"Выкуп" - читать интересную книгу автора (Макбейн Эд)

Глава 3

Диана Кинг не была красавицей. Однако она была весьма привлекательной женщиной. Привлекательность ее в главном была основана на правильной лепке лица, которое хотя и не вполне соответствовало нормам Голливуда или Мэдисон-Авеню, являлось тем не менее великолепным каркасом, позволявшим украшать и улучшать его, не нарушая гармонии. Привлекательность ее помимо этого основывалась на целом ряде вещей. Это были, во-первых, услуги, предоставляемые салонами красоты и сотнями парфюмерных и прочих фирм; во-вторых, образ жизни – в комфорте, роскоши и при отсутствии забот; в-третьих, услуги парикмахеров и массажисток; и в-четвертых, врожденный вкус, позволяющий ей прекрасно подбирать платья и туалеты к своей фигуре, хотя та отнюдь не отличалась многими излишествами, присущими кинозвездам.

Диана Кинг была привлекательной женщиной. Честно говоря, Диана Кинг была чертовски привлекательной женщиной.

Она стояла сейчас в фойе у входной двери своего роскошного дома – тридцатидвухлетняя женщина в черных свободных брюках и белой блузке с длинным рукавом и глубоким вырезом впереди. На плечи и шею ее, прикрывая блузку, было накинуто полотенце. Волосы ее были так же черны, как брюки, если не считать одной пряди, начинающейся у виска надо лбом и теряющейся где-то в районе макушки. Серебряный поясок охватывал тонкую талию. Еще раз окинув глазами комнату, она снова обратилась к Питу Камерону.

– Что они сотворили с Дугом? – повторила она свой вопрос.

– Ничего, – ответил Камерон. – А что это вы сотворили со своими волосами?

Рука Дианы рассеянно тронула серебристую прядь.

– О, это была идея Лиз, – сказала она. – По поводу чего здесь стоял такой крик?

– Лиз еще здесь? – спросил Камерон и голос его выдал явный интерес.

– Да, она все еще здесь. Так с чего это Дуг промчался наверх, как паровой экспресс? Терпеть не могу этих их деловых встреч “на высшем уровне”. Пит, представляешь себе, он даже не заметил меня там наверху.

– Зато он заметил меня, – произнес изнеженный женский голос, и Лиз Белью спустилась по лестнице в гостиную. В смысле красоты она обладала всем тем, в чем было отказано природой Диане Кинг. У нее от рождения были белокурые волосы и поэтому ей не требовались услуги парикмахера, синие глаза были обрамлены густой щеточкой черных ресниц, нос отличался безукоризненной формой, это же можно было сказать и о линии губ. С годами она приобрела фигуру, которая излучала СЕКС, написанный именно большими буквами. Лиз подкрепляла свою красоту, если только можно так выразиться, полировкой такого качества и прочности, что ее скорее можно было принять за отлично закрепленную эмаль. Даже нынешний туалет ее, приспособленный к повседневной жизни на Смоук-Райз – свитер, простая юбка и туфли на низком каблуке – окатывал вас сексом ведрами, бочками, целыми цистернами. На ней сейчас была одна-единственная драгоценность, но это был огромный бриллиант, сияющий в кольце на ее левой руке, и бриллиант этот величиной и формой напоминал что-то вроде злокачественной опухоли.

– Будь я проклята, если я позволю хоть одному мужчине промчаться мимо Лиз Белью, не сказав ей даже: “Хэлло”, – сказала она, намекая, по всей вероятности, на встречу с Кингом наверху.

– В таком случае – “Хэлло”, – сказал Камерон.

– А я все думала, когда же ты соизволишь заметить меня.

– Как я понял, в свободное время ты подрабатываешь в салонах красоты, – сказал Камерон.

– А ты видел прическу Дианы? Великолепно, правда?

– А мне не нравится, – сказал Камерон. – Простите мне мою прямоту. Я считаю, что она достаточно красива и без того, чтобы добавлять сиреневый...

– Замолчи, чудовище, – сказала Лиз. – Эта прядь придает ей изюминку. Она эмансипирует ее. – Она помолчала, приглядываясь к плодам своих трудов, а потом, как бы противореча себе, добавила: – А кроме того, она в любой момент может ее смыть, если ей почему-то разонравится.

– Ладно, сначала я узнаю, что по этому поводу думает Дуг, – сказала Диана.

– Дорогая моя, никогда не спрашивай мужчину, что он думает по поводу той или иной части твоего тела. Правильно я говорю. Пит?

Камерон улыбнулся.

– Абсолютно верно, – подтвердил он.

Диана нервно посмотрела на ведущую вверх лестницу.

– Что он может там делать?

– Твой возлюбленный супруг? – спросила Лиз. – Он всего лишь звонит по телефону. Я остановила его, и он тут же извинился за то, что не обратил на меня должного внимания и сказал, что ему крайне необходимо сделать важный телефонный звонок.

