"Непокорная красавица" - читать интересную книгу автора (Макгрегор Кинли)

Глава 6

Глядя в зеркало, Джек повязал полотняный накрахмаленный галстук. Он с нетерпением ждал ужина, новой интеллектуальной схватки с пленницей. И чтобы эта женщина оказалась в вечном аду брака с таким типом, как Джастин Уолингфорд?

Чем больше времени Джек проводил с Лорелеей, тем больше она его интриговала. Он решил не допустить, чтобы она страдала от мужчины, который отдавливает ей ноги. «От каких еще любимых развлечений ей пришлось отказаться из-за этого хлыща? – кипел он. – И ради чего?»

Ради любви! Его тошнило от этой мысли. Почему женщины дают себя одурачить всякими глупостями?

– О, но «он меня любит». – Джек состроил рожу своему отражению, чтобы его не стошнило.

Что ж, ему некого винить. Только свою принадлежность к мужскому полу. Есть мужчины, которые играют на женских фантазиях, и все ради одной ночи наслаждений. Его кольнула совесть, но он быстро приглушил ее. Он не такой, как его отец. Он не лжет Лорелее, не играет на ее чувствах. Она знает, что он намерен ее обольстить – он высказался достаточно прямо, – так что игра честная.

– Нельзя дать ей влюбиться в меня, – прошептал он, чувствуя бурю в душе. Если она посмеет сказать ему такие слова, он лучше швырнет ее за борт, пусть достанется акулам.

Ему всегда хватало ума не позволять себе оставаться с женщиной долго, чтобы не вызывать у нее заблуждений на его счет. Он приходил в ужас при мысли, что может причинить какой-нибудь несчастной горе неразделенного чувства, если она решит, что любит его.

Стук в дверь отвлек его от размышлений.

– Входи!

Тарик просунул голову в дверь:

– Обед на столе, капитан. Привести ее?

– Да, спасибо.

Джек пригладил кружевные концы галстука. Прекрасно. Он был само совершенство, и через несколько минут Лорелея почувствует его очарование!

Идя за Тариком в капитанскую столовую, Лорелея не могла удержаться, чтобы не сравнить себя с христианами четвертого века, которых вели в Колизей на съедение львам; она была уверена, что идет в логово льва.

Он умный лев. В отливающей позолотой шкуре, красивый, гипнотизирующий и ужасный. И полный решимости уничтожить ее так или иначе. Но она не собирается от него прятаться. Нет, отец всегда говорил ей, что надо прямо смотреть в лицо страхам и трудностям. Пират не станет применять силу, он так сказал, и пока он будет придерживаться этого принципа, она владеет ситуацией.

Теперь нужно заставить его влюбиться. Подвиг невелик; если она добилась того, что вечно колеблющийся Джастин сделал ей предложение, то уж Черного Джека она поставит на колени.

Тарик открыл перед ней дверь.

Лорелея вошла в комнату и остановилась. Мягкий свет свечей отражался в полированном столе красного дерева, уставленном фарфоровой посудой с узором из желтых цветов. Откуда-то доносилась романтическая музыка – играли на струнных. От запаха жареной утки с тыквой желудок заволновался.

Прекрасная обстановка для обольщения! Во всяком случае, она была уверена, что так думает пират.

Ну, она ему покажет!

– Прошу, – сказал Джек и вышел из тени слева от нее.

Она не сразу его узнала – он опять был изысканно одет: в брюках-кюлотах, накрахмаленной рубашке и кремовом жилете. Она и забыла, как ошеломляюще элегантен граф в сравнении с грубым, приземленным Черным Джеком.

– Вы все-таки надели это платье. Я не был в этом уверен.

Она напомнила себе, в какую игру играет, застенчиво улыбнулась и погладила золотое шитье.

– Просьба так мала, почему было ее не уважить?

Он вскинул брови, потом церемонно приблизился к ней. Он выглядел как дворянин.

– Что ж, если вы не возражаете против маленьких просьб, могу я попросить вашу руку?

Она медлила.

