"Омен. Армагеддон 2000" - читать интересную книгу автора (Макгил Гордон)

Глава 8

Устроившись возле люка самолета, совершавшего прямой рейс Рим — Лондон, Майкл Финн прокручивал в памяти разговор со священником из Субиако. Он хоть как-то пытался собраться с мыслями.

Финн достал свой портфель и вновь пробежал глазами документы, врученные ему де Карло. Сознание не желало мириться с этим абсурдом, и у Финна возникло сильное желание взять всю бумажную кипу и спустить в унитаз, наблюдая, как потоки воды смывают страницу за страницей. Ученого с ног до головы захлестнуло искушение отделаться от этого кошмара и спокойно возвращаться из Лондона домой.

Но ведь он поклялся на Библии. Финн вздохнул и в который раз уставился на два письма, лежащие в портфеле.

Ясно как день, что женщина по фамилии Ламонт — не в своем уме. Вторая же — смертельно больна. А де Карло, похоже, просто впал в старческий маразм. Но ведь тела Дэмьена Торна все-таки не оказалось в могиле. И одно это требует расследования.

Финн вытащил Библию и записную книжку. Всю двою жизнь он занимался толкованием Священного Писания, и для него не составляло труда в мгновение ока отыскать необходимые цитаты. Он листал страницы, подобно водителю, прослеживающему по карте столь знакомый ему маршрут. Финн только досадовал на то, что женщина, сидящая рядом, все время беспокойно ерзала на своем кресле, то и дело бросая на ученого какие-то странные взгляды.

Финн добрался, наконец, до Нового Завета:

Финн отложил в сторону карандаш и, прикрыв глаза, с головой погрузился в воспоминания. Он мысленно вернулся в годы своей юности. Тогда для него существовала только религия, религиозная мораль и этика, а также другие вероисповедования. Да и следующий этап его жизни сводился к чисто научным исследованиям. В Майкле Финне органично сочетались и глубокая вера, и неиссякаемое любопытство: два качества, которые, как он считал, никогда не противоречили друг другу. И лишь иногда, по ночам, его преследовало наваждение, будто некоторые прорицатели, вроде Кассандры, могут оказаться правы и что Библейские предсказания так же сбудутся.

Антихрист жив. А старый священник из Субиако сам видел родившегося Христа. И если де Карло не сумасшедший, то дни до Армагеддона уже сочтены.

Во время паспортного и таможенного досмотра Финн старался сосредоточиться на разных мелочах, чтобы потом не тратить на них время: брать такси или же добираться на метро? В каком отеле остановиться? И кому позвонить в первую очередь?

Финн забрал багаж и вместе с толпой двинулся к выходу. Задержавшись возле газетного киоска, он принялся шарить в карманах, разыскивая мелочь.

Номера газеты «Интернэшнл Геральд Трибюн» лежали на самом виду. Финн всмотрелся в один из них и остолбенел. Как во сне, снял он с полки эту газету и замер как вкопанный, загородив проход и уже ничего не замечая вокруг себя. Не слыша сердитых окриков, он только и бормотал: «Господи, Боже мой!» Лейтенант полиции сообщал в уголовной хронике, что с таким убийством он сталкивается впервые. Трудно себе представить человека, который мог бы заживо закопать в могилу свою жертву. Эта жертва, как установил патологоанатом, во время падения сломала себе шею и была парализована.

— Господи, Боже мой, — шептал Финн и чувствовал, что земля уходит у него из-под ног и колени начинают подкашиваться. И тут он услышал, что люди вокруг встревоженно спрашивают, не позвать ли врача и не нуждается ли он в помощи.

Финн остановился в маленькой гостинице на Пикадилли. Он тут же связался по телефону со своей женой и настолько нежно ворковал с ней, что потом, положив трубку, задумался, а не придет ли жене в голову, будто он провинился перед ней? И уж когда он вернется, он первым делом крепко обнимет жену и выложит, как она много для него значит. Он рвался домой, но сначала надо было выполнить свое обещание.

Финн решил пройтись по улочкам Лондона. Обычно встреча с новым городом волновала его, однако в этот раз он не мог ни на чем сосредоточиться. Лицо Томаса Дулана стояло перед его мысленным взором, в ушах до сих пор раздавался голос священника, с неохотой согласившегося тогда оказать Финну эту услугу. А потом, в тот последний вечер странный телефонный разговор, какое-то невнятное бормотание, будто Дулан был вдребезги пьян.

Финн почувствовал, как по щекам заструились слезы, и даже не попутался вытереть их. Вина за гибель этого человека тяжелым камнем легла на плечи ученого. Финн смахнул слезы и огляделся по сторонам, пытаясь определить, в какой части Лондона он находится. Перед ним возвышалась небольшая церквушка, двери которой были распахнуты. Не колеблясь. Финн вошел туда.

Преклонив колени. Финн размышлял над тем, как ему выполнить данное де Карло обещание. В одиночку раздобыть кинжалы — подобная задача ему, конечно же, не по плечу. Вот если бы они находились в каком-нибудь музее или же в частной коллекции, то это было бы проще. Тогда у него имелся бы шанс. Но Скотланд-Ярд… Да и вообще, эти кинжалы могли уже покоиться на дне морском.