– Пит, ты уверен, что ему не грозят никакие неприятности? У него такое выражение лица...

– Неужто ты до сих пор не знаешь, что оно означает? – сказала Лиз. – Господи, да у моего Гарольда постоянно такое выражение на лице. А означает оно то, что он просто собирается кого-нибудь убить.

– Убить?

– Естественно. – Диана резко обернулась к Камерону. – Пит, скажи пожалуйста, что же все-таки сегодня произошло здесь?

– Ничего, – отозвался Камерон, пожимая плечами. – Они предложили Дугу сделку, а он в ответ плюнул им в их совместную рожу.

– Мой Гарольд еще бы и выставил их пинками за дверь, – сказала Лиз.

– Собственно говоря, именно это и сделал Дуг.

– Значит, все идет нормальным путем. Можешь готовиться к сцене с убийством, Диана.

– Я всегда готова к ней, – проговорила Диана. В ее зеленых глазах отразилась тревога. Повернувшись спиной к Камерону и Лиз, она направилась к бару. – Однако сцены эти с течением времени разыгрываются все чаще и чаще.

– Ну, что ж, Диана, – сказал Камерон, – таковы законы бизнеса. Волк пожирает волка.

– В любом случае убийство тоже может быть довольно забавным, – вставила Лиз. – Моя главная заповедь – ложись и попытайся испытать наслаждение. – Она игриво улыбнулась Камерону, который тут же улыбнулся в ответ.

Если в отношениях между Камероном и Лиз усматривалось нечто большее, чем изощренная светская болтовня, если их и в самом деле связывало нечто большее, чем просто знакомство, то впечатление это подкреплялось в первую очередь тем фактом, что они уже многие годы и, конечно же, тайно плавали на утлой лодчонке в бурных водах внебрачных связей. Ибо, хотя Лиз целиком и полностью была предана своему мужу Гарольду, и хотя Пит Камерон был всего лишь администратором невысокого ранга, душой и телом преданный делам компании, каждому из них удалось выкроить время на то, чтобы для начала оказать знаки внимания друг другу, затем организовать первую пробную встречу, а затем перейти к более регулярным и все более напоминающим вакханалии свиданиям.

Лиз Белью страдала болезнью, весьма свойственной многим женщинам по достижении ими тридцати пяти лет, болезнью, которая именуется не столь уж научным термином – “зуд”. Конечно же, это прекрасно – иметь в качестве мужа процветающего финансового магната, жить на Смоук-Райз, с камеристкой, прислугой, шофером и, конечно же, очень приятно иметь возможность появляться в манто то из норки, то из горностая, однако, когда нечто вроде Пита Камерона возникает на твоем пути, появляется непреодолимое желание присоединить его к своим владениям, владениям Белью. Кроме того, Лиз не принадлежала к числу тех, кто склонен всеми силами сопротивляться сладкозвучному зову сирен мирских соблазнов. Ложись и попытайся испытать наслаждение – таково было ее жизненное кредо. И проведением этого принципа в жизнь она занималась с тех пор, как стала осознавать себя. К счастью. Пит Камерон устраивал ее настолько, насколько вообще мог человек из плоти и крови устраивать женщину ее породы, и именно благодаря ему она так и не превратилась в настоящую распутницу. В любом случае светский их облик, а вернее – маска, которую они носили по обоюдному согласию, состояли в постоянном изощренном обыгрывании сексуальных тем. Все это предпринималось с той целью, чтобы наблюдающий или слушающий их пришел к выводу, что при таком обилии дыма огня просто быть не может.

Диана приготовила себе коктейль и снова повернулась к Камерону.

– Он что – и в самом деле собирается снова перерезать чье-нибудь горло? – спросила она.

– Да, я думаю, что это именно так.

– Я считала, что после того, что он сделал с Робинзоном, он мог бы уже...

– Робинзон? – спросила Лиз. – Какой Робинзон? Ах, вы о том жалком человечишке. Он совершенно отвратительно играл в бридж. Без него Дуг выглядит намного лучше.

– Без кого это я выгляжу значительно лучше? – спросил спускающийся по лестнице Кинг, который, прыгая через ступеньку, быстро спустился в гостиную и сразу же направился к стоявшей подле бара Диане.

– Ну, магнат, вы уже дозвонились куда следует? – спросила Лиз.

– Все линии оказались занятыми, – ответил Кинг. Он чмокнул жену, потом отстранился чуть от нее и иронически глянул на серебристую прядь. – Дорогая, – сказал он, – у тебя в волосах яичный белок.

– Иногда я просто отказываюсь понимать, и чего ради мы так стараемся? – мрачно проговорила Лиз.

– Тебе не нравится, Дуг? – спросила Диана.

Кинг тщательно взвешивал свой ответ.

– Выглядит довольно соблазнительно, – заметил он наконец.

