"Поиски Акорны" - читать интересную книгу автора (Маккефри Энн, Болл Маргарет)Глава 16Поскольку корабли-матки кхлеви были уничтожены, а посадочные катера – прижаты к поверхности Рушимы кораблями Красных Браслетов на орбите, предложение Маркеля использовать для уничтожения захватчиков технологию управления погодой вместо дорогих и безмерно разрушительных кинетических зарядов, столь любимых Икваскваном, обсуждалось долго и бурно. – Я создавал свою систему в мирных целях, а не в военных, – говорил доктор Нгуен Хон Хоа. – Но похоже, что технология подобного рода всегда будет использоваться только для уничтожения – если не противостоящими группировками моей родины, то теми, кто владеет ею. – Он пристально глянул в глаза Маркелю. – Я доверился слову твоего отца. Он умер скорей, чем позволить Нуэве Фаллоне и ее бандитам погубить Рушиму с помощью моего открытия. Теперь ты просишь меня о том же самом. – Не Рушиму, а кхлеви… – начал было Гилл. – Обожди! – Прервав горняка, Маркель с трудом сглотнул от смущения, но лицо его излучало взрослую уверенность, которой еще несколько недель назад не было и в помине. – Да, доктор Хоа. Мы стремимся использовать ваше открытие для убийства… тех, кто иначе… уничтожит нас. Мы хотим использовать его для самообороны – а это совсем другое дело, чем истребление беззащитных… Вы знаете, что поведали нам линьяри об этих захватчиках. Если бы они пришли с миром, мы встретили бы их миром. Но они пришли по наши души. И, да – я любыми средствами стану защищать себя и своих товарищей. Полагаю, Илларт не поступил бы иначе. – Эти существа не объявляли нам войны, – заметил Хоа. – Дела, – напомнил Рафик, – говорят громче слов. – Но мы еще не слышали слов. – Хоа скрестил руки на груди. – Прежде чем я разрешу вам и дальше злоупотреблять моим изобретением, мы должны – я настаиваю – предпринять попытку войти в контакт с нашими чужепланетными гостями. – Маркель? – Подняв бровь, Андрезиана покосилась на юношу. – Это необходимо? – Да, – отозвался тот как мог решительно, потом, сбившись, лениво пожал плечами в своей обычной манере. – Я вообще-то мог бы запустить установку контроля за погодой и без разрешения доктора Хоа – как Нуэва Фаллона. То, о чем не упоминалось в лабораторных журналах, мы могли бы вычислить, анализируя оставшиеся после нее программы. – Он смолк, и сглотнул нерешительно. Злость его вдруг схлынула. – Но… я убежден… что Илларт тоже посоветовал бы вначале решить дело миром. – Нелепость какая! – Андрезиана вскочила. – Маркель, я, как капитан «Прибежища», могу… могу тебе просто приказать привести установку в действие! – Но не прикажешь, – резко перебил ее Пал Кендоро. До этого Пал не проронил и двух слов, так что все в недоумении наблюдали, как он шагнул к Андрезиане, чтобы стиснуть ее плечи, повернуть девушку к себе. – ‘Зиана, или ты отдашь приказ, которому честь не позволит Маркелю подчиниться? Вы, молодые, замечательно сумели вернуть себе «Прибежище», тут собралась толпа несовершеннолетних экспертов во всех областях, от астрогации до систем регенерации воздуха, но тебе еще предстоит кое-что узнать о людях… и командовании. – Я уже знаю, что мы должны сделать, чтобы избавиться от кхлеви, – отрезала Андрезиана, вырываясь. – В отличие от некоторых, я не боюсь взять решение на себя – как не побоялась удавить убийц моей матери и отца! – И тебя все еще мучит совесть, верно? – тихо, ласково спросил Пал. – Это были убийцы, у тебя не оставалось выбора, и все же их лица видятся тебе в дурных снах… и чтобы доказать, что тогда ты не ошиблась, тебе приходится раз за разом выбирать самый тяжкий крест, есть ли в том нужда, или нет… В глазах девушки блеснули слезы, и она молча уставилась в лицо Палу. – Не надо, ‘Зиана, – прошептал он. – Ответственность лежит на всех нас; ты не обязана нести ее бремя одна. Как бы мы не поступили – обсудим вместе, и все примем решение. Вы с ребятами замечательно справлялись одни, но в том и дело, что одиночество ваше кончилось. Мы здесь, мы сражаемся с вами рядом. Губы Андрезианы дрогнули. Пал обнял ее, на долгие, томительные секунды заслонив от взглядов всех собравшихся. Когда девушка, наконец, отвернулась от него, лицо ее снова было спокойно – пожалуй, спокойнее, чем когда-либо с того дня, когда паломелльцы захватили власть на «Прибежище». – Прости, Маркель, – проговорила она, и тут же предупредила: – Имей в виду – я все еще капитан «Прибежища»… только это не капитану решать. Ответственность лежит на всем человечестве… всех, кто может сейчас его представлять…. и на линьяри тоже, – добавила она. – Не стоит ли пригласить их? И Красные Браслеты… – Давай не будем зарываться, – пробормотал Джонни Грин. – Как проголосуют Красные Браслеты, мы все догадываемся. Кроме того, они нужны на своем месте… на