"Королева-беглянка" - читать интересную книгу автора (Макголдрик Мэй)

5.

Джон Макферсон никак не мог сосредоточиться.

Он все еще чувствовал мягкое прикосновение к своей руке ее густых шелковых волос. Она была легка, как перышко, прелестна, как ангел. Но проще заставить мертвого довериться ему, чем ее. В конце концов она все-таки потеряла сознание.

Джон слышал, как шкипер что-то говорит ему, но смысл сказанного до него не доходил. Они склонились над картой, расстеленной на столе в его каюте. Машинально он следил за Дэвидом, тот показывал ему, где они предположительно находятся и каким курсом им лучше следовать. Но видел он перед собой только Марию.

После того как она потеряла сознание, Джон думал, что ему теперь будет проще забинтовать ее руки, но он ошибся. Джон перенес ее в другую каюту и остался с ней. Он не мог оторвать глаз от молодой красавицы, от ее белоснежной кожи, буквально светящейся при коптящей лампе. Он бы сидел здесь вечно. Понимая, что ведет себя глупо, он не двигался с места, размышляя над тем, что она сказала.

Итак, мужа у нее нет. Но как давно он умер? Есть ли дети? Почему она не носит траур? Куда направлялась? Что связывает Марию с ее спутницей? Как все это узнать, если она не хочет ничего рассказывать?

Глубокое дыхание Марии убедило его в том, что обморок перешел в сон. Он понимал, что обморок скорее всего вызвало общее истощение и виски, чем болевой шок. Она оказалась на удивление крепкой, и тем не менее он не мог оставить ее одну.

Рассмотрев синяки и порезы на ее лице, он решил, что их перевязывать не нужно. Даже это не уродовало и не разрушало ее удивительного очарования.

Ее блестящие черные волосы каскадом спускались на ровно вздымающуюся грудь, нежная кожа горла белела в золотистом свете лампы. Он остановил свой взгляд на ее полных чувственных губах. Интересно, так ли они сладки, как ему это представляется?

Джон встряхнул головой, пытаясь отогнать наваждение. Иллюминатор по-прежнему плотно застилал серый утренний туман.

— Какая она красавица! — Джон взглянул на своего шкипера. По лицу того блуждала многозначительная улыбка.

Ему было за что благодарить Дэвида. Молодой шкипер, постучав в каюту, привел с собой женщину, одну из немногих служивших на корабле. Теперь около больной находилась сиделка, и у Джона не было больше причин задерживаться здесь. Выйдя со шкипером в коридор, он почувствовал какое-то горькое облегчение. Уж слишком быстро поразило его это нежданное чувство, чувство влюбленности, что ли. Слишком быстро.

— Вы, конечно, можете проигнорировать мои слова, но я все-таки повторю. Какая красавица, и, по-моему, вы думаете так же.

— Кто? — как можно небрежнее спросил Джон. — Дженет Мол? Нет, Дэвид, я не отрицаю, она…

— Да нет же, — прервал шкипер. — Я говорю о той, которую мы выловили из моря. Из-за которой вы голову потеряли.

— Потерял голову? — Джон взглянул на Дэвида. — Ты что, не в себе, парень?

— Вот уже целый час я пытаюсь вам объяснить свою точку зрения, я вас дважды по карте провез до Нового Света и обратно, а вы только киваете и на все соглашаетесь. Наверно, за это время я бы мог выпросить себе десять горшков золота и корабль в придачу, — усмехнулся Дэвид. — Вы теперь потерянный человек. Она вас околдовала.

Да, отрицать, что его внимание сосредоточено отнюдь не на карте, Джону было трудно. Но он не хотел откровенничать. Однако ему нужна помощь Дэвида.

— Я всего лишь любуюсь ею, да и то издалека, не в пример некоему шкиперу, который напропалую ухаживает за своей мисс Дженет, — не остался в долгу капитан.

— Она не мисс Дженет, и я не ухаживаю за ней напропалую, — воскликнул молодой человек. — Если вашей светлости угодно так об этом говорить, то некоему шкиперу, которого мы оба знаем, грозит, что некий отец приставит к его горлу кинжал.

— Что ж, Дэвид, — командующий был доволен, что разговор повернул в другое русло, — если припомнить вчерашний разговор, то ты на это просто напрашиваешься.

