакетов). Затем звоню на новую квартиру Джанет. На этот раз она берет трубку.

— Привет, — вяло реагирует она. — Как дела дома? — У нее несчастный голос, такой тихий, словно она говорит в трубку через полотенце.

— Мне нужно с тобой встретиться, — сразу перехожу я к делу.

— Боже, Анна, я… я не могу. Может, в другой раз? Я… немного… не в себе.

— У тебя нет выбора. Мне нужно где-то остановиться на недельку, пока я не подыщу квартиру.

— Но ты, кажется, вернулась к родителям?

— Я не собиралась долго у них оставаться. Лондон зовет меня, и мне нужна работа. Я без гроша, понимаешь?

Джанет тотчас собирается, это чувствуется по голосу — решать чужие проблемы всегда легче, чем свои собственные. Она явно не ожидала, что я буду просить поддержки, а не жалеть ее.

— Приезжай, конечно, — уже другим тоном говорит подруга. — Правда, у меня только одна кровать, но есть спальный мешок.

— Прекрасно!

Я записываю адрес Джанет, снова вызываю такси и через полчаса уже звоню в дверь ее квартиры в одной из блочных многоэтажек, коих так много на окраинах.

Джанет открывает дверь и улыбается. Она осунулась и, кажется, еще больше похудела. Ее гладкая оливковая кожа приобрела неухоженный вид, белки глаз покрыты сеточкой сосудов, веки опухли, под глазами залегли тени. На Джанет ее любимые белоснежные джинсы и красная маечка, но одежда висит на ней, словно стала больше на целый размер. Почему-то мне кажется, что Джанет не ела с того момента, как Эдвард ее бросил.

— Почему ты уехала из дома? — спрашивает она, впуская меня в прихожую.

— Дольше я бы там не выдержала, — отвечаю я почти правду.

— Но почему бы тебе не обратиться к Чарлзу? Ведь вы же расстались друзьями, и он будет рад помочь. Конечно, я тебе тоже рада, но ведь на Итон-сквер гораздо больше места.

— Возможно, но мне не хочется просить его о помощи сейчас, когда он все еще переживает по поводу нашего разрыва. К тому же мне нужна именно твоя помощь. Я забыла у Лили кое-какие вещи, — на ходу придумываю я, — и прошу тебя помочь их перевезти. Одна я не управлюсь. И вообще мне нужно прикрытие. Лили меня раздражает.

— Только не это! Я не смогу переступить порог ее квартиры! Ни за что! — твердо говорит Джанет. — И там может быть Эд.

— Эд?

— Да, Эд. — Ее губы начинают дрожать. — Он звонил сюда и на мобильный…

— Правда? — воодушевляюсь я. — И что говорил?

— Я не снимала трубку. — Джанет торопливо вытаскивает из стоящей на полке коробки пару салфеток и сморкается. — Я не желаю ничего слышать! Он будет извиняться и говорить, что мы друг другу не подходим, что он совершил ошибку, познакомив меня с родителями. Я не выдержу этого! А если он предложит остаться друзьями, я… — Она начинает плакать. — Мне так плохо!

— Но мне нужна твоя помощь! — умоляюще говорю я. — Знаешь, мне бы хотелось получить обратно часть денег за квартиру. У меня сейчас каждый пенни на счету! Прошу тебя, Джанет! Я сама позвоню Лили и обо всем договорюсь, ты просто поедешь со мной и подождешь у двери. Лили не сможет противиться нам, если нас будет двое.

— Ладно, — обреченно вздыхает Джанет.

— Мне очень нужны деньги. Очень-очень…

— Если бы ты только знала, чего мне стоит согласиться.

— Еще немного, и я не смогу позволить себе даже хлеб!

— А что, если там будет Эд?

— Я узнаю у Лили и не позволю вам пересечься. Послушай, без тебя я не справлюсь. Только ты можешь засвидетельствовать, что я платила за месяц вперед, других свидетелей у меня нет. Ты же знаешь Лили — она может сказать, что в глаза не видела моего чека.

Джанет хмуро кивает. До чего же легко ее обмануть!

— Ладно, ладно. Только тебе придется подождать, пока я приведу себя в норму. Мне не хочется, чтобы Лили видела меня зареванной.

Что ж, это мне только на руку. Я успею позвонить Лили.