синхронной орбите, чтобы кхлеви не разбежались. – А мы не можем позволить себе держать их там до бесконечности, – напомнил Гилл. После недолгого спора было решено, что «Прибежище» и «Акадецки» в ближайшие два стандартных часа попытаются установить контакт с кхлеви на Рушиме при помощи универсального кода, разработанного на случай первой встречи с нечеловеческим разумом, если таковая все же случится. На радиоволнах неслись одна за другой математические формулы и физические константы, закодированные в разных системах счисления, с регулярными перерывами, чтобы возможно было отправить ответ. – Никакой реакции, – устало сообщил Калум, когда прошло уже больше часа. – Может, еще что-нибудь попробовать? – Пострелять по ним, – буркнул Гилл. – Тогда зашевелятся. – Нет, не… погоди-погоди! – Калум пробежался по клавиатуре, увеличивая изображение на одном из экранов. – Кто-то пытается взлететь – и движется прямо на нас. Кто на передатчике – сообщите Иквасквану, чтобы не стреляли! – Троянский конь, – мрачно предположил Гилл, покуда Акорна быстро и уверенно вызвала флагман килумбембезцев и потребовала, чтобы одинокому катеру позволили беспрепятственно покинуть Рушиму. – Уже не прямо на нас, – воскликнул Калум. – Вы посмотрите, как его мотает… что, стабилизировать траекторию они не умеют? – В бою все у них получалось, – напомнил Гилл. – Может, это из-за повреждений. – Кулаки его непроизвольно сжались, будто демонстрируя готовность повредить врага еще немного. – Акорна, ты слушаешь на всех частотах? – Конечно, Калум, – отозвалась девушка. – Корабль молчит. – Если в ближайшие шестьдесят секунд они не изменят курс и не назовутся, – процедил Калум, – передай Иквасквану – пусть открывает огонь на поражение. Катер только что взял курс на столкновение с К счастью двоих новобранцев-наемников и немалого числа полумертвых колонистов с Рушимы, в этот самый момент Эд Минкус нашел портативный передатчик. – Не стреляйте! Не стреляйте! – взвыл он, и только потом, когда самообладание отчасти вернулось к нему, добавил: – Всем кораблям Красных Браслетов и союзникам: вызывает Эд Минкус с корабля… э… Дес, как мы его назовем? – Зови «Джурден», – прорычал кто-то, явно подразумевая, что на такие пустяки нечего тратить время, – воняет похоже! – Точно! Э… с корабля «Джурден», захваченного у кхлеви трофея. Просим разрешения на стыковку… и, э, никто не может нас подхватить тяговым лучом? У нас небольшие проблемы с управлением этой штукой… – «Джурден», вызывает «Прибежище», – прозвучал на той же частоте звонкий девичий голосок. – Мы вас видим. Можете подтвердить, что это не ловушка захватчиков? – Черт, мы только что удрали от кхлеви, а… погодите! Послышался шум, и сдавленные протесты Минкуса, затем из динамиков донесся хриплый старческий голос: – Девочка, с тобой говорит Раз-Два Отими, свободный рушимский колонист, и ты нас сей же момент на борт примешь, ты меня поняла? Я вам такого порасскажу об этих тараканах-переростках – не поверите! И я туда возвращаться не собираюсь, ни за какие коврижки, так что если думаете, что мы с собой тараканов навезли – так сбивайте, и дело с концом, ясно?! Чем возвращаться, лучше уж так, верно, ребята? – «Джурден», – откликнулся голос Андрезианы, – готовьтесь к буксировке. Беседа прервалась, когда тяговый луч с «Прибежища» захватил кораблик кхлеви. Калум и Гилл разом неубедительно расхохотались, отвалившись на спинки кресел, покуда остальные недоуменно взирали на них. – Что тут смешного? – поинтересовалась, наконец, Акорна. – Смирнов. Не такой он уж, значит, и негодяй, – объяснил Гилл. – Все же кельтская кровь сказывается. – Не вижу в этом ничего обнадеживающего – хоть на вас, хихикающих дебилов, посмотреть! – уничижительно заметил Рафик. – «Джурден», – объяснил Калум, немного успокоившись, – по-старошотландски значит «ночной горшок». Так что мнение Смирнова о кхлеви мы уже знаем! А когда Смирнов, Минкус и Отими рассказали, как захватчики высадились, прокладывая дорогу огнем, и немедленно напали на поселенцев, даже Хоа с сожалением согласился, что линьяри вполне точно описали противника. – Лучше договориться, – печально заключил хань-киянец, – но иные генералы не желают говорить – только убивать. Маркель, не будешь так любезен помочь? Процесс управления погодой заворожил Калума, внимательно наблюдавшего за работой Хоа. Времени хватило, чтобы собрались все любопытствующие, потому что ученый настоял, чтобы корабли Красных Браслетов перешли на более высокую орбиту. – Ионосферные возмущения таких масштабов, – объяснял он, – могут подтвердить системы связи и энергоснабжения на борту. «Прибежище» должно находиться не слишком высоко, чтобы лазерные лучи не рассеивались, но остальным кораблям я бы советовал отойти по возможности дальше. Покуда