Мак Рейнольдс Фиеста отважных

1

Сказать, что шеф-инспектор Отдела G Бюро расследований Департамента юстиции при Комиссариате межпланетных дел Сид Джейкс ошеломлен, значило ничего не сказать. На лице его застыла натянутая, бессмысленная улыбка.

– Вы продолжаете утверждать, что шеф-инспектор Ли Чан Чу выбрала именно вас?

Крупный мужчина, назвавшийся Дорном Хорстеном, кивнул в ответ. Из выражения его лица следовало, что весь он – прямо-таки воплощенная искренность.

– Совершенно верно, гражданин Джейкс. Чиновник Отдела G задумчиво поглядел на него.

– Хорстен, Дорн Хорстен… Вы, случайно, не тот самый доктор Хорстен, специалист по водорослям?

– К вашим услугам.

– Но… но что вы тогда здесь делаете? Здесь, в Отделе G? Ведь я дал Ли Чан задание подобрать людей, чтобы отправить их на дальнюю планету, которая ведет себя не лучшим образом!

Хорстен снова кивнул.

– Я понимаю, у вас так много агентов, шеф-инспектор Джейкс, что просто не под силу запомнить их всех. Меня завербовал Ронни Бронстон, после того как спас мне жизнь при весьма примечательных обстоятельствах. Хотя я ни в чем не уступаю любому другому агенту Отдела G, до сих пор мне довелось участвовать только в двух операциях.

Сид Джейкс покачал головой и перевел взгляд на средних лет супружескую пару, чинно сидевшую напротив. Женщина – маленькая и серьезная; у супруга ее – явная предрасположенность к полноте. Их внешний вид сразу наводил на мысль о прислуге – дворецкий и служанка.

– Вы тоже агенты Отдела G?

– Да, все трое, – подтвердил мужчина.

Сид Джейкс посмотрел на маленькую девочку в розовом бальном платьице с голубой лентой – под цвет глаз – в аккуратно расчесанных светлых волосах.

Он фыркнул:

– И как только ваше дитятко прошмыгнуло мимо октагоновских охранников?

Дитятко хихикнуло. Женщина сказала:

– Хелен уже… уже двадцать пять?

– Двадцать шесть, – поправила Хелен. И состроила гримаску изумленному Сиду Джейксу.

Женщина, которую чиновнику представили как Марту Лоран, продолжила:

– Разумеется, Хелен на самом деле не наша дочь. Просто Ли Чан решила, что лучшего камуфляжа нам для нее не найти.

– Иначе я слишком бросаюсь в глаза, – пояснила Хелен.

– Значит… значит, вы – лилипутка? – пробормотал Джейкс.

– Вот уж нет, – не без раздражения в голосе отозвалась девчушка. – Просто на моей родной планете такие природные условия, и наши ученые никак не придумают, как их можно изменить. Откровенно говоря, я не уверена, что мне хочется перемен. Откуда пошло это дурацкое правило, что люди должны быть высокими? Почему за идеал берут каких-то там викингов, а не японцев, например?

– Хотя бы потому, – вмешался доктор Дорн Хорстен, – что викинг справится с японцем одной левой. Хелен фыркнула ему в лицо.

– Как сказать, господин увалень! Не забывай, что японцы лучше всех владеют дзюдо, каратэ. Но даже если в старину, в эпоху мечей и копий, низенький человек ничего не мог поделать против высокорослого, то теперь-то у нас совсем другое оружие.

– Из-за чего весь этот шум? – не выдержал Сид Джейкс.

Он никак не мог отделаться от ощущения нереальности происходящего. Ситуация на планете Фаланга была более чем серьезной, и потому он затребовал для предстоящей операции группу опытных агентов. А коллега Ли Чан Чу подсунула ему семейную пару средних лет, восьмилетнюю на вид девчушку да степенного, хотя будто бы и наделенного острым умом, ученого с межпланетной репутацией!

– Я просто объясняю, – сказала Хелен, – что на моей родной планете Гэндхарвас все люди малорослые, но живут долго и взрослеют довольно медленно. Другими словами, чтобы добиться желаемого эффекта, мне пришлось напялить детское платьице, сделать себе детскую прическу и наложить некоторую толику косметики на лицо.

– Желаемого эффекта?! – взорвался Джейкс – Какой еще, во имя всего святого, эффект? Мне нужна команда агентов, настоящих агентов, чтобы разобраться с ситуацией на Фаланге!

– Настоящих? – невинно переспросила Хелен. На губах ее заиграла прежняя детская улыбка. Сид Джейкс бросил на нее свирепый взгляд.