– С какой целью?

Он стоял рядом, и она уловила исходящий от него запах сандала. Смесь запахов океана, вкусной пищи и сандала кружила голову.

– Такая маленькая просьба, ведь вы мне не откажете?

Она прикусила губу.

– Пожалуйста. – И подала ему руку.

И почувствовала жар его руки, когда он поднял к губам ее пальцы и скромно поцеловал. Он закрыл глаза, словно наслаждался чем-то изысканным.

– Вы выбрали розовые духи.

– Вам нравится?

– Очень.

Большим пальцем он погладил ей пальцы, и электрический ток пронзил ее тело. Она облизнула внезапно пересохшие губы и призвала себя к контролю над эмоциями, которые он так легко в ней возбуждал. Пока не поздно, надо обуздать свое влечение к нему, или, точнее, поставить преграду его желанию. С каждым мгновением ей все больше казалось, что в этот вечер не ему, а ей предстоит защищаться.

Капитан положил ее руку на сгиб своего локтя и повел ее к столу.

– Не сомневаюсь, в следующий раз вы надушитесь лавандой мне назло.

Он слишком легко читает ее мысли. Подняв брови, она сказала:

– Может, я намерена использовать побольше розовых духов, чтобы продолжать вас соблазнять.

Он отодвинул стул, и она послушно села. Он сел рядом. И когда он наклонился к ней и заговорил, дыхание коснулось шеи и добавило пламени к уже разгоревшемуся внутри ее огню.

– Вы уже соблазнили меня, душечка, так что мы оба знаем, что на самом-то деле вы хотите меня оттолкнуть.

Она слегка повернула голову, чтобы посмотреть на дьявольское выражение его лица.

– Вовсе нет. Я сказала, что заставлю вас влюбиться в меня, и так и сделаю.

– А я сказал, что соблазню вас, и...

Она быстро приложила пальцы к его губам, чтобы он не повторял свою похвальбу.

– Может, сделаем наш спор поинтереснее? – Она подумала, что добавочная побудительная причина – это то, что нужно, чтобы удерживать их обоих на расстоянии. – Как насчет того, чтобы заключить пари?

– Пари? Я думал, что женщины не признают пари.

Лорелея с трудом удерживалась от желания закрыть глаза и наслаждаться нежностью его прикосновения, от которого по телу разбегались волны.

– Зато мужчины их обожают.

– Ну ладно, послушаем, каковы ваши условия.

Она посмотрела на палец, который в данный момент рисовал круги на ее ладони. Темный от загара, он резко выделялся на фоне ее белой кожи, и она заметила бледный шрам, пересекавший пальцы.

– В случае моей победы, если вы в меня влюбитесь, вы больше не будете пиратом.

Он с коротким смешком отпустил ее руку.

– Вряд ли это справедливо.

– Пари редко бывают справедливыми.

– Ладно, согласен. – Он задумчиво потер подбородок, как будто решал вопрос огромной важности. Когда он, наконец, посмотрел в ее сторону, у нее по спине пробежал жутковатый холодок предчувствия. – Теперь о ваших последствиях. Если побеждаю я, вы отказываетесь выходить замуж за Джастина.

Она нахмурилась, ей не понравились условие и интонация его голоса.

– Почему вас так волнует моя помолвка с Джастином?

Сохраняя стоическое выражение лица, он ответил довольно язвительно:

– Она меня совсем не волнует.

– Разве?

Его взгляд затуманился.

– Это просто пари, Лорелея. Вы выдвинули абсурдное условие, я, в свою очередь, тоже предложил нечто абсурдное.

– Как скажете, – согласилась она, но у нее осталось чувство, что здесь кроется нечто большее, чем он признал.

– Да, так. – И он сел на свое место.

Разостлав на коленях салфетку, он позвонил в медный колокольчик, и вошли два члена команды, чтобы обслуживать обед. На пиратах были морские бушлаты и брюки, но у одного из них на голове была красная бандана, а в ухе золотая серьга. Другой был краснолицый моряк лет двадцати, бритый наголо, у него не хватало двух передних зубов.