— Привет, дорогуша, это я, — весело говорю в трубку, едва Джанет уходит в ванную.

— Ты же, кажется, забрала вещи, — шипит Лили. — Чего еще тебе нужно?

— И мне очень приятно тебя слышать.

— Немедленно прекрати! Чего ты хочешь?

— У меня остались твои ключи. Тебе они нужны или ты собираешься менять замки?

— А, точно. Тогда приезжай, — смягчается Лили.

— А Эд с тобой?

— Да, — довольно отвечает Лили, затем настораживается: — А что?

В ванной шумно течет вода, так что Джанет меня не слышит. Нельзя, чтобы Лили заранее узнала о ее визите.

— Просто мне приятно было бы с ним увидеться. Знаешь, я рада, что вы вместе, — льстиво говорю Лили.

— Да? — В ее голосе по-прежнему подозрительность. — Неужели?

— Лили, ты же знаешь, что Эдди — кузен Чарлза. Они… довольно близки. Так что нам придется часто видеться. Дело в том, что мы с Чарлзом решили опять сойтись, — выдумываю я на ходу. — Раз мы с тобой станем почти родней, нам нужно… соответствовать.

— Вот как? Что ж, это меняет дело. Не ожидала, что Чарлз тебя примет назад. Тогда приезжай, пообщаемся.

— Я бы хотела пообщаться с вами обоими, — сладко говорю я. — Приеду через полчаса. Кстати, возможно, со мной будет Чарли.

— Как здорово! Тогда мы вас ждем! Сходим все вместе в ресторан.

— Да, Доусоны и будущие Доусоны, — провозглашаю я как тост.

— Будущие Доусоны, — повторяет Лили, смакуя. — Ладно, мы вас ждем. Чао!

Едва я успеваю повесить трубку, как из ванной выходит Джанет. Она слегка подкрасилась и собрала волосы в хвост. Конечно, теперь, благодаря румянам и маскирующему карандашу, ее лицо приобрело более здоровый цвет, но все равно ей далеко до своего обычного свежего вида.

О себе сказать того же не могу. Я выскочила из дома, даже не подкрасившись. Впрочем, сейчас речь не обо мне.

Мы едем на метро — ведь я же объявила себя банкротом. Выходим на одну станцию раньше и идем пешком. Мне нужно время, чтобы убедить начавшую сомневаться Джанет, что мне необходима ее поддержка.

— Ты не станешь звонить ей по домофону? — спрашивает Джанет уже у подъезда.

— У меня же остались ключи, — напоминаю я. Слишком велик риск, что все сорвется, так что никакая сила не заставит меня нажать кнопку домофона. Интересно, как бы я выкрутилась, если бы у меня не оказалось ключа?

Мы выходим из лифта и нажимаем на звонок. Лили распахивает дверь и столбенеет. Я впихиваю Джанет в квартиру.

— Какого черта ты притащила ее с собой? — шипит Лили, уставившись на Джанет.

На Лили черное платье, на плечи накинут прозрачный черный шарфик. Почему-то сейчас Лили напоминает мне колдунью, особенно с лицом, перекошенным злобой. Эд сидит на диване в новом костюме от Хьюго Босс в стиле Эли Рота. Только на Эдде шикарный пиджак и брюки сидят не лучше, чем на корове седло или на мне — мини-юбка. Похоже, парню самому неудобно в этом костюме, хотя он и терпит.

Когда Эд и Джанет замечают друг друга, в глазах у обоих мелькает паника. Джанет издает придушенный писк и пытается выскочить за дверь, но я прижимаю ее плечом.

— В чем дело?! — орет Лили уже в голос. — Что происходит?!

— Выпусти меня! — пищит Джанет. — Анна, выпусти! Ты обманула меня! Зачем тебе это?

— Никто и никуда не уходит, — твердо говорю я. — Эд, какого черта ты творишь? — Бедняга подскакивает на месте. — Ты променял Джанет на Лили, которой плевать на тебя и твои интересы. Ей нужны только деньги, неужели ты не понимаешь?

— Умоляю, не надо! — Джанет начинает плакать навзрыд. Я знала, что она будет реветь, и была готова к этому, но сердце все равно рвется из груди, призывая утешать.

