"Смертельный блеск золота" - читать интересную книгу автора (Макдональд Джон Д.)

Глава 5

Через каждые пятнадцать минут я заглядывал в спальню к Hope Гардино. Наконец в половине одиннадцатого оттуда донесся шорох, и я вошел. Нора стояла у туалетного столика и завязывала пояс голубого халата. Она испуганно повернулась, беззвучно произнесла мое имя и бросилась ко мне на грудь. Она обнимала меня и вся дрожала. У нее изо рта неприятно пахло чем-то кислым.

– Мне приснился ужасный сон, – прошептала Нора. – Просто кошмар.

– Он никогда не возвращался, – сказал я, гладя ее спину. – Вот и все.

Она оттолкнула меня.

– Думаешь, все так просто?

– Ну, не совсем.

– Тогда оставь.

Я пошел на кухню и налил кофе. Потом, передвигаясь маленькими шажками, появилась Нора. Я достал из холодильника апельсиновый сок.

Она села за стол, сделала несколько глотков и сказала:

– Я сегодня нервничаю, Трев. Не обращай на меня внимания.

– Шадж ушла без четверти девять. Она сказала, что в магазине все будет в порядке.

– Да благословит ее Господь. И тебя, мой друг. Нора не накрасилась. Ее лицо было точно из бумаги и казалось, что треснет, если до него дотронуться.

Я рассказал ей о Бренксе так же подробно, как Шадже Добрак.

– Справишься? – спросил я.

– Думаю, да. Хочешь, чтобы я сказала, что Сэм был всего лишь уехавшим другом? Да, справлюсь. Но зачем все это?

– Он не должен знать, что мы очень хотим найти тех, кто...

– Кто убил его? Не ищи мягких слов. Используй грубые. Пусть они причиняют боль. Но почему он должен знать, что мы очень хотим найти их, Трев?

– Потому что он помешает нам в наших поисках. В этом деле все не так просто.

Нора поставила на стол пустой стакан.

– Тебе что-то известно?

– Кажется, да.

– Бренкс знает об этом?

– Нет, я ему ничего не сказал.

Трудно описать выражение ее лица после того, как я это сказал. Оно было очень похоже на выражение ожидания на лице притаившегося охотника.

– Я хочу, чтобы все оставалось в тайне, – прошептала она.

– Тогда сделай так, чтобы у шерифа не возникло ни малейших подозрений. Он сообразительный парень.

– Я думала, его убил какой-то зверь, который грабит дома...

– Нет, здесь другое.

– Тогда что? – Ее ледяные пальцы сжали мое запястье. – Какое у него было дело? Какое?

– Позже, Нора. Не сейчас.

По ее лицу я понял, что она поверила моему обещанию. По крайней мере я дал ей простое объяснение, с которым можно жить, а в случае необходимости и умереть.

Бренкс позвонил в 11.15 и приехал через полчаса.

Нора к тому времени оделась. Ей хотелось облачиться во все черное, но она надела желтую плиссированную юбку и свитер из ангорки. На ярко накрашенных губах застыла вежливая улыбка.

– Да, просто друг, сказала Нора. Столь поздний визит был в стиле наших отношений. Вини позвонила, потому что знала, что Нора когда-то с ним дружила. Макги тоже старый друг. Хотели поздравить Таггарта с возвращением. Но Господи, кто же мог знать, что нас ожидает в его домике! О да, совсем потеряла над собой контроль. Никогда в жизни не видела ничего столь ужасного, никогда! Может, следовало там остаться, но не смогла.

Бренкс поблагодарил Нору и еще раз меня. Он сказал, что, по словам Бини, Сэм в одиночестве ужинал за стойкой. Владелец коттеджей и заправки видел, как Таггарт уехал около семи. Заправку он закрыл в девять, но Сэм к тому времени еще не вернулся.

– Мы найдем убийцу, – с полной уверенностью заявил Кен Бренкс. – Денька через два все узнаете из газет.

И он уехал, оставив Нору Гардино с застывшей на лице жалкой улыбкой.

– По... позаботишься о похоронах Сэма?

– Этим займутся власти округа.

– Нет!

– Милая, какое это имеет теперь значение для Сэма? Нора прикурила дрожащими руками сигарету.

– Я откладывала деньги к его возвращению. Он вернулся. Что мне делать с деньгами? Они больше ничего не значат.

– Что ты хочешь сделать? Купить участок земли на кладбище? Сделать гроб с бронзовыми ручками? Снять зал с плакальщицами?

– Я просто хочу, чтобы у него были роскошные похороны.

– Ладно. Сделаем, только тихо и спокойно, чтобы у Бренкса не возникло лишних вопросов. Накупим цветов и закажем самую длинную надпись на надгробии.

