"Кроссворд для негодяев" - читать интересную книгу автора (Шахов Максим)Глава 23Не выпуская изо рта сигарету, Виктор, превозмогая боль, кое-как присел и осмотрел труп. При себе у Матросова были только запасная обойма, удостоверение подполковника милиции по фамилии Евсеев и кожаный нательный пояс. Удостоверение со свежевклеенной фотографией, на которой Матросов был уже с аккуратной бородкой, было выполнено на подлинном бланке, и отличить его от настоящего было практически невозможно. На пояс Виктор наткнулся в самом конце, уже отложив обойму и удостоверение в сторону и ощупывая труп. Штучка была дорогая, ручной работы. Как прикинул Виктор, в десяти отделениях пояса было около ста тысяч долларов – плата за предательство и гибель ни в чем не повинных людей. – Что это? – раздался сзади голос Беляева. – Тридцать сребреников, – вздохнул Логинов и оглянулся. – Вы мне следователя Захарова нашли? – Да! – крикнул из коридора кто-то из спецназовцев. – Он был на Варшавской, через пару минут должен подъехать! – У тебя вся задница в крови, ты знаешь? – тихо спросил Беляев. – Да. Только это не месячные, не бойся. Сейчас сдадим эту музыку Захарову, и отвезешь меня в больницу. – Когда это он успел тебя задеть? – Еще на Варшавской… Когда через минуту из коридора заглянул Захаров, Виктор отвел его в сторону и, то и дело морщась от боли, объяснил, что нужно сделать. – Сейчас по-быстрому займись деньгами – оприходуй, как положено, только не тяни. Потом дуй обратно на Варшавскую. Обнюхай в красной «семерке» с экспертом каждый миллиметр. Машину я тебе нашел, теперь твоя задача – раскопать все до конца: установить личность террориста, как, когда и откуда он прибыл, где они все это время отсиживались, нет ли у них еще сообщников, что с оружием и все остальное. Все отпечатки срочно направишь в Москву, может, повезет… Все. Времени у тебя, Степан, в обрез. Так что давай… Если что – ты меня не видел, я в больнице. Это – для начальства. А так – звони. – Он вас здорово задел? – Не очень, но в самое интимное место. Все, капитан, я на тебя надеюсь. По дороге в больницу Виктор достал сотовый телефон и попросил Михеича остановиться в том месте на Варшавской, где сигнал был более-менее сносным. С трудом выйдя из машины, он нырнул под навес пустынной остановки и позвонил генералу Максимову. Объяснив, что ранен и не может прибыть в управление для исчерпывающего доклада по спецсвязи, Виктор сообщил, что фигурант чрезвычайного розыска Матросов и его сообщник, судя по всему, прибывший в Ипатьевск для осуществления покушения террорист, – убиты. При задержании Матросов оказал ожесточенное сопротивление и даже захватил заложницу, так что взять его живым не представлялось возможным. К удивлению Логинова, который ожидал грандиозного разноса, генерал Максимов за все время разговора так ни разу и не прокартавил. Мало того, он даже похвалил Виктора, что случалось крайне редко. Максимов как раз собирался с докладом к директору, не на шутку встревоженному приходящими и крайне противоречивыми сообщениями о событиях в Ипатьевске. Один только Уткин за последний час с борта самолета связывался с ним три раза. В этой ситуации доклад Максимова об обезвреживании террористов, к тому же сотрудниками ФСБ, стоил дорогого. Генерал, а вслед за ним и директор могли, наконец, облегченно вздохнуть и показать кому надо кукиш, не вытаскивая, правда, руку из кармана. Максимов только уточнил, что именно предпринимается для выяснения всех подробностей готовившегося покушения и выявления возможных сообщников террористов. Потом пожелал Виктору скорейшего выздоровления и тут же отправился на доклад, пообещав связаться с Логиновым позже. – Получил пистон? – спросил Беляев, когда «Опель» рванулся сквозь дождь от остановки. – Не совсем, – устало произнес Виктор. Его начало знобить, и не хотелось не только разговаривать, но и жить. Состояние с каждой минутой все ухудшалось, и Логинов решил даже не останавливаться у искореженных «семерок» возле ларька, как собирался. Дорогу перекрывали машины ГИБДД, а место побоища оцепили милиционеры, которыми руководили беляевские бойцы. Минер уже прибыл на место с Московской и колдовал над неразорвавшейся «лимонкой». «Опель» нырнул во двор, напрямик выбрался в какой-то переулок и уже через три минуты подкатил к