"Новые надежды для мертвецов" - читать интересную книгу автора (Уилфорд Чарлз)Глава 8Хок решил вернуться в город по шоссе И-95. Он расстроился, поскольку попусту потратил время. Хок недолюбливал адвокатов, в особенности тех, которым удавалось добиваться освобождения своих клиентов-наркоторговцев под небольшой залог. Оказавшись на свободе, наркоторговцы по совету тех же адвокатов немедленно покидали пределы страны, чтобы избежать тюрьмы. Хотя совсем бесполезной считать поездку к Харольду Хикки тоже нельзя. Надо же было выяснить, откуда у Джерри оказалась штука баксов. Да, Хикки-старший давал сыну деньги, но не такие большие. С другой стороны, тысяча долларов для торговца наркотиками — карманная мелочь. Вполне возможно, что Джерри и сам приторговывал зельем, чтобы заработать на дозу. Тогда потерявшиеся 24 000 долларов могут оказаться отнюдь не блефом, а самыми что ни на есть живыми деньгами. Но где их искать? У Джерри об этом уже не спросишь — с мертвеца взятки гладки. Обстоятельства смерти Джеральда по-прежнему смущали Хока. Ну не мог наркоман со стажем, имея такие «бабки», покончить жизнь самоубийством. Или не рассчитать дозу. Что-то тут не так... Хок свернул на ЮС-1, остановился возле аптеки и купил там пачку сигарет «Кулз». Расплатившись, он показал продавцу свой жетон и попросил разрешения позвонить. Разговор по таксофону с недавних пор стал стоить двадцать пять центов вместо прежних десяти, и Хок перестал пользоваться таксофонами из принципа. Он набрал номер мисс Вестфол. Та ответила после первого же гудка, и Хок, представившись, спросил, не нашла ли она для него подходящий вариант. — Теперь я согласен и на две недели, — сказал Хок. — Помните, вы говорили про шикарную квартиру в Гроув? — Та квартира уже «уплыла». Есть небольшая квартира над гаражом. Это в черном гетто, на Тэнджерин-лейн. Освободится в пятницу на три недели. В квартире живет скульптор-барбадосец, и ему нужно ехать в Нью-Йорк. Там открывается его персональная выставка. Он переоборудовал гараж в студию, и боится оставлять без присмотра материал и инструменты. — Это прямо в самом сердце черного гетто, не так ли? — Нет. Тэнджерин-лейн находится в нескольких кварталах от центральной улицы гетто. Но вы ведь полицейский, значит, можете носить оружие. Чего вам бояться черномазых? — Но я не смогу присматривать за гаражом в дневное время. Я ведь работаю. — Днем за гаражом взялся приглядывать сосед, который живет через улицу, — успокоила Хока мисс Вестфол. — Вообще-то меня не очень устраивает негритянское гетто, мисс Вестфол... — Сержант, по-моему, вы просто привередничаете. Может, вам лучше обратиться в другое агентство? — Нет-нет, я беру эту квартиру. Если, конечно, там все в порядке. Мне нужно сначала осмотреть ее, понимаете? — Смотреть там не на что. Кровать, умывальник, газовая плита и холодильник. Душ во дворе рядом с гаражом. Собаки в доме нет — если вас — Хорошо, я беру квартиру. Заеду к вам за ключом в начале следующей недели. Мисс Вестфол продиктовала Хоку адрес студии и напомнила о ста долларах залога, которые Хок должен внести при заключении договора. — Давайте поступим так, мисс Вестфол. Вы платите полагающиеся мне сто пять долларов авансом, и я тут же возвращаю вам из них сотню. А сам охраняю студию три недели за пять долларов. — Экий вы, однако, шутник, сержант! — рассмеялась мисс Вестфол и повесила трубку. Хок вышел из аптеки и сел в машину. Если майор Браунли узнает, что Хок переселился в черное гетто Гроув, он наверняка вызовет Хока на ковер и спросит, какого хрена Мозли переехал в эту дыру. А Хоку очень не хотелось бы посвящать майора в то, что он соблазнился бесплатным жильем. Интересно, телефон хоть у этого скульптора есть? Если нет, то придется договариваться с кем-то из соседей, чтобы те принимали для Хока телефонограммы. Правда, в черном гетто мало кто из жильцов может позволить себе телефон — вот в чем проблема... Надо