– Хотите ромовый соус к курице, капитан? – спросил бритый. В его речи слышался грубый выговор кокни.

– Это утка, Керк. Да, спасибо, хочу.

Керк поскреб черпаком по дну кастрюльки, и у Лорелеи волосы встали дыбом. Он плюхнул соус на тарелку капитана, потом поскреб еще, набирая побольше.

– Утка, курица, какая разница. Все попадет в кишки. Когда я был пацаном, мы радовались, если была похлебка, не то, что нынешние причуды.

– Капитану не интересны твои жалобы, – сказал второй моряк. – Иди ты, Керк! Не видишь, капитан хочет произвести впечатление на даму, а тут ты со своими щами и кишками. Где твои мозги, парень? Используй их для чего другого, а не...

– Томми, Керк, – прервал капитан, – я благодарю вас за службу, но хорошо бы вам обслуживать молча.

– Ага, это ты все придумал, – проворчал Керк и плюхнул порцию соуса на утку Лорелеи, едва не обрызгав ей платье. – Вот увидишь, завтра будем драить палубу.

– Я? – возмутился Томми, наливая вино Лорелее. – Не я...

– Все, хватит.

Лорелея терпеливо ждала, пока они спорили. Капитан держался величественно и благородно, как самый высокий сановник, которого ей приходилось видеть, и она призадумалась, правду ли он сказал ей о своем происхождении. Разумеется, человек, выросший в борделе, не может иметь утонченные манеры, которые он так естественно проявляет. Нет, его кто-то очень строго воспитывал, так же, как и ее.

Но кто?

И почему?

Скупым движением руки он отпустил своих людей.

Понимая, что капитан не собирается поверять ей эти сведения, она отрезала кусочек утки и проглотила. Вкус был отменный. Беседа текла вяло, пока Лорелея не решилась, наконец, заговорить о том, что занимало ее мысли.

– Я сегодня познакомилась с вашим сыном, – сказала она и отхлебнула вина. – Вы ведь об этом знаете? Вы сами послали его узнать мой любимый цвет.

Прежде чем отвечать, он легко прикоснулся ко рту салфеткой.

– Да. Я не был уверен, что вы мне скажете.

– Зачем вы хотели узнать?

Он повернул к ней голову, как будто собрался поведать секрет.

– Вы очаровательны, и я хочу все о вас знать.

– А, знание – сила. Чем больше вы обо мне узнаете, тем легче будет меня соблазнить. – Как и он, она слегка повернулась в его сторону, и их глаза встретились. – А вы позволите мне иметь такой же арсенал?

Он принял прежнее положение.

– Возможно.

Появился проблеск надежды. Ответ определенно был добрее, чем грубое «нет», какого можно было ожидать. Приободрившись, она задала вопрос, занимавший ее весь день:

– Тогда скажите, кто мать Кита?

– Не знаю.

– Вы не знаете? – с недоверием переспросила она. – Сэр, можно сомневаться в отце, но мать всегда известна, разве что... – У нее расширились глаза. – Вы похитили ребенка?

– Едва ли, – сказал он с аристократической брезгливостью. – Кит – мой сын. Это все, что вам следует знать в данном случае.

Лорелея молча смотрела на него. Если он не похитил Кита, если он его отец, то он обязан знать мать ребенка... хотя бы интимно.

– Это была случайная женщина? Или, может быть, близко знакомая дама?

– Это не ваше дело, и она не имеет ко мне никакого отношения.

Лорелея поняла, что эта тема исчерпана. Если она будет спрашивать дальше, возникнет еще большее отчуждение. Но как же ей хотелось узнать правду! Почему он так ее скрывает? Он очень любил мать Кита? Она чуть не засмеялась. Нет, капитан слишком презирает любовь, чтобы он мог когда-либо ее испытывать. Сменив направление мыслей, она задала вопрос, который занимал ее больше всего:

– Скажите, почему вы стали пиратом?