– О, Господи! “Выглядит довольно соблазнительно”! – передразнила его Лиз. – В Последний раз я слышала такое на чае у нашего декана. И сказал мне это футболист по имени Лео Раскин. Диана, ты его помнишь?

– Нет, среди моих друзей было очень мало футболистов.

– Я была тогда в блузке с вырезом до... – Лиз приостановилась и потом ткнула себя пальцем почти что в пах, – ну, по меньшей мере до сих пор! Практически я сидела там почтя голая, можете мне поверить. Вообще это просто чудо, что меня так и не выгнали из колледжа. Я, помнится, спросила тогда у Лео, что он думает по поводу моей блузки. Вот тогда-то он посмотрел на меня и сказал: “Выглядит довольно соблазнительно”.

– А я не пойму, чем тебе это не понравилось, – сказал Кинг.

– Надо же говорить “выглядит соблазнительно”, – возмутилась Лиз. – Ладно, тот футболист был способен хотя бы запоминать счет игры!.. – Она озабоченно глянула на часы. – Я покидаю вас. У меня есть свой магнат и ему я обещала вернуться к четырем.

– Ты уже и так опоздала, – заметил Камерон. – Выпей на дорожку.

– Ох, не следовало бы мне этого делать, – сказала Лиз и лукаво улыбнулась ему.

– Две лимонные корочки?

– Ну и память же у этого человека. Он прекрасно знает, что я не могу сопротивляться сделанным им коктейлям.

Ее глаза встретились с глазами Камерона. Ни Диана, ни Кинг не обращали ни малейшего внимания на эти явные клубы дыма. К счастью, зазвонил телефон и Диана сняла трубку.

– Алло? – сказала она.

– Освободилась линия на Бостон, и я могу связать вас с нужным вам номером, – сказал далекий голос.

– Большое спасибо. Одну минуточку, – она подала трубку Кингу. – Дуг, ты вызывал Бостон?

– Да, – сказал тот, беря трубку.

Камерон оторвал взгляд от стаканов с коктейлями.

– Бостон? – удивленно проговорил он.

– Алло? – сказал Кинг в трубку.

– Мы можем соединить вас, сэр, с тем номером, который вы заказывали. Одну минуточку. – Последовала длительная пауза и голос оператора сказал: – Ваш абонент, сэр.

– Алло? – проговорил голос в трубке. – Алло?

– Это ты, Хенли? – спросил Кинг.

– Да, Дуг, как у тебя дела?

– Отлично. А как дела там у вас?

– Все примерно так, как мы и ожидали, Дуг.

– Ну что ж, похоже на то, что мы должны как можно скорее обтяпать это дельце.

– Как быстро?

– Сегодня, – сказал Кинг.

– А зачем? Что-нибудь не так?

– У меня только что состоялся здесь смотр похоронной команды, – сказал Кинг, – и они отнюдь не намерены сидеть сложа руки. Ну, так как там наш человек?

– Дуг, он хочет оставить у себя пять процентов.

– Что? А на кой черт они ему понадобились?

– Ну, судя по всему, он думает...

– Неважно, что он думает, меня это не интересует. Эти пять процентов важны для меня примерно так же, как и все остальное, поэтому добудь их во что бы то ни стало. Добудь их и все тут, Хенли!

– Ну, я и так прилагаю все усилия, Дуг, но что я могу поделать, если?..

– Мне плевать на то, что тебе придется для этого сделать – можешь прийти к нему, плакаться ему в жилетку, можешь проникновенно держать его руку, можешь даже лечь к нему в постель, но добудь то, что нам нужно!

– Ну, на это может уйти некоторое время, – сказал Хенли.

– Сколько времени на это потребуется?

– Ну... честно говоря, я не знаю. Наверное, мне следует прямо сейчас отправиться к нему.

– Давай, действуй. И позвони мне сразу же, как только вернешься от него. Я буду ждать. И послушай, Хенли, я целиком полагаюсь на тебя, надеюсь, что ты меня не подведешь, но и я буду действовать соответственно. Поэтому старайся не обмануть моих ожиданий. Ты меня понял?

– Ну, что ж, я попробую.

– Не в просьбе дело, Хенли. Ты должен добиться своего. Я буду ждать твоего звонка. – Он повесил трубку и обратился к Камерону. – Пит, тебе придется отправиться в Бостон.

– Да? – отозвался Камерон. Он подал Лиз стакан с коктейлем.

– Какой же ты счастливчик! – воскликнула Лиз. – Я просто обожаю площадь Сколли в Бостоне.

– Ты отправляешься в Бостон с очень крупным чеком в кармане и отдашь там этот чек Хенли, после чего я смогу с полной уверенностью сказать, что мною осуществлена самая крупная сделка в моей жизни!

– Если уж в этом участвует твой адвокат, то это и в самом деле должно быть нечто грандиозное, – сказал Камерон. – А в чем дело. Дуг?