тянуть с переездом до последнего. В конце концов, Хок может собрать все свои манатки за пять минут. Там всего-то вещей: картонная коробка с газетными вырезками, еще одна коробка с одеждой и переносной телевизор. Да, еще плитка. Надо взять с собой электроплитку, даже несмотря на то, что у скульптора стоит газовая плита: а вдруг придется съехать из студии в еще более задрипанное место? Хотя вряд ли где сыщется жилье, которое было бы хуже квартиры над гаражом в негритянском гетто Гроув, ан нет: Хок просто забыл про гетто в Овертауне. Вернувшись в управление, Хок на секунду заглянул в комнату для допросов, чтобы поздороваться с Биллом и Эллитой, а потом отправился посмотреть, не поступала ли на его имя какая-нибудь корреспонденция. В ячейке для почты лежала компьютерная распечатка досье на Джерри Хикки. Хок взял ее и, запершись в стеклянном кабинете, принялся изучать юношеские подвиги Джеральда. В восьмом классе Джерри полез в драку с чернокожим одноклассником, который, по словам Хикки, украл у него деньги на школьный завтрак. Никто из школьников не пострадал, хотя у Хикки изъяли нож. Задерживать буянов не стали, однако полицейский, которого вызвал директор школы, запротоколировал инцидент. Два раза Джерри задерживали за угон автомобиля. Правда, в обоих случаях он оказывался пассажиром, и оба раза заявлял, будто не знал о том, что машины краденые. Обвинения Хикки предъявлены не были. Еще один раз Хикки арестовали за то, что, по заявлению потерпевшей, Джеральд вывалил перед ней свое «хозяйство», когда женщина сидела на крыльце собственного дома. Однако Хикки заявил, что он просто остановился поссать на лужайке перед домом женщины. И хотя инцидент произошел в три часа пополудни, Джеральд заявил, что не заметил сидевшую в трех метрах от него женщину. Джерри обвинили в нарушении общественного порядка, но суд не признал его виновным. Защищал Джеральда на суде Харольд Хикки. В следующий раз Джеральд был арестован за курение марихуаны. Его вместе с двумя друзьями задержали в Коконат Гроув, в парке Пикок. Дело квалифицировали как бродяжничество. Обвинение не предъявлено. Взят на поруки отцом. Задержан на автостоянке в Корал Гейблз. Изъят стеклорез. Джерри Хикки показал, что инструмент найден им на улице, и ему не известно его предназначение. Обвинение не предъявлено. Задержан перед супермаркетом в Корал Гейблз, за кражу из магазина. Отец задержанного возместил магазину стоимость украденного медного торшера с абажуром из пергамента. Отпущен под ответственность отца. Обвинение не предъявлено. Еще дважды задержан за «бродяжничество». Обвинение не предъявлено. Освобожден в полицейском участке. К выпискам из досье было приложено заключение психиатра из отдела по работе с трудными подростками: Не густо. Хок пожалел, что не успел ознакомиться с этим досье до разговора с Харольдом Хикки. Иначе он поинтересовался бы, почему Хикки-старший не отправил Джерри в военное училище. Конечно, в училище его незамедлительно трахнул бы кто-нибудь из старших кадетов, зато Джеральд точно слез бы с иглы. С другой стороны, рекомендации психиатра были написаны как раз в то время, когда Харольд женился на Лоретте: возможно, Хикки-старший решил, что Лоретта окажет благотворное влияние на парня. Но все это всего лишь предположения. Парень ни разу не ночевал за решеткой. С юридической точки зрения, Хикки даже нельзя назвать малолетним преступником. Чтобы получить такой статус, несовершеннолетний ребенок должен быть признан виновным и по делу должен быть вынесен приговор. Возможно, Джерри и приторговывал наркотиками, но об этом в досье не было ни слова. Хок позвонил в лабораторию, чтобы узнать, готовы ли результаты анализов содержимого тех пакетиков, которые Хок с Эллитой изъяли в доме миссис Хикки. В лаборатории сказали, что постараются все сделать к понедельнику, в крайнем случае — ко вторнику. Хок попросил, чтобы результаты были в понедельник, и