Он повертел в руках бокал с вином и вздохнул:

– Какие скучные вопросы. Я стал пиратом, чтобы делать деньги.

– Почему не капитаном капера или военного флота?

– Потому что не желаю подчиняться ни человеку, ни правительству. На этом корабле моя воля превыше всего.

Это было так, она видела это с первого момента появления на борту.

– Теперь моя очередь, – сказал он и поставил бокал на стол. – Скажите, что вы любите делать, кроме как думать о Джастине?

Вопрос показался ей странным.

– Что я люблю делать?

– Да. Когда вы сидите дома одна , и никто вас не тревожит, что доставляет вам удовольствие?

Ну, это безобидный вопрос, Джек никоим образом не сможет использовать ответ против нее.

– Рисование. И конечно, чтение.

Он был заинтригован.

– Что же вы читаете?

– В основном поэзию. Особенно я люблю Анну Брэдстрит.

Он наклонил голову и прочел одно из своих любимых стихотворений:

Ты так болезненно хотел богатства?

Смотри, как много на земле сокровищ!

На ней найдется больше серебра,

И жемчугов, и злата, и алмазов,

Чем могут оглядеть твои глаза иль руки удержать.

Тебе они приятны?

Тогда их черпай полной мерой,

Из рук не выпускай все, что получишь,

Ради того неведомого блага,

Что существует только в голове.

На Лорелею произвело впечатление, что он знает эти стихи. Улыбнувшись, она продолжила:

Мой дух, смири свою извечную основу

И не тревожь мое больное сердце,

Оно угомонилось, и поскольку

Я поклялась (и так оно и будет),

Что ты мой враг, с тобой бороться стану

Всей своею волей, страстью и нуждою,

Пока не будешь ты лежать в пыли.

Они закончили вместе:

Мы сестры, да, с тобой мы близнецы,

Хоть вечная вражда стоит меж нами.

– Вы очень образованны, – сказала она, вновь принимаясь за еду.

– Для пирата?

– Угу.

– Я тоже люблю читать.

– И учить наизусть.

– Вот именно.

Ее пленила его способность точно цитировать стихи, его любовь к классической литературе. Из-за этого она тем более не могла принять его взглядов на любовь.

– Как получается, что человек, который так много читал, отрицает любовь? Большинство великих произведений были созданы под влиянием этого чувства.

Он кашлянул.

– Есть одна старая французская пословица, которая иллюстрирует мою точку зрения: «В любви проходит время; со временем проходит любовь».

Она глубоко вздохнула и покачала головой:

– Вы циник.

– А вы романтичная и мечтательница, – парировал он. – Лорелея, поведайте мне свой самый потаенный секрет: какие страсти пылают в вашей столь романтичной душе? Какую из них вы цените выше всего?

Она знала ответ, но не была уверена, можно ли поделиться с Джеком. Это была мечта, и она доставила ей немало бед, потому что отец и Джастин считали это пустым занятием. Только бабушка ее поддерживала, да и то нехотя. Но может быть, ее отрезвят язвительные комментарии Джека, которые он добавит к тому, что она уже слышала? В конце концов, какое ей дело, что о ней подумает пират? Что с того, что он высмеет ее? Очень скоро она с ним расстанется.

– Если я скажу, вы ответите на такой же вопрос?

Он кивнул.

Надеясь на его будущий отклик, она ответила:

– Единственный мой секрет – я хотела бы стать знаменитой художницей.

– Вот как? Что ж, я легко могу себе представить, как вы накладываете краску на холст, когда вижу у вас на лице эту гримаску – как будто вы стараетесь ухватить сюжет.

– Какая еще гримаска?

– Вы немного кривите лицо.

– Кривлю лицо?

– Вы и сейчас это делаете: лоб наморщен, глаза прищурены, как будто вы хотите в чем-то докопаться до сути.

Она поморгала, чтобы избавиться от неизвестной «гримаски».

– Понятия не имею, о чем вы говорите.

– А жаль, потому что она вам удивительно к лицу.

Комплимент был приятный, хотя она ему противилась.

