"Последний долг" - читать интересную книгу автора (Майоров Сергей)

1

В воскресенье вечером, точно в назначенный срок, Антон заехал за нами на своем «мерседесе». На этот раз автомашина сверкала, была выскоблена и ухожена.

Мы с Натальей ожидали его, прохаживаясь под ручку по двору. Она потратила несколько часов на подготовку своего нового платья и была искренне горда получившимся эффектом. Я старательно говорил комплименты, платье и правда здорово ей шло и сидело идеально, но абсолютно не сочеталось с дешевым поношенным пальто. Впрочем, и мой костюм весьма контрастировал с верхней одеждой. Этакие подпольные миллионеры.

Антон вылез из машины и приветствовал нас с теплотой и красноречием, которого я от него никак не ожидал. А немного спустя мягко щелкнула передняя правая дверца, и из «мерседеса» выбралась его спутница. Та самая секретарша, все обязанности которой заключались в болтовне по телефону. Надо сказать, сейчас она выглядела потрясающе в короткой шубке стоимостью в половину «мерседеса».

— Знакомьтесь. Это моя невеста, Анжела, — весело скалясь, представил ее Антон.

— Привет, — небрежно бросила Анжела, глядя на меня.

Возникла неловкая пауза, когда она повернулась к Наталье. Взгляд ее стал откровенно оценивающим. Я почувствовал, как Наташкины пальчики впились в мой локоть.

— Поехали? — растерянно предложил Антон. Мы сели в машину. Мое настроение было испорчено, я понимал, что Наталья чувствует себя не лучше. Анжела закурила тонкую ментоловую сигарету и, приспустив боковое стекло, выпускала дым в узкую щель.

Антон отвез нас в «Паук» — открывшийся недавно в районе новостроек кабак, облюбованный бандитами среднего класса и полукриминальными бизнесменами. Он располагался в типовом двухэтажном здании универсама. На первом этаже помещался ресторанного типа обеденный зал, на втором были оборудованы бар и что-то вроде дискотеки. Последнее время «Паук» часто посещали заезжие звезды, но в тот вечер, судя по отсутствию рекламы, никаких громких концертов не планировалось.

Парковочная площадка оказалась забита машинами. Мы покинули гостеприимный теплый салон «мерседеса» и пошли развлекаться.

Раньше мне не случалось бывать в подобных заведениях, и я чувствовал себя крайне неуверенно. Я вдруг подумал, что взятых мною с собой денег может не хватить. На Наталью было вообще жалко смотреть. Она притихла и как-то сжалась, подавленная обилием дорогих машин, света и подозрительных личностей, слонявшихся вокруг. От непритязательного здания кабака исходил запах денег. Больших и неправедных.

Неподалеку от крыльца, в падающем от углового фонаря пятне света, какие-то люди выясняли отношения. Было их пятеро или шестеро, но активные действия вели только двое, похожие, как близнецы: одинаковые костюмы, ботинки, прически и физиономии с расквашенными носами. В качестве зрителей или судей выступали две красавицы среднего школьного возраста. Одна, в открытом черном платье, обхватив руками голые плечики, останавливала близнецов. Вторая, в полушубке нараспашку, злобно молчала, не пытаясь скрыть фингал, украшавший ее левый глаз…

Мы расположились за столиком в нижнем зале. Оглядев, в ожидании заказа, посетителей, я пришел к выводу, что обстановка тут соответствует тому, что я слышал. Двое клиентов оказались мне знакомы. Один задерживался нашим отделением за вымогательство и должен был сейчас сидеть совсем за другим столом и хлебать баланду, а не суп с креветками. От второго, маленького прилизанного хорька, я, перед самым увольнением, принимал заявление об угоне автомашины. Угнали у него какой-то редкостный джип, и я еще тогда подумал, что управляться с машиной таких габаритов он сможет, только если вцепится в руль обеими руками и упрется ножками в панель приборов. Сейчас он танцевал с сорокалетней дамой, по виду — директором мясного магазина советских еще времен, обладавшей размерами и мощностью не меньшими, чем его пропавшая тачка.