звездолеты килумбембезцев отступали на безопасное расстояние, Хоа, мурлыча что-то про себя, изучал карты и диаграммы, отражавшие состояние атмосферы в реальном времени. – Хм-ммм, здесь у нас отличные, неустойчивые облачные массы, да, совершенно нестабильная тропосфера, электрические потенциалы нарастают… тут подтолкнуть… Начнем, – объявил он, – с молний. Воспользуемся корабельными усилителями, чтобы воспроизвести действие гибридного осциллятора-усилителя, которым я пользовался в ранних опытах. Корабли – большие металлические предметы – в первую очередь будут притягивать разряды. Системы связи и электрические цепи выйдут из строя. – Тогда давайте к делу, – пробурчал Калум вполголоса. – Возможно, отвести силы Красных Браслетов следовало для их же безопасности, но с точки зрения кхлеви мы только что отступили. Они попробуют вырваться – на поверхности они заперты в ловушке. Пальцы Хоа забегали по пульту управления. Ученый вводил данные, поминутно переспрашивая что-то у Маркеля. – Скорее! – окликнула Андрезиана с капитанского кресла. – Вижу горячие пятна – вероятно, прогревают двигатели перед стартом… – Готово, – произнес Хоа, и планету на экране перед девушкой окутала сверкающая сетка разрядов. – Что это? – вскрикнула ‘Зиана. – Серии коротких импульсов вызывают миграцию электронов, распространение, слияние и лавинную ионизацию, – пояснил Хоа. – Проводящие каналы образуются, где только возможно. Лазеры позволили бы нанести точечные удары, но поскольку расположение всех кораблей нам неизвестно, всеобщая ионизация надежнее. Трем звездолетам кхлеви удалось прорваться сквозь стену молний и выйти из атмосферы, но два уже мотало так отчаянно, что «Джурден» под управлением Деса Смирнова по сравнению с ними летел по прямой. Один, описав серию головокружительных петель, не смог преодолеть тяготения планеты и вновь рухнул на Рушиму. Второй поглотила ослепительная вспышка, разметавшая осколки. Третий миновал только что оставленную кораблями Красных Браслетов орбиту, набирая скорость, но не для атаки, а для бегства. Один из звездолетов Иквасквана, сменив курс, устремился в погоню. – Как вы ухитрились взорвать звездолет? – спросил пораженный Калум. Хоа скромно пожал плечами. – Невозможно предсказать, что выйдет из строя от удара молнии: управление, силовая установка… в данном случае, полагаю, пострадала система подачи топлива. Никакой точности, – неодобрительно добавил он. – Это не наука. Наука имеет дело с предсказуемыми результатами. Сейчас увидите! Маркель, будь добр, запусти титан-сапфирные лазеры. – А мы не слишком высоко для лазерных ударов? – поинтересовался Калум. – Лучи с расстоянием рассеиваются…. – Достаточно мощные импульсы замыкаются в узком пучке, – ответил Хоа, не поднимая головы. – Самокомпенсирующиеся нелинейные эффекты. В конечном итоге рассеяние, дифракция и дисперсия уравновешиваются самофокусировкой. Доказать это теоретически я вряд ли сумею, – признался он, – но могу продемонстрировать результат, когда сосредоточенный лазерный луч высокой мощности пробьет подходящее облако. Луч ионизирует газы, что притягивает молнию… Я намеревался, – пояснил он печально, – использовать такие каналы, чтобы отводить молнии от нуждающихся в защите зданий. А вместо того… – Он с бесконечной осторожностью подправил фокусировку лазера. – Вместо того, – повторил хань-киянец, когда в атмосфере Рушимы сверкнула молния, – я сейчас направляю их на строения… – Которые следует уничтожить, – мягко напомнил ему Калум. Связист Иквасквана сообщил, что кораблю кхлеви удалось скрыться; малая масса позволила ему быстрей достичь сверхсветовой скорости, чем тяжелому крейсеру, и догнать беглецов, не выходя за установленные адмиралом границы патрулирования, тот не смог. – Вот и славно, – поддержал это решение Калум. – Нет толку гнаться за единственным катером кхлеви, покуда топливо не кончится. Хотя интересно было бы узнать, откуда они выползли… – Несколько кораблей захвачено, – напомнил ему Маркель, – и у нас в руках почти целый катер, на котором удрали Смирнов с Минкусом. Поищем в их бортовых компьютерах, по картам… – Возможно, доктор Зип проанализирует сравнительные концентрации металлов, – поддержал пилот, вспомнив, как эксцентричный астрофизик применил последние методы определения ипсилон-В, чтобы помочь Калуму хотя бы приблизительно определить место расположения родной планеты Акорны. Кхлеви давно опустошили тот мир, а координаты новой своей родины, нархи-Вилиньяра, послы линьяри уже предоставили людям, но разработанная физиком программа еще могла пригодиться, чтобы найти главную базу кхлеви. Перспектива эта безмерно вдохновила Калума, и покуда хань-киянец осыпал Рушиму бурями и ливнями, чтобы уничтожить оставшихся кхлеви, пилот уже делал наметки изменений, которые