"Золотая клетка" - читать интересную книгу автора (Малков Семен)Глава 34. Новая бедаЛетние месяцы пролетели для Петра незаметно — в напряженной работе, постоянных хлопотах. Сначала его захлестнули проблемы, связанные с вступлением в должность генерального директора и начавшейся реконструкцией завода. К тому же надо ликвидировать учебную задолженность в институте. Не успел он войти в нормальную рабочую колею, как пришлось заняться покупкой квартиры. Несмотря на усталость и занятость, ему недоставало Юли; она тоже очень скучала, звонила из Барнаула почти каждый день, торопила с подготовкой к свадьбе. Приобретение квартиры, где им предстояло свить семейное гнездо, — первое и самое главное дело. Ни мать, ни отец, загруженные работой, помочь ему в этом не могли; старый профессор постоянно на даче, и только неутомимая бабушка Вера Петровна содействовала ему, изучая рекламные проспекты и выбирая подходящие предложения. Иногда даже, чтобы не отрывать его от работы, сама моталась по городу, знакомясь с тем, что имеется в действительности. С деньгами проблем у Петра не было. Хотя «Цветмет» пока приносил ему лишь убыток, доходы от прииска непрерывно росли и Яневич требовал, невзирая на затраты, купить лучшее из того, что предлагают. Однако выбор чрезвычайно велик самостоятельно решить, что из понравившегося предпочтительнее, он затруднялся. В конце концов, получив одобрение родных, Петр остановился на двух отличных квартирах: обе — в новых домах, отвечают самым высоким требованиям и уже полностью сданы в эксплуатацию. Чтобы решить окончательно, он пригласил срочно прибыть Юлю и Раису Васильевну — Яневич по горло загружен работой на прииске. Вместе с мамой, в этот день свободной, он поехал встречать их в аэропорт на шикарном лимузине, арендованном у Слепнева как служебная машина с водителем, — сам он уже ездил на собственном «джипе»: приобрел совсем недавно и уже успел накатать много километров в поездках на дачу к деду и бабушке. Но просторный лимузин удобнее. — Вот, мамочка, я уже второй раз собираюсь жениться, а никак не могу себя представить в роли семейного человека, — удобно откинувшись на заднем сиденье и обнимая мать, признался Петр. Да и Юлю в роли хозяйки — тоже. Дома-то ей самой ничего делать не приходилось. — Этому быстро научится! — заверила его Светлана Ивановна. — Я ведь тоже росла, не зная никаких забот — мама не работала, все делала сама. А потребовалось научилась. По-моему, вы с папой на меня не в обиде? — И с улыбкой взглянула на сына. — Я тоже думаю, Юля справится, улыбнулся в ответ Петр. — Она любит готовить, часто помогала матери. А уж пельмени делает — пальчики оближешь! — с удовольствием вспомнил он. Самая моя любимая еда! — Вот видишь, голодная смерть тебе не грозит, — пошутила Светлана Ивановна. — Наоборот, опасайтесь растолстеть, раз любите вкусно покушать. Рейс из Барнаула прибыл по расписанию, долго ждать не пришлось, но Петр был огорчен — Юля прилетела одна. — А что помешало Раисе Васильевне? — Он выпустил ее из объятий после горячей встречи. — Там у вас все в порядке? Радость на лице у Юли сразу померкла. — С мамой плохо, Петенька. — В глазах ее блеснули слезы. — Похоже, тяжело больна. Подозревают лейкемию. — Не может этого быть! — поразилась Светлана Ивановна. — Она так прекрасно выглядела! — Только внешне, а чувствовала себя неважно. Переволновалась из-за папы, все у нее обострилось… Не привыкла жаловаться, долго ничего не говорила. Но за день до вылета ей стало намного хуже и пришлось лечь в больницу на обследование. — Очень жаль, но будем надеяться, что все не так страшно, — только и нашел, что сказать ей в утешение Петр и подхватил чемоданы. — Пойдем в машине обсудим это более подробно! Молча проследовали к ожидавшему их лимузину; когда все уселись, Светлана Ивановна убежденно сказала: — Необходимо, Юленька, немедленно переводить маму в московскую клинику. Дело серьезное, нужен консилиум лучших специалистов. — Но