– Не спугни, – сказал, улыбаясь, Кинг. – Я не слишком люблю распространяться о делах, пока они не застегнуты на последнюю пуговицу. В нужное время я все расскажу тебе, но пока что я не могу еще быть абсолютно уверенным, о’кей? А пока что сядь-ка ты на телефон и поскорее узнай расписание всех авиарейсов на Бостон. Можешь воспользоваться тем телефоном, что наверху. Эту линию я не хочу занимать, дожидаясь звонка от Хенли.

– Конечно, Дуг, – сказал Камерон и двинулся вверх по ступенькам. На середине лестницы он остановился, свернулся к Лиз и сказал: – Надеюсь, ты не уйдешь, не попрощавшись, правда?

Лиз глянула на него поверх стакана.

– Дорогой мой, ты же знаешь, что я всегда обожала сцены прощания, – сказала она.

Камерон улыбнулся и зашагал по ступенькам наверх. Кинг крепко сцепил руки и принялся прохаживаться взад и вперед по гостиной.

– Ну и переполошатся же эти стервятники! Они уже решили, будто они окружили труп. Стоит только поглядеть на эти их позы, на выражение их лиц и сразу же поймешь, что они уже предвкушают, как будут отрывать куски падали! Нет, ты только представь себе, Диана, они осмелились предложить мне, чтобы я присоединился к их пиршеству!

– Прошу прощения, мистер Кинг, – неожиданно раздался чей-то голос.

Человек, который вошел в гостиную с противоположной стороны, явно был не старше тридцати пяти лет, но с первого взгляда ему можно было дать значительно больше. Может быть, это зависело от позы, в которой он замер в дверях гостиной – покорно опустив плечи, кроме того, форма шофера придавала ему какое-то униженное выражение. Его звали Чарлзом Рейнольдсом, однако все в доме Кинга звали его не иначе, как Рейнольдсом, а очень может быть, что если уж человека зовут вот так просто по фамилии, то это признак того, что в борьбе с жизнью он удерживает сейчас самую последнюю линию обороны. Как бы там ни было, но человек чуть ли не физически источал на окружающих свою слабость. Глядя на него, казалось, что если вытянешь руку и попытаешься прикоснуться к нему, то под рукой у тебя окажется нечто студенистое и липкое. Достаточно было одного взгляда на него, чтобы на ум пришли какие-нибудь грустные ассоциации. И совсем не обязательно было знать, что у него менее года назад умерла жена, что обитает он в маленькой каморке над гаражом Кинга вместе с малолетним сыном, которого он продолжал воспитывать с решимостью отчаяния. Все это вместе взятое наполняло вас сочувствием к этому человеку, которого каждый встречный безошибочно и сразу относил к категории неудачников, которые ничего не ждут и ничего и никогда не добьются в этом суровом мире.

– В чем дело, Рейнольдс? – спросил Кинг.

– Простите, сэр, я совсем бы не хотел вам помешать.

– Вы не мешаете, – сказал Кинг. В голосе его, однако, чувствовалась некоторая суровость, ибо несмотря на то, что Кинг ценил своего шофера, он терпеть не мог слабых людей, а слабость как раз и была главным оружием этого человека.

– Я только хотел узнать, сэр... мой сын... сэр... Джефф, сэр, он здесь?

– Это уже целиком и полностью епархия миссис Кинг, – ответил Кинг.

– Он наверху, Рейнольдс, они играют там с Бобби.

– О, прекрасно. Надеюсь, что я не очень помешал вам, мэм, но на дворе становится уже прохладно, и я решил, что было бы неплохо, чтобы он надел пальто, если они пойдут поиграть на дворе.

Диана пристально поглядела на детское пальто в руках Рейнольдса и сразу же оценила его наметанным материнским взглядом.

– Я подумала, что играть в пальто будет довольно трудно, Рейнольдс, поэтому я уже дала ему один из свитеров Бобби.

Рейнольдс поглядел на пальто так, будто видит его впервые в жизни.

– О?.. – Он смущенно улыбнулся. – Ну, тогда огромное спасибо вам, мэм. Я наверное так никогда и не научусь разбираться в том, что когда нужно...

– Вам, по-видимому, придется вскоре отвезти мистера Камерона в аэропорт, – не дал ему закончить Кинг. – Так что рассчитывайте свое время, имея в виду это, хорошо?

– Слушаюсь, сэр. Когда прикажете выезжать, сэр?

– Пока еще ничего определенного не могу сказать. Я позвоню вам, когда потребуется.