предстояло внести в программу. Когда доктор Хоа явно начал уставать, Калум и Маркель разом предложили сменить его. Метеоролог предпочел Калума, но, заметив на лице юноши мрачную гримасу, взял Маркеля за подбородок и твердо приподнял, заглянув в глаза. – Твое время еще придет. Смотри, и готовься. У тебя есть талант. Джонни Грин шагнул вперед помочь изнуренному ученому, но тот отмахивался от непрошенных помощников, покуда не споткнулся на лесенке, ведущей от пульта к мостику. – Пойдемте. – Андрезиана решительно подхватила его под локоть. – Можете отдохнуть в капитанской дежурке. – Она указала на дверь. – Вашей дежурке, милая моя, вашей, – поправил Хоа с улыбкой, похлопав девушку по руке, однако позволил себя проводить. Андрезиана вернулась на свое место, чуть приметно ухмыляясь – еще бы, обошла самого Джонни Грина! Пал Кендоро подвинулся к ней, всем видом показывая, что в помощи немолодого инженера нет нужды. Джонни отвернулся, чтобы скрыть широкую улыбку; Акорна и Рафик, впрочем, заметили – первая с куда большим сочувствием и облегчением, чем последний. Одну из ее проблем это, во всяком случае, решало. То, как Пал едва не напрашивался на драку с Таринье, беспокоило девушку, даже если та пыталась воспринимать их конфликт всего лишь как борьбу двух жеребцов за самку. Впрочем, романтический флер, окружавший первого встреченного ею мужчину-сородича, эта история сорвала напрочь. Но сейчас она слишком устала, и ей хотелось только одного – потихоньку удалиться на борт «Акадецки». Но по пути через ангар, когда девушка проходила мимо звездолета линьяри, ее окликнула Нева. – Присоединяйся к нам, сестры моей дочерь, – и, когда Акорна повернула к ней: «Ты не представляешь, насколько радостно нам видеть кхлеви отступающими, как гнали они нас на протяжении столетий. И знать, что мы четверо приложили руку к их разгрому». «Боюсь, мне нечему веселиться», искренне промыслила Акорна. Нева коснулась ее рога своим, и детский сон вновь встал перед глазами. «Вот чего ты лишилась по их вине. Но я рада видеть, что на убийство ты смотришь скорей подобно линьяри, нежели подобно кхлеви. Вы измыслили необычный способ справиться с врагом». «Если удастся заставить его высадиться на планету», заметила Акорна. Нева притянула ее к себе. «Тоска снедает тебя, сестрина дочка, потому что мы оказались не такими, как тебе мнилось – верно?». Акорна задохнулось. Она и помыслить не могла, как глубоко в ее душу заглядывает Нева. «Я не хотела вас обидеть, правда! Просто вы…» «Мы то, чем сделали нас окружение и наследственность, так же, как твои человеки – продукт своей наследственности и окружения», вступил в беседу глубокий и звонкий голос Мелиреньи, стоявшей в распахнутом люке сверкающего красками звездолета. «Ты хочешь знать, Девушка настолько устала, что без сопротивления позволила провести себя на борт. Таринье, к счастью, нигде не было видно. «Должно быть, вы разминулись по дороге в рубку», пояснила Нева. «Он желает больше узнать об этом необычайном и эффектном способе истребления кхлеви». «Ха!» Кхари раздраженно фыркнула. «Ему просто нравится смотреть, как взрываются корабли. Он все приговаривал: «Это за «За кого?» недоуменно переспросила Акорна. Она поняла только, что это были названия кланов. «Друзья и предки, падшие от лап кхлеви за долгие века», ответила Кхари. «Достанет ли у врага кораблей, чтобы утолить кровожадность Таринье?», печально спросила Нева. Она усадила Акорну в груде мягких подушек, и принялась разминать плечи и шею девушки. Пальцы ее то пробегали вверх-вниз по гриве, то вминались словно бы в сами позвонки, и Акорна поминутно морщилась, когда Нева добиралась до таких местечек, где боль гнездилась совсем незамеченной. «Когда мы привезем тебя домой», в мысленном голосе Невы звучало легкое торжество, «ты узнаешь, как мы снимаем напряжение и усталость. Этот корабль слишком мал, чтобы установка поместилась в него – потому мы сейчас не в лучшей форме. Торопясь с предупреждением в ваш регион космоса, мы потратили много душевных сил». «Обычно мы вовсе не так вздорны, как в последние недели», грустно призналась Мелиренья. Потом ее серебряные глаза вспыхнули. «Но что за радостные вести мы принесем, вместе с той, кого давно считали погибшей!» «А у меня большая родня?» застенчиво спросила Акорна, хотя и помнила, что была у своих родителей единственным ребенком. Звонкое ржание Невы заполнило комнату. «Огромная! Но встречаться со всеми и сразу тебе вовсе необязательно». «Но я бы тебя попросила познакомиться с моей…» Кхари лукаво улыбнулась. «С некоторыми, во всяком случае». Мелиренья дружески оттолкнула навигатора. «Я старше! Моя очередь первая». «Очередь на что?» Девушка никак не могла понять, о чем идет речь, хотя оттенки интонаций подсказывали ей, что смысл этих