Старый ученый старался представить себе, что можно предпринять. Он прекрасно понимал, что для подобной затеи он — далеко не самый лучший исполнитель. Это, конечно, знал и де Карло. Может быть, священнику следовало нанять какого-нибудь частного детектива. Финн в сомнении покачал головой и, устало прикрыв глаза, ощутил себя до мозга костей смертным. На ум ему пришли слова де Карло: «Христос укажет вам путь…».

Финн с жаром принялся молиться о душах бесследно исчезнувшей юной журналистки и Томаса Дулана. — а также и за себя самого. Он просил у Бога поддержки.

Уже потом Финн никак не мог понять, каким образом он очутился в церкви. Как не мог и вспомнить, что за молитву он там читал. Как будто кто-то привел его туда. Но когда Финн покидал церковь, он уже твердо знал, что ему надо делать.

Бреннана разбудил громкий телефонный звонок. Посол проснулся с каким-то смутным ощущением вины. Это ощущение будто продлевало ночной сон. Шея и часть руки онемели.

— Господин посол. Бреннан вскочил с постели и нажал кнопку селектора.

— Бумаги с брифинга, сэр.

— Спасибо. Занесите их, пожалуйста, — голос его был все еще сонным.

Бреннан зевнул и направился в ванную. Умываясь, он вдруг подумал о том, что вот уже трижды на этой неделе засыпал прямо за письменным столом. Это уж слишком. Надо что-то придумать относительно всевозрастающих, прямо-таки ненасытных сексуальных потребностей Маргарет.

«Сыпану-ка я ей в водку брома, — хмыкнул про себя Бреннан. — Но, пожалуй, подобная проблема — не самая сложная».

Чтение документов из Госдепартамента, как всегда, не доставило особого удовольствия. Бреннан внимательно просмотрел их и отложил в сторону приглашение на переговоры в министерство иностранных дел. Зато потом, — неспешно размышлял он, — можно будет взять парочку дней отпуска. Надо отдохнуть. Только вот где?

«Предположим, — продолжал он развивать эту мысль, — ты человек совестливый. Ну и куда же ты направишься, чтобы слегка отдохнуть? Ведь добрая половина населения земного шара имела весьма смутное представление о правах человека. А диссидентов там либо сажали в тюрьмы, либо просто ставили к стенке. Такое в основном творилось в странах Латинской Америки, а также в Греции и Турции.

В большинстве арабских стран всем заправляли фундаменталисты, и права там сохранились чуть ли не средневековые. Бывало и хуже. Они пытались перенять западный опыт, который в этих странах воплощался в свод каких-то драконовских законов. Испания, например, продолжала заигрывать с фашизмом, как, впрочем, и Италия. Африка представляла собой вообще целиком воюющий континент. А на островах Индийского океана или Карибского моря властвовали либо диктаторы, либо просто гангстеры. Даже европейские страны, казалось бы, более или менее стабильные в этом отношении, не давали гарантий безопасности. Молодое поколение там словно соскучилось по крови. Оттуда то и дело поступали сообщения об убийствах и террористических актах.

Так что ему, американскому дипломату, пришлось бы позаботиться о круглосуточной охране. — Бреннан тяжело вздохнул. — Похоже, весь мир сошел с ума. А последние новости заводили вообще в тупик, делая многие проблемы просто неразрешимыми. И если Господь действительно умер, — думал Бреннан, — то уж дьявол-то жив наверняка и подстраивает нам пакости на каждом шагу».

Посол выглянул в окно на Гросвенор-Сквер. И, как обычно, увидел кучку демонстрантов с какими-то транспарантами. Он не смог прочитать, к чему они призывали. Каждый день то одни, то другие протесты. Бреннан не мог припомнить дня, когда бы он не сталкивался с этими демонстрантами. Более старшие дипломаты вспоминали, что они не видели ничего подобного со времен Вьетнамской войны. Но тогда это был целенаправленный и осмысленный протест против определенной акции. Теперь же выступали против всего подряд, пророча всеобщую гибель и выдавая самые что ни на есть мрачные прогнозы.

В этот раз демонстранты были облачены в черные одежды с нарисованными на них белыми люминесцирующими скелетами. Бреннану вдруг показалось, что один из этих «скелетов» уставился прямо на него. И с расстояния сотни ярдов погрозил ему кулаком.

Вздохнув, Бреннан отступил от окна. Он чудовищно устал от всех этих причитаний и предсказаний. Он страстно желал лишь одного: услышать ободряющий, содержащий хоть толику оптимизма прогноз. Но в глубине души он понимал, что это невозможно. Ибо мир людей не являлся пристанищем, где обитала надежда и где, как неустанно повторяла Маргарет, можно было бы рожать на свет Божий младенцев. Ох уж эта повседневная посольская рутина! Бреннан заглянул в свой еженедельник. Сегодня предстояла вечеринка в отеле «Хилтон». Там должны будут собраться представители англо-американской торговой ассоциации. Если повезет, он возвратится домой часам к девяти вечера.