— Напрашиваюсь на что? — запротестовал Дэвид. — На то, чтобы сэр Томас перерезал мне горло?

— Да нет, на то, чтобы скрестить с ним мечи, — ответил Джон. — Признайся, ты не терпишь ее отца так же сильно, как любишь его дочь.

— Это правда. — Дэвид отошел от стола. — Ничего с собой не могу поделать.

— Но почему? Что он тебе сделал?

— Если честно, то ничего. — Дэвид отошел от карты и зашагал по каюте. — Просто он так держится. В вас, сэр Джон, течет благородная кровь. Вы принадлежите к знатнейшей семье и несравненно родовитей его. Вы мой командир. Но я могу говорить с вами. Вы обращаетесь со мной как с человеком. Вы мне поручили ответственную работу, потому что… ну потому что уважаете меня. И я очень горжусь этим, милорд.

Дэвид остановился и снова подошел к столу.

— Сэр Томас не упускает возможности уколоть меня, напомнить, что я простолюдин, а он аристократ. И еще хуже — что он из клана Дугласов. Что я ничтожество по сравнению с ним.

— Что делать, Дэвид. Есть такие люди. А уж среди Дугласов особенно. Эти родовитые дворяне боятся людей твоего типа. Новых людей. Способных. — Джон, выпрямился, скрестив руки на могучей груди. — Ты сумел сдержаться в разговоре с ним. Но враждебность к сэру Томасу гложет тебя. Может, потому, что ты увлечен его дочерью, тебя так угнетает его положение при дворе?

— Да, скорее всего. — Теперь Дэвид невидяще уставился в карту.

Оба молчали. Джон сочувствовал молодому человеку. Он хорошо понимал, что тот ощущает, когда его считают недостойным. Подобное он пережил с Каролиной.

Хотя Джон и принадлежал к знатному роду, он был лишь третьим сыном в семье и во всем вынужденно уступал своим двум чрезвычайно удачливым братьям. Временами он терял веру в себя. В то, что сумеет обрести свое место в жизни. В то, что сумеет в ней чего-то добиться. Традиция требовала, чтобы он — третий сын — стал пастырем. Он никак не хотел этого, да и семья знала: он по натуре скорее пират. Он и стал им в прямом смысле слова. Плавая на судах под флагом короля Стюарта или под собственным флагом, Джон Макферсон стал самым грозным северным мореплавателем.

Тем не менее на протяжении многих лет Каролина лишь унижала его. Принадлежа еще до замужества к могущественному клану Дугласов, она не упускала случая ущемить его гордость, напомнить ему о своем происхождении, о богатстве, которое она получит, достигнув совершеннолетия.

Но он гораздо богаче. Его победы в морских битвах и завоеванные им сокровища дали ему власть и славу. Просто он о них не говорил. Она продолжала демонстрировать свою избранность, а он сдерживал гнев и не пытался доказывать ей свою значимость. Джон Макферсон вел жизнь, в которой верховенство доказывалось мечом и кровью, а не болтовней и острым языком.

Сейчас он думал, что терпел слишком долго. Их страсть не была любовью. Но когда он понял, по намекам других поклонников, что она уже семь лет держит его на всякий случай, он решил порвать с ней.

Поняв, что потеряет его, Каролина изменила свое поведение. И он дал бы ей возможность доказать свою любовь, если бы она не выдвинула одно условие. Она потребовала, чтобы он женился на ней, обещала исправиться, не держать его за ревнивого дурака. Но Джон отказался. Это был конец. Во всяком случае, он так думал.

— Я был безрассуден, — наконец выговорил Дэвид. — Просто глуп. Она леди, а я простой моряк. Рядовой моряк.

— Прекрасный шкипер, — поправил Джон. — Лучший.

— Ну и что. Все равно простолюдин. Если бы сэр Томас знал, что я добиваюсь расположения его дочери, да он бы с меня живьем кожу снял. И один бог знает, что он сделал бы с ней.

— Твое ухаживание за Дженет Мол совершенно невинно — насколько я знаю. Она не ребенок. Что в этом плохого? — Джон взял с полки графин и налил шкиперу виски. Он знал, что Дэвид умеет сопротивляться обстоятельствам, но ему было больно видеть переживания друга, когда он бессилен ему помочь. Разве только попытаться слегка повеселить его. — Я думаю, что она слепа как летучая мышь. Ведь это красивая мышь.