Послышался душераздирающий вопль где-то наверху, а за ним – еще один, не менее жуткий, и сразу же вслед за этим – носорожье топанье по ступеням лестницы. Бобби Кинг в голубом свитере, со свисающими на лоб светлыми волосами мчался вниз по лестнице в сопровождении Джеффа Рейнольдса, на первый взгляд мальчишек можно было принять за братьев. Оба они были светловолосыми, примерно одного роста и телосложения, оба вооружены игрушечными ружьями и оба вопили одинаково пронзительными голосами. Но дело в том, что им обоим было по восемь лет, а в остальном, кроме роста и цвета волос, они ничем не походили друг на друга, следовательно, предположение о братьях-близнецах не выдерживало никакой критики. С гоготом и воплями они неслись к выходу, не обращая ни малейшего внимания на собравшихся в гостиной взрослых.

– Эй! – выкрикнул Кинг и сын его тут же натянул поводья воображаемой лошади.

– У-у-у-у! О-о-о-о! У-у-у-у! – возопил Бобби. – В чем дело, папа?

– Куда это вы собрались?

– Мы пойдем на улицу играть, – сказал Бобби.

– А почему ты не говоришь: “До свидания”?

– До свидания, – проговорила Лиз, картинно закатывая глаза. – Нет, это начинает как две капли воды походить на мой собственный зверинец.

– Мы, папа, ужасно торопимся, – сказал Бобби.

– С чего это вдруг? Где пожар?

– Пожара нет, мистер Кинг, – сказал Джефф, – но нам нужно успеть доиграть игру до конца.

– Ах, вот оно что? И что же это за игра?

– В криков, – сказал Джефф.

– И что ж это такое?

– Это именно то, что ждет меня дома, если я не вернусь вовремя, – сказала Лиз.

– Это индейцы, – объяснил Джефф. – Крики – это такие индейцы, разве вы не знаете?

– Ах, тогда все понятно.

– Мы бываем криками по очереди, – сказал Бобби. – Мы должны искать друг друга в лесу. Когда я бываю кавалерией...

– Господи, совершенно одно и то же, – сказала Лиз. – Нет, мне просто нужно уходить.

– ...а Джефф – криком, то я должен найти его. А когда я его захвачу...

– И для этого вы берете с собой всю эту артиллерию? – спросил Кинг, указывая на игрушечные ружья, которыми были вооружены оба мальчика.

– Конечно, – совершенно серьезно подтвердил Боб. – В лесу же никто не станет разгуливать безоружным, правда?

– Да, ты, пожалуй, прав.

– Не уходите далеко от дома, Бобби, – сказала Диана.

– Мы не будем, мама.

– А кто из вас сейчас крик? – спросил Кинг.

– Я! – сказал Джефф и тут же издал воинственный вопль и принялся, пританцовывая, прыгать по гостиной.

– Джефф! – воскликнул Рейнольдс, смущенный этой сценой.

– Я совершаю боевой танец, – объяснил ему его сын.

– Не кричи так. И поосторожней будь со свитером, который миссис Кинг дала тебе поносить.

– Конечно, – отозвался Джефф, с любопытством пытаясь оглядеть натянутый на него ярко-красный свитер. – Не бойся, пап, он меня не поймает.

– Меня не волнует, поймает он тебя или нет, ты просто...

– О, не поймает, говоришь? – прервал Рейнольдса Кинг. – Так ты уж, сынок, постарайся обязательно поймать его. Тут на карту поставлена фамильная честь.

– Поймаю, – улыбаясь, заверил его Бобби.

– А в чем состоит твоя стратегия? – спросил Кинг.

– Что?

– Планы какие у тебя?

– Буду гоняться, пока не поймаю, вот и все. – Бобби недоуменно пожал плечами.

– Никогда не гоняйся за другими, сынок, – посоветовал ему Кинг. – Это делается совсем не так. Да, я вижу, что тут тебе требуется помощь.

– О, Дуг, пусть они себе поиграют, пока не наступила темнота, – сказала Диана.

– Конечно, – ответил, улыбаясь, Кинг, – но мальчишке пригодится совет профессионального охотника за скальпами, неужто ты не понимаешь этого. Поди-ка сюда, Бобби, – и он отвел своего сына в сторонку так, чтобы Джефф не смог подслушать их разговора. А шепотом он тем временем говорил: – Ты залезь на дерево, понимаешь? И следи за ним оттуда – сверху. Следи за всеми его действиями. Так у тебя на руках окажутся все козыри, потому что он в это время не будет знать, где ты вообще находишься. А потом, когда ты поймешь, что именно он собирается предпринять, тебе легко будет положить его на обе лопатки. Нападай из засады!

– Дуг! – с упреком воскликнула Диана.

– А ты, дорогая, не должна была нас подслушивать, – сказал Кинг.

– Но залазить на деревья – против правил, папа, – сказал Бобби.

– А ты всегда устанавливай свои собственные правила! – сказал Кинг. – И будешь всегда в выигрыше.

– Дуг, ради всего святого, чему ты его учишь? – сказала Диана.

– Я подозреваю, что жизни, – ответила за Кинга Лиз.