повесил трубку. Время близилось к трем часам, а Хок еще не успел завезти деньги в магазин миссис Хикки. В принципе, можно съездить к Лоретте Хикки прямо сейчас, но тогда Хок отстанет от Билла и Эллиты. Они наверняка уже одолели по несколько папок. Хок переписал номер «Букетика» к себе в блокнот и начал накручивать диск телефона. На том конце провода раздался тонюсенький, явно детский голосок: — "Букетик". Чем могу служить? — Позовите, пожалуйста, миссис Хикки. — Она составляет букет для клиента. Я могу вам чем-нибудь помочь? — Передайте ей, пожалуйста, что звонил сержант Мозли. Я заеду к вам в магазин завтра. — Сержант Мозли? — переспросил тоненький голосок. — Да. Вы ведь работаете по субботам? — Конечно! По субботам у нас больше всего покупателей. — Понятно. Я еще не знаю, в каком именно часу подъеду, но завтра буду у вас обязательно. Хок положил трубку. С ним разговаривала девочка шести-семи лет. Интересно, почему Лоретта Хикки наняла себе в качестве секретарши ребенка? Хок вышел из стеклянного кабинета, запер его и отправился в комнату для допросов. Билл и Эллита сидели рядышком и изучали одно и то же дело. Хок закурил и пошел к своему столу, но тут Хендерсон протянул ему черно-белую глянцевую фотографию: — Помнишь этого молодца, Хок? Хок взглянул на снимок и ухмыльнулся. Это был портрет серьезного мужчины средних лет, одетого в тенниску с распахнутым воротом. — Командир «Полночь»? — Угадал, — сказал Хендерсон. — Командир Морроу. Я как раз рассказывал про него Эллите. Он был пилотом, Эллита, поэтому мы с Хоком называли его командир «Полночь». Года три назад мы таскали его на допросы раз шесть. — Он был чист. — Ничего подобного. Ему удалось избежать тюрьмы только потому, что мы не сумели доказать его виновность. Знаешь, Хок, я ведь именно его дело просматривал перед тем, как мы с Эллитой пошли пообедать в «Омни». Иначе я бы ни за что его не узнал. Этот засранец сидел на скамейке возле автобусной остановки на углу Бискейн, когда мы припарковались возле кафе. Мы пообедали, вернулись к машине, а он все сидит на лавочке. Если бы я сегодня не видел это фото, Хок, то я бы ни за что не узнал Морроу. Представляешь, Хок, он стал похож на бомжа. Я тут же попросил Элиту заговорить с ним. Сам я не стал к нему подходить — боялся, что он меня узнает. Короче, Эллита подошла к нему и спросила, не пропустил ли он свой автобус. А тот отвечает ей, что ждет жену. — Его жена давно в могиле, — сказал Хок. — Ей разнесли череп двухкилограммовым молотом. Он был единственным подозреваемым, Эллита, но мы так и не сумели найти достаточно улик. — Это Морроу ее убил, Хок. Я в этом уверен, — сказал Бил. — Мы все были в этом уверены, Билл, — напомнил Хок. — Но ничего не смогли доказать. Помнишь, как он прошел через детектор лжи? Я знаю, что можно исхитриться и обмануть машину, но с Морроу тогда получалось, что даже если он и убил жену, то не знает об этом. Пришлось его отпустить. — Судя по записям, имеющимся в деле, — сказала Эллита, — у Морроу не было никаких причин убивать жену. Он прожил с ней всего год, и все соседи, утверждали, что это была замечательная семейная пара. В деньгах Морроу вряд ли нуждался — летчики гражданской авиации зарабатывают пятьдесят тысяч в год. Хок уселся на свой стол и пролистал дело. — Сначала мы должны прочесть все остальные дела. Если дело Морроу окажется во всех наших списках, то вполне возможно, что мы с него и начнем. — Скажи ему, Эллита, — многозначительно произнес Хендерсон. — Он был очень сконфужен, сержант Мозли, — начала Эллита. — Я пыталась заговорить с ним, задала ему несколько вопросов типа «Вы уверены, что автобус, на котором должна приехать ваша жена останавливается именно на этой остановке?», а он все твердил, что ждет жену. Потом он на меня рассердился. Вы не моя жена, говорит. Встал и куда-то пошел. — Я велел Элите сесть в машину, а сам проследил за ним, — подхватил Билл. — Он