— Да как ты смеешь?! — взрывается Лили. — Я люблю Эда! И не за его деньги, нет! За его… характер! За его… доброту! Убирайтесь отсюда обе!

— Эд, ведь это неправда. — Я смотрю только на него, словно Лили и не существует. — Ей было плевать на тебя, пока она считала тебя нищим. Она отговаривала Джанет от свиданий с тобой, называла тебя жалким и уродливым. Она презирала тебя, понимаешь? А Джанет оставалась верна себе, потому что полюбила тебя и ничего не требовала взамен.

— Врешь! — взвизгивает Лили, прыгая около меня. По ее скрюченным пальцам видно, что она готова вцепиться мне в лицо, но боится связываться. — Она все врет, Эдди! Не верь ей!

— Как ты мог бросить ту, которая готова была ради тебя на все? Эд, ответь мне!

Джанет сидит на корточках лицом к стене и ревет. Эд не выдерживает и бросается ее утешать. Он опускается рядом и хватает ее за руки, пытаясь повернуть к себе.

— Джанет, милая, ну не плачь… только не плачь, прошу тебя… — бормочет он.

— Не трогай ее! Поплачет и успокоится, — взывает к нему Лили, однако в голосе ее настоящий испуг.

— Прости, Лили. — Эд поднимает Джанет и привлекает к себе. — Все, что было между мной и Лили, было неправильным. Я любил и люблю только Джанет.

— Что ты сказал? Что ты только что сказал? — не веря своим ушам, повторяет Лили.

— Джанет, милая, я пытался до тебя дозвониться, хотел тебя найти. Мне… так стыдно, у меня очень гадко на душе. Я позволил себе увлечься твоей подругой, совершил чудовищную ошибку, и мне нет прощения… — Эд пытается заглянуть Джанет в глаза, но она прячет голову у него на плече. — Когда ты застала нас целующимися… это было временное затмение…

— Временное затмение? — всхлипывает Джанет.

— Да, да! Мы с ней разговаривали, и вдруг ее платье… оно как будто соскользнуло вниз… я не устоял. Ты веришь мне, Джанет?

— Верю, — тотчас кивает она.

— «Платье как будто соскользнуло», — повторяю я иронично, глядя на Лили. — Какая странная случайность!

— Джанет, не верь ему, — растерянно говорит Лили. — Он… он мне клялся в любви… он сказал, что никогда тебя не любил! — Найдя наконец нужные слова, она приободряется. — Да, он так и сказал. Эдди никогда не любил тебя!

— Лили, я считал тебя привлекательной, не скрою, — говорит Эд, не глядя на Лили. — Привлекательной, и не более того. Но я слишком дорого заплатил за это. Я никогда не хотел встречаться с тобой. Когда ты набросилась на меня с поцелуями, мне было… неловко оттолкнуть тебя, а потом все слишком запуталось. Мы с тобой совсем не пара, Лили. — Он с нежностью смотрит на Джанет. — Знаешь, милая, мои старые джинсы и рубаха нравились мне больше.

— Мне тоже они нравились, — кивает Джанет, не спуская с него глаз.

— Эти ужасные обноски! — визжит Лили, падая на диван. В глазах ее слезы. — Да ты в них был похож на бродягу! Тебе нужна была такая, как я, признайся. Ты хотел меня, Эд, ты вожделел меня!

— Это так, — признает он. — Я хотел тебя. Но, повторяю, я дорого заплатил за свою ошибку. Я едва не потерял самое дорогое, что у меня есть. — Эд нежно целует пальцы Джанет.

— Все ясно, — всхлипывает Лили. Черные потоки туши струятся по ее щекам. — Что ж, Анна, надеюсь, теперь ты счастлива! Ты разрушила мою жизнь.

— Ничего я не разрушила, — вздыхаю в ответ. — Твоя жизнь только начинается, и она совсем не связана с Эдом. Тебе нужен Генри, как бы ты ни пыталась это скрыть.

— Мне плевать на Генри!

— Это не так, Лили, ты же сама знаешь. Ты любишь его, хотя это чувство для тебя ново. Оно пугает тебя. Ты по инерции продолжаешь искать богатых мужчин, но ни один из них тебе не нравится. Ты недовольна своей жизнью и свое недовольство вымещаешь на окружающих. Признайся, ты боишься будущего! Когда Джанет лишилась работы, ты испугалась, что однажды это может произойти и с тобой.