— Вы хотите сказать, что она заинтересовалась мной, потому что не видит дальше протянутой руки?

— А что же еще? — кивнул Джон. — Если бы она могла как следует рассмотреть тебя, увидеть твою безобразную физиономию…

— Между прочим, ей моя «безобразная физиономия» нравится, — огрызнулся Дэвид. — Что касается ее близорукости, ну и что? Она говорит, что люди для нее подобны теням, когда она смотрит на них издалека. Вот тут-то я и предложил ей опереться на мою руку и… Если только ее отец не поймет, откуда ветер дует.

— Думаю, он никогда об этом не узнает. Во всяком случае, на борту этого корабля.

По выражению лица Дэвида он понял, что тот его не понимает. Джон протянул ему виски и пояснил:

— Он слишком занят здесь слежкой за своей молодой женой и мной — не встречаемся ли мы тайно. Остальное, по-моему, его вообще не интересует.

— Да, да, — понимающе кивнул шкипер. — Хоть леди Каролина и вышла за него замуж, не похоже, чтобы он был уверен в ней.

— Почему ты так считаешь? — удивился Джон. Он-то думал, что ему одному это заметно.

— Он очень много времени проводит в вашем обществе, милорд. — Дэвид покачал головой. — Я даже задумывался, не говорил ли он о Каролине с вами.

Джон помолчал.

— Не напрямую. Я постарался, как мог, успокоить его.

— Но ему это показалось недостаточным?

— Трудно сказать, — пожал плечами Джон. — Уверен, что Каролина вытворяет с ним все эти гнусные штучки, подогревая его ревность. По-моему, она вообще старается свести его в могилу.

Командующий налил себе виски и выпил чашу до дна. Заметив беспокойство на лице молодого шкипера, Джон улыбнулся.

— Я рад, что она играет с ним, а не со мной. Сэру Томасу, конечно, не просто. Из своего прошлого она не сумела пока сделать никаких выводов и ничему не научилась.

Мария легонько поцеловала Изабель в бровь и погладила ее волосы. Снотворное явно действовало. Провалившись в сон, ее тетя после этого не шевельнулась.

Она повернулась к сиделке, дежурившей у постели.

— Вы еще не уйдете? Я вас не слишком беспокою?

— Нет, миледи. Мисс Дженет строго приказала мне не оставлять больную до ее возвращения.

Мария взглянула на спящую.

— Если она проснется и спросит меня…

— Я скажу, вы пошли поговорить с сэром Джоном и скоро вернетесь.

Мария согласно кивнула и направилась к двери. Но ноги у нее так дрожали, что пришлось остановиться и перевести дыхание. Может, не стоит этого делать? Как она позволила Изабель уговорить себя? Она вновь повернулась и посмотрела на спящую женщину.

— Что-нибудь не так, миледи? — подошла к ней молодая сиделка.

— Да нет… ничего. — Она посмотрела на свои забинтованные руки. Мария лишь смутно помнила прошедшую ночь. Долго ли он был в каюте? Кто отнес ее к ней в постель? Кажется, он все время задавал ей вопросы. А потом она потеряла сознание. Мария покраснела.

Может быть, ей не стоит идти сейчас к нему? Не торопит ли она события? «О, Изабель! Ты хочешь от меня слишком многого. Я постараюсь, но когда ты наконец поймешь, что я не та, кем ты хочешь меня видеть?» — в отчаянии думала она, подходя к двери.

— О, извините меня, миледи. Вы ведь сами не можете ее открыть. — Сиделка отодвинула щеколду и распахнула перед Марией дверь.

Поблагодарив ее кивком, Мария робко вышла в прихожую, а затем в коридор. Она немного постояла, дав глазам привыкнуть к темноте. Матрос, дежуривший у лестницы, сделал шаг ей навстречу.

— Вам что-нибудь нужно, миледи?

Мария проглотила комок в горле. Это был не тот матрос, который дежурил здесь вчера. Но все равно он был очень вежлив с ней. Их галантность и обходительность беспокоила — уж не узнали ли они, кто она.