– Единственное, чего им хочется, так это поскорее вырваться отсюда и заняться своей игрой.

– А почему мне никто не помогает? – спросил Джефф, обращаясь к своему отцу. – А я, пап, что должен делать?

Поставленный этим вопросом в тупик, Рейнольдс был к тому же еще и смущен присутствием здесь своего работодателя.

– Ну... – сказал он, – ты мог бы... ну, ты мог бы залечь за каким-нибудь камнем. Тогда он никогда тебя не нашел бы.

– Если только ты не станешь шевелиться, Джефф, – вставил Кинг. – А только шевельнется и тогда – держись!

– Но если ты не станешь шевелиться, сынок, то ничего тебе не будет угрожать, – сказал Рейнольдс, пытаясь ввести хоть какую-то логику.

– Если никто не будет двигаться, то и никакой игры не будет, – сказал Кинг. – Какой же тогда смысл играть?

– Знаете, мальчики, лучше всего будет, если вы продолжите свою игру так, как и собирались до этого, – сказала Диана довольно холодным тоном. – А теперь идите и играйте.

Снова раздались воинственные кличи, игрушечные ружья взлетели над головами мальчишек. Красный и синий свитеры молнией метнулись к выходной двери, и дверь эта захлопнулась за мальчишками с такой силой, что удар, казалось, заставил содрогнуться буквально весь дом.

– Фу! – сказала Лиз.

– Машина готова, сэр. Мистер Камерон может воспользоваться ею в любую минуту, сэр, – сказал Рейнольдс.

– Отлично, – сказал Кинг и забыл о Рейнольдсе еще до того, как тот покинул комнату.

– Благодарю вас, сэр, – сказал Рейнольдс и, пятясь, вышел из гостиной. Только оказавшись во дворе, он позволил себе повернуться, а потом направился в сторону кухни.

Диана выждала некоторое время и только потом заговорила.

– Тебе не следовало бы говорить ему такое, Дуг.

– Да? А что говорить и кому?

– Не надо было советовать ему залезать на дерево, а потом нападать из засады. “Устанавливай свои собственные правила! Выигрывай любой ценой!” Кого ты хочешь из него вырастить? Тигра в джунглях?

– Угу, вот именно, – сказал Кинг, – чтобы он походил на свою мамочку – горящие глаза, острые зубы и...

– Дуг, я говорю совершенно серьезно!

– Дорогая, а он ведь тоже говорит это вполне серьезно, – заметила проницательно Лиз. – Неужто ты не видишь, что это он так объясняется тебе в любви? Нет, мне лучше всего поскорее смотаться.

– Зачем вбивать мальчишке в голову такие глупости? – сердито продолжала Диана. – “Нападай из засады!” Клянусь Богом... Ты что, ты хочешь, чтобы он вырос и стал?..

– Насильником? – услужливо подсказала Лиз.

– Вот именно. Именно это я и хотела сказать, Лиз.

– А почему бы и нет? – сказал Кинг. – Тогда он будет походить на своего отца, на свою...

– Мне очень жаль, что ты все время пытаешься обратить это в шутку. Я, например, ничего смешного тут не вижу.

– Боюсь, что я начинаю улавливать штормовое предупреждение. Судя по всему, на нас движется тайфун “Диана”, – сказала с поддельным вздохом Лиз.

– Не говори глупостей, – совершенно спокойно проговорила Диана. – Ты знаешь меня достаточно давно, чтобы понимать, когда я злюсь по-настоящему, а когда – нет, – она еще несколько мгновений сдерживала кипящую в ней ярость, но потом взорвалась. – Нападай, нападай, нападай! Именно так ты действуешь и сейчас в этом твоем деле с Бостоном, точно так же ты поступил с бедняжкой Робинзоном!

– С каких это пор Робинзон стал бедняжкой? – возразил Кинг.

– Ты прекрасно знаешь, что я имею в виду.

– Я прогнал человека с работы. И что ты видишь в этом преступного?

– Гарольд каждый день кого-нибудь выгоняет, – промолвила Лиз беззаботным тоном.

– Вот видишь, – сказал Кинг. – Дорогая, если ты всерьез занимаешься бизнесом, то ты не должна задумываться...

– Все это так, но почему ты его выгнал? И как именно ты это сделал? Робинзоны были нашими друзьями.

– Друзьями? Только потому, что они несколько раз играли у нас в бридж?

– Это было далеко не несколько раз и они все-таки были нашими друзьями.

– Ну, хорошо. Предположим, что они и в самом деле были нашими друзьями. А теперь они перестали быть ими. – Кинг сделал паузу. – Он ставил меня в неудобное положение.

– Но это – не причина для того...