— Неправда! Замолчи!

— А ты ведь больше ничего не умеешь, но прекрасно знаешь, что, как только поблекнет твоя красота, все твои шансы уплывут сквозь пальцы. Вот почему ты цепляешься за мысль о браке по расчету. Ты хочешь успеть выйти замуж раньше, чем будешь отброшена на обочину. Ты не веришь в себя, считая своим единственным достоинством красоту. Единственным достоинством и единственным товаром, который можно выгодно продать.

— Ты врешь! Ты все врешь! Я не хочу тебя слушать! — Теперь Лили рыдает, у нее течет из носа, а она даже не замечает этого. Недавние рыдания Джанет не идут ни в какое сравнение с этим вселенским потопом. Такое ощущение, что в Лили открылись какие-то невидимые шлюзы. Мне еще ни разу не приходилось видеть ее в подобном состоянии.

Я протягиваю ей пакетик с бумажными платочками. Эд тихо извиняется и выходит из квартиры, давая нам возможность спокойно поговорить.

— Ты даже не представляешь, каково мне! — ревет Лили, размазывая косметику по лицу. — Не знаешь, как трудно каждую секунду думать о том, как ты выглядишь!

Я улыбаюсь.

— Уж кому-кому, а мне прекрасно известно, каково это, можешь поверить.

— Каждая прядь волос, каждая ресничка должны выглядеть идеально. Ни единого прыщика! Ни одной морщинки! — отчаянно перечисляет Лили. — Недавно у меня вдруг начали сечься волосы. Я была в ужасе! Что я только в них не втирала, но толку чуть! Я их и подстригла, и потратила целое состояние, чтобы их вылечить, но ничего не помогает! И я уже вижу, как меняются мои лицо и тело! Я считаю дни до следующего дня рождения, и это для меня как приговор! — Она шмыгает носом. — Тебе-то хорошо, Анна, у тебя есть образование и голова на плечах. А у меня ничего нет. Даже эта квартира, она ведь не принадлежит мне, у меня просто долгосрочный договор.

— Но ты ведь неглупая девушка, — примирительно говорю я.

— Раньше мне и в голову не приходило пойти учиться, потому что все свободное время занимали съемки. Но ведь я ничего особенного и не добилась. Так, рядовые заказы! Мне не стать лучшей из лучших, а значит, у меня нет будущего! А ведь мне так хочется иметь свою квартиру, свою машину…

— Но еще не все потеряно. У тебя все впереди.

— Да брось! У меня только сертификат переводчика с французского языка, да и то непрестижный, и ничего больше. Я разбираюсь только в моде и красоте.

— Тогда именно этим и занимайся, — уверенно советую я. — Ведь существуют не только модели. Есть еще агенты, которые с ними работают, есть стилисты и владельцы студий. Есть немало смежных специальностей. Закончи курсы и начни работать. Тем более что у тебя полно знакомств.

Лили прекращает шмыгать носом и изумленно смотрит на меня.

— Ты… в самом деле думаешь, что у меня может что-то получиться? — неуверенно спрашивает она. Никогда до этого Лили не смотрела на меня такими глазами. Будто я… ее мамочка!

— Конечно, — отвечает за меня Джанет. — Уж агент-то из тебя точно выйдет. Ты же отлично чувствуешь материал, разбираешься в тонкостях модельного бизнеса. Вот я, например, ни черта в этом не смыслю.

Лили опускает глаза.

— Я… прости, что была… такой гадиной. Знаю, что прошу слишком многого…

— Забудем об этом, — великодушно предлагает Джанет. Боже, какая же Джанет добрая! Надеюсь, она скоро выйдет замуж за Эда и родит ему шестнадцать детей. Из нее получится идеальная мать.

Входная дверь хлопает.

— Я позвонил Генри, — сообщает Эдвард. — Он сейчас придет.

— Боже мой! — охает Лили и начинает метаться по комнате. — Но… я не могу с ним встречаться! Я… не знаю, что ему сказать.

— Просто попроси прощения, — предлагает Эд. — Он поймет, что с твоим характером и это нелегко. Генри тебя простит.

— Тебе нужно решиться, — говорю я Лили. — Ты должна увидеться с Генри и все ему объяснить. Рассказать всю правду о себе и своих страхах. Если он примет тебя, значит, вы созданы друг для друга.