— Я хотела… Не будете ли вы так любезны… — Она искала нужные слова. Она не была приучена просить. Но где теперь ее свита? Где те придворные дамы, которые годами окружали ее и отгораживали от реальной жизни? За которых она могла прятаться.

Матрос терпеливо ждал.

— Мне нужно поговорить с вашим капитаном, — наконец решилась она.

Матрос кивнул.

— Если вы немножко подождете в каюте, я пошлю за ним.

— Я бы предпочла… — Она пыталась собрать мужество. — Я бы хотела сама пойти и поговорить с ним. Мне хочется на свежий воздух, и я… подумала…

Пожилой матрос, раздумывая, провел рукой по лицу.

Мария ждала, не зная, нужно ли ей еще что-то объяснять матросу. Он был таким же — чуть более пожилым, — как те, с которыми они плыли на корабле, как Пабло, который погиб в лодке и который сейчас лежал на дне серо-зеленого моря.

— Пожалуйста, — просто сказала она. — Помогите мне.

Ее мольба смягчила суровое выражение усталого лица матроса.

— Не думаю, чтобы сэр Джон был против. Но, прежде чем я провожу вас к нему, пожалуйста, подождите здесь минуту, я должен найти кого-то сменить меня.

Мария кивнула, и матрос ушел.

Итак, за ними следят. Она-то думала, что возле их двери дежурят во имя их удобства. Глупо. Конечно, он приказал не спускать с них глаз.

Но это не остановит ее, и она спросит, зачем он это делает. Конечно, если у нее вообще хватит духу заговорить о том, что ее тревожит. Мария услышала шаги. Кто-то спускался по лестнице в коридор. Это мальчик, помогавший лекарю вчера и сегодня утром.

Кудрявый, с волосами цвета соломы, большими карими глазами, он смотрел на нее поверх кипы бинтов, которые держал в руках. Как мог он такой — он едва достигал ей до плеча — переносить тяготы жизни на море. Он молча стоял перед ней, не зная, может ли к ней обратиться.

— Вы чувствуете себя лучше, миледи? — наконец решился он.

— Да, спасибо. — Мария подумала, что мешает ему пройти, и отодвинулась к стене, но он не уходил. — Как тебя зовут?

— Эндрю Максвелл, миледи. А вас? — Мальчик вдруг побледнел. — О, прошу прощения, мадам. Я, наверное, не должен был спрашивать.

— Ну, почему же, Эндрю, — улыбнулась она. — Меня зовут Мария. Тебе сколько лет?

— Девять, ну, будет на будущий год. — Он выпрямился. — Но я такой сильный, как будто мне уже исполнилось десять.

Мария не могла скрыть улыбку.

— И какие же у тебя здесь обязанности?

— Делаю все, что потребуется, миледи. — Лицо мальчика зарумянилось. — Я брат шкипера.

— Я думала, что ты ассистент лекаря.

— Нет, — ответил смущенно Эндрю. — Это сэр Джон приказал мне ему помочь. Он говорит, что, помогая всем, кому требуется, я научусь большему, чем если буду просто пассажиром.

Мария согласилась:

— Разумно.

— Но когда я вырасту, я буду шкипером, как мой брат. — Эндрю вздохнул. — Но это трудно. Придется учиться так многому.

Мария задумчиво посмотрела на мальчика.

— Да, но я думаю, что ты справишься, Эндрю.

Джон Макферсон одобрил предложения шкипера. До запланированной на конец марта встречи с императором Священной Римской империи Карлом оставалось еще две недели, однако невозможно предугадать, когда же исчезнет туман. По расчетам Дэвида, выходило, что, если мгла не рассеется через неделю, то им придется воспользоваться легким бризом и направиться к берегам Дании. Оттуда можно послать гонца в императорский дворец в Антверпене и дать знать, где они находятся. Резвый конь домчит гонца туда дней за десять. Джон не мог допустить, чтобы плохая погода помешала намеченной свадьбе монарха.

— Ну что ж, если мы уж тут засели, то неделю как-нибудь переждем, — сказал Джон, потирая подбородок.

Дэвид согласно кивнул, но Джон заметил усмешку в уголках его рта.

— Ну, и чему ты улыбаешься? — рявкнул он.

