"Горец IV" - читать интересную книгу автора (Макнамара Кристофер Лоуренс)28…Нет, не собирались устроители расправы организовывать для Катрин озерную купель. Это делают, когда есть сомнения. А тут никаких сомнений не было. И еще одна мысль удержала от этого жителей Барха-Лох. Мысль, почти ни у кого не поднявшаяся до уровня сознания. Но, тем не менее, понятая всеми. А вдруг использует колдунья данную ей Дьяволом силу для того, чтобы утонуть, — как тонут добропорядочные женщины? И как тогда они, односельчане, будут выглядеть друг перед другом? Когда под утро толпа ввалилась к Ведьме в дом и, сорвав с нее одежду, пинками вышвырнула на улицу, — Катрин все еще надеялась на что-то. Но когда увидела, куда ее волокут, — исчезла эта надежда. Одинокий камень высился за окраиной села, на вересковой пустоши. Был он плоским, словно плита, и древние руны вились по его поверхности. Но это — не было Святое Место… Ветер и дожди давно вылизали поверхность камня, смыли с него остатки золы. Но в глубине некоторых, особенно глубоко прорезанных рунических знаков, все еще сохранилась чернота. И хотя повсюду на плоскогорье сквозь вереск прорастал кустарник — видно было, что стена кустов, подходя к каменной плите, постепенно сходит на нет. Словно беря ее в кольцо окружения… И — четыре отверстия высверлены были в камне, образуя контур квадрата со сторонами около полутора ярдов. На этом камне в давние времена жгли ведьм. Во времена, когда клялись именами Мерлина и Морганы. А о Христе если и знали, то воспринимали его как одного из языческих богов… Никто уже не мог бы сказать, когда происходило здесь последнее сожжение. Но о том, что оно было — сохранилась память. Преподобный Нокс, пресвитер Эдинбургский, не одобрил бы такую казнь. Это — не церковное аутодафе, а языческий костер. Ведьм, конечно, надлежит жечь — но не так же! Однако, до Нокса было далеко… Опрокинув Катрин спиной на камень, ей сбрили все волосы на голове и теле. Искали скрытую волосами «дьявольскую метку» — родимое пятно в виде двойного копыта. Не нашли ничего похожего — но это не сбило всеобщий раж. А потом теми самыми четырьмя гвоздями прибили ей к камню руки и ноги, расположив их напротив отверстий — вершин квадрата. Конечно, не по ладоням и ступням прибили — это было бы кощунством! Чтобы избежать сходства с распятием, вогнали гвозди со сдвигом: в запястья и щиколотки. И еще одна уступка времени была сделана: шляпки гвоздей крестовидны были… Те самые гвозди… После чего, срубив с ближайшего куста (не так-то близко он и был…) сухую ветку, положили ее женщине поперек живота. И подожгли. И встали вокруг в молчании, ожидая первого крика. Вот так именно жгли ведьм в старые времена. Об этом тоже сохранилась память. На живот в районе пупка клали горящую ветвь. После того, как вскрикнет ведьма в первый раз, — добавляли еще одну. И так — по одной — подкладывали веточки в разгорающееся пламя после каждого крика. Под конец ведьма начинала кричать уже непрерывно. И только тогда ветки кидали без счета, с ног до головы заваливая ее хворостом. Потому и отступил кустарник от камня, не сумев даже за несколько веков захватить утерянное пространство… Но на сей раз — не так получилось. Замерла толпа, прислушиваясь. Даже вопли ярости, которыми каждый пытался заглушить свой страх или свою совесть, притихли. Лишь бы не пропустить первый крик! Но почему-то все не было его… Лишь трещала сухая ветвь, догорая. Кроме этого треска — ни один звук не прорезал нависшую тишину. И когда, наконец, ветка обратилась в пепел, оставив на животе женщины страшное, уродливое пятно ожога, — Катрин так и не вскрикнула. Ни разу. Только кровь двумя струйками текла по подбородку из прокушенной губы… Все стояли, словно окаменев. Никто не знал, как поступать дальше. И тут внезапно одинокий голос пробил затянувшееся молчание. — Ну, хватит… — сказал он. Все оглянулись на голос. Кто со злобой, кто — с облегчением. Меньше всего хайлендеры ожидали сейчас увидеть незнакомца. Однако эти слова произнес именно незнакомец. Откуда он взялся здесь? Как сумел незамеченным пробиться в первые ряды? Ведь только что, минуту назад, не было здесь посторонних! Видно, уж очень много внимания толпа уделила ожиданию первого крика — после того, как зажгли ветку. Нет другого объяснения. Говорили в старину: один, умеющий многое, стоит дороже, чем многие, умеющие немногое. |
|
|