реплик глубже, чем могло показаться. «Представить тебя подходящему молодому человеку, конечно!», объяснила Нева таким тоном, словно это было очевидно. «Тебе уже давно пора найти себе пару. Я поражаюсь, как ты еще можешь сдерживать себя». «Ничто еще не затрагивало этой стороны ее бытия», отозвалась Мелиренья. «Или ты испытывала уже… скажем так, незнакомые чувства?» Она обернулась к подругам. «Знаете, такое бывает, если дитя растет в изоляции от сородичей». «Я…» Акорна стыдливо понурилась. «Ну… были минуты….» «Уже недолго, сестры-дочерь», уверила ее Нева, продолжая массировать девушке плечи. «Придется подождать», с сожалением возразила Акорна. « «У меня остались еще дела на Маганосе…» «Со всем справится этот маленький Рафик», твердо заявила Мелиренья. « Кхари не то заржала, не то захихикала. «И с твоим супругом». «Да найдет ли меня кто-нибудь привлекательной? Я так долго жила…» Акорна осеклась, заметив, что даже чопорная Мелиренья от смеха согнулась пополам. «Еще увидишь,’Кхорнья! Еще увидишь!» Потом двое линьяри удалились по каким-то очень важным делам, а Нева продолжала мягко разминать девушке плечи, но в чуть ином ритме, и Акорна заметить не успела, как заснула. К тому времени, когда ее начали искать, по бортовому времени «Прибежища» уже наступило утро. Калум наконец-то уступил пульт Маркелю и вернулся на «Акадецки», чтобы рухнуть на койку и забыться мертвым сном. Что Акорна может находиться где-то, кроме своей каюты, ему в голову не пришло. Так что когда Гилл и Рафик явились будить и его, и девушку, чтобы объявить о прибытии дяди Хафиза в компании пышнотелой, закутанной в вуаль Карины, то с недоумением и ужасом обнаружили, что Акорны нет. – Она где-то рядом, – объявила Карина из-под чадры. Калум заметил, что вуаль была почти прозрачная: куда более, чем те шелка, в которые ему когда-то пришлось замотаться, чтобы обвести вокруг пальца дядю Хафиза. Сквозь чадру проглядывало весьма милое, хотя на взгляд пилота и слишком пухлощекое, личико. Карина театрально прижала ко лбу отягощенную доброй дюжиной перстней руку. – Совсем близко… – Она неспешно обернулась к линьярскому кораблю. – Вон там. И они все на том корабле. Крепко спят. – Дядя, – вполголоса поинтересовался Рафик, – с каких пор ты начал следовать варварскому древнему обычаю и прятать женщин под чадрой? Всего лишь пару лет назад Хафиз с ужасом и отчаянием воспринял мнимое обращение Рафика в нео-хаддитизм: члены этой секты, отвергая писания Второго и Третьего пророков, дотошно исполняли заповеди Первого, не употребляя спиртного и скрывая лица своих женщин. Обнаружив, что переход племянника в ряды фундаменталистов был лишь деловой уловкой, дядя, по его словам, испытал большое облегчение, хотя и стал жертвой обмана сам. – С тех пор, как приобрел сию бесценную жемчужину, мою Карину, – ответил Хафиз тем же интимным шепотом. – Приобрел? Дядя, если мне не отказывает память, рабство до сих пор запрещено законами всех систем и федераций! Даже на Лябу тебе вряд ли позволят владеть наложницей! Хафиз неодобрительно нахмурился. – Я бы мог оскорбиться, если бы не ценил тебя так высоко, мой племянник. В глазах Трех Пророков Карина – моя возлюбленная и сердечно ценимая супруга. Мы принесли брачные обеты на Трех Писаниях. У Рафика отпала челюсть. – Ты женился на этой… этой шарлатанствующей псевдотелепатке?! – Мальчик мой, – предупреждающе одернул его дядя. В голосе его звучала сталь. – Не забывай, что ты говоришь о своей тете. Какой укор людской проницательности – цветок красоты, подобный ей, вынужден был в поте лица зарабатывать свой хлеб, вместо того, чтобы, возлежа на шелковых подушках, питаться единственно халвой и рахат-лукумом! – высокопарно заявил он. – Меня не интересует прежняя ее жизнь – драгоценной газели Дома Харакамянов не придется более и пальцем шевельнуть ради пропитания. Рафику пришло в голову, что если дядя и вправду намерился кормить свое новое приобретение исключительно восточными сладостями, та через год и вправду не сможет пальцем шевельнуть. Даже сейчас, чтобы назвать ее «газелью», требовалась весьма изобретательная фантазия. – Разве она не прекрасна? – зачарованно вздохнул финансист. – Разве не роскошна превыше всех мечтаний? Даже моя Ясмина не могла бы сравниться с нею! Вспомнив дядину первую жену, давно покойную Ясмину, Рафик вспомнил, что дядя и раньше выказывал определенную склонность к особам, чьи наиболее выдающиеся характеристики лежали несколько ниже головного мозга. Прежде, чем Хафиз ее увел, Ясмина подвизалась танцовщицей в стрип-баре при нулевом тяготении. – Карина, моя маленькая лилия! – окликнул Хафиз свежеобретенную супругу. – Умоляю, не перенапрягись, пытаясь телепатически связаться с линьяри! Вскоре они проснутся сами, а я боюсь, что твое прекрасное