— Неделя. Целую неделю можно ничего не делать. — В глазах молодого человека светилась радость.

— С нами такое уже случалось не раз. — Джон старался не глядеть на шкипера. — Надо смириться.

— Ну не совсем так, — возразил Дэвид. — Думаю, лично вам так сидеть в ожидании не доводилось.

— Лично мне? Что ты хочешь этим сказать? Какая разница — туман или…

— Большая, милорд.

Джон с угрозой посмотрел на шкипера, склонившегося над картой.

— А ну поясни. Не говори загадками.

— Я бы сказал, да уж очень вы в плохом настроении, — хитро улыбнулся Дэвид, вновь занявшись навигационными приборами. — Ладно, забудем.

— Иди к черту, обезьяна! — воскликнул Джон. — Не знай я тебя лучше, я бы решил, что тебя хорошенько треснули по голове, что ты нахлебался морской воды и перегулял с портовыми шлюхами. Но что бы ни было тому причиной, ты чокнулся.

Дэвид постарался изобразить на своем лице оскорбление. Джон делал вид, что рассвирепел.

— Благодарю вас за добрые слова, сэр Джон, — усмехнулся шкипер. — Но вы знаете, что я морской водой не балуюсь.

— Ничего, ты у меня ее еще попробуешь досыта, — прорычал Джон. — А если ты думаешь, что я позволю тебе надо мной насмехаться…

— Ладно, милорд. Но в этом тумане даже такой большой корабль, как наш, защитит вас не больше, чем баркас.

— Да ты совсем обалдел, друг! От кого защитит?

— Может, я и не совсем в своем уме, сэр Джон, — пожал плечами Дэвид, — но здесь уж слишком многие охотятся за вами.

— Охотятся? — удивился Джон.

Дэвид выпрямился и посмотрел командующему в лицо.

— Да, милорд. Ну, та же замужняя дама… Бедняжка сидит в своей каюте, мечтает о вас и горюет о своей потере. Ну, конечно, тогда, когда не терзает своего мужа.

— Сомневаюсь, что леди Каролина согласится с этим заявлением.

— Да. Я кое-что слышал от ее хорошенькой падчерицы, — ответил Дэвид. — От дорогой мисс Дженет.

— Ааа… И мисс Дженет поделилась с тобой своими наблюдениями.

— Безусловно! Всем в Шотландии известно, какой веселой дамой всегда слыла Каролина. Сейчас же она обижена, беспрестанно гневается, грустит и клянет корабль и всех, кто на нем находится, и ни за что ни про что выгоняет Дженет из каюты. О! Только представьте эти муки: недавно выйти замуж за одного и мечтать о другом. — Дэвид горестно покачал головой. — Я-то беспокоюсь за мисс Дженет, которой не с кем и поделиться.

— Ну разве что с тобой, — скептически ухмыльнулся Джон, хотя и понимал, что в словах молодого человека большая доля истины.

— Конечно. А с кем еще? Она доверилась мне, решив узнать от меня, потому что я к вам близок, односторонне ли увлечение ее мачехи. Дженет не может обсуждать поведение Каролины со своим отцом, но она понимает, что надо ему помочь. Не прошло и двух месяцев после свадьбы.

Дэвид подошел к окну и сел на высокий стул, прислонившись к оконной раме. Джон нетерпеливо барабанил по столу пальцами.

— Что еще, шкипер? Давай выкладывай.

— Хорошо, милорд, — серьезно продолжал Дэвид. — Я хочу, чтобы вы знали, — перед леди я представляю ваши интересы. Я сказал Дженет, что вы не просто радуетесь за леди Каролину, но счастливы, что она выбрала в мужья столь выдающегося воина и достойного человека, как сэр Томас. Я сказал, что вы не испытываете сожаления. И не лелеете каких-либо надежд на возобновление отношений.

— Отлично, Дэвид, хотя не думаю, чтобы тебе следовало говорить от моего имени.

— Рад был служить вам, милорд, — прервал молодой человек.

— Но…

— Это не все, сэр Джон.

— Да, что же еще? Только не говори, что собираешься бросить работу и стать на корабле духовником.

— Не собираюсь. — Дэвид помолчал. — Хотя было бы неплохо заняться раздачей индульгенций тем, кто…

— Не уходи от разговора.