— А если не примет? Что тогда? — с жалким видом спрашивает Лили.

— Понятия не имею, — честно отвечаю ей. — Но тебе станет гораздо легче после признания.

— Хорошо, — кивает Лили. — Я так и поступлю.

— Вот и славно. Я рада за всех вас, — говорю присутствующим.

— Спасибо тебе, подружка, — сердечно произносит Джанет. — Не могу найти достойных слов, чтобы выразить тебе свою благодарность.

Лили бросается ко мне и порывисто обнимает. Очень непривычное ощущение.

— Анна, я тоже благодарна тебе! Мне становилось только хуже день ото дня. Ты… молодец. — Она снова плачет.

— Теперь все изменится, Лили. К лучшему. По крайней мере я хочу в это верить.

Эдвард и Джанет прощаются и уходят. Лили просит меня остаться, и я присаживаюсь рядом с ней на диван.

— Я боюсь встретиться с Генри, — вздыхает Лили. — Я так ужасно выгляжу…

— Разве это важно?

— А разве нет?

— Только в том случае, если он не любит тебя. Если же любит, он даже не заметит, что у тебя опухли глаза. Или заметит, и это только тронет его.

— А что будет с тобой?

— В каком смысле?

— Что будет с тобой? — повторяет Лили.

— О чем ты?

— Ты прекрасно понимаешь, о чем я. — Красные, опухшие глаза Лили прищуриваются. — Ты бросила Чарлза из-за того Суона, я же все поняла. А он даже не знает, что ты его любишь.

Откуда она узнала? Как догадалась? Или Лили не настолько слепа, как кажется?

— Здесь совсем другое дело, — вздыхаю я. Сердце тоскливо сжимается и начинает биться очень медленно и гулко. — У него есть подруга. Ведь у Генри нет другой женщины, поэтому тебе проще.

— Он что, женат?

— Пока нет.

— Тогда это ничего не значит. Ты должна пойти и все ему рассказать. Или твои советы хороши только для других?

Я качаю головой.

— Лили, ты просто не знаешь всех обстоятельств. Я не могу прийти к Суону и сказать: «Брось свою девушку и люби меня». Это будет гадко.

— Тогда скажи иначе. Скажи, что любишь его, и ничего не проси взамен. Пусть решает сам, кто ему нужнее.

— Тебе бы увидеть его девушку. Таких не бросают.

— Может, ты этого не заметила, Анна, — терпеливо говорит Лили, — но ты очень изменилась. Я должна признать, что Джанет проделала огромную работу, но дело не только в этом. Ты похудела, и — главное! — у тебя стал совсем другой взгляд. Ты красавица, Анна, даже если таких, как ты, и не приглашают сняться для обложки «Космополитен», — говорит она, а я не верю своим ушам. — Ты же сама сказала, если мужчина тебя любит, ему плевать, какая у тебя прическа.

— Это правило, должно быть, годится для таких, как ты. Даже с опухшими глазами ты красотка. А я по-прежнему толстуха с огромным носом.

— Да нормальный у тебя нос. Римский, довольно характерный. И ты давно не толстуха! Даже удивляюсь, как тебе удалось так быстро скинуть вес. Я так по полгода борюсь за каждые полкило.

— Но, Лили…

— Уверена, что этот Марк Суон плевать хотел на твой вес и твой нос. Ты ему нравишься, и то, что он взял тебя на съемочную площадку и позволял то, что не позволено другим, лучшее тому доказательство.

— Я просто нравлюсь ему как человек.

— Ха, это такая отмазка, которую мужчины придумали, чтобы скрыть свои чувства. — Лили смеется. — Анна, ты сама чувствуешь, что он тебя любит. Женщины всегда знают правду.

Я изумленно смотрю на нее.

— Я не так глупа, как тебе кажется, — улыбается она.

— Я и не говорила, что ты кажешься мне глупой, просто… ты сейчас сказала удивительную вещь. Про то, что женщины знают правду. Но у Марка было полно времени, чтобы признаться мне. Почему он молчал?

— Но ведь ты встречалась с Чарлзом, — замечает Лили. Точно!

— Ты молчала, потому что считала себя дурнушкой, а он молчал, потому что считал, что тебя интересуют только миллионеры.

—Что?