и у нас отличная клиническая больница, прекрасные специалисты. Так считает папа, а он все знает, — возразила Юля. — Закончат обследование, тогда и решим, что делать дальше. — Если это лейкемия, нельзя терять ни одного дня! — настаивала Светлана Ивановна. — В Москве много светил в этой области и оборудование более современное. — Обняла Юлю, успокаивающе сказала: — Уверена — здесь мы поможем маме выкарабкаться! Муж моей тети профессор Никитин, сам он детский хирург, подскажет, как никто другой, что надо делать. — Мне тоже кажется, так лучше, — уверенно поддержал мать Петр. Нужно немедленно перевозить Раису Васильевну в Москву! Единодушное мнение, столь горячо высказанное, убедило Юлю. — Вы правы, наверное. Сегодня же позвоню папе, поговорю с ним. Надо им переехать на время обследования сюда. Помолчала, раздумывая, и оживилась. — Вот что пришло мне в голову! А не могли бы мы поселиться в квартире, которую покупаем? Это реально? — Вполне! — ответил Петр. — Как внесем деньги — сразу можно вселяться. Надо только купить мебель и все необходимое для обихода. Но это не проблема, раз ты здесь! — Тогда давайте сразу поедем смотреть квартиры! — предложила Юля. — Не будем терять времени! Не прошло и недели, как новая квартира в элитном кирпичном доме у Зубовской площади, выбранная в связи с близостью к мединституту, где предстояло доучиваться Юле, была куплена и обставлена самой современной мебелью. Конечно, оставалось еще многое из предметов быта, но это уже дело второстепенное. — Все это приобретем, как поселимся, — сказала Юля Петру, когда привели квартиру в более или менее жилой вид и установили телефон. — Теперь можем лететь в Барнаул. Вопрос о временном переезде Яневичей в Москву был решен. Исполнилась между тем первая годовщина основания «Алтайского самородка», и Раиса Васильевна как будто чувствовала себя лучше; решили устроить банкет — особо на этом настаивали местные власти, сотрудники предприятия и деловые партнеры. Прииск работал успешно, давал немалый доход в бюджет отказаться от этого общественно полезного мероприятия не представлялось удобным. Льву Ефимовичу пришлось изрядно потратиться, но организовал он все с большим размахом. В лучшем ресторане города был снят зал на двести человек, заказан концерт артистов эстрады. Загруженный этими хлопотами, Яневич не сумел даже встретить дочь и Петра в аэропорту, — прислал за ними машину. Дома прибывших ожидала радостная Раиса Васильевна; ее бодрый вид несколько их успокоил, вселяя надежду. Для переезда в Москву у нее уже все готово. — Что ж, рассказывайте о новой квартире! — первым делом попросила она. — Много еще нужно, чтобы там жить? — Ну, мамочка… обставили, купили посуду, белье, кухонную утварь… Но конечно, тебе придется самой еще многое приобрести, что не сможешь взять из дома. — А мне кажется, там есть все необходимое. Тем более что вскоре перебираться в клинику, — заметил Петр и достал несколько фотографий. — Вот, посмотрите, — дом, интерьер квартиры… Раиса Васильевна с интересом разглядывала фотографии и все спрашивала о новой квартире, доме, районе, а Юля все отвечала… — Так когда вы летите в Москву? — спросил Петр. — Какие дела еще здесь вас держат? — Только организация завтрашнего банкета. У нас уже авиабилеты есть — на следующий день. — Отлично! Значит, летим вместе! — обрадовался Петр и спохватившись добавил: — Наверно, Лев Ефимович с ног сбился, организуя банкет. Позвоню, спрошу: может, нужна моя помощь? — Не беспокойся, Петя! — с улыбкой остановила его Раиса Васильевна. — Ему не привыкать устраивать такие мероприятия. Тем более что финансов на этот раз, слава богу, хватает. Там уже все подготовлено, и сейчас он занимается проверкой, все ли получили приглашения. — Ну и какова программа? — поинтересовался Петр. — Тебя во все посвятит Лев Ефимович, когда приедет с работы. Правда… знаешь, он ведь не скоро еще вернется. Ладно, расскажу пока, что знаю. Как бы это получше