Кивнув, Дэвид продолжил:

— Вы видите, что сэр Томас повсюду следует за вами как привязанный. Но вы не знаете, что он пытается подкупить членов команды, чтобы следили за вами и докладывали ему, где вы находитесь.

— Где я нахожусь?

— Да, милорд. Круглосуточно.

— Не верю.

— Придется поверить, — настаивал Дэвид.

Джон подошел к окну. Ревнивый негодяй. Дело не в том даже, что он никогда не остается с Каролиной один на один. Но его поразило, что старый дьявол решил, что кто-то из команды может за деньги предать своего командующего.

— Пусть они опустошат его карманы, все его золото огребут.

— Они так и делают. Гребут сумками, — кивнул Дэвид. — Но и это не все.

— Ну хватит, Дэвид, — устало сказал Джон. — Что там еще может быть?

— Ну, может, мне и не стоит нагружать вас пересказом сплетен, которые ваши люди собрали обо всех молодых женщинах на борту, как замужних, так и нет, которые сохнут по вас.

— Господи боже мой. Я, конечно, рад, что мои люди развлекаются с моей помощью и зарабатывают на сэре Томасе.

— Они признательны вам за это, сэр Джон. — Дэвид сделал эффектную паузу. — Но — и это самое важное, — зеленоглазая красавица из королевской каюты ни о чем, кроме вас, не говорит.

— Мария? — удивился Джон. — Хм, а откуда ты это-то знаешь?

— У женщины, которая ей прислуживает, оказались сегодня утром какие-то дела, и мисс Дженет по доброте сердечной взяла на себя ее обязанности.

— Я приказал, чтобы их никто не беспокоил.

— Мы исполнили ваше приказание досконально — ну почти, — признался Дэвид. — Но ведь вы не имели в виду мисс Дженет. Вы сами говорили, что она не похожа на всех остальных. Но кто-то должен же был им помочь сегодня утром. Ведь у девушки забинтованы руки, она не может одеться без посторонней помощи. Не говоря уже об уходе за старой дамой. Конечно… если только… вы сами не собирались взять это на себя…

Свирепый взгляд Джона заставил молодого человека замолчать.

— Нет, не собирался.

— Конечно, нет, милорд. Мне это даже и в голову не пришло. — Дэвид уже в двадцатый раз измерял по карте расстояние до берегов Дании. — Ну вот, — продолжил он, не поднимая глаз. — Мисс Дженет рассказала мне, что старшая немного температурит, но ей лучше. Во всяком случае, лекарь сегодня утром зашел к ней вскоре после мисс Дженет, осмотрел раны и дал ей лекарство. А в это время… Дженет… э… мисс Дженет болтала с девушкой. Из того, что она мне потом рассказала…

Дэвид внезапно остановился, посмотрел на капитана и покачал головой.

— Извините меня, милорд. Я, наверное, надоел вам своей болтовней. — Он склонился над картой. — В такую погоду чертовски просто сбиться с курса.

Джон, глубоко вздохнув, сжал губы. Он едва удерживался, чтобы не свернуть шею своему другу. Понятно, чего добивается этот мерзавец.

— Думаю, мне надо поговорить с мисс Дженет, — наконец сказал он.

— Да, милорд. О чем же?

— О том, что ей не следует доверять крысам из трюма, которые оккупировали корабль, — взорвался Джон, — и не быть столь доброй к каждой ласкающейся к ней собаке.

— Вы же не имеете в виду меня? — притворно ужаснулся Дэвид.

— Именно тебя, и никого другого… Вообще-то, если я…

В дверь постучали. Дэвид быстро подошел и распахнул ее. На его лице появилось изумление, а командующий с трудом скрыл презрение.

— Леди Каролина? — Дэвид поклонился.

В каюту быстро вошла высокая женщина, не обратив на шкипера ни малейшего внимания.

Дэвид вопросительно посмотрел на своего капитана.

— Останься, Дэвид, — приказал Джон. — Продолжай свою работу. Если я не ошибаюсь, это ненадолго. Чем могу служить, леди Мол?