– Малолетним девчушкам там делать нечего, – отрубил он. – На Фаланге происходит нечто странное. За последние полтора года мы потеряли там трех агентов. Их всех разоблачили и предали суду по надуманным обвинениям. Один якобы оказался убийцей, другой – заговорщиком, а третий просто не проявил должного почтения к Каудильо. Это все страшные преступления на Фаланге. Среди трех тысяч миров, которые входят в Организацию Объединенных Планет, не много спецслужб, равных по своей серьезности фалангистской Policia secreta[1]. Что отнюдь неудивительно – у последней весьма богатый опыт. И они теперь ждут-поджидают, когда к ним заявится очередная компания оперативников Отдела G.

Сид Джейкс вдруг выскочил из-за стола и забегал по кабинету.

– Да если на Фалангу просто удастся высадиться – и то, считай, повезло! Что уж говорить о свержении правительства!

– Свержении? – заинтересованно спросил Пьер Лоран. – Ли Чан нас об этом не предупреждала.

Шеф– инспектор Отдела G повернулся к говорившему.

– Раз вы агент этого бюро, у вас все-таки должна быть голова, а не чайник! Чем вы занимались до вербовки?

– Был и остаюсь поваром, – гордо заявил Лоран.

– Повар! – Джейкс в изнеможении возвел очи горе. Потом поглядел на женщину. – А вы?

– Я домохозяйка.

– Домохозяйка… Разрази меня гром! Несомненно, Ли Чан Чу кое-что вам разъяснила, но никакой другой подготовки у вас, как я понимаю, не имеется?

– Нет.

Джейкс снова плюхнулся в свое вращающееся кресло. Закрыв глаза, он произнес:

– Все, сдаюсь. Ухожу в отставку. Вместо трех наших лучших погибших агентов мне прислали бугая-ученого, одуванчик в детском костюмчике да повара с домохозяйкой.

Доктор Дорн Хорстен встал. Роста в нем было по меньшей мере футов шесть с лишним, а весил он фунтов двести сорок. Правда, впечатление громоздкости скрадывалось традиционным костюмом, пенсне, а главное – типично профессорским выражением лица.

– Хелен, мне кажется, надо пояснить, почему Ли Чан Чу выбрала именно нас, – сказал он мягко.

Девушка с притворным недоумением поглядела на него, а потом…

– Алле-оп! – внезапно воскликнула она.

Все совершилось в одно мгновенье. Доктор Хор-стен нагнулся, схватил Хелен за ноги, раскрутил и с силой швырнул головой вперед в дальнюю стену кабинета.

Глаза Сида Джейкса едва не вылезли из орбит. Он приподнялся было, замер, и снова опустился в кресло.

Хелен изогнулась на лету, обхватила руками колени, ударилась ногами о стену, отскочила, ногами же врезалась в потолок, рикошетом попала на стальной сейф с картотекой, перескочила на стол шеф-инспектора Отдела G, опять взмыла в воздух, трижды проделала пируэт…

Очнувшись, Сид Джейкс обнаружил, что Хелен сидит у него на плече; острие ножа для разрезания бумаг, зажатого в кулачке девушки, покалывало ему кожу за правым ухом.

Доктор Хорстен небрежным движением приподнял громадный стальной стол Джейкса, взял его под мышку и отошел к стене. Оттуда, все также продолжая держать стол, он произнес следующую тираду:

– Широко распространенное мнение, будто толстяки – народ слабосильный, опровергнуто на планете Фторста, откуда я родом, гражданин Джейкс. Сила тяжести у нас составляет 1,6 g. Так что с жителями Фтор-сты – ах, простите, у вас здесь, кажется, говорят «с дикарями» – шутки плохи. На планете Хелен живут самые маленькие люди, а на моей – самые сильные.

Сид Джейкс по-прежнему пребывал в шоковом состоянии.

– Это невозможно! – выдохнул он. Брови доктора Хорстена поползли вверх.

– Стол весит по меньшей мере тонну! – вскричал Джейкс.

– Что-то я не заметил, – отозвался ученый. – Вы, часом, не ошибаетесь?

Хелен надоело сидеть на плече шеф-инспектора, и она одним прыжком оказалась в своем кресле. Доктор поставил стол на место.

– Наглядная сцена иногда помогает ускорить дело, – произнес он извиняющимся тоном.

Сид Джейкс прикрыл глаза и потер правой рукой лоб. Затем измученно поглядел на мистера и миссис Лоран.

Пьер Лоран заерзал в кресле:

– Я специалист по бросанию.