изложить? Ну вот… В зале — центральный стол — для руководства компании, учредителей, главных партнеров и отцов города; остальных приглашенных усадят за отдельные столики по принадлежности — производство, средства информации, общественность, культура… — А что предусмотрено для развлечения гостей? Не один же, надеюсь, стол задуман? Пригласили кого-нибудь из известных артистов? — Насколько знаю — нет. Вначале — торжественная часть с вручением адресов, потом небольшое эстрадное шоу ресторана .. и завершится все дискотекой — молодежи много. — Неплохо, только очень обыденно. Мне-то кажется, после короткой торжественной части хорошо бы небольшой концерт; потом пусть бы все высказались желающие, а после этого — увеселения. С сожалением вздохнув, Петр тряхнул головой. — Да что после драки кулаками махать — не последний, надеюсь, юбилей! Как я понял, моя помощь сейчас бесполезна, Слетаю-ка посмотреть на прииск, — похоже, мне не скоро удастся там снова побывать. Петр и не предполагал, что первое свое предприятие, доставшееся ему ценой огромных трудов, с риском для жизни и принесло такой замечательный успех, он увидит в последний раз и на Алтай никогда больше не вернется. Прошло две недели, как Яневичи поселились в Москве, на новой квартире вблизи Зубовской площади. Раису Васильевну сразу поместили в Центральную клиническую больницу; Юля перевелась в мединститут, и уже приступила к занятиям. Труднее всего пришлось Льву Ефимовичу — он еженедельно летал из Москвы в Барнаул и обратно. Стояла чудесная осенняя пора: деревья в парках и на бульварах расцвечены золотом и багрянцем; погода сухая и теплая. Но на душе у Петра и Юли царила зимняя стужа, — о свадьбе не шло и речи. Они даже почти не встречались: время после занятий, а тем более выходные дни Юля проводила в больнице у матери. Хотя в клинике Раиса Васильевна находилась совсем недолго, первые же анализы подтвердили роковой диагноз — лейкемию. Лечили химиотерапией, но улучшения пока не наблюдалось и врачи не исключали необходимости операции. За это время у молодых людей состоялось только одно интимное свидание, когда Петр, заехав вечером в клинику, проводил Юлю домой. Лев Ефимович улетел в Барнаул, и усталая, настрадавшаяся за день Юля особенно остро чувствовала свое одиночество. — Петенька! Мне так плохо, так тяжело на сердце! — Она прильнула к нему. — Прошу тебя, останься со мной, милый! Боюсь, одна не смогу заснуть. Печальное настроение, в котором пребывал Петр, не располагало к любовным играм — он растерянно молчал, Юля жалобно попросила: — Ну хотя бы часочек побудь со мной, милый! Хочу почувствовать, что не одинока, что ты меня любишь! Она стала целовать его, и молодая кровь в нем заиграла, наполняя страстным желанием. Петр взял ее на руки, и понес в спальню, они так соскучились друг по другу после долгого перерыва… Однако тень тяжело больной Раисы Васильевны все время витала над ними, и это лишало ощущения счастья, — Нехорошо как-то на душе, Юленька, — признался Петр спустя два часа, одеваясь, чтобы идти домой. — Такой горький осадок, будто мы пировали во время чумы. — Ты прав, милый! — согласилась Юля. — Все как-то не так сегодня… Но что же нам делать, если мама будет долго болеть? — вопросительно подняла она на него глаза. — Не жениться, не жить вовсе? — Сам не знаю, как быть… Надо хотя бы дождаться, когда ей станет лучше. — А вдруг маме не станет лучше, Петенька? — заплакала Юля. — Что тогда? — Это другое дело, — серьезно ответил он. Если так суждено — всем нам придется перенести горе и… жить дальше. А что же делать? Но зачем думать о плохом… — мягко добавил он, ласково потрепав ее по волосам. — Будем надеяться на лучшее! И правда, как поступить, что делать, если болезнь Раисы Васильевны затянется? Об этом удрученно думал Петр, управляя «джипом» по дороге к дому. Так ведь недолго и измучить друг друга… Умом он сознавал, что затяжная и скорее всего неизлечимая болезнь Раисы Васильевны, не