Принесли спиртное, и Антон принялся активно нас спаивать. Он знал великое множество тостов, и все они, надо признать, были остроумными. Я опрокидывал рюмку за рюмкой, стараясь снять напряжение алкоголем. Наташа почти не пила, разговор не поддерживала, а только испуганно осматривалась. Я понимал, что ей хочется поскорее уйти отсюда, но уводить ее не спешил. Мне начинало здесь нравиться. Антон оказался милейшим парнем, а Анжела…

Под шубкой, которую она небрежно скинула на руки гардеробщику, оказалось тонкое синее платье, напоминавшее растянутую до предела детскую маечку, перехваченную на поясе тонким ремешком с золотой пряжкой. Анжела сидела напротив меня, далеко отодвинув стул и низко облокотившись на столик, так что разрез платья позволял разглядеть ее загорелое тело до середины живота. Посмотреть было на что, Анжела мне откровенно нравилась, и пару раз, когда я поднимал глаза, она мне подмигивала. Все это не ускользало от Наташки. Женщины мгновенно замечают такие вещи. Но она никак не выказывала свое недовольство.

— Где же горячее? — спросил Антон, в который уже раз наполняя рюмки, и в этот момент ансамбль заиграл медленную мелодию.

— Я хочу танцевать! — капризно заявила Анжела, откидываясь на спинку стула.

— Милая, ты же знаешь, что я не танцую, — отозвался Антон, разглядывая этикетку на бутылке водки.

— А я хочу!

Антон посмотрел на меня с умоляющим видом. Я был растерян, и тогда он обратился к Наталье:

— Наташенька, вы меня простите… Я хочу просить у Феди помощи. Я ведь совершенно не умею танцевать.

— Пусть идет, — глухо отозвалась Наталья, и эти слова больно задели меня.

Пусть идет! Я и сам не большой любитель танцев, но зачем же так говорить, с таким презрительным выражением, как праведник у пивного ларька?! И когда Анжела под столом толкнула меня ногой, я поднялся, помог ей встать и повел между столиками.

В зале было достаточно светло, я не сомневался, что расстояние и мелькавшие фигуры не помешают Наталье держать нас в поле зрения.

Анжела плотно прижалась ко мне всем телом, потом я почувствовал, как она гладит мою шею и волосы. Не скажу, что это было неприятно. Во всяком случае, останавливать и отодвигать ее от себя я не желал. А потом заметил, что у нее красивые глаза и приятные духи. Как-то само собой мы передвинулись в самую гущу танцующих. Выбрав момент, я бросил взгляд на наш стол, где Антон, считая себя обязанным мне, надежно завладел вниманием Натальи…

— Переживаешь? — спросила Анжела тихо. — Это все ерунда…

Я посмотрел на нее и вздрогнул, столкнувшись с усмешкой глубоких зеленых глаз. Эти глаза обещали многое. Я почувствовал, как мои руки сами собой медленно сползли по ее спине и миновали изгиб поясницы. Я немного сжал пальцы, и она ответила хрипловатым вздохом. Нас постоянно задевали локтями, я не обращал на это никакого внимания. Анжела положила голову мне на плечо и молчала.

Рядом с ним танцевал тот хорек, экс-владелец навороченного джипа. Директриса горой возвышалась над ним и безжалостно давила ему ноги своими лодками сорок третьего размера. Он блаженно молчал, пристроив свою крошечную головенку в складках ее обширного бюста. Когда мы оказались рядом, он неожиданно встрепенулся, посмотрел на меня и, запнувшись на секунду, узнал. Его лобик пересекли недоуменные морщины, потом в глазах мелькнуло понимание, и, обратно пристраиваясь ухом на мягкую подушку, он подмигнул мне с таким видом, будто у нас была общая тайна и он давал понять, что никому ее не выдаст. Даже какое-то уважение промелькнуло в его хитрых глазках, прежде чем он окончательно сомкнул веки и отодвинулся от меня, подчиняясь задаваемому директрисой ритму.