Бреннан снова прошел в ванную и задернул занавеску душа. Пытаясь избавиться от плохого настроения, посол размышлял о том, что он скажет бизнесменам. Хоть официальных речей не будет, и то хорошо. Какие-то формальности, вроде упрочения мира, укрепления экономических отношений. Бреннан надеялся, что выдаст сегодня эдакий добротный и бодрящий спич, насквозь пронизанный здоровым энтузиазмом.

Конференц-зал был украшен американскими и британскими флагами. То тут, то там виднелись плакаты с девизами ассоциаций.

Битых полчаса пришлось Бреннану пожимать руки и обмениваться приветствиями с гостями отеля. И когда к послу подходил очередной бизнесмен, наметанный глаз Бреннана тут же выхватывал с именной таблички на лацкане его пиджака фамилию этого человека.

На вечеринке присутствовала исключительно мужская половина. Поначалу здесь Царила сдержанная и чопорная атмосфера. «Любопытно, как все они изменятся через пару часов, — лениво размышлял про себя Бреннан, — когда принятые коктейли дадут о себе знать и когда с этих расслабившихся достойных мужей слетит весь официальный лоск».

Лица и голоса, как всегда, начали постепенно сливаться в какой-то общий фон, и скоро Бреннан совершенно неожиданно очутился в одиночестве. Он оказался в тихом, укромном уголке. Невесть откуда появился официант с подносом, на котором стояли бокалы. Посол взял один из них и, неторопливо потягивая коктейль, почувствовал вдруг, что за его спиной кто-то стоит. Он обернулся и увидел тщедушного человечка, неуверенно протягивающего ему руку для пожатия.

— Господин посол, можно вас… всего на пару слов, — попросил этот хрупкого телосложения мужчина.

Бреннан обратил внимание на иллинойское произношение.

— Я — Майкл Финн, — представился ученый, пожимая руку посла. В отличие от всех присутствующих, этот незнакомец не назвал после своей фамилии фирму, которую бы представлял.

Финн словно прочел мысли Бреннана и тут же добавил:

— Я не имею к торговой ассоциации никакого отношения. — Он как будто извинялся. — Вообще-то, я, конечно, не к месту. Меня пригласил сюда приятель моего друга. — Финн заметил промелькнувшую на лице посла тень и недовольную морщинку на его лбу. — Пожалуйста, не беспокойтесь, — поспешно продолжал ученый. — Я уверен, что служба безопасности досконально проверила мои данные. Я историк и специалист по древностям.

— А-а, — неопределенно протянул Бреннан.

— Я уже пытался встретиться с вами официально, но все мои просьбы об аудиенции куда-то канули, — Извините, господин Финн, но если бы мне приходилось говорить с каждым, кто вот так…

— Господин посол, я понимаю, но, пожалуйста, только несколько секунд вашего внимания. — Финн взял Бреннана под руку и увлек его в глубь ниши. — У меня с собой пакет. Я собирался занести его вам домой. Все, о чем я вас прошу, — прочесть эти бумаги.

— Ну, конечно, — согласился Бреннан, даже не пытаясь скрыть зевок.

— Прочесть до конца. И не выбрасывать, если они покажутся вам поначалу абракадаброй.

Бреннан нахмурился. Какое-то воспоминание вдруг мелькнуло в его мозгу. Был ли это разговор, который он никак не мог припомнить?

Финн начал снова:

— Львиная доля прочитанного может показаться вам безумием. Кто его знает, возможно, так и есть на самом деле. Но в чем я точно уверен, так это в том, что два человека, вовлеченных… — Финн замолчал на мгновение, — в это дело, погибли. И один из них — мой знакомый священник из Чикаго.

— Да, но… — Бреннан попытался было уйти, но старик цепко держал его за локоть. — Этот священник обнаружил, господин Бреннан, что могила одного из ваших предшественников пуста. « Бреннан криво усмехнулся и попробовал высвободить руку. — И это проверенный факт, господин посол, — торопливо шептал Финн. — Я говорю о Дэмьене Торне.

Бреннан вырвал, наконец, свою руку. А Финн между тем перешел уже почти на скороговорку:

— Постарайтесь, пожалуйста, сами задать себе вопрос, почему в гробу вместо тела Дэмьена Торна лежит груда камней?

Бреннан отстранился от ученого, но Финн бежал за ним следом:

— Я не сумасшедший, господин посол. И не пытаюсь извлечь никакой выгоды для себя. Более того, я сам до смерти боюсь, я не из породы храбрецов. Помощник Бреннана, заметив, что его шеф попал в весьма затруднительное положение, тут же поспешил ему на помощь, А Финн, торопливо семеня за послом, все говорил л говорил:

— Вы сделаете то, о чем я вас просил, господин Бреннан? Просто прочтите содержимое пакета…

Посол остановился и внимательно глянул в напряженное лицо ученого:

— Хорошо, — кивнул он. Лишь бы отделаться от этого человека А Финн благодарно заулыбался.

— Спасибо, господин посол. — И заспешил к выходу, счастливый и торжествующий, как будто страшный груз свалился, наконец, с его плеч.