личико покроют морщины тягот. Присядь, отдохни, а я распоряжусь, чтобы нам принесли освежающего, дабы восстановить твои паранормальные силы. Целительница улыбнулась ему с таким доверием и неподдельной любовью, что все возражения Рафика против дядиного брака растаяли, точно лед на Лябу, и он искренне порадовался, что не успел еще проговорить обвиняющее «хищница». Никто не усомнился бы, что эти двое бесконечно влюблены друг в друга. И все же, вспоминая циничные дядины тирады на темы женщин и брака, Рафик не мог не найти забавным, что именно Хафиза Харакамяна захлестнула сиропная волна романтики. – Что тебя так развеселило? – полушепотом поинтересовался Калум после того, как Рафик приветствовал Карину со всем почтением, которого заслуживала дядина супруга, и удалился в другой конец салона, чтобы там от души посмеяться. – Хафиз, – ответил Рафик. – Увидеть, как он воркует с этой… я хочу сказать, с моей любимой тетей… ты бы слышал, как он цитирует строфы древних поэтов Земли о женщинах и браке! Обычно он сравнивал свадьбу с покупкой лошади. И он по памяти привел любимое дядино четверостишие: Коли скажет барышник – прекрасней того не видал скакуна белый свет — Кто, не видев зубов, за коня даст кошель полновесных монет? Коли скажет молва – затмевает та дева красою весь свет, Ты, безумец, поверишь молве, и не примешь отказа в ответ! – А если ее сын вместо тебя получит наследство? – Разве не начертано в Книге Третьего Пророка: «Не считай свет далекой звезды среди достояния своего, ибо пока свет ее достигнет тебя, уже погаснет звезда»? Калум, я не так глуп, чтобы рассчитывать на наследство крепкого и нестарого еще родича. В то время, как, работая на дядю Хафиза, я сколотил попутно собственное, весьма внушительное состояние… которое, к слову сказать, ему придется у меня одалживать. – Рафик повысил голос. – Дядя, как поживает кредит Дома Харакамянов после недавних бедствий? Хафиз прервал беседу, которую вел вполголоса с адмиралом Икваскваном и Джонни Грином. – Каких бедствий, о возлюбленный мой племянник? – Э… сорвавшиеся сделки, и… э… оплата… – Рафик запнулся. Карина в роли дядиной супруги настолько потрясла его, что он не заметил даже, как подошел Икваскван, и теперь вынужден был поспешно проглотить несколько нелицеприятных слов в адрес «корыстолюбивых наемников». Хафиз улыбнулся, не разжимая губ, той широкой ухмылкой, которой его соперники боялись, словно огня. Обычно это означало, что он только что сорвал банк. – Признаюсь, в начале мы столкнулись с некоторыми трудностями, – вежливо согласился он. – Собственно говоря, мы с Дельзаки Ли вынуждены были пойти на слияние наших предприятий, чтобы покрыть ликвидными капиталами первоначальные огромные расходы. Однако торговые связи и капитал Дома Ли в сочетании с моей превосходной системой связи дали нам такое преимущество, что уже сейчас, как я рад вам объявить, Дом Харакамянов-Ли контролирует большую долю общегалактического рынка, чем прежде… и, судя по рассказам мистера Грина, технологии с захваченных кораблей кхлеви позволят нам быстро возместить первоначальный ущерб. Также, – задумчиво добавил он, – остается вопрос торговых соглашений с линьяри. Но теперь, когда мы с Дельзаки уже не соперничаем, и его можно будет разрешить ко взаимной выгоде. – Дом Харакамянов-Ли? – переспросил потрясенный Калум. – А что такого? – полюбопытствовал Гилл. – По-моему, неплохая идея. Пилот застонал. – Гилл, ты ничего не понимаешь в бизнесе! Если эти двое… жадных старых пиратов… стакнулись… да еще готовы получить просто неприличные прибыли от первого контакта с единственными встреченными нами инопланетными расами… скажем проще – кхлеви начинают казаться по сравнению с ними мелкой и незначительной угрозой! Икваскван прокашлялся. – К вопросу о прибылях, – вставил он, – половина захваченных технологий кхлеви принадлежит Красным Браслетам. – Треть, – быстро поправил Хафиз. Адмирал заткнул большие пальцы за пояс и раздумчиво покачался на пятках. – По нашему соглашению, военные трофеи делятся в равных долях между договаривающимися сторонами. Поскольку дома Харакамянов и Ли теперь составляют единое целое, то они являются одной стороной в контракте, и должны разделить выручку от использования трофеев со второй стороной – то есть с нами. – Треть, – твердо заметила Надари Кандо из-за спины Хафиза. – Поначалу это тебя устраивало. Икки, не мухлюй. При виде телохранительницы черты лица Иквасквана заострились еще больше. – Но… – Э’коси Тахка’йо, – пропела Надари в потолок, будто личного изобретения мантру. – М’он На’нтау. И, конечно, Скомитин. Ты не забыл Скомитина, Икки? – Скомитин мертв, – торопливо парировал Икваскван. Надари мило улыбнулась ему. – А я – нет… Верно, Икки? Она тоже покачнулась на пятках, но поза ее выглядела