– Ничуть в этом не сомневался, – пробормотал Джейкс. Потом сообразил, что сказал что-то не то. – По какому такому бросанию? А?

– У меня такое хобби. Еще в детстве я любил бросать все, что подвернется под руку.

Лоран встал и подошел к столу чиновника.

– Смотрите, – сказал он, взяв нож для разрезания бумаги.

Кабинет Сида Джейкса был отделан в викторианском стиле. На дальней стене этого значительного по своим размерам помещения висел старинный календарь.

– Смотрите, – повторил Лоран и внезапно метнул нож. Лезвие вонзилось в метку, которая обозначала 23 июня.

– Осторожнее! – воскликнул Джейкс. – Это же раритет!

Повар взял со стола шеф-инспектора декоративную ручку. Бросок – и она угодила в ту же самую отметину. Лоран повел плечами:

– Все равно что. Ножи, копья, топоры, томагавки…

Джейкс вздрогнул.

– …шарикоподшипники…

– Шарикоподшипники?

– Хм-м, – повар сунул руку в карман куртки и вытащил сверкающий металлический предмет. – Вы себе даже не представляете, на что может сгодиться шарикоподшипник. Видите правый глаз вон на том портрете?

– Вы… Не надо! – Джейкс опоздал со своим возгласом.

Подшипник, вместо того чтобы отскочить от стены, пронзил насквозь правый глаз нарисованного на картине лица и? по всей видимости, ушел глубоко в камень.

– Бейсбольные мячи, – продолжал перечислять Лоран, – бумеранги, лопаты, ломы, гаечные ключи…

– Лопаты! – воскликнул Джейкс. – Очень хорошо. Садитесь. Не надо больше ничего бросать. Я вам верю. Он посмотрел на миссис Лоран.

– Вы тоже что-нибудь бросаете или это порок лишь одного члена семьи?

– Нет-нет, – отозвалась женщина. – Мы с Пьером встретились в Группе особых талантов шеф-инспектора Ли Чан Чу.

– Вон оно что, – проворчал Джейкс – Пожалуй, мне надо выбрать время и как-нибудь заглянуть к Ли Чан.

– Мы появились у нее одновременно. Я никогда раньше не видела таких людей, как Пьер. Вы бы посмотрели, как он бросает вилку!

По лицу Сида Джейкса прошла судорога. Он пробормотал что-то насчет приглашения на обед, а потом спросил громко:

– И какой же у вас э… особый талант?

Вместо ответа миссис Лоран встала, подошла к отделанным под старину книжным шкафам, поджала губы и, наконец, выбрала один том энциклопедии Британника.

– Во имя всего святого, – встревожился Джейкс, – поосторожнее, пожалуйста. Для меня эти книги ценнее золота. Не стоит ими кидаться.

– Я не собиралась этого делать, – отозвалась женщина. Положив том на стол, она наугад раскрыла его, где-то с секунду глядела на страницу, потом подтолкнула книгу к Джейксу и вернулась на свое место.

Джейкс недоуменно воззрился на нее.

С отсутствующим видом миссис Лоран заговорила:

– …на котором изображен лев, держащий меч. Имеет желтую окантовку. Данный флаг впервые был поднят утром 4 февраля 1948 года и стал…

Она ни разу не запнулась.

Сил Джейкс хмуро оглядел всех четырех агентов, бросил взгляд на книгу и моргнул.

Миссис Лоран продолжала слово в слово цитировать энциклопедическую статью о флагах – без единой ошибки.

– Хорошо, – перебил ее наконец Джейкс. – И так всю страницу?

– Да.

– А всю энциклопедию? – недоверчиво спросил он.

– Если просмотреть весь текст, то – да.

– Вам надо предлагать свои услуги в качестве банка данных!

– Меня устраивает мое теперешнее положение, – отозвалась миссис Лоран.

Воцарилось молчание. Сид Джейкс долго разглядывал оперативников. В конце концов у него вырвалось:

– Простите, конечно, но подобных вам оригиналов стены моего кабинета еще не видели!

– По правде говоря, не такие уж мы оригиналы, – степенно заметил доктор Хорстен. – Вам просто выпала возможность увидеть нас всех вместе. Ведь человек был, есть и будет оригиналом – по сравнению с животными. В былые дни даже здесь, на Земле, находились люди, которые после упорных тренировок могли поднимать вес в четыре тысячи фунтов – две тонны. Другие же на спор догоняли и ловили диких лошадей. Были такие гимнасты, которым ничего не стоило посрамить самых ловких обезьян. Были люди с великолепной, если не сказать больше, памятью – такие, как лорд Маколей[2]. Были математические гении, решавшие в уме самые фантастические задачи. Я уж не говорю о различных психологических феноменах, начиная от левитации и кончая ясновидением.

