"Архивы драконов" - читать интересную книгу автора (Уэйс Маргарет, Хикмэн Трейси)НАБЕГ НА АКАДЕМИЮ ВОЛШЕБСТВА Маргарет Уэйс (Впервые опубликовано в сборнике „Tales of the Fifth Age: Rebels and Tyrants“)Ничего не получалось, хотя он пробовал заклятие раз за разом. — Понятия не имею, по какой причине, — пробормотал Алин, — но оно не работает. По правде говоря, „причиной“ был его отец. Алин следил, как Палин Маджере творит то же самое заклинание, как магические слова сплетаются и обретают жизнь, срываясь с его губ. Иногда заклятие срабатывало, но со временем становилось все более неустойчивым. Алин лишь покачал головой, наблюдая за стареющим отцом. Палин никогда не казался сыну старым, но в прошлом году дикая магия, которую отец и обнаружил, начала стремительно утекать меж его пальцев, как ртуть. Сначала Палин решил, что во всем виноват возраст, но ведь его отец, Карамон Маджере, прекрасно чувствовал себя и в восемьдесят. Палин был стройным, как его дядя Рейстлин, но не имел никаких проблем со здоровьем. Разум Палина был ясен, и он до сих пор любил походы и приключения, а также игру в гоблинские шары. Он часто обыгрывал молодых учеников, которые целыми днями просиживали в закрытых помещениях, уткнувшись носами в книги. Как понял Алин, отец действительно считал, что истощение магии имеет какое-то отношение к его собственному старению и истощению. Палин желал, чтобы это было так, желал отчаянно. Он принес бы любую жертву, чтобы все оставалось как было, но не желал смотреть правде в глаза. Заклинание, которое Алин так безуспешно пытался сплести, было простым — он пробовал наложить магический замок на дверь. Он вновь очистил разум от посторонних мыслей — сейчас это было особенно трудно — и закрыл глаза, концентрируясь на магии. Магию он чувствовал везде — на каменном полу в прохладных стенах, в дальнем лесу и даже в самой двери. Это особенно расстраивало, ведь Алин ее действительно ощущал, точно так же, как чувствуют кровь, бегущую в жилах. Он мог позволить магии течь в себя, но как только пытался заставить ее сделать работу — словно невидимый рот проглатывал все вокруг, и на заклинание ничего не оставалось, а сам Алин оказывался высушенным до последней капли. Маг вздохнул и раздраженно дернул рукой, смахивая ползущее по руке насекомое — не то комара, не то плодовую мушку… Наверняка слуги опять оставили двери в подвал нараспашку. Затем Алин свирепо воззрился на злосчастную дверь, будто ожидая, что она сорвется с петель и накинется на него. Вздохнув, он достал обычный железный замок из кармана мантии и защелкнул его в проушинах. — Грустно смотреть, правда, Алин? — раздался голос за спиной мага. — Что ты имеешь в виду, Люси? — вынудил себя улыбнуться он. — Пробовал запереть ее магическим способом и потерпел неудачу? Алин чуть пожал плечами: — Ты же меня знаешь, неловкого и растяпистого. Надо было идти в повара, у меня бы получилось — алхимия очень походит на кулинарию. Только одна причина заставляет меня продолжать заниматься магией… сама причастность к ней. — Так случается не с одним тобой, Алин. — Люси приложила палец к губам и быстро осмотрелась. — Хорошо, мы одни, никого нет… Слушай, Алин, бесполезно идти по этому пути — сколько ни притворяйся, лучше не будет. Мы оба знаем правду, даже некоторые из младших учеников в курсе, потому и уезжают. Мастера магии зароптали — Палин немедленно распустил Конклав. Магия исчезает! Дело не в тебе или в твоем отце — это коснулось всех нас! Алин промолчал, отвернувшись от пронзительных зеленых глаз, и еще раз задумчиво подергал дужку замка. Тот держался надежно, и, удовлетворенный, маг опустил тяжелый ключ в карман. — Миновало время, когда в Академии не было нужды запирать двери… В нынешние безумные дни отец посчитал неразумным оставлять комнату с артефактами без надзора. Думаю, он прав, хотя я сам ненавижу железные замки. Они словно говорят „Эй! Прохожий, здесь лежат ценности, не хочешь ли украсть их?“ Магический блок, по крайней мере, действует тонко и избирательно. — Он вздрогнул и посмотрел на женщину. — Я не имею в виду, Люси, что ты… Та усмехнулась: — Мои заклятия теперь ослаблены наполовину, если не больше, Если я даже сниму блок, у меня не хватит сил вновь создать его. Поэтому, Алин… Она заколебалась, словно не решаясь сообщить мрачные новости. Они были друзьями уже много лет, с тех пор как Алин прибыл занять пост помощника мастера при Академии. Маг прекрасно понял это молчание. — О нет, Люси, только не ты тоже… — Алин взял ее за руку. — Как мы будем здесь без тебя? Это были слова, что сказали его губы, но сердце кричало: „Как Но зеленые глаза Люси искрились только в мечтах, сейчас же они были тусклыми и беспокойными. Она была самым близким, самым дорогим другом Алина. Он никогда не думал, что способен полюбить кого-то другого, после того как молодая