– Послушай, я ведь уже объяснял тебе, что он все разъездные расходы включал в цену туфель. Стоит какому-то идиоту придумать себе развлекательную поездку в Италию, как Робинзон тут же объявляет, будто он едет туда ради покупки шелковой подкладки, и без зазрения совести включает расходы на эту поездку в себестоимость туфель. Таким образом он вздувал накладные расходы, а это выставляло и фабрику, и самого меня в весьма невыгодном свете. Он занимался бесчестными махинациями и я неоднократно просил его пересмотреть свои взгляды на это. И ты прекрасно знаешь, что он отказался.

– И тогда ты его прогнал. Ты даже не дал ему возможности самому подать прошение об отставке.

Лиз Белью, которой уже давно надоели дома подобные разговоры, со скучающим видом полулежала на диване, все чаще поглядывая в сторону лестницы.

– Отставка? – сказал Кинг. – Какая, к черту, может быть отставка, если человек не делает свою работу как следует...

– А что будет, если он попытается найти себе новое место и при этом ему придется сказать своему новому нанимателю, что с прошлой работы его выгнали?

– Только уж самый круглый дурак станет говорить такое о себе. Если у Робинзона есть хоть капелька мозгов...

– Ты же прекрасно знаешь, что в этом случае обязательно наведут справки у Гренджера, как бы он сам себя ни отрекомендовал.

– Ну, что же, в таком случае ему следовало подумать об этом до того, как заниматься махинациями с отделом сбыта. Диана, он завышал продажную цену на столько, что мы все могли вылететь в трубу!

– Но ты не должен был проявлять к нему такую безжалостность!

– Безжалостность? Значит, я, по-твоему – безжалостный? – Он рассмеялся. – Лиз, неужели я – человек без жалости?

– Ты – душка, – сказала Лиз.

– Так все же – почему ты считаешь меня безжалостным? Только потому, что я предпочитаю действовать в то время, как другие только и заняты тем, что греют свои задницы на доходных креслах? Дорогая, пойми, наконец, что люди делятся на тех, кто действует, и на тех, кто сиднем сидит. И если кто предпринимает решительные действия, это вовсе не означает, что он...

– Дорогая, он совершенно прав, – сказала Лиз, любуясь бриллиантом в своем кольце.

– Конечно же, я прав. Либо ты сидишь сложа руки, либо ты действуешь, правильно, Лиз?

– Абсолютно верно, – сказала Лиз. Она решительно поднялась с дивана. – Я и сама бываю не прочь осуществить иногда кое-какие действия. – Она глянула на часы. – Ну, мне решительно пора возвращаться в свою скромную хижину на склоне холма. Вы сегодня вечером собираетесь в клуб?

– Может быть, – сердито отозвалась Диана.

– Угу, – произнесла Лиз, пристально приглядываясь к Диане. – Я, кажется, поняла, что именно ей нужно в данный момент, – сказала она Кингу.

– Кажется, и я – тоже.

– Догадываюсь. Кстати, если Пит спросит... – она оборвала себя на полуфразе. – А, ерунда, он уже достаточно большой мальчик. – Она помахала им рукой и вышла из дома, крикнув на прощание: – Желаю поразвлечься.

После ее ухода в гостиной установилась мертвая тишина. Диана стояла совершенно неподвижно почти в центре огромной комнаты. Кинг некоторое время молча изучающе смотрел на нее, а потом стал медленно приближаться к ней, заходя со спины.

– Диана? – мягко окликнул он.

– В чем дело?

– Диана, я сейчас сам сижу на дереве и сверху слежу за тобой...

– Что? – спросила она, не поняв.

– Предупреждаю тебя совершенно честно... что в любой момент я готов напасть на тебя из засады!

Он внезапно бросился и крепко прижал ее к себе. Губы его оказались всего в нескольких сантиметрах от ее губ.

– Отпусти! – сказала она. – Если ты решил, что можешь... – Но Кинг уже целовал ее. Она попыталась было вырваться, но затем подчинилась его поцелую, прижалась к нему. Потом отвела свое лицо, чуть запрокинув голову. – Ты... ты нахал, – ласково сказала она.

– Правильно, – сказал он и припечатал это утверждение новым поцелуем.

– Самый настоящий нахал, – проговорила она покорным тоном. – И тебе должно быть стыдно за свое поведение.

– Мне стыдно. Я просто умираю от стыда, – новый поцелуй. – Но ты слишком красива. А эта прядь в твоих волосах делает тебя просто неотразимой.

– Вот видишь, я слишком хороша для такой грубой гориллы.

– Это уж точно. Послушай, а на который час у нас назначен обед?

– А в чем дело? – спросила она с явным подозрением в голосе.

– Мне подумалось, что мы успели бы... – и он снова стиснул ее.

– Мне совсем не понравилось, когда ты обсуждал меня перед Лиз, будто я выставлена на аукционе крупного рогатого скота или что-то в этом роде.

– Но ты просто великолепнейший экземпляр. На аукционе начался бы страшный ажиотаж, – сказал он, снова целуя ее. – Но ты так и не ответила мне.