Сид Джейкс провел пятерней по волосам.

– Ладно, хорошо. Весь вопрос о том, что было на уме у Ли Чан, когда она решила прислать вас ко мне.

– Хелен ведь уже упомянула причину. Вы сказали, что Policia secreta планеты Фаланга ждет не дождется появления новой группы оперативников Отдела G.

Джейкс моргнул.

Хелен пожала плечиками.

– Вы что, хотели отправить следующую группу, вооруженную пистолетами модели Н и всякими там устройствами из Департамента грязных делишек? Да их обнаружат прежде, чем корабль совершит посадку! Сид Джейкс понемногу начал приходить в себя.

– Разрази меня гром, – пробормотал он, – по крайней мере, такого там не ожидают. Но чем объяснить ваш визит на Фалангу? Чужаков они не любят, туристов к себе не допускают. Это один из самых отсталых миров среди Объединенных Планет, который даже кичится своей отсталостью.

– Все миры, заселенные человеком, – наставительно произнес Хорстен, – обязаны своим существованием растениям, содержащим хлорофилл. На всех этих мирах имеются проблемы с водорослями. Гражданин Джейкс, если на планете наука находится пусть даже в зачаточном состоянии, то Дорну Хорстену будет оказан весьма теплый прием. Поверьте, я говорю совершенно серьезно. Достаточно малейшего намека кому-нибудь из моих коллег с Фаланги – и меня завалят приглашениями.

– Хм-м-м, – протянул Джейкс – Пожалуй, вы правы.

Он поглядел на Пьера Лорана.

Повар, специализирующийся на швырянии чего угодно, раздул щеки. Во всем его облике отчетливо ощущалось нечто галльское. Он сказал торжественно:

– Я шеф-повар ресторана «Нуво Кордон Бле». Одно из моих пристрастий – блюда Иберийского полуострова. Уверяю вас, паэлью я готовлю непревзойденно. В наши дни большую часть блюд, которыми некогда славилась Испания, можно попробовать только на планете Фаланга, заселенной испанскими колонистами. Гражданин Джейкс, позвольте вас заверить, что мало найдется таких миров, где не приняли бы с почетом шеф-повара «Нуво Кордон Бле». Кулинария – это искусство! Я полечу туда с намерением отведать фа-лангийских блюд, а также подучить тамошних поваров. Разумеется, меня будут сопровождать моя… хм… довольно бесцветная женушка Марта и дочка. К чему тут придраться, скажите на милость?

Сид Джейкс снова оглядел их одного за другим и ухмыльнулся.

– Неплохо задумано. Давайте-ка я вас кратенько проинструктирую.

Он передернул плечами, наконец-то почувствовав себя в своей тарелке.

– Как вам известно, человечество в массе своей – за прогресс. Естественно, понятие это растяжимое. Например, несколько столетий назад физики-ядерщики открыли способ расщепления атома. Их открытием немедленно воспользовались военные, которые взорвали атомными бомбами парочку городов. Другой пример. Еще раньше на островах южной части Тихого океана высадились миссионеры. Через какой-то век от населения этих островов почти никого не осталось, хотя все дикари перед тем, как они заболели туберкулезом, сифилисом, корью, были крещены. Миссионеры истово веровали, что действуют во имя прогресса.

Марта Лоран рассмеялась, и Джейкс понял, что первое впечатление обманчиво: сейчас ее вряд ли кто назвал бы бесцветной женщиной.

Он продолжал инструктаж:

– Однако утверждать, что все люди за прогресс, нельзя. Среди тех, кто против, – правящая элита Фаланги. Кто-нибудь из здесь сидящих слышал о Гражданской войне в Испании?

Лораны отрицательно покачали головами. Доктор Хорстен нахмурился.

– Слыхал, – сказал он. – В девятнадцатом или двадцатом веке по старому летосчислению, верно?

– Это была странная война, – заметил Джейкс. – Вроде бы и Гражданская, она оказалась прелюдией ко всемирному конфликту. Испанией воспользовались в качестве испытательного полигона. Там сражались десятки тысяч европейцев, азиатов и американцев. Жестокая война, она опустошила Испанию. Когда гром сражений поутих, к власти на штыках армий фюрера и дуче пришли реакционеры во главе с каудильо.