Танец закончился.

Соло-гитарист, промокая платком взмокший лоб, поправил микрофон и объявил получасовой перерыв. В дальнем углу зала недовольно зашумели, и бутылка из-под шампанского, пролетев над головами пригнувшихся посетителей, разбилась о край эстрады. Охранники в строгих черных костюмах и с бирками на воротниках метнулись к очагу скандала.

Анжела вздохнула.

— Пошли. — Она дернула меня за рукав, а когда мы подходили к столику, с легким вызовом сказала: — Знаешь, ты мне с самого начала понравился, с первой встречи…

Горячее уже ждало нас. Я накинулся на еду и спиртное, чувствуя вину перед Натальей. Она вела себя так, будто ничего не произошло, даже оживилась немного в наше отсутствие и теперь иногда вставляла в разговор реплики. У меня отлегло от сердца, и к концу ужина я опять смотрел на Анжелу, которая изредка наклонялась вперед, целомудренно придерживая платье…

Прозвучавшее над самым ухом: «А какого х… он здесь делает?» — было подобно ковшу холодной воды за воротник. Чуть не подавившись мясом, я поднял голову.

Около стола, покачиваясь с носков на пятки и заложив руки за спину, стоял тот самый бандюга, которого я ловил за вымогательство. Кажется, звали его Эдиком и относился он к «смоленским» — группировке молодой и скромной по численности, но уже прославившейся своей жестокостью. Этот Эдик тогда, при задержании, активно сопротивлялся, и Гена Савельев, бывший чемпион областного «Динамо» по боксу, сломал ему ребра, а потом мы изъяли у него «тэтэшник» с патронами. По всем разумным прикидкам, Эдик должен был плотно сидеть, поскольку не только ношение оружия, а и факт вымогательства денег у мелкого бизнесмена были подкреплены железными доказательствами, да и за сопротивление милиции, по идее, благодарить не должны.

— Я спрашиваю, как этот мусор сюда попал? — громко спросил Эдик, и сидевшие за соседними столиками люди настороженно повернулись.

— Ты знаешь, с кем рядом сидишь? — Не меняя положения рук, Эдик развернулся к Антону.

Я подумал, что успею подсечь ему ноги и добавить чем-нибудь тяжелым, хотя бы той же тарелкой, по голове раньше, чем он достанет свою пушку.

Но мне действовать не пришлось.

За меня решили другие.

Около стола появились двое охранников в отливающих металлом черных костюмах, и Антон, отложив вилку, спокойно ответил:

— Не кипятись. И не бросайся словами. Он — наш.

— Наш? — брызнул слюной Эдик, и я увидел, как под толстым темно-бордовым пиджаком напряглась его спина. — Этот ментяра — наш? Да ты че, охренел, что ли?

— Антон Владимирович, проблемы? — спросил один из охранников, а второй выдвинулся навстречу Эдику и сказал:

— Все, Столяр, хватит. Перебрал ты маленько, пора отдыхать. Зачем людям отдых портить? Дома тебя совсем заждались.

— Я перебрал? — От возмущения Эдик взвизгнул. — Это я перебрал? Ладно, пусть я пьяный, а вы все трезвые. Но я просплюсь, а вы как были козлами, так и останетесь! Вы че, не видите, кто это?

Эдика подхватили под руки и потащили. Странно, но сопротивления он не оказывал.

Обвиснув на руках привычных ко всему охранников, он опустил голову и выглядел человеком, который честно пытался сообщить всем, что они смертельно больны, и не был услышан.

— Все это мелочи, — сказал Антон, поднимая бутылку. — Ко всему надо относиться философски… Предлагаю выпить. Просто выпить. Сегодня говорилось много слов, красивых и правильных. Но у каждого в душе есть желания, о которых он не любит говорить вслух… Предлагаю выпить за эти желания. Каждый — за свои.