– А о чем ты спрашивал? – У Дианы явно голова пошла кругом.

Кинг поцеловал ее в шею.

– Об обеде, – прошептал он. – Сколько времени до обеда?

– Но ты же знаешь, что сейчас по дому слоняется где-то Камерон.

– Пита я сейчас же сплавлю в аэропорт.

– Ну, что ж... – неуверенно проговорила Диана.

– Ладно?

– Ладно.

– Вот и прекрасно! – обрадовался Кинг. – Только сначала я узнаю, как там у Хенли.

– Он узнает об этом у Хенли!

– Видишь ли... я совсем не хотел бы, чтобы он позвонил сюда в...

– Может, тогда и о нашей встрече мне переговорить с твоим секретарем, – сказала Диана.

Кинг усмехнулся, шлепнул ее по мягкому месту и направился к телефону. Он снял трубку и повернулся к ней.

– Это отнимет у нас всего одну минуту. Я хочу только... – он вдруг умолк, осознав, что по этой же линии разговаривает кто-то еще. Почти сразу же он узнал голос Камерона.

“...да, Джордж, – говорил в этот момент Камерон, – именно это я и пытаюсь сказать тебе. Ну, я считал, что вам будет интересно знать...”

Кинг торопливо нажал на кнопку у основания аппарата, переключая его на другую линию.

– Странно, – заметил он.

– В чем дело? – спросила Диана.

– Вторую линию занимает Пит, – сказал Кинг. Вид у него был явно озадаченным. – Я готов поклясться, что он говорит с... – Он только пожал плечами, набрал номер междугородной и принялся ждать. – Не могли бы вы соединить меня с Оскаром Хенли, который находится в номере гостиницы “Стэнхоуп” в Бостоне? – сказал он после длительной паузы. Он выслушал ответ и сказал: – Ладно, сразу же перезвоните мне, хорошо? – Повесив трубку, он обернулся к жене. – А пока, что ты скажешь относительно того, чтобы нам выпить в честь...

Входная дверь с грохотом распахнулась. Крики возвращались. По крайней мере, вернулся один из них.

– Бобби, что это за манера врываться таким вот образом в дом! – прикрикнула Диана на сына, который уже летел стремглав по ступенькам наверх.

– Извини, мам! Я забыл свой рог с порохом! Где он может быть, а, мам?

– Наверху в ящике с твоими игрушками, как всегда.

– Помоги мне его найти, ладно?

– Ты же прекрасно сам знаешь, где он.

– Да, но я очень тороплюсь, – сказал Бобби. – Джефф уже и так успел обставить меня, а я... Эй! Глянь-ка! Да вот же он! Я повесил его на дверной ручке! – Он издал торжествующий клич и затопал со своей добычей по коридору. Через мгновение он снова появился в гостиной с рогом через плечо. – Пока! – выкрикнул он. – Папа, я сейчас выберу себе самое лучшее дерево! – и он вылетел из гостиной.

– Выжди, – с явным осуждением в голосе сказала Диана, – а потом нападай из засады.

Человек, спрятавшийся в кустах, явно выжидал удобного момента, чтобы напасть из засады.

Ему до смерти хотелось закурить, но он отлично знал, что не может сейчас позволить себе сигаретку. Из своего укрытия он мог разглядеть лишь глухую, лишенную окон стену дома семейства Кингов и распахнутый въезд в гараж. Перед въездом стоял длинный черный “Кадиллак”, у которого возился шофер, протирая куском замши радиатор. Человек в кустах бросил взгляд на шофера и поглядел сначала на свои часы, потом – на небо. Скоро начнет темнеть. И это его вполне устраивало. Темнота значительно облегчит его задачу.

– Господи, до чего же хочется курить! – Он попытался прикинуть, на месте ли Эдди с машиной, все ли в порядке в доме и вообще – увенчается ли вся эта их затея успехом. Как только он подумал об этом, его тут же охватило волнение, ладони стали влажными от пота, а курить захотелось еще сильнее.

Из кустов донесся шум, и холодок страха пополз у него по позвоночнику, взорвавшись где-то внутри черепной коробки.

“Спокойно, – приказал он себе. – Спокойно!” Чтобы унять дрожь, он крепко сцепил руки. Потом зажмурился на мгновение, как бы пытаясь отогнать наваждение, тряхнул головой, а потом снова широко раскрыл глаза и только после всего этого разглядел силуэт фигуры, пробирающейся сквозь заросли. Сердце его лихорадочно забилось. Сквозь кусты пробирался мальчишка.

Он облизал внезапно пересохшие губы. Когда он попытался заговорить, из горла у него вырвалось какое-то неразборчивое хрипение. Он сделал глотательное движение и предпринял новую попытку.

– Здравствуй, сынок, – сказал он. – Ты что это тут делаешь? Играешь в воров и сыщиков?