Однако проблема не решена до тех пор, пока она не решена правильно. Пришедшие к власти вместе с каудильо были не теми людьми, которые способны как следует управлять страной. Социально-экономическая система Испании была живым анахронизмом, и вскоре это начало проявляться. В то время как все европейские государства рванулись вперед в потоке второй промышленной революции, Испания оставалась на том же самом месте. Передовые элементы общества осознали ситуацию и начали потихоньку принимать соответствующие меры. То, что каудильо завоевал на поле брани, он потерял в скуке повседневной цивильной жизни. Ведь необразованному крестьянину не доверишь присматривать за машиной. Значит, надо открывать школы. Рабочим мало платить невыгодно – какой прок от полуголодного? Зарплата начала расти. В страны, где свирепствует тайная полиция, туристов обычно не заманишь никакими калачами. Поэтому было проведено резкое сокращение отрядов Guardia Civil[3]. С улиц и дорог исчезли молодчики с автоматами наизготовку.

Власть каудильо становилась все более призрачной. Большинству испанцев это было только на руку, и они не скрывали своего удовлетворения. В конце концов Испания влилась в Объединенную Европу. Но были и такие, которые относились ко всему происходящему крайне отрицательно. Они жили прошлым и не желали с ним расставаться. Когда Европа стала для них чужой, они в числе первых покинули Землю и основали собственную колонию – на Фаланге.

Хелен нахмурилась.

– Мне понятно, что эти деятели хотели сохранить свои былые привилегии, свою былую власть. Мне понятно их решение обосноваться на другой планете, где можно даже ко всем чертям отправиться своей дорогой. Однако как же слуги, крестьяне и все остальные? Ведь если некем править, то правящая элита – уже не правящая.

Джейкс хохотнул.

– Вы ошибаетесь, моя дорогая. В любом обществе, при любом строе большинству тех, кем правят, нравится, что ими правят вот так, а никак иначе. Множество рабов не желало для себя иной доли. В эпоху феодализма сервы, городские мастеровые и купцы ничего не имели против засилия аристократов. Но потом им это надоело, они пошли штурмовать дворцы, а некий умник из их числа придумал гильотину, дабы ускорить дело.

Хелен состроила гримаску.

– Наверно, вы правы, но вам пришлось бы здорово попотеть, чтобы сделать из меня рабыню.

Джейкс снова рассмеялся. Эта миниатюрная девушка начинала нравиться ему.

– Я не сомневаюсь, что вы предпочли бы смерть; а мертвый раб – уже не раб. Как бы то ни было, наши мятежники смогли набрать себе в подмогу всех, в ком только нуждались. Когда они улетали с Земли, их было несколько тысяч. Они собирались построить общество, которое не будет знать перемен. И это им удалось.

– И что же мы там будем делать? – поинтересовался доктор Хорстен.

– Что прикажут, – отозвался Джейкс – Вы же оперативники Отдела G.

– Разумеется, нам известно, зачем был создан этот департамент плаща и кинжала, – задумчиво произнес Пьер Лоран. – Его задача – так направлять развитие заселенных человеком миров, чтобы ко времени неизбежного контакта с иными разумными существами мы чувствовали себя спокойно от сознания собственной силы. Но зачем свергать правительство Фаланги?

Чиновник кивнул.

– Да, мы должны подталкивать к прогрессу все наши миры, хотят они того или нет. Ничто так не влияет на поступательное развитие и ничто не может причинить ему такого ущерба, как социально-экономическая система. Основной побуждающий фактор заключается в следующем: высокоиндустриализованные планеты вроде Авалона и Каталины задыхаются от недостатка редких металлов, которых на Фаланге пруд пруди. Но горное дело там в таком примитивном состоянии, что без развития промышленности и без помощи специалистов из более развитых миров фалангийцам этих металлов никак не добыть.

Доктор Хорстен снял с носа пенсне и принялся протирать стекла.

– Ладно. Значит, нам надо свергнуть это консервативное правительство и установить новый режим, более благосклонный к прогрессу.

Сид Джейкс с сомнением поглядел на сидевших перед ним людей. Да, конечно, одежда и отчаянные усилия выглядеть со стороны совершенно безобидными созданиями… но более странную группу революционеров, чем эта, вообразить себе просто невозможно.

– А какая у них там форма правления? – спросил Пьер Лоран.

– Абсолютная пожизненная диктатура каудильо, – ответил Джейкс.

– Но ведь режим существует уже не первое столетие. Как же выбирают замену умершему диктатору? – продолжал расспросы Лоран.

– Назначают лучшего матадора, – сказал в ответ Джейкс.

Оперативники изумленно уставились на него.

– Кого? – требовательно переспросила Хелен.

– Лучшего матадора планеты.