– А что думает Джастин по поводу вашего желания стать художницей?

Она опустила глаза, вопрос смущал ее и был неприятен.

– Ну же, Лорелея, будьте честны со мной.

Не поднимая глаз, она возила по тарелке шарик брокколи.

– Почему я должна отвечать, если знаю, что вы будете меня высмеивать?

– Значит, он считает это дурацким стремлением.

Она проглотила комок горечи в горле.

– Джастин прав. После свадьбы у меня не будет времени на такие мелочи.

– Почему?

– Я должна буду заниматься хозяйством и воспитывать детей.

– А Джастин будет делать военную карьеру.

– Да.

– Несколько несправедливо, вы не находите?

– Так устроен мир, – сказала она, хотя в душе всегда ненавидела этот порядок. Тот же протест подвиг ее бабушку в молодости уйти в море.

Но Лорелея давно пообещала бабушке, что не будет бороться с установленным порядком вещей, будет принимать мир таким, как есть, со всем его несправедливым диктатом. Смирившись, Лорелея подняла глаза от тарелки.

– Теперь про вас. Какая ваша главная страсть?

– Убивать людей.

У нее остановилось сердце. Неужели это правда? Она не была уверена, а его лицо было непроницаемым. Она решила проверить одну теорию.

– Я вам не верю.

– Почему? Ведь я пират.

– Да, но вы не похожи на других пиратов.

– Почему вы в этом так уверены?

– Вы разъезжаете с сыном и разрешаете членам команды брать с собой жен. Почему?

– Потому что жизнь коротка, мы можем погибнуть в любую минуту, а я не хочу, чтобы мои люди умирали в одиночестве.

– А как же вы?

– Я один.

– Вы не хотели бы это изменить?

– Едва ли. Я вполне доволен своей жизнью.

– Разве? – тихо спросила она.

– Я от нее в экстазе.

Она почувствовала, что он закрылся, и обед закончился в молчании.

Джек встал, подал ей руку и подвел к окну, за которым простирался тихий, спокойный океан. С палубы доносилась музыка, наполняя воздух знойной мелодией, легкий ветерок обвевал лицо.

– Откуда музыка? – спросила она.

– Моя команда. Они играют каждый вечер перед заходом солнца.

Джек оперся о брус, подпирающий окно, чтобы смотреть на нее. Стараясь не замечать, как он красив, Лорелея продолжала смотреть на океан.

– Море прекрасно, правда?

– Да.

Не глядя, она видела его всего; ноги были вытянуты, и она восхищалась сильными мускулами его бедер, обтянутых брюками, шириной плеч, подчеркнутых рубашкой. Его взгляд она ощущала почти физически, и сердце билось быстрее. Ей так многое нравилось в нем и так хотелось узнать больше!

Молчание затягивалось, и она начала нервничать. Она взглянула на него, покраснела и попыталась снова смотреть на океан, но через секунду опять посмотрела на него и увидела, что он так и не отвел глаз. Чтобы сгладить неловкость, она спросила:

– В чем дело? У меня выросла вторая голова?

Оттолкнувшись от окна, он приблизился к ней, но так ничего и не сказал. Почувствовав исходящее от него тепло, Лорелея прикусила губу. Она теряла бдительность, между ними пролетали искры.

– Скажите, Лорелея, вас когда-нибудь целовали вот сюда? – Он притронулся к местечку за ухом, откуда волосы были забраны наверх.

– Очень развязно с вашей стороны, – чопорно произнесла она.

Кончиками пальцев он погладил ей шею, по всему ее телу пробежала теплая волна.

– Да. Так как?

Она знала, что должна дать отпор болезненно-желанной ласке.

– Нет.

– Жаль, это ужасно приятно. Вы позволите?

– Ни за что.

«Уходи немедленно!» Но тело не подчинялось. Все, что она могла, – это стоять на месте, ощущая его близость, чувствуя нежное дыхание на своей шее и желая того, чего она не имела права желать.

Он сделал еще шаг. Хотя он касался ее одной рукой, ей казалось, что он ее окружил, поглотил.