«За удачу, — подумал я, поднимая рюмку. — За то, чтобы все у меня получилось».

Заиграл ансамбль. Ту же самую медленную мелодию.

— Хочу танцевать, — громко объявила Наталья и потянула меня за руку.

Отходя от столика, я оглянулся и увидел насмешливый взгляд Анжелы.

— Ну, и как ее задница? Всю успел облапать или времени не хватило?

Я даже вздрогнул, до того едким и презрительным был тон, которым она задала свой вопрос. И что я мог ответить? Инцидент с Эдиком немного отрезвил меня, и сейчас мне было стыдно.

— Послушай, каждый танцует по-своему, ничего страшного ведь не случилось!

— Конечно, ничего страшного в этом нет. Пришел со мной, а накидываешься на первую попавшуюся шлюху! Невеста она его, как же!

Секретаршей она у него работает, только не на машинке печатает, а другим местом зарплату свою отрабатывает. Спасибо, что прямо здесь ее не трахнул! А что, каждый по-своему танцует!

— Ладно, успокойся. Я же говорю, ничего страшного не случилось.

— Это по-твоему не случилось. И уже точно не случится. Предупреди своего друга… Мы отсюда уходим.

— Что? — Я невольно приостановился. — С чего бы это?

— С того бы. Поели, отдохнули. Ты, я вижу, уже и шлюхам, и бандитам своим стал. А теперь домой пора. Хотя ты, если хочешь, можешь и остаться. Я домой сама доберусь.

— Послушай, мы же с людьми пришли отдыхать!

— Это швабра крашеная — человек?

— Да что ты к ней прицепилась!

— Это не я, это ты к ее заднице прилип. Все, я ухожу, а ты как хочешь.

Оставив меня, Наталья добежала до нашего столика, схватила свою сумочку и, не попрощавшись, бросилась к выходу.

Анжела пустила ей в спину струйку дыма, а Красильников наморщил лоб и изобразил на лице благородное замешательство.

Второй раз за вечер я оказался в центре всеобщего внимания. И опять — в дурацком положении.

Антон, выбравшись из-за стола, пошел мне навстречу. Мне не хотелось ничего ему объяснять, но пришлось потратить несколько драгоценных минут на разговор.

— А-а, понимаю, — он кивнул головой. — Конечно, беги, о чем речь? Может, вас довезти?

— Не надо, спасибо.

— Ну беги, беги. Не беспокойся, я стол оплачу, потом рассчитаемся. Давай!

Когда мы обменивались рукопожатием, он вцепился мне в локоть, наклонился, чтобы заглянуть мне в глаза, и спросил:

— Ты на меня не сердишься?

— Нет.

— Точно? Нет, ну мало ли… Ну, тогда все, давай беги!

Проскочив тяжелые портьеры, я попал в темный холл. Гардероб располагался направо, но там Натальи не было.

Я повернулся и столкнулся с Эдиком.

— Привет, — радостно сказал он, приближаясь. — Вот я и встретил тебя, козлина безрогая! Да-а-вно мне этого хотелось.

Самым здравым решением было бы сделать шаг назад, где на помощь пришел бы Антон.

— Ха, ты думал, я уйду? Да вот х… тебе, я давно нашей встречи ждал!

Эдик замер передо мной, ухмыляясь и держа руки за спиной, и вдруг ударил меня ногой в голову.

Направь он удар чуть пониже, я улетел бы в зал, прихватив с собой бархатные портьеры и опрокинув столики. Но я успел дернуться, и рифленая подошва тяжелого ботинка только царапнула меня по скуле, сильно, но не причинив вреда.

Я рывком сократил расстояние и врезал правой в открытый подбородок левый боковой, чуть сместился и саданул правым крюком в нос. Я успел заметить, как от моих ударов физиономия Столяра обмякла и полиняла, но порадоваться успеху не смог.