— Я бы хотела, чтобы нас оставили одних, — прошептала Каролина. — Я по личному делу. Это не для ушей какого-то… ну…

— Боюсь, что это невозможно, — невозмутимо ответил Джон. — Я не занимаюсь личными вопросами в моей каюте, принимая во внимание обстоятельства.

Каролина не раз еще до замужества пыталась поговорить с ним. Он отказывался. Между ними все кончено, и он не собирался ничего менять.

— Леди Каролина, — твердо сказал он, — мы не будем обсуждать что-либо такое, чего не может слышать Дэвид. Он мой главный помощник на этом корабле.

Лицо женщины исказила ярость. Глаза блеснули, как лезвие кинжала. Она еще минуту молча смотрела на безучастное лицо Джона.

— Очень хорошо, — сказала она наконец. — Если вы предпочитаете так со мной обращаться, то что ж…

Джон не двинулся с места, наблюдая, как на лице Каролины появилась столь знакомая капризная гримаса. Как давно он находил ее очаровательной.

— Вы что-то хотели сказать мне, леди Мол?

Каролина отвела глаза и тряхнула головой, водопад волос обрушился на ее высокую нежную грудь, синий бархат платья оттенял их золотое сияние. Да, Каролина Мол, безусловно, чрезвычайно красивая женщина. Но Джона это теперь ни капельки не волновало.

— Нам с Дэвидом надо продолжать работу, — жестко сказал Джон. — Если ваш визит носит чисто светский характер, тогда я бы попросил вас…

— Я пришла отнюдь не со светским визитом, — прервала его Каролина.

Джон вежливо кивнул и ждал, что она скажет дальше. Пальцы Каролины скользили по столу, а глаза обшаривали его тело. Когда она встретилась с ним глазами, он понял, она пытается совратить его.

— Что вам нужно, Каролина? — спросил он сквозь стиснутые зубы.

На ее лице мелькнула легкая улыбка. Она ждала его реакции и считала, что преуспела.

— Хорошо. Несколько часов назад я выкроила время, чтобы навестить этих новых дам на нашем корабле. — Она проскользнула за стол и с довольным видом уселась на стуле. — Но меня не пропустили к ним.

Джон отошел от стола.

— Вы пришли из-за этого?

Она помолчала. Ее глаза бесстыдно ощупывали его, их взгляд противоречил ее словам. Каролина посмотрела в его потемневшее от гнева лицо.

— Да, из-за этого и из-за того, что стоящий у двери хам нагрубил мне.

Джон взглянул на Дэвида.

— Сегодня утром дежурит Кристи, но он не…

Джон махнул рукой, успокаивая шкипера. Что бы Дэвид ни сказал, Каролина не обратит на это ни малейшего внимания. Она хотела остаться с ним наедине и добивалась, чтобы ее оскорбили. А в этом случае она не пошевелится, несмотря на объяснения и извинения. Все это совершенно в ее стиле.

— Это я приказал, — сказал Джон. — Кристи лишь выполнял мои указания. Если кто-то из моих людей обошелся, как считаете вы, с вами недостаточно почтительно, ответственность за это несу я.

Лицо Каролины стало жестким.

— Он распустил руки.

— Кристи? — изумился Дэвид.

Красивое лицо молодой женщины утратило привлекательность под ироничным взглядом двух изучающих ее мужчин. Губы ее искривила усмешка.

— Да, он приставал ко мне и унизил меня.

— Это было бы серьезным обвинением, леди Мол, если бы Дэвид и я не знали этого человека, — сказал Джон. Ему также слишком хорошо были известны уловки Каролины. — Кристи, по-видимому, преградил вам дорогу, когда вы попытались войти в каюту?

Каролина отвела взгляд и перебросила золотые пряди волос на спину.

— Вам не пришло в голову, что матрос просто выполняет приказ?

— Значит, любая свинья на корабле может толкнуть меня, просто выполняя ваши указания?

— Матросу приказали никого не впускать, — холодно возразил Джон. Но когда она, передернув плечами, отвернулась, сказал резче: — Вы еще не поняли, миледи, вы только гость на военном корабле. Моя команда, подобно всем солдатам, готовым к бою, приучена выполнять приказы. Для них неважно, мужчина вы или женщина, знатная дама или простолюдинка. Кристи делал свою работу. Он гордится своей преданностью королю и тем, что служит ему под моим началом.