приемному отделению третьей горбольницы. Беляев выпрыгнул из машины первым и позвонил, дважды нажав огромную кнопку, напоминавшую выцветший мухомор. Немного подождав, он оглянулся на едва стоявшего на ногах Логинова и забарабанил в дверь кулаком. Только после этого за дверью раздались шаги, и чей-то недовольный голос спросил: – Кто? – ФСБ! Открывайте! – Какое ФСБ среди ночи? Что вам нужно? – У нас раненый, открывайте! – Неля! Кто там? – донесся изнутри второй голос. – Опять наркоманы. Вызывайте милицию! – Что, ломать дверь? – оглянулся Беляев. – Подожди, – поморщился Логинов. – Михеич, свяжись с управлением, пусть дежурный перезвонит сюда и скажет, что мы – это мы. Пока их впустили, прошло еще пять минут. К этому времени у Виктора уже начали расходиться круги перед глазами. Медсестры были испуганы и наперебой объясняли, что от наркоманов житья нет, стучатся почти каждую ночь, представляются то милицией, то ФСБ, а один позавчера вообще кричал, что он – агент Малдер, и требовал хотя бы две таблетки димедрола для Скалли, а то ей совсем худо. – Ладно, – махнул рукой Виктор. – Давайте врача. – Что у вас? – Осколочное ранение в… в… в общем, сам увидит. Только быстро! – прикрикнул Беляев. Виктор тяжело опустился на кушетку и сидел неподвижно. Через некоторое время открылась одна из внутренних дверей и в отделение быстро вошла худощавая симпатичная женщина лет тридцати. В джинсах, модной кофточке и небрежно накинутом халате. С копной рыжих волос. Окинув взглядом присутствовавших, она посмотрела на Виктора и спросила: – Вы больной? – Да. А вы кто? – Я – доктор. Дайте руку… Хорошо, пройдите в смотровую, сейчас вам сделают укол. – А что у вас – мужчин-хирургов нет? – спросил Беляев. – Вас что-то не устраивает? – Да нет. Нормально. Можно я там посижу? – Только в коридоре. Пока Логинов дотащился до смотровой, снял штаны и опустился на застеленный клеенкой топчан, докторша упрятала волосы под шапочку, надела повязку и помыла руки. Разорвав пакет, она натянула перчатки, ополоснула их дезинфицирующим раствором и оглянулась: – Лампу включите! Улегшись на прохладной клеенке, Виктор вдруг почувствовал, что ему вроде стало полегче. Во всяком случае, круги перед глазами уже не мельтешили. Укола он почти не ощутил. – Так, – проговорила врач, наклоняясь. – Сейчас будет немного больно, нужно потерпеть. Понятно? – Да. Как там я выгляжу? – Обалденно, – заржал в коридоре Беляев. – Сзади ты – вылитый Дэвид Духовни! – Я сейчас вас выгоню, – пригрозила докторша. – Молчу, молчу. Она что-то вставила в рану, Виктор дернулся от боли, а Беляев хотел что-то сказать, но сдержался. – Ну что, – проговорила докторша, откладывая инструмент, – вам повезло. Рана не очень глубокая. Ничего не задето. – А сердце? – Сердце – тоже. Жить будете. В общем, по правилам вам завтра необходимо сделать операцию, но, как я понимаю, вас это не очень устроит, так? – Так, – кивнул Логинов. – Я могу извлечь осколок сейчас с местным обезболиванием. Если повезет – через пару дней все затянется, а если нет – придется делать повторную операцию под общим наркозом, и тогда вы застрянете здесь надолго. Ну а у меня будут крупные неприятности. – Не будут, – сказал Виктор. – Удаляем. – Если что, – отозвался Беляев, – свалите все на нас. Скажете, что мы вам угрожали и даже обещали изнасиловать. – Да ну? – Насчет изнасилования – это не ко мне, – сказал Логинов. – А за остальное не беспокойтесь. – Понятно. Девочки! Готовим инструменты! Пока ягодицу Виктора обрабатывали какой-то вонючей жидкостью, где-то хлопнула дверь, и одна из медсестер позвала Беляева. Он вернулся через минуту и сообщил, просунувшись в дверь: – Мраки! Уткин отстранил Кабанова от должности! Представляешь?.. – Он что, уже приехал? – дернулся Виктор. – Тихо, тихо… – Нет. Два часа кружил над аэропортом, но ему так и не дали посадку по метеоусловиям. Начальника аэропорта он тоже вроде отстранил. Их погнали на военный аэродром стратегической авиации – это почти четыреста километров на юг. – Это здорово. – Как сказать. Он как-то узнал о твоем звонке в Москву и требует, чтобы ты немедленно вышел с ним на связь для доклада и получения инструкций. Грозит тебя тоже отстранить… – Господи… – вздохнул Виктор. – Пусть передадут ему, что я на операционном столе. – Немного помолчав, он повернул