должна тормозить женитьбу на Юле — наоборот, надо это ускорить. Почему же душа его противится? Он сам не понимал себя. Разве не лучше пожениться именно сейчас, в самое трудное для нее время — утешить, поддержать морально? Но его внутренний голос молчал. Так и не найдя ответа, он пришел к выводу, что ему не обойтись без совета родных. Отец в отъезде, мать занята в театре… Зато можно обсудить свою проблему с дедом и бабушкой — они всегда готовы помочь ему и словом и делом. В том году созрел хороший урожай яблок. Фруктовый сад на участке Степана Алексеевича Розанова ломился от обилия спелых плодов; стриженый газон сада усеян упавшими яблоками. Когда «джип» Петра подкатил к знакомому островерхому коттеджу, загородив собой всю узкую улочку, профессор с супругой собирали падалицу в большие плетеные корзины. Увидев внука, выходящего из машины, хозяева сразу оставили свое занятие и поспешили ему навстречу. Внук довольно часто их проведывает, а они всегда рады лишний раз с ним пообщаться. — Привет! Так не пойдет! — входя в калитку, крикнул им Петр, увидев, что из-за него они бросили работу. — Я помогу — доберем быстро что осталось. — Он на ходу снимал куртку. Втроем за полчаса закончили сбор упавших яблок и, не сортируя, отнесли корзины под навес. После этого все прошли на веранду. Поставив самовар и приготовив все к чаю, Вера Петровна позвала мужчин за стол и только тогда спросила у внука: — Ты соскучился или поговорить о чем-то приехал? Думаю, все же, — и с лукавой улыбкой взглянула на него, — тебя что-то мучает — уж больно озабочен! — От тебя, бабушка, ничего не укроется — да, посоветоваться надо. Вся проблема в тяжелой болезни Юлиной мамы. — Проблема медицинская. Тебя-то как она касается? — удивленно поднял брови Степан Алексеевич. — Самым непосредственным образом! — серьезно ответил Петр. — Мы с Юленькой из-за этого не можем пожениться. Да и встречаться в такой унылой обстановке нам тяжело. — Глубоко вздохнул и грустно добавил: — И сколько это продлится, никто не знает. Вера Петровна налила им чаю в чашки. — Все ясно, Петенька! Давайте попьем чайку и спокойно подумаем, как быть. Что ты на это скажешь, Степочка? — Свадьбу надо сыграть, и как можно скорее, — убежденно заявил дед, — вот что я думаю. Болезнь у Раисы Васильевны тяжелая, неизлечимая — дальше хуже. — Но как же затевать свадьбу, когда она в больнице? — покачал головой Петр. — Никакого настроения нет. А у Юли — так вообще ужасное. Возникла длительная пауза, — все молча пили чай. — И все же свадьбу надо сыграть! — нарушила молчание Вера Петровна. Она уже обдумала, что посоветовать внуку. — Вот что тебе нужно сделать: подготовить все необходимое — документы, все — для регистрации брака и ждать, когда Раисе Васильевне полегчает. И тогда, не откладывая, сыграть свадьбу! — Бабушка дело говорит, Петя! — поддержал ее Степан Алексеевич. — Вам с Юлей надо скорее пожениться, а то ведь переживания из-за матери могут отрицательно повлиять на ее психику. Вдвоем с тобой она перенесет все легче. — Видишь, Петенька, мы с дедушкой единого мнения, — заключила Вера Петровна. — Думаю, и мама с папой с нами согласятся. Так что действуй, не теряй времени! Как Петр убедился позже, они оказались правы. Светлана Ивановна, выслушав сына, сразу согласилась с доводами родителей, высказав надежду, что проводимый курс лечения принесет плоды и Юлиной маме скоро станет лучше. Что касается отца, то, узнав о решении форсировать свадьбу, он поставил лишь одно твердое условие. — По семейной традиции вы должны обвенчаться в церкви. А для этого Юле необходимо креститься. — Я как-то об этом не подумал… растерялся Петр. — Вдруг она не захочет и откажется? — Убеди, расскажи о традициях нашего княжеского рода! — горячо посоветовал отец. — Процедура не слишком тяжелая. Если нужно, я сам с ней поговорю. Кстати, — вспомнил он, — мама показывала Юле наши фамильные драгоценности — они ведь к ней перейдут, когда станет твоей