живет на Второй авеню, рядом со старым супермаркетом «Сирз» — в общежитии для бывших зэков, у старика Грогана. Вернее, в бывшем общежитии. Сейчас там меблированные комнаты. Грогана лишили лицензии и городских субсидий после того, как прямо на пороге его общаги умерла от голода бродяжка. Помнишь, Хок? — Ага. Тогда все газеты ополчились на Грогана, хотя с юридической точки зрения к Грогану нельзя было придраться. Это был очень странный случай, Эллита. В общаге тогда жили десять досрочно-условно освобожденных зэков. Кое-кто из них даже работал. Остальные проходили реабилитационный метадоновый курс. Не припоминаешь? — Нет. Когда это случилось? — Лет семь-восемь назад. Точно не помню. Какая-то старуха-бродяжка решила переждать дождь под навесом на крыльце у Грогана. Измождена она была, как все бомжи, до предела. Короче, как она прикорнула на крыльце, так и пролежала там четыре дня. В первый день Грогану и его постояльцам приходилось в прямом смысле слова перешагивать через старушку, но потом она исхитрилась отползти к стене. Короче говоря, за четыре дня никто не подал бродяжке хотя бы кружку воды и горбушку хлеба. Так она на крыльце и умерла, потому что у нее просто не было сил сойти с него. В конце концов, кто-то сказал Грогану, что старушка того... померла, и тогда он вызвал тру повозку. Когда его спросили, почему он не вызвал раньше хотя бы полицию, Гроган ответил, что старушка ему не мешала. Лежала себе и никого не трогала. Вот если бы, говорит, бомжиха попыталась войти в дом, то я бы, говорит, вызвал полицию. Полиция допросила бывших зэков, но те в один голос заявили, что не видели ничего необычного в том, что какая-то старуха валяется под дверью и стонет. Мол, таких старух в городе полно. — И Грогана лишили лицензии на содержание общежития для бывших заключенных? — спросила Эллита. — Да, но не из-за старухи. Если кто-то решил укрыться на твоем крыльце от дождя, а ты его не прогнал, что считается, что ты совершил доброе дело. Формально, ты не несешь за него никакой ответственности. Но город тогда встал на уши. Четыре дня не обращать внимание на бедную бродяжку — это уже слишком. Поэтому на Грогана натравили кучу всевозможных комиссий, и в итоге его лишили лицензии за нарушение санитарных норм и неправильную электропроводку. — Но Гроган до сих пор заправляет этим заведением, Хок. Он просто переоборудовал свой дом под меблированные комнаты, — сказал Хендерсон. — И Морроу живет именно в этой дыре. Когда мы с Эллитой вернулись сюда, я просмотрел еще раз его дело и думаю, что не худо бы еще раз встретится с командиром «Полночь». У Морроу был дом за сто тысяч долларов, солидный счет в банке, и он был пилотом гражданской авиации, Хок. Куда все это подевалось за три года? Он бродяжничает, скорее всего, уже много месяцев, и с того дня, когда мы в последний раз допрашивали Морроу, он постарел лет на двадцать. Если он сидит на автобусной остановке и ждет умершую жену, то это значит, что Морроу дезориентирован и пребывает в смятении. Бить надо лежачего, Хок. Ты же сам это знаешь. — А может, он ждал свою вторую жену? Может, он снова женился? — Скажи ему, Эллита. — Билл вновь обратился за поддержкой к Санчес. — Похож он на женатого человека? — Да за такого ни одна женщина не выйдет, — покачала головой Эллита. — Он явно нездоров. Не то чтобы он алкоголик или там наркоман... Но он похож на человека, который заблудился в собственных мыслях. — Давай поговорим с ним, Хок, — сказал Хендерсон. — Ты знаешь, что Морроу виновен. И я это знаю. Если мы его расколем и в первый же день закроем «висяк», то Уилли Браунли наложит в штаны от радости. — Ладно, договорились. Дайте мне хоть взглянуть на дело. Буквально все в деле свидетельствовало о том, что главным подозреваемым в убийстве может быть только Роберт Морроу. Во время допроса он показал, что в день убийства вышел в соседний магазин за сигаретами. Купив сигареты, он выпил чашечку