"П-М-К" - читать интересную книгу автора (ЖУКОВ Максим)

   ЦДХ

   Это было на выставке

   в Центральном Доме Художника

   много лет назад.

   Тогда разные художественные галереи

   стали выставлять произведения наших авангардистов:

   живопись, скульптуру;

   была там одна инсталляция:

   на маленьком белом постаменте

   стоял старый замызганный таз

   из оцинкованной жести, -

   в таких тазах рачительные домохозяйки

   обычно замачивали белье перед большой стиркой.

   Таз был наполовину заполнен грязной почерневшей водой.

   Такая вода

   весной

   стекает по улицам,

   собираясь в лужи на

   п

   е

   р

   е

   к о

   с

   о ё

   б

   л

   е н н ых

   тротуарах нашего города.

   В тазу, в этой черной, грязной воде плавало три предмета:

   морковка (покрытая двухнедельной плесенью),

   ведро (пластмассовое, с такими дети ковыряются в песочницах)

   и метла (вернее, грубые березовые прутья, увязанные в пучок).

   Зрелище, прямо скажем – так себе…

   Было непонятно – зачем все это показывать

   зажравшейся художественной и

   околохудожественной московской публике.

   Я тогда мучительно переживал вторую,

   самую большую,

   влюбленность в моей жизни.

   Разрыв уже состоялся.

   Она,

   сжалившись надо мной

   и поддавшись на мои

   многочисленные

   уговоры,

   решила сходить со мной в последний раз на эту выставку…

   В последний раз.

   На эту выставку…

   Со мной.

   Я почти не замечал картин,

   не видел столпившихся там и тут

   посетителей;

   я держал ее за руку

   (Это мне -

   напоследок! -

   было дозволено),

   и несказанно радовался этому обстоятельству,

   как ребенок.

   Я! -

   циничный хуеплёт,

   переимевший полсотни баб

   самого разного пошиба!

   Зрелище оцинкованного таза

   с плавающими в нем морковкой,

   ведром и метлой зацепилось за край моего сознания и

   как бы

   застыло там

   ничего не значащим пятном,

   не вызывая во мне никаких видимых рефлексий.

   До того момента,

   пока не раздался ее смех;

   явственный, довольно громкий

   (для выставочного зала),

   несколько грубоватый

   смех:

   – Знаешь, как эта фигня называется?

   – Нет…

   – Прочитай, там на боку написано.

   На медной,

   чересчур солидной

   для такой инсталляции

   табличке

   было размашисто начертано:

   «ПАМЯТИ СНЕГОВИКА»

   Больше этим вечером она так не смеялась.

   На этой выставке.

   Со мной…

   В последний раз.

   А вот имя и фамилию автора

   я позабыл,

   не запомнилось как-то…

   Извиняйте, люди добрые.