Одно из двух: или я не уследил за его ногами, а он действительно умел ими работать, или в холле оказалась лошадь.

Во всяком случае, эффект был именно такой: будто здоровенный мерин лягнул меня под ребра.

Дальнейшие события я помню смутно.

Помню, что меня приводили в чувство в какой-то комнате, и вокруг суетилось много людей, а мне было плохо, очень плохо, и я лежал в кресле, почему-то без пиджака, и мне хотелось крикнуть, чтобы они выключили эти чертовы прожекторы, которые понаставили на каждом углу, но я не мог этого сделать и продолжал страдать от яркого света, не догадываясь закрыть глаза.

Окончательно я пришел в себя только в машине Красильникова. Я лежал на заднем сиденье, небрежно укутанный собственным пальто, и мне очень не хотелось двигаться, я боялся, что все мои внутренности вывалятся, сделай я хоть какое-то движение. Анжела сидела рядом с Антоном, сбросив обувь и уперев ноги в панель приборов, и что-то тихо рассказывала. К словам я не прислушивался, уставился на ее коленки, пока она не обернулась.

— О-о, наш герой пришел в себя. — Она перегнулась назад и положила холодную ладошку мне на лоб. — Болит?

— Немного.

— Что ж ты так… неосторожно? — Она вернулась в прежнее положение и поправила шубку, прикрывая ноги.

— Главное не победа, а участие, — пробормотал я. — Который час?

— Полдвенадцатого, — отозвался Антон.

Я вздохнул. Это ничего мне не говорило, я абсолютно не помнил, когда случилась драка.

Машина сбавила скорость, затряслась на гравийном покрытии и опять выбралась на асфальт, громыхнула под колесом крышка люка, и мы остановились. Я открыл глаза. Мы были около моего дома.

— Пошли, я тебя провожу. Антон довел меня до квартиры.

Я не мог справиться с замками. Он отобрал у меня ключи, провел через коридор и уложил на диван в комнате. Пальто потерялось где-то по дороге, а пиджак, который опять оказался на мне, был спереди мокрым. Печальные последствия обильной выпивки и удара в живот. Надо было вместо костюма купить бронежилет.

— Я милицию не стал вызывать. — Опустив руки в карманы пальто, Антон прохаживался по комнате. — Все равно Столяр успел удрать. Потом с ним разберемся, не денется он никуда. Да и в кабаке возражали, не хочется им лишнее внимание к себе привлекать. Охрана их прокололась, один всегда должен в вестибюле стоять… За ужин мы, само собой, ничего им не должны.

— Где Наташка?

— Извини, я адреса ее не знаю. А когда тебя нашли, ее и близко не было. Скажи номер, я позвоню.

— Дай телефон, я сам.

— Лежи, рано тебе самому…

Антон подсел к телефону, я назвал ему номер, и он позвонил.

— Алло, это Наташа? Добрый вечер, это Антон, мы с вами виделись совсем недавно. Нет, просто мы переживаем, как вы добрались… Понимаете, у Федора получился… э-э… конфликт с тем молодым человеком, который подходил к нашему столику. Нет, она здесь абсолютно ни при чем! А…

Он обескураженно посмотрел на меня:

— Повесила трубку.

— Не надо было ей звонить. — Я прикрыл глаза.

— Извини. Я хотел как лучше. По крайней мере, она дома, и с ней все в порядке. Чем тебе еще помочь?

— Ничем.

— Тогда я пойду. Извини, во всем этом и моя вина есть… Потом разберемся, хорошо?

Когда он дошел до дверей, я позвал его:

— Антон!

— Да?

В комнату он не вернулся, остался стоять где-то в коридоре.

— Ты с самого начала знал, что я попаду во внутренний отдел?

— Да.

— Скотина ты!

— Спасибо. Что-нибудь еще?

— До свиданья.

— Дверь закроешь?

— Захлопни. Никто меня грабить не станет.

Щелкнул замок, Антон почему-то не уходил.

— Федор, — тихо позвал он меня через несколько секунд.