— Я прекрасно понимаю ваши законы, сэр Джон. Но знаю и то, что ваш приказ распространялся только на меня, именно на меня. — Каролина поднялась.

— Ему приказано не пускать никого, леди Мол, вообще никого. — Джон взглянул на Дэвида. — Если только он не получит специальных указаний.

— Указаний от кого? — попыталась поймать его Каролина.

— От меня или от моего заместителя Дэвида Максвелла.

Лицо Каролины стало жестким, она повернулась к шкиперу.

— Ну, это все объясняет.

Дэвид шагнул вперед, но Джон жестом призвал молодого человека молчать.

— Что объясняет, Каролина? — спросил командующий, переключая ее внимание на себя.

— То, что, пока я торчу у каюты в ожидании, пока меня физически оскорбляет какой-то матрос, из кают испанок выходит Дженет Мол с выражением хозяйки на корабле.

Дэвид открыл рот, чтобы объяснить, но командующий вновь жестом остановил его.

— Ваш муж, леди Мол, любезно предложил свою помощь пострадавшим. И мисс Дженет, его дочь, очень помогла в уходе за больными. Если вы обладаете умением сострадать, вы поймете мотивы, которыми руководствовались ваш муж и ваша падчерица. Прекратите этот детский лепет и займитесь своими делами.

Нежное лицо Каролины залила краска.

— Я тоже умею сочувствовать и могла бы им быть полезна.

Джон кивнул.

— Ну что ж. Я запомню это, вы можете пригодиться, если мы вновь спасем кого-нибудь в море. Но сейчас я бы попросил вас…

— Для меня ваш ответ вряд ли приемлем, сэр Джон, — совершенно рассвирепела Каролина, ухватившись за край стола побелевшими костяшками пальцев. — Я не позволю вам лишить меня этой возможности.

— Лишить возможности? — спросил, безразлично глядя на нее, Джон. Но голос его стал резок, как бритва. — Позвольте вам напомнить, миледи, что только вы, когда этих людей поднимали на борт, упрашивали меня этого не делать, опасаясь, что они вам ночью перережут горло.

Каролина снова опустилась на стул.

— Ну и что? Это было до того, как…

Джон смотрел на нее выжидающе.

— До чего, миледи?

Каролина, накручивая на палец золотой локон, искала подходящие слова.

— Ну? — настаивал он.

— До того, как я увидела молодую леди, хорошо воспитанную… И до того, как узнала, что вы настолько почтительно к ним отнеслись, что поселили их в королевскую каюту.

Все так, как предполагал Джон. И то, что она сказала, полностью ее характеризовало.

— Видимо, масштаб вашего сострадания, леди Мол, зависит от размера каюты и знатности страждущих. А если бы я сказал, что это простые крестьянки и я поместил их в эту каюту, потому что другой свободной у меня нет… и я не надеялся, что вы уступите им свою. И я не могу оставить их в сыром камбузе, потому что молодая женщина хрипит и ужасно кашляет? Проявили бы вы такое же рвение, если бы поняли, что она не представляет интереса ни для вас, ни для других знатных дам и кавалеров? Что она не обладает ни красотой, ни шармом, ни воспитанием, которое вы столь высоко цените? Вы бы так же продолжали бравировать вашим чувством сострадания? И так же бы стремились нарушить их покой?

Каролина Мол, казалось, не могла найти слов для ответа.

— Думаю, что нет, — сердито сказал он. — Считаю ваш визит оконченным, миледи.

Он указал ей на дверь.

— Мои приказания остаются прежними. А до тех пор, пока я или мой помощник не сочтут возможным обременить гостей состраданием наших знатных дам, они останутся в одиночестве.

Каролина Мол какое-то время не двигалась с места, глядя на возвышающегося над ней командующего. До этого он никогда не разговаривал с ней подобным образом. Наконец она повернулась и направилась к двери.

— Я бы хотела позднее продолжить этот разговор, — бросила она через плечо. — И в более интимной обстановке. — Она угрожающе посмотрела на Дэвида.

Дэвид торопливо подскочил к двери, чтобы открыть, но, к его большому удивлению, знатная дама не сделала ни шага. Он выглянул в холл.

Там стояла Мария.