голову к докторше и спросил: – Вы можете меня оформить в больницу по всем правилам? – Конечно. Это подразумевается само собой. Послеоперационное наблюдение – минимум двое суток. – Все, – сказал Виктор. – Леня, иди передавай, что я в больнице и надолго. Посещения – только с разрешения лечащего врача и с фруктами. – А вы весельчаки, – оглянулась докторша. – Еще бы нам не веселиться, – криво улыбнулся Логинов. – Работа у нас такая – обхохочешься. – А осколок откуда? – Бывает… Операция длилась долго – около получаса. Временами Виктору казалось, что рыжая докторша копается не в его ягодице, а где-то под желудком. В самом конце с улицы донесся вой сирены и захлопали двери. Доблестная ипатьевская милиция наконец соизволила приехать насчет наркоманов. Беляев пошел с ними разбираться и вернулся, когда Логинов уже поднялся со стола и обозревал через плечо заклеенную пластырем рану. – Ну как? – спросила докторша, снимая перчатки. – Голова не кружится? – Нет. – Сейчас вам найдут какой-нибудь халат, но вообще в больнице с одеждой неважно. Лучше иметь свою. – Смотаться, привезти? – спросил Беляев. – Подожди, – удержал его Логинов. – Разберемся с делами, потом дойдем и до трусов. Докторша проводила их в отдельную палату в хирургическом отделении и сообщила, включив свет: – Это – для почетных гостей. Отцов города и их родственников. Вам – по знакомству. Белья, правда, нет, но я скажу медсестре, она что-нибудь найдет, до утра перебьетесь. Виктор поблагодарил. Когда докторша вышла, притворив за собой дверь, он осторожно опустился на кровать и достал из мокрой камуфляжной куртки сигареты. Беляев тем временем заглянул в холодильник и присвистнул: – Неплохо живут слуги народа. Икра, «Боржоми» – хоть бы посуду повыбрасывали. – Ладно, правдоискатель. Садись куда-нибудь. Что там на Московской? – Двор проверили. Люки, как только закончится дождь, позавариваем сваркой. Люди выставлены – муха не пролетит. Ты что, думаешь, есть кто-то еще? – Не знаю. Вряд ли. Во всяком случае, исключать этого нельзя. – Это понятно. Только если даже у них был запасной вариант, навряд ли они теперь решатся… – Посмотрим. Захаров должен отыскать их лежбище, тогда будет видно. А пока все остается по-прежнему. Я теперь вроде как не у дел, и всем будет заправлять этот дурень Уткин. Но это ничего не значит. Я это дело начал, я его и закончу. Поэтому попрошу тебя вот о чем. Пусть твои спецназовцы помогут Захарову. Он знает, что делать, но времени у него – в обрез. А когда прибудет комиссия, вообще начнется такая свистопляска, что… В общем, сам понимаешь. – Да понял я все. Считай, шесть человек в резерве есть. Если Степан свистнет, будут, где скажет, через три минуты. Если что – сниму, сколько нужно, с Московской. Сейчас поеду на Варшавскую, перетрем с ним детали. Не боись, Логинов. Все будет чики-чики. Не впервой. Тебе-то, кроме белья, что еще привезти? – Сигарет и чая. И шмотки из управления. Только это все подождет. – Как подождет? Через полчаса подошлю к тебе пару бойцов – мало ли что? Заодно и белье привезут. – Никакой охраны мне тут не нужно! Занимайтесь со следователем делом! А шмотки завезешь завтра. – Как знаешь, – обиженно пожал плечами Беляев. Достав из лежавшей на тумбочке куртки пистолет Логинова, он вытащил пустую обойму, хмыкнул и, вставив на ее место свою, сказал: – Ладно, патроны есть, от наркоманов отобьешься. Ну что, я погнал на Варшавскую? – Да, – поморщился Логинов, опускаясь на бок. – Скажешь Захарову, пусть сразу пошлет кого-нибудь в спецуправление, может, там что выяснится. – Ладно. Выздоравливай. Я утром подъеду. – Жду, – кивнул Логинов. В двери Беляев чуть не столкнулся с молоденькой толстой медсестрой. – Вот вам простыня и полотенце. Завтра будет сестра-хозяйка, получим на вас комплект. – Спасибо. – Готовьтесь. Через две минуты приду делать укол. – Это обязательно? – Конечно. Доктор назначила, значит, обязательно. И температуру померяем. Логинов вздохнул, но ничего не сказал. Отложив телефон на подоконник, он решил, что позвонит в управление попозже. После укола он прилег с градусником, и тут же веки сомкнулись сами собой. Борясь с внезапно навалившейся свинцовой усталостью, Виктор еще успел подумать, что может позвонить генерал Максимов, потом вдруг вспомнил об Асе и тут же куда-то провалился. |
||
|