женой? — До этого еще не доходило, — оживился Петр. — Наверно, увидев эту красоту, Юленька не откажется креститься в церкви. Хотя смею надеяться, — с усмешкой взглянул он на отца, — она и так очень хочет стать княгиней Юсуповой. После уплаты долга в казино у Кирилла осталось больше пятисот долларов из тех, что дал ему Петр. Однако, вместо того чтобы рассчитаться с Аликом за наркотики, он снова все спустил, играя в рулетку. Тот много раз давал ему «товар» в кредит, но на этот раз, когда Кирилл явился к нему и стал клянчить очередную порцию, пришел в ярость. — Все, кредит закрыт! — брызгая слюной, заорал он. — Ты, Кир, видно последние шарики растерял: нет, чтобы расплатиться за нужное, — транжиришь бабки в казино! — Прости, Аличек! Все моя проклятая слабость, — плаксиво унижался перед ним Кирилл. — Сам знаешь — всему причиной Дашка. — А при чем здесь она? Насколько знаю, у нее проблем с бабками нет — гребет лопатой. «Ну вот и тебя, дурака, сбил с толку! — ехидно подумал Кирилл. — Сейчас повешу лапшу на уши — и дашь в долг, никуда не денешься!» И продолжал плакаться: — Именно поэтому: возгордилась и знаться со мной не хочет, — жалобно хныкал он. — Из-за того, что у меня туго с валютой. Но это же временно! Аличек! — взмолился он. — Как только доберусь до отцовских счетов — все верну тебе с лихвой. — Уж больно долго ты до них добираешься, — с сомнением покачал головой Алик, но смягчился. — Так что же, выходит, Дашка и тебе дала отставку? — Он не скрывал интереса. — Другого завела или все еще по Петьке мается? — Не говорит, но думаю, что так, — с мрачной злобой предположил Кирилл. — Вроде никого у нее нет, хотя мужики проходу не дают. Помолчал и с неожиданной страстью воскликнул: — Это все Петька, это он искалечил нам обоим жизнь! И тебе, и мне! Отбил ее у нас, а сам и в ус не дует, как сыр в масле катается. Мы с тобой в дерьме по уши, а он «новым русским» стал! Вне себя от зависти, Кирилл перевел дыхание и обратил на Алика взор, горящий мстительной злобой. — Снова жениться собирается… Во всем везет гаду! Неужели мы ему спустим?! — возопил он, сжав кулаки. — Позволим восторжествовать над нами этому ублюдку?! — Ну а что мы можем ему сделать? — отозвался Алик, — в глазах его тоже зажглись мстительные огоньки. — Будь у меня возможность — своими руками бы его уделал! Я ведь ничего не забыл, и не простил! — Как «что»? Нарядить в белые тапочки, чтоб нам больше не досаждал! — не задумываясь, выдал Кирилл свою давнюю тайную мечту. — Я бы его сразу «заказал», если получил отцовскую валюту. В голову ему вдруг пришел удачный ход: — Я ведь почему в казино играю и крупно рискую? Только из-за этого! Чтобы выиграть достаточно бабок для киллера. А ты еще меня за это коришь! — разыгрывая обиженного, с досадой махнул он рукой. — Не можешь потерпеть, пока я вступлю в наследство. Состояние здоровья Алика было в крайнем упадке. Бывший любимец женщин стал им не нужен — слишком ослаб; интерес к жизни поддерживал лишь частым употреблением наркотиков. Предчувствуя свой близкий конец, винил во всем одного Петра Юсупова, хоть тот и не имел к этому никакого отношения. «Только Даша могла изменить мою жизнь! — тоскуя, убеждал себя наркоман. — А он появился — и все разрушил. Ни себе ни мне!» Вспоминая, всякий раз приходил в ярость. Сказанное Кириллом нашло в нем отклик. — Что ж, теперь мне хоть понятно твое поведение. В этом я с тобой солидарен! Обрадованный, что дело идет на лад, Кирилл уже собирался высказать свои конкретные предложения, но в прихожей раздался звонок и Алик пошел открывать дверь. Заглянув из предосторожности в дверной глазок, он удивился: Инна… Обычно предварительно звонила, а тут явилась без предупреждения. Вид ее оставлял желать лучшего: как-то вся съежилась, под глазами, несмотря на макияж, проступают черные круги… — Что с тобой? — заметив, что она дрожит, испуганно спросил Алик, впуская ее в прихожую. — У тебя что, ломка начинается? — Наверное… Ужасно