кофе и немного потрепался с кубинцем, который управлял магазином. Дом Морроу находился всего в двух кварталах от этого магазина, так что командир «Полночь» отсутствовал минут двадцать. Максимум — двадцать две минуты. Вернувшись домой, он обнаружил жену мертвой в кухне. Кто-то размозжил ей череп молотом, который Морроу хранил в гараже. Смерть наступила мгновенно — в этом сомнений не было, поскольку в черепе женщины зияла рана, в которую свободно поместился бы небольшой апельсин. Очевидно, убийца подкрался сзади к женщине, которая мыла посуду, так что несчастная была застигнута врасплох. Молот валялся на полу рядом с телом, но на нем впоследствии не было обнаружено никаких отпечатков. Обнаружив труп жены, Морроу позвонил в службу "911 " и вышел встречать полицию на крыльцо. Там его и застали Хок с Биллом. К этому времени Морроу успел выкурить две сигареты из пачки «Пэлл Мэлл», за которой он, собственно говоря, и ходил в магазин. Морроу был абсолютно спокоен, и лицо его не выражало никаких эмоций. Когда Хок и Билл спросили его о том, почему он так подозрительно спокоен, Морроу ответил: — Я два года провел во Вьетнаме, так что привык к трупам. Командиру Морроу зачитали его права, но он решил обойтись без адвоката. — Я не убивал свою жену, — объяснил он свое решение, — поэтому мне нечего скрывать. Конечно, если вы предъявите мне обвинение, то я воспользуюсь услугами адвоката, хотя не вижу смысла платить деньги человеку, который даст тебе единственный совет: «Не отвечай ни на какие вопросы». Но мне, как я уже говорил, скрывать от вас нечего. Хок и Билл опросили соседей Морроу и их немногочисленных друзей, выяснив, что врагов у миссис Морроу не было. Убийца ничего не взял из вещей, не позарившись даже на бриллиантовое кольцо стоимостью в три тысячи долларов, которое миссис Морроу сняла с пальца перед тем, как мыть посуду. Кольцо так и лежало на кухонном столе возле мойки. Хока и Билла насторожили два обстоятельства. Во-первых, в кухонном шкафу они обнаружили блок сигарет «Пэлл Мэлл», в котором не хватало лишь двух пачек; во-вторых, кофеварка на кухне была наполовину полна, причем индикатор, показывающий температуру напитка, все еще горел — то есть кофе был еще горячий. Значит, Морроу пошел в магазин за сигаретами и угощался там кофейком только для того, чтобы создать себе алиби. Нашлись двое свидетелей, которые видели, как Морроу заходил в магазин и выходил из него, но это свидетельствовало лишь об одном: Морроу действительно на какое-то время заходил в магазин. Выяснить, сколько именно времени он провел в магазине, не представлялось возможным. Следствие было долгим и нудным. Хок и Билл несколько раз допрашивали Морроу, и во время одного из допросов Хок посоветовал командиру во всем сознаться, списав все на «поствьетнамский синдром». Тогда к Морроу проявят снисхождение, и он отделается годом лечения в психушке. Однако Морроу был непреклонен. — Я не убивал ее, — сказал он. — И у меня никогда не было никакого синдрома. Если бы я был подвержен стрессам, то не летал бы на «боинге» в Рио-де-Жанейро и обратно. Потом пилот успешно прошел через детектор лжи, и дело пришлось задвинуть в долгий ящик, поскольку других версий у следствия не было. Время от времени дело вытаскивали на свет божий, но лишь для того, чтобы еще раз убедиться в том, что оно абсолютно бесперспективно. В общем, все склонялись к тому, что Морроу никогда не удастся вывести на чистую воду. Пролистав дело, Хок сказал: — Ты прав, Билл. От нас не убудет, если мы еще раз встретимся с Морроу. Эллита, «колоть» Морроу будем мы с Биллом. А ты будешь сидеть рядом и записывать беседу на магнитофон. Незаметно конечно. Сходи в отдел технического обеспечения и возьми там диктофон, который бы поместился в твоей сумочке. Билл, у тебя есть наручники? Хендерсон кивнул. — Отлично! — обрадовался Хок. — А то я сегодня свои брать не стал. Думал, не понадобятся. |
|
|