— Да!

— Извинись за меня перед Наташей. Что так получилось…

— Обязательно.

В понедельник утром Марголин приехал ко мне домой. Как и Красильников, он прошелся по квартире, поигрывая ключами в кармане пальто, хмыкнул, заметив брошенный в кресло новый мой пиджак, и присел на диван:

— Собирайся, есть новости. Лучше сам все увидишь.

Я почувствовал, что новости для меня хорошие, и оделся быстро.

Мы доехали до автостоянки, расположенной недалеко от дома, где находилась его штаб-квартира. Оставили БМВ у ворот. Я вспомнил его обещание и догадался, зачем мы сюда приехали. Ни радости, ни хотя бы любопытства это у меня не вызвало. Хотелось быстрее вернуться домой.

— Нравится?

Мы остановились перед обычной «восьмеркой». Белого цвета, без всяких наворотов, в приличном состоянии. Я молчал.

— Держи!

Марголин подал мне конверт. Документы на машину, ключи, доверенность. С правом продажи. На мое, естественно, имя от какой-то Пуговкиной Зинаиды Николаевны.

— Не беспокойся, все чисто. Она действительно хотела ее продать. Деньги все потратил?

— Кое-что осталось. Около двух.

— Да, ну и запросы у тебя! Ты раньше, часом, не в ГАИ работал? Ладно, не обижайся!

Отдашь мне полторы, потом, когда сможешь, еще две с половиной, годится?

— Угу.

— Сегодня и завтра можешь обкатывать тачку и решать свои семейные проблемы. В среду жду тебя ровно в девять. Есть новая тема, подключишься. И деньги не забудь. Все, успехов!

За два дня я успел вдоволь накататься на машине, а свои семейные дела так и не решил. Более того, я еще больше усугубил кризис, когда лихо подкатил к Наташкиному институту на «восьмерке», с букетом цветов. До дома она всю дорогу молчала, потом вернулась с полпути до подъезда и швырнула цветы в салон. Я психанул и уехал, плюнув грязным снегом из-под колес…

У ларьков я купил пиво, четыре банки, и, возвращаясь к машине, заметил знакомую фигуру.

Михалыч. Виктор Михайлович Яковлев, глава «Спрута», милицейской охранной организации. Невысокий и коренастый, одетый в наглухо застегнутую длинную кожаную куртку, в меховой шапке, он щеткой отскребал снег с крыши своей красной «семерки». Выражение его морщинистого лица было, как всегда, недоверчивым и настороженным, меня он заметил давно, еще когда я крутился у ларьков, но не подал виду, ожидая, пройду я мимо или остановлюсь.

Я остановился. Хотя надо было пройти.

— Привет. — Не отворачиваясь от автомашины, он пожал мне руку. — Как жизнь?

— Ничего.

— Черт! — Поддернув брюки, он присел на корточки. — Сука, спускает все-таки… Нашел себе место?

— Так, перебиваюсь.

— Ага… — Открывая багажник и роясь там в поисках насоса, он дважды стрельнул взглядом в мою «восьмерку». — Значит, нормально все?

— А вы что, надумали взять меня?

— Так ты ж пропал куда-то! — Сказано было так фальшиво, что мне стало неловко. — Не звонишь, не заходишь. Я так и понял, что у тебя все наладилось!

— Да, наладилось.

— Ну, так я ж и говорил тебе тогда, что все у тебя нормально будет… Ты у нас парень хваткий! У тебя насоса случайно нет?

— Чего?.. А, нет.

— Черт, не хочется домой ползти… Ну ладно, а что делать?

— Да, кому сейчас легко? — Я открыл пиво и сделал несколько глотков.

— Верно, сейчас всем тяжело. Ну, бывай!

Он захлопнул багажник, попрощался и пошел к дому, озабоченно оглядываясь на свою машину.

Я сел за руль своей, выбросил в окно пустую банку и закурил.

Я не знал, куда мне ехать.