куда менее напряженной: одна рука – в кармане облегающего черного комбинезона, вторую телохранительница вовсе заложила за голову… и Калум вдруг вспомнил, что, по слухам, в тугих черных косах, узлом стянутых на затылке, прячутся отравленные стрелки. Икваскван нервно облизнулся. – Ты в полном расцвете сил…. как и я. Надеюсь, так оно и останется! Ладно, треть, – чуть громче произнес он, оборачиваясь к Хафизу. – Согласно первоначальному контракту. Упаси меня Бог обманывать почтенных клиентов! О Красных Браслетах, как о безупречно честных солдатах, говорят по всей Галактике. – Что именно говорят, он не сказал, – буркнул Калум Рафику на ухо. – При дамах такого и не скажешь, – отозвался тот негромко. Чтобы поделить трофеи на три равных доли, потребовалось изрядно поторговаться, поскольку ни Икваскван, ни Хафиз не собирались до начала дележки подпускать противника к захваченным кораблям для детального осмотра. А к тому времени, когда компромисс был достигнут, возникло еще одно осложнение. Дес Смирнов и Эд Минкус, уже отдохнувшие и оправившиеся от испытаний, заявили свои права на захваченный ими на Рушиме десантный катер, получивший имя «Джурден». Икваскван выслушал их претензии в молчании, оглядывая своих самых младших офицеров с головы до пят и с пяток до макушки. – Какой вербовщик, – поинтересовался он наконец, – приволок их на борт? Если бы я знал, что моим командирам так не хватает пушечного мяса… – Эй, – перебил его Дес, – мы опытные офицеры! Служили в кездетской Страже Мира! Он напыжился, расправив плечи и пытаясь выглядеть, как мог, воинственно и сурово. – Ча! Хёвётьявак, тсиёвётийя’те! – оборвал его Икваскван на родном языке. Надари расхохоталась. – Безмозглые разгильдяи, которые позволили себя взять в плен каким-то грязеробам… Я уже о вас наслышан. Понимаете, – признался он Хафизу, – порицания заслуживает не мародерство, а некомпетентность. Если пройдет слух, что я принял к себе этакие отбросы, надо мной вся Галактика смеяться будет. Я даже уволить их – и то не могу! – Он вздохнул. – Нельзя же позволить им уйти с рассказом, что они, хоть и недолго, были офицерами моих Красных Браслетов. Остается единственное решение. – Рука его потянулась к бластеру в кобуре, ясно демонстрируя ход адмиральских мыслей. – Истинно так! – подтвердил Хафиз. – Определенно этих двоих следует подтянуть до принятого в ваших войсках стандарта. У вас ведь есть нечто наподобие армейских тренировочных лагерей, не так ли? Губы Иквасквана дрогнули в улыбке. – На Килумбембе, да… конечно. Туда, правда, принимают в основном молодых и особенно крепких парней; вступительные испытания для нижних чинов весьма суровы. Однако эти двое, думаю, переживут полный курс, – добавил он с полнейшим безразличием к дальнейшей судьбе бедолаг. – Смирнов! Минкус! Браслеты – сдать! Вы разжалованы в рядовые, и возвращаетесь для обучения на Килумбембу. Эд без единого слова стянул одинокий красный браслетик, служивший символом его чина, но у Деса хватило глупости искушать судьбу и дальше. – А как же наш трофей?! – А, трофей… – прошипел Икваскван, по-змеиному качнув головой. – Насколько мне известно, «Джурден» потерял управление, прежде чем «Прибежище» взяло его на буксир. Так что по законам о спасенном имуществе, это трофей «Прибежища», не так ли? А вы двое – на челнок, шагом-марш! Считайте себя под арестом до того момента, как вас возможно будет отправить на гауптвахту на борту крейсера! Через наручный переговорник он отдал несколько коротких, резких команд на родном языке – видимо, известил экипаж челнока о скором прибытии двоих разжалованных офицеров. – Надя, – обратился адмирал к Надари, когда Минкус и Смирнов скрылись с глаз, – как ты верно заметила, мы давно не встречались. Полагаю, наши новые системы вооружений тебя могут заинтересовать. – У меня есть обязанности здесь, – почти с сожалением ответила Надари. – Иди, иди, – благодушно посоветовал ей Хафиз. – Акорна теперь на попечении родни. Ты заслужила отгул. Особенно учитывая, что она только что увеличила прибыли дома Харакамянов-Ли на одну шестую. Надари задумчиво покосилась на Иквасквана. – Ты понимаешь, что если я не вернусь… скажем, через два стандартных часа… твоему челноку не разрешат взлететь? – А ты, – парировал Икваскван, – понимаешь, что меры предосторожности, введенные моим предшественником для защиты личности адмирала, не только сохранились, но и были углублены? Офицеры моего штаба умрут, чтобы отомстить за меня. – С твоей примитивной тактикой, Икки, – Надари пожала плечами, – им и так долго не прожить. Однако она милостиво приняла его руку, и они вдвоем двинулись в направлении челнока. – М-да, – выдохнул Калум, глядя на две невысоких, худощавых фигурки, просто-таки излучающих сдержанную угрозу, – романтика просто в