— Просто позвони ему, — настойчиво говорит Лили, протягивая мне трубку. — Ты обязана сделать это. Обязана самой себе.

— Обязана? А если я совершу ошибку?

— Нет. Или ты проведешь в сомнениях всю оставшуюся жизнь.

Стук в дверь.

— Генри! — охает Лили, вскакивая с дивана.

— Я ухожу.

— Останься, умоляю!

— Ты справишься, Лили. Теперь ты справишься со всем. — Я открываю дверь и впускаю Генри.

У него странное лицо, глаза ярко блестят. Видно, что он очень взволнован.

— А я как раз ухожу, — сообщаю я. — Увидимся позже.

— Спасибо тебе, — говорит Лили.

— Не за что.

— И обязательно ему позвони!

На это я ничего не отвечаю. Просто выхожу из квартиры и плотно прикрываю дверь. За мгновение до щелчка замка успеваю увидеть, как Лили бросается к Генри, а тот открывает ей свои объятия.

Я выхожу на улицу. Наверное, Лили права. Действительно, что я теряю? Разве что самоуважение? Так ли дорого оно ценится, чтобы не рискнуть им?

Я не смогу просто взять и забыть Суона. Именно потому, что всю оставшуюся жизнь буду терзаться сомнениями насчет его отношения ко мне.

Медленно бреду по тротуару, совершенно не заботясь о том, куда меня несут ноги. Возвращаться к Лили больше нет смысла, ютиться у Джанет нет желания. Да и видеть счастливые лица воссоединившихся влюбленных выше моих сил. Только не сегодня!

Может, поехать к Чарлзу? Думаю, он будет мне рад. Ведь на самом деле я вовсе не разбила ему сердце (как можно разбить сердце человеку, который никогда тебя не любил?), я просто разрушила его планы на будущее. А это совершенно разные вещи.

Нет, не могу. Боюсь, и он заведет разговор о Суоне, как только что Лили.

Я миную улицу за улицей, бесцельно разглядывая вывески, пока не замечаю, что приближаюсь к Сохо. Сердце начинает тревожно биться, но я продолжаю путь. Ноги сами несут меня к офису Марка. Возможно, это лучший выход. Разве можно признаваться в любви по телефону?

Нет, только личный разговор! Я должна увидеть Марка. Не важно, как он отреагирует на мое появление и признание. Пусть даже рядом с ним будет Мишель. Нет, если Мишель окажется рядом — это будет самый лучший вариант. Я не должна действовать у нее за спиной, пусть знает, что я влюблена в ее жениха и жду его решения. А потом пусть сам делает выбор.

На мгновение я готова рассмеяться. Если меня отвергнут — а скорее всего так оно и случится, — это будет самый ужасный, самый отвратительный момент в моей жизни. Даже хуже, чем тот вечер в школе, когда я наконец прозрела.

И все-таки сейчас важно не это. Невероятное чувство свободы в собственных поступках придает мне сил. Признавшись Марку, я покончу с неопределенностью и поставлю жирную точку на этом периоде своей жизни.

Вхожу в «Суон лейкс». Словно на мою удачу, здоровенный охранник сладко похрапывает прямо за стойкой, так что у меня становится одной проблемой меньше. Я тихо вхожу в лифт и нажимаю нужный этаж. Ладони нещадно потеют, в ушах стоит гул.

Успокойся, говорю себе твердо, и сердце начинает стучать ровнее. Может, двери распахнутся, а Мишель не окажется на месте? Ведь спал же только что охранник! Может, мне сопутствует удача?

Двери лифта открываются со слабым всхлипом.

— Какого черта ты тут делаешь? — шипит Мишель, округляя глаза и вставая. — Тебя нет в списке! Как ты прошла мимо секюрити? — Она встает из-за стола. — Я велю уволить этого растяпу!

Сейчас на ней простая футболка и джинсы, но даже в этом неброском наряде она укладывает меня на обе лопатки, хотя я неплохо одета и причесана.

— Я проскользнула незамеченной, — сообщаю я, не желая подставлять охранника. Почему-то у меня жалкий, слабый голос, словно передо мной грозный начальник. — Мне нужно увидеться с Марком.

— Только по записи! — бросает Мишель, делая шаг к двери кабинета, словно ожидая, что я попытаюсь прорваться силой.