себя чувствую… — со слезами на глазах, ответила Инна. — Была здесь неподалеку, и мне стало плохо… — И взмолилась, заламывая руки. — Помоги, Аличка! Ради всего святого! — Вот и тебе помоги… — растерянно пробормотал он. — Небось тоже в долг? Вы что же, думаете, «товар» мне даром достается? По-видимому, Инне стало немного лучше — подошла к зеркалу, поправила прическу, подкрасила губы. — Прости, Аличек, сейчас у меня с собой нет, — уже спокойно и, как всегда, с ним кокетничая, призналась она. Я же к тебе не собиралась. Но на этой неделе отец мне выдаст очередное пособие — получишь, что полагается. — Он по-прежнему жмотничает? — хмуро спросил Алик, примиряясь с тем, что и на этот раз придется ублажить старых приятелей в долг. — Ведь сидит на мешке с деньгами! — Потому папаня и богат, что считать их умеет, — одобряя отца, усмехнулась Инна. — Знает: сколько мне ни даст — все пойдет прахом. Отстегивает мало, зато регулярно. Они все еще стояли в прихожей — в дверь снова позвонили. На этот раз пришла Марина, договаривалась с хозяином по телефону. По сравнению с подругой она выглядела превосходно: крупная, статная, еще больше располнела, расцвела, да еще не в пример им всем материально процветала. Став хозяйкой швейной мастерской, ловкая и оборотистая Марина получала немалый доход — на все хватало, в том числе на наркотики. Единственное, чего ей недоставало, — подходящего бой-френда. Раньше им был Алик, но, с тех пор как он ослаб, ей что-то не везло с мужчинами. При виде своих старых приятелей наркоманов Марина искренне обрадовалась, а узнав от Алика, что им нечем расплатиться, не стала ждать, когда попросят: — Плачу за всех! Отдадите Аличке, когда сможете, а мы с ним потом рассчитаемся. Давайте-ка покайфуем! Хочется отдохнуть от трудов… — Достала из красивой кожаной сумочки пачку купюр и небрежно сунула ее в руки просиявшему наркоторговцу. Получив таким образом заряд бодрости, Алик шустро занялся привычным делом; вскоре, уколовшись, вся компания пришла в приподнятое настроение. В таком состоянии в голове у Кирилла всегда рождались самые подлые идеи. Думая, как проще и быстрее раздобыть денег, он остановил свой взор на Инне — и вдруг его осенило: надо использовать ее жалкий, болезненный вид! Подослать к Петру Инку — она сумеет его разжалобить: он малый отзывчивый, не откажет ей в помощи. Нужно лишь получше разыграть спектакль! — Мне кажется, я нашел дойную коровку, которая поможет нам с Инкой расплатиться с долгами, — сообщил он честной компании. — Так что, Алик, в ближайшее время ты не разоришься. Все весело на него глядели, ожидая объяснений. — Кто из наших знакомых внезапно разбогател и кого нам Бог велел хорошенько потрясти? — Ничего себе коровка! — А у Инки все замечательно получится! — самодовольно объявил Кирилл. — Вы посмотрите, какой у нее доходной вид — краше в гроб кладут. Разжалобит она Петьку, как пить дать! Пусть поделится тем, что нахапал! — Ты скажешь тоже, Кир! Неужели я так страшно выгляжу? — обиделась Инна, но взглянула на себя в зеркало и согласилась: — А вообще-то можно попробовать. Терять нечего! — И я считаю, что игра стоит свеч, — поддержал авантюру Алик. — Действуй, Иннулька, у тебя отлично получится! Как всегда, придя под воздействием наркотиков в эротический экстаз, скинули одежду и повалились на пушистый ковер… Но здоровье у всех, кроме Марины, было подорвано; когда подруги вышли освежиться и покурить, она пожаловалась Инне: — Совсем скукожился Алька — никуда не годится, только меня разбередил. Я, пожалуй, уйду… Надо поправить настроение. — А мне деваться, подруга, некуда. Кому я еще нужна? — уныло проговорила Инна. — И ночевать останусь… Кир шустрый, хоть не мед. Может, и Аличку еще удастся расшевелить… — с надеждой добавила она. Пожелав ей успеха, Марина не прощаясь отправилась в небольшой ресторан на Садовом кольце: тамошний швейцар Мефодий слыл у богатых дамочек гигантом секса и охотно оказывал интимные услуги