– В один прекрасный день вы будете умолять меня поцеловать вас сюда.

Собрав осколки рассудка, она ответила:

– В один прекрасный день мир закончит существование, но этот день придет раньше, чем я позволю вам так поцеловать меня.

– А губы? – спросил он и притронулся к ним. У нее ноги подкашивались, а мысли взывали к поцелую. – Их можно поцеловать?

– Вы это уже делали.

– И вам понравилось.

– Я об этом сожалею, – только и сказала она.

– Попробуем еще раз, чтобы убедиться?

Она не успела отступить – он ее поцеловал. Голова закружилась, а тело радостно запело. Она чувствовала сладкое вино на его губах, он вторгся в ее чувства, и она покачнулась, переполненная желанием.

О, как было бы просто отдаться этому мужчине, пусть делает с ней все, что хочет. Но этого нельзя. Не потому, что она обещана Джастину, а потому, что для капитана пиратов она ничего не значит. Она для него – орудие мести, и как бы он ни был хорош, что бы ей ни говорило предательское тело, она не позволит ему использовать ее как инструмент для выполнения задачи. Она человек, со всеми чувствами и эмоциями, а не комнатная собачка, выполняющая приказы. Собравшись с духом, она его оттолкнула.

Он посмотрел на нее сверху вниз, и она увидела торжество в глубине его холодных глаз.

– Вы же не собираетесь совращать меня, капитан Черный Джек.

Он улыбнулся:

– По-моему, леди слишком усиленно протестует.

– По-моему, пират слишком усиленно настаивает. – Лорелея высвободилась из объятий, оправила платье, подоткнула выбившуюся прядь волос.

– Вы никогда не проигрывали?

– Никогда, – сказал он.

Поправляя прическу, она опустила голову, чтобы забрать кудри с шеи.

– Вы неисправимы.

Когда она снова посмотрела на него, в его глазах светилось необузданное вожделение, он смотрел на нее как изголодавшийся путник на банкетный стол.

– Вам лучше уйти, – сипло сказал он. Она нахмурилась.

– Лорелея, уходите, пока я вас отпускаю. Если останетесь, я не ручаюсь за последствия.

Лорелея решила послушаться и быстро выскользнула за дверь. Оказавшись в своей каюте, она заперлась и, чтобы успокоиться, принялась глубоко дышать. Что произошло?

Все-таки мужчины странные, непостижимые существа. Хуже всего то, что ее ужасно влекло к нему; В нем было нечто такое, что манило к себе ее душу, она не могла держать его под контролем, и это пугало. По правде говоря, ей понравилось их противостояние, его взгляды оказались очень оригинальными. А прикосновения были восхитительны!

– Думай о Джастине, – прошептала она и вспомнила, как он выглядит в форме? – Красивый и сильный. Но не такой притягательный, как пират! – Джастин – это безопасность.

Но он ее не возбуждает! У нее не бьется пульс так часто, как сейчас, не волнуется тело всего лишь от того, что он входит в комнату.

– Перестань, – приказала она себе и закрыла глаза, чтобы уничтожить образ пирата. В голове пронеслось бабушкино предупреждение: «Остерегайся мужчин, которые тебя завлекают, Лори-ангелочек. С ними у тебя ничего не получится. О, они будут показывать всякие чудеса, вскружат тебе голову, но потом бросят, оставив тебя с разбитым сердцем. Поверь мне, лучше иметь простую охотничью собаку, чем гоняться за лисой. Хоть лиса и красивее, зато собака знает, где ее дом, и предана ему, а красивая лиса убежит за новым развлечением».

Пират – это лиса. И он четко пояснил, что доволен своей жизнью.

«Признайся, подруга, на самом деле ты хочешь, чтобы твой пират тебя снова поцеловал».

Лорелея зажмурилась, чтобы спрятаться от правды. Нет, она достаточно взрослая, чтобы не позволить желаниям нанести ей вред. Черный Джек может найти себе другую пешку, а эта – эта выходит из игры.