Нас было шестеро в тот ветреный безоблачный день:

Шаджа, Нора, я, пастор и двое землекопов. Над головами летали клочья испанского мха, ветер вырывал изо рта пастора избитые слова и уносил их куда-то. Меня немного беспокоило, что наш букет ослепительно белых, как для невесты, роз, вызовет у кого-нибудь подозрение. Потом мы отвезли убитую горем Нору домой. С той ночи она здорово похудела.

Шаджа поспешила вернуться в магазин. Я налил Hope громадную порцию бренди и рассказал все, что знал. Ее оцепенение постепенно сменилось гневом.

– Это все, что ты знаешь? Что это значит? Господи, что же мы можем сделать?

– Сэм хотел, чтобы я ему помог, а потом из-за тебя он передумал и решил с ними договориться.

– Но я думала, мы сможем быстро найти этих людей здесь!

– Нет, предстоит большая работа.

– Какая?

– Могу тебе сказать только одно. Кое-что нам известно уже сейчас. Если взяться за дело с умом и если ты будешь меня слушаться, мы их найдем.

– Я хочу этого! – Пальцы правой руки Норы изогнулись, как когти.

– Попытаемся. Это все, что я могу тебе обещать. Не забывай, Нора, Сэм был крутым и ловким парнем. Но ты видела, чем все для него закончилось.

– Не надо. Но... с чего мы начнем?

– Сначала выясним, что он считал своим. Этим займусь я сам. Ты за это время должна подготовить Шаджу, чтобы она могла сама управляться в магазине.

Профессор Уорнер Б. Гиффорд оказался толстым и неряшливым молодым человеком. Битых два часа я объяснял ему, что мне нужно, а он только переспрашивал:

– Что?.. Что?..

Я заговорил громче, будто разговаривал с глухим. Очень тщательно описал золотую фигурку, и на лице профессора промелькнула обида за мой дилетантский язык. Он вышел из кабинета и вернулся с толстой книгой. Найдя нужную страницу, подвинул книгу мне и показал грязным пальцем на фотографию.

– Похожа?

– Очень, профессор.

Он начал скучно и очень подробно объяснять, а я, сперва думал, что он говорит на каком-то иностранном языке.

– Ничего не понимаю, – прервал я профессора.

Гиффорд обиделся и решил, что со мной следует объясняться на еще более примитивном уровне. Короче, нам обоим следовало пройти курс общения.

– Восемьсот лет назад. Ясно? Обожженная глина. Национальный музей в Мехико. Золота мало. Ясно? Испанцы его все забрали, переплавили в слитков и вывезли в Испанию. Индейские культуры постоянно находились в движении, симилировали, видоизменялись. Некоторые использовали золото. В церемониальных целях. Люди перерезали в горах вены. Ясно? У золота низкая температура плавления. Легко обрабатывается. Приятный цвет. Маски и прочее. Потом война и столкновение культур. Значение золота меняется. Его начали переплавлять, за ним охотились. Из-за него пытали и убивали. Из-за золота и серебра. Ясно?

– Значит, золота осталось мало?

– Только в музеях. Поздние находки, то, что не обнаружили раньше... Археологическая ценность ниже, чем может показаться. Начали делать из глины, вырезать из дерева-кости и так далее. Это – копии. Ясно?

– А заинтересовала бы музей та штука, которую я описал?

– Конечно. Очень. Но не с археологической точки зрения, а для обменов экспонатами. Для поддержания престижа.

– А что скажете о коллекции из двадцати восьми фигурок разных размеров? Все сделаны из золота, все из разных мест. Ацтеки, инки, часть из Вест-Индии.

Профессор пожал плечами.

– В древности люди делали фигурки для церемониальных целей из подручных материалов: слоновой и другой кости, дерева, глины, золота, серебра, железа, свинца. Боги, духи, демоны, фетиши разнообразных форм. От самых грубых и примитивных до очень изящных. Одно то, что они сделаны из золота, еще не превращает их в музейную коллекцию. Музеи могут собирать подобные экспонаты из разных мест:

Египет, Китай...

– Значит, такая коллекция скорее всего будет частной?

– Возможно. Но частные коллекции рано или поздно попадают в музеи. Там их сортируют профессионалы.

– Как вы думаете, такая коллекция стоила бы дорого?

– В деньгах? Да.

– Кто может знать, существует такая коллекция или нет, профессор?

Гиффорд опять начал что-то искать. После долгих поисков достал из низкого комода папки с перепиской, потом сунул их назад. Наконец он нашел нужное письмо и оторвал для меня адрес. «Галерея Борлика, Мэдисон авеню, 511, Нью-Йорк».

– Они могут знать, – объяснил Уорнер Б. Гиффорд. – Коллекционеры. Ищут антиквариат по всему свету. Занимаются бизнесом в международных масштабах.

Не успел я дойти до двери его кабинета, как он уже вернулся к работе.

«Мисс Эгнис» с радостью увезла меня отсюда, и скоро мы уже мчались домой сквозь холодную февральскую ночь.