Добравшись на такси и увидев этого швейцара, Марина поначалу даже оробела. Крупный мужик, с бесформенным, мясистым носом; лицо заросло черным волосом — вид прямо звероподобный… Мефодий многословием не отличался — по одному ее взгляду понял, что от него требуется. Сунул в карман полученную купюру и нагло улыбаясь, прошел в маленькую комнату за гардеробом, а она, покраснев, последовала за ним… Придя домой на следующий день после тусовки у Алика, Кирилл завалился спать — так бы до вечера, но помешала матушка. Войдя к нему без стука после обеда, Любовь Семеновна минут десять неодобрительно наблюдала, как он лежит с открытыми глазами, бессмысленно уставившись в потолок; наконец не выдержала этого угнетающего зрелища. — Подымайся, сын! Нам надо серьезно поговорить. Однако Кирилл и бровью не повел; помолчал, а потом не глядя на мать, бросил: — Не встану! Говори здесь, что тебе надо. Красивые голубые глаза Любови Семеновны зажглись гневом, но она сдержалась и пододвинула стул, села у его кровати. — Я вижу, ты вторую неделю не ходишь на занятия. Скажи честно: тебя не выгнали из института? Я волнуюсь, — теперь, когда не стало отца, помочь тебе некому… — С каких пор тебя что-то стало волновать, кроме собственной персоны? — дерзко ответил Кирилл. — Так я тебе и поверил! Как всегда, похмелье от наркотического опьянения проходило тяжело: одолевала вялость, не хотелось ни говорить, ни шевелиться, досаждала головная боль. Но мать не отставала. — К твоей грубости я уже привыкла, — сухо произнесла она и потребовала: — Хочу услышать от тебя правду насчет института! — Ну чего пристала? Никто меня не выгонял, — превозмогая головную боль, выдавил из себя Кирилл. — Это как же так? Почему? — растерялась Любовь Семеновна. — По кочану! — грубо огрызнулся он, желая оборвать разговор. — Ты что же, хочешь остаться без высшего образования? У тебя же не будет перспективы! — На глазах у нее выступили слезы. «Видно, и правда это ее расстраивает. — Кирилл решил приступить к давно задуманному шантажу. — Надо выбить из нее побольше бабок!» — Как же я могу не бросить институт, когда мне не на что даже туда добираться?! — возопил он, садясь на кровати. — На машине давно уже не езжу — денег нет ни на ремонт, ни на бензин. Как, спрашиваю, учиться, когда в кармане пусто? Кирилл яростно выпучил глаза и набросился на мать: — Ты и раньше была эгоисткой, а после смерти отца только и думаешь, что о себе! У самой полно денег, а мне не даешь ни гроша! Эти несправедливые упреки сначала обескуражили Любовь Семеновну, но она быстро овладела собой и подбоченившись, дала ему отповедь: — А на чьи деньги ты живешь? Каждый день ешь и пьешь? Кто тебя одевает и обувает? — Если бы не мать — ноги бы уже протянул! Красная от возмущения, Любовь Семеновна поднялась со стула. — Сам виноват, что сидишь без гроша в кармане! Просила тебя подать в суд на мошенников из банка, потому что сама в этом не смыслю, а ты пальцем о палец не ударил! Только норовишь отнять у меня последнее! — И расплакалась. Рассвирепев от мысли, что получить у нее денег не удастся, он вскочил с постели. — Это у тебя-то последнее? Последняя у попа жена! — заорал он на мать. — Наворовала у отца денег, накопила драгоценностей! На любовников сколько потратила! А родному сыну гроша ломаного жалко? — Как ты смеешь такое говорить? — обомлела Любовь Семеновна, но недаром она из простой семьи — не растерялась: — Это мне плата за то, что всегда тебя защищала? Отец-то был убежден, что ты подонок. Теперь сама вижу — прав был! — А сама ты кто?! — потеряв всякий контроль над собой, завопил Кирилл. — Кто отцу рога наставлял, насмехался над ним с любовниками? — Он выплеснул то, что годами носил в себе. — Еще лезет с наставлениями! Убирайся к себе, старая б… — И не помня себя от ярости, стал грубо выталкивать мать из своей спальни. Любовь Семеновна зацепилась за порог, упала и больно ушиблась; сын не помог ей подняться. Петр только закончил