"Дерзкий поцелуй" - читать интересную книгу автора (Портер Маргарет Эванс)

Гаррик решил пригласить Лавинию в Гайд-парк утром – и был рад этому. В более поздний час вокруг нее собралась бы толпа щеголей – так величественно она сидела в седле. К его огромному облегчению, дорожки огромного парка были пусты.

Оборки ее белой накрахмаленной манишки очаровательно вспенивались между лацканами красной куртки, которая была так заужена в талии, что Гаррик не мог понять, как Лавинии удается дышать. Длинная юбка, похожая на винную реку, спадала почти до земли.

– Перестаньте ерзать, – прошептал он, когда она в третий раз поправила свою шляпу с высокой тульей.

– Это глупое перо все время щекочет мне ухо. Удивительно, что здесь никого нет; воздух такой приятный и теплый для ноября. Мой день рождения обычно холодный и сырой.

Ему хотелось узнать ее возраст, но ни шутками, ни лестью он не мог заставить ее открыть эту тайну.

– Весной и летом здесь более оживленно. В сезон по дорожкам гуляют толпы людей, и проезжая часть бывает забита. Принц Уэльский глазеет на пышнотелых дам или принимает парады.

– Я не хочу смотреть на парады и даже на принца, – заявила она, – но я бы с удовольствием помчалась галопом и перепрыгнула через пару каменных оград. Степенная прогулка шагом не входит в мое представление об укрепляющем упражнении.

Черная с белым лошадь Гаррика, Ласточка, мотнула головой вверх и вниз, как будто соглашаясь с ней.

– Вы должны сдержать нетерпение, пока не окажетесь в Оксфордшире. Я возьму вас охотиться на лис, в это время года Эдвард со своими гончими охотится три раза в неделю.

Хотя он терпеть не мог проводить время в Лэнгтри, теперь он ждал этих рождественских празднеств с нетерпением. Ни один мужчина не может остаться святым рядом с веткой омелы.

Пегая и гнедая лошади дружно шли иноходью по грудам опавших листьев. Мужчина и женщина пробирались пешком по роще. Заметив Гаррика, молодая женщина обратилась к спутнику и горячо сказала ему что-то, а затем повернулась и быстро направилась в другую сторону. Полы ее плаща разошлись, на мгновение показав округлый живот.

– Лондонцы могут быть такими грубыми, – заметила Лавиния.

– У этой леди есть повод меня избегать, – мрачно ответил он. – Когда я был с ней знаком, она звалась мисс Холси – девушкой, на которой я чуть не женился. Этот мужчина – ее муж.

– Вы видели, она...

– Да, в интересном положении.

– Вы разбили ей сердце. Так мне говорила миссис Брюс.

– Некоторые сердца слишком хрупкие. Серене было всего девятнадцать, она была слишком молода, чтобы быть уверенной в своих чувствах или чтобы правильно истолковать мои.

Лавиния вздернула подбородок, в ее глазах засверкали серебряные искорки.

– Так, ужасная правда выходит наружу! Сегодня вам исполняется девятнадцать лет.

– Я не понимаю, что страшного в расторжении помолвки, – покраснев, произнесла Лавиния.

– У меня была репутация – заслуженная, хочу добавить, – распутника. Мое пьянство и любовь к азартным играм, воспитание, полученное за границей, – все это уже было плохо, но распутство создало мне скандальную репутацию. Широко распространенная версия гласит, что во время нашей помолвки я воспользовался слабостью мисс Холси и, добившись своего, бросил ее и смылся. – Взгляд серых глаз Лавинии его охладил. – Это неправда. Мне нужны были ее деньги, а не ее девственность. По крайней мере, я так думал, пока ко мне не вернулся рассудок.

– Нет причин, по которым взаимная привязанность не может расцвести в браке по расчету.

– Очень мило, – фыркнул он. – Вас, девушек, учат верить в эту чепуху? Я больше люблю Ласточку, чем когда-либо любил Серену Холси. Я навлек на себя проклятие, спасая нас обоих от несчастливого брака. Они называли меня негодяем, охотником за наследством, обманщиком. Торговцы, которые радостно предоставляли мне кредит во время моих встреч с богатой наследницей, послали мне свои счета, едва заслышав о расторжении помолвки. Я заложил свое имущество, чтобы расплатиться с долгами, у меня остались только моя одежда и двое друзей – Моллюск Парфитт и Франческа. Мой брат-ханжа, который в то время соблазнял чужую жену, сообщил мне, что мой долг – покинуть Англию. Что я и сделал с радостью.

Когда они вернулись на Сент-Джеймс-сквер, Лавиния вежливо поблагодарила его за прогулку. Это был для нее особенный день, а он, вместо того чтобы веселить ее, рассказывал о своем отвратительном прошлом.

Фрэнсис вышла из своей гостиной.

– Лавиния! – воскликнула она весело. – Я так рада, что ты вернулась. Пришел посетитель, он хочет тебя поздравить.

Гаррик поплелся за ними без приглашения и стал свидетелем реакции лорда Ньюболда на Лавинию в красной амазонке для верховой езды. Тонкие губы его раздвинулись, жидкие брови выгнулись, изображая восхищение, что уязвило Гаррика больше, чем он ожидал. Но к своему облегчению, он не увидел сияния на лице молодой леди. Тогда он рассердился на себя за то, что заметил это, – и обеспокоился.

По правде говоря, Лавиния Кэшин не подходила для роли маркизы. Да, она была красива, но красота жены, как правило, необязательна, она могла привлечь слишком много поклонников, к неудовольствию мужа. Ее происхождение тоже не было особенно впечатляющим. Более того, Ньюболд, тусклый, как вода в канаве, несомненно, будет считать недостатком ее острый ум. И ей никак не могло помочь то, что ее отец уехал куда-то, оставив ее одну, вместо того чтобы присматривать за ее дебютом в обществе.

Если бы ему предложили пари на вероятность брака алчной островитянки с денежным аристократом, Гаррик бы поставил против.