воздухе носится! Рафик покосился в дальний угол, где Пал Кендоро что-то серьезно втолковывал Андрезиане, держа ее при этом за обе руки. – Точно. – «Приходи посмотреть на мои боевые лазеры». – Голос Гилла подрагивал от сдерживаемого смеха. – Не знаю, так я к женщинам еще не подкатывал… – И не будешь, – твердо заверила его Джудит, повисая на руке горняка. – Гилл, ты что-то собирался предложить Джонни? Предложение горняка – отправиться на Маганос, чтобы помочь со строительством третьей очереди лунной базы – стало для Джонни Грина серьезным искушением, но инженер с сожалением покачал головой. – Не могу я оставить «Прибежище» на одних ребятишек. – По-моему, не совсем одних. – Рафик мотнул головой в сторону Пала и Андрезианы. – Все-таки… уже плохо, что они потеряли родителей и дом… – неосторожно проронил Джонни. Маркель, далеко от своего кумира не отходивший, конечно, услышал. – Что значит – потеряли дом?! «Прибежище» в отличном состоянии… будет, когда мы закончим ремонт, который теперь вполне сможем оплатить, раз доктор Хоа согласился остаться с нами. Мы заработаем даже больше, чем надо, продавая услуги по управлению погодой всяким сельхозпланетам… честно, – добавил он, – а не как Нуэва! Джонни поднял брови. – «Прибежище» останется с вами, верно. Но Эсперанца… – Была дорога нашим родителям, – перебил его Маркель, – и мы не хотели оскорблять их чувства, объясняя, что это не наша мечта. Эй, ‘Зиана, – окликнул он, нарушая ее тет-а-тет с Палом, – хочешь жить на нижстороне? – Никогда! – Девушка так решительно замотала головой, что золотые кудряшки разлетелись во все стороны, точно обломки разбитого нимба. – Оставить капитанское кресло на «Прибежище», только чтобы тратить силы, сражаясь с климатом и планетным тяготением? Да ты шутишь! – Можешь поставить на голосование, если желаешь, – предложил Маркель, – но, думаю, ты выяснишь, что и остальные думают так же. – И без доброго совета они не останутся, – напомнил Рафик, – на попечении у Пала и доктора Хоа. Доверься ребятам, Джонни. Они знают, чего хотят, и умеют добиваться своего безо всякой жалости. Вместе с Гиллом, Джудит и Калумом он отошел в относительно свободный угол. – Похоже, все устраивается. – мрачно заметил он. – Ага, – согласился Гилл столь же безрадостно. – И нет никаких оснований… – начал Калум. – …Удерживать Акорну, – закончила Джудит. В глазах ее блеснули слезы. – Ей нужней сородичи. – Не скорбите, – посоветовала Карина, величественно улыбаясь. – Она не оставит вас… надолго. Я уже чувствую ее присутствие. – Разумеется! – грубо фыркнул Гилл. – Вы отлично знаете, что она сейчас спит на «Балакире». – Уже нет, – самодовольно поправила Карина, и с последним ее словом на пороге появилась делегация линьяри. Акорна лучилась счастьем и светом. – Я должна попрощаться с мистером Ли, прежде чем мы отправимся на нархи-Вилиньяр, – решительно объясняла она Мелиренье. – Даже если возвращение на Маганос задержит вас… нас. – Значит, ты решила нас покинуть, – тяжело промолвил Гилл. – Что же, Акорна, Голос его задрожал от сдерживаемых рыданий, и пресекся. – Да, я должна отправиться с Невой и Кхари, – согласилась Акорна, – чтобы научиться обычаям линьяри, и найти… – Она покраснела. – В общем, завершить образование. «О да», поддразнила ее Кхари, «в этой области у нас очень занимательные повадки!». Акорна покраснела еще глубже. – Но потом… – Да? Гилл, Рафик и Калум ждали, затаив дыхание. – Мы должны поддерживать дипломатические отношения с вашей расой, – пояснила Нева, – и Акорна представляет слишком большую ценность как единственный наш специалист по людским обычаям, чтобы тратить ее способности на что-то иное. Покуда с вами останется Мелиренья, и ее супруг присоединится к ней; но как только наша ‘Кхорнья найдет себе спутника жизни, ее, полагаю, назначат постоянным атташе посольства линьяри в вашем регионе космоса. Единственной, кто после этого объявления сохранил дар речи, была Карина. – Ну вот! – просияла целительница. – Я же говорила! А тем временем изувеченный корабль с перепуганной командой мчался домой, давно выйдя за пределы ведомого человечеству космоса. Передать язык беглецов, состоявший из торопливых щелчков, где значение передавалось изменчивым ритмом, средствами любой человеческой письменности было бы невозможно. Но смысл этих звуков был бы вполне ясен представителям чудовищной, воинственной расы, от которой спасались члены команды. – Мы должны предупредить повелителей, чтобы те не имели больше дела с этой расой, – провозгласил старший Два-Щелк Длинные ноги под согласное перещелкивание. – Эти существа немыслимо дики и злобны: будучи атакованными, они сопротивляются! Согласится ли раса людей, в свою очередь, не иметь больше дела с кхлеви… тем даже в ганглии не пришло подумать. КОНЕЦ |
||
|