утреннее совещание с руководством завода в своем новом кабинете, как из бюро пропусков ему сообщили: с ним хочет говорить молодая женщина. — Это ты, Инна? — удивился он, узнав ее голос. — Почему приехала не позвонив? У тебя что-то стряслось? Ну конечно, приму, — мягко ответил он на ее вопрос, только и поняв из услышанного, что ей очень плохо. «Наверно, денег попросит, — подумал он распорядившись, чтобы ее пропустили. — Чем же еще я могу помочь?» Когда Инна вошла и он увидел, как сильно она изменилась, ему пришло в голову: а может, надо устроить в хорошую больницу? Поспешив ей навстречу, любезно усадил ее в мягкое кресло, сел в такое же напротив и приготовился слушать. — Прежде всего хочу поздравить тебя, Петя, с выдающимся успехом! — пролепетала Инна, подавленная роскошью его кабинета. — Мы все очень рады за тебя, — соврала она, покраснев и страдая в душе от своей лжи. — Спасибо, — вежливо поблагодарил он и поощрительно улыбнулся. — Да не трусь, говори, что тебе нужно! Ты вроде никогда застенчивостью не страдала. — А теперь стесняюсь… Боюсь, и мне так же откажешь, как Киру. — Вот оно что! — нахмурился Петр. — Это он сам так говорит? — Ну да, подтвердила бесхитростная Инна. — Говорит, попросил у тебя денег а ты ему под зад коленкой. — Кто же ему тогда помог выплатить долг — этого он не говорил? — спросил он, не сумев скрыть возмущения. — Значит, это ты? — догадалась Инна и посетовала: Кир просто неизлечим — вечно жди от него подлянки! Я-то уж его знаю… «Что же ты тогда спишь с ним?» — подумал в сердцах Петр, но ее болезненный вид смягчил его и он, желая восстановить правду, спокойно объяснил: — Я ему дал шесть тысяч долларов за аренду машины Виталия Михеевича. Он сам мне ее предложил. Зачем врет — понять не могу! Петр недоуменно пожал плечами, дружески посмотрел на Инну. — Ну а что тебе нужно? Тоже денег? — Тоже денег — на лекарства, — не краснея соврала Инна. — Они очень дорогие! «Знаю, что это за дорогие лекарства, — усмехнулся про себя Петр и огорченно подумал: — Плохо для тебя кончится лечение Инка!» Но все же решил удовлетворить ее просьбу. — Ладно, дам тебе тысячу баксов. — И строго посмотрел ей в глаза, давая понять, что провести его не удалось. — Но с условием: больше ко мне с этим не обращайся. Я тебе не судья, Инна, но от души желаю вылечиться от твоей скверной болезни! Поднялся с кресла, достал из сейфа пачку стодолларовых банкнот, отсчитал десять штук и, вложив в конверт, протянул Инне. — Вот, возьми! Отдашь, когда сможешь, — присовокупил он больше для порядка. Не помня себя от такой удачи Инна положила конверт в сумочку и хотела уже подняться, но неожиданно Петр снова опустился в кресло. — Вряд ли мы скоро с тобой снова увидимся… Он потупил взгляд, — видно было, что немного волнуется. — Поэтому прошу тебя, Инна, ответь мне на один вопрос. — Хоть на десять! — откликнулась она со счастливой улыбкой. — Ты за это щедро заплатил! — Тогда скажи мне… хоть дело прошлое, — он пристально глядел ей в глаза, — что произошло тогда у Кирилла на дне рождения? Как получилось, что Даша мне с ним изменила? Его вопрос развеселил Инну, — прежде чем ответить, она долго смеялась; наконец, отдышавшись, открыла всю правду. — Да не изменяла она тебе, дурачок! Это розыгрыш, Кир придумал. А ты на него попался! — Ничего себе розыгрыш! — не поверил Петр. — Будто я своими глазами не видел! — А вам с ней клофелин в коктейли подсыпали. Ей Только сейчас до его сознания дошло — так вот оно что… вот как случилось на самом деле… Какую ужасную ошибку он совершил! Совершенно обескураженный, Петр подавленно молчал. Инна, решив, что ответила на его вопрос, стала прощаться: — Огромное спасибо, Петенька, что выручил! Желаю тебе всего хорошего! Никогда больше не давай себя провести! — И как бы в утешение добавила: — А Кир ничего от этого не выиграл. Вас с Дашей поссорил, а она все равно его побоку! — И, очень довольная результатом визита, направилась к двери. |
||
|