жена умерла от чумы, с которой не смогли справиться целители. Скорее всего, зараза была плодом магии чудовищной зеленой драконицы Берилл. Алин сбился с ног, разыскивая мощные артефакты, но прибыл домой, когда Карин была уже при смерти. Его сердце скончалось тогда же, или ему так показалось. А теперь оно вновь пробудилось к жизни, даря возможность любить и быть счастливым. Алин начинал думать, что Люси может стать для него гораздо большим, чем друг, и сама она не была против… — Алин, я не хочу уезжать, — крепко сжала Люси его руку. — Но посмотри в лицо правде — скоро нам будет нечего есть. У меня осталось лишь два ученика, еще один сбежал на прошлой неделе. Их родители говорят, что им нет нужды платить деньги за отсутствие результата, пусть уж лучше сыновья станут плотниками… Я не могу обвинять их, они желают детям лучшего… Тех, кто останется, согласился взять к себе мастер Доулин, у него тоже сильный недобор. — Оставайся и начни заниматься чистой алхимией, — указал Алин на комнату за спиной. — Это удивительная дисциплина… — Его глаза стали золотыми, как всегда, когда он говорил о любимом деле. — И более перспективная, чем магия. Я целиком полагаюсь на себя, на ум и интеллект, а не на Богов или всеобщую силу. Сейчас магия согласна подчиняться, но завтра вдруг не отвечает на призыв. А своими экспериментами я управляю полностью, Люси! Полностью! — Маг ударил себя кулаком в грудь. — И если расчеты верны, препараты и ингредиенты реагируют в одном опыте только одним, неизменным способом. Никаких вариантов, никакого ожидания и неизвестности. Слушай, хочешь я покажу тебе один удивительный состав… — Он сделал паузу, потом виновато сказал: — Извини… Я знаю, тебе это неинтересно, ты не станешь ковыряться в старых вонючих препаратах. Но ведь есть много работы по составлению свитков и использованию артефактов… — Составление свитков нужно для их продажи, — мягко прервала его Люси, беря под локоть. — Я видела на прошлой неделе леди Дженну и знаю, что задумал твой отец… — Они старые друзья и… — Конечно. Но, кроме этого, она самый большой поставщик магических предметов по всему Ансалону. Нетрудно предположить, что она могла уехать с некоторыми ценными вещицами, спрятанными под мантией. Палин распродает собственные драгоценные запасы, чтобы оплатить содержание Академии, не так ли, Алин? Магу очень хотелось сказать „нет“, но соврать любимым веснушкам и ямочкам он не мог. — Я заметила, как он сильно изменился, — продолжила Люси. — Впрочем, все остальные тоже. Мы волнуемся. Палин слишком похудел я измучился, он ни с кем не разговаривает, избегает общения и сидит взаперти над своими книгами. — Отец изучает новые заклинания, — сказал Алин и сам понял, насколько беспомощно прозвучали эти слова. Люси лишь отрицательно покачала головой: — Я горда принятым решением, Алин. Я всегда обеспечивала себя и своих родных. Выбрав жизненный путь, последовательно шла по нему, не взяв ни единой медной монетки, которую не заработала. Не собираюсь делать этого и сейчас. — Она улыбнулась магу, — Не расстраивайся, в тот момент, когда магия вернется, возвращусь и я. Никто не удержит меня, даже сто заклятых дверей! Ее смех вызвал улыбку Алина, но ненадолго. Магу хотелось просить ее остаться ради него, но сейчас было неподходящее время для признаний в любви. Слишком поздно — признание будет воспринято как проявление слабости… У него было слишком много возможностей раньше… Но он всегда откладывал разговор то по одной, то по другой причине. А теперь поздно… — Куда ты направляешься? Чем намереваешься заняться? — Я хороший учитель… Если не смогу обучать магическому языку, буду читать соламнийский или всеобщий. Твоя бабушка, Тика, подала неплохую идею насчет школ для детей беженцев. Это лучше, чем позволить им расти на улицах. Тика уже предложила мне место и небольшую оплату, к тому же у меня будет комната и стол в ее гостинице. — Люси внезапно хихикнула. — Алин, ты выглядишь как рыба на берегу. — Ты же уезжаешь, — смог проговорить он, — не дальше Утехи! Маг кинулся к ней и, не помня себя, крепко обнял. Она не сопротивлялась, и в это мгновение между ними все было молчаливо решено. — Вообще-то я искала твоего отца, — неохотно высвободилась из его объятий Люси. Алин поглядел на дверь напротив, за которой обычно корпел над свитками Палин. — Мне нужно было сообщить ему о своем решении лично, если он, конечно, соизволит принять меня… — Его сейчас нет, — сказал маг. — Нет, правда! — В последнее время Палин взял привычку говорить сыну, чтобы его никто не беспокоил, напрасно отвлекая от поисков причин исчезновения магии, — Отец встречается с командующим гарнизона Соламнийских Рыцарей, те послали за ним. Разведчики донесли об отряде Рыцарей Тьмы, которые сосредоточиваются на границах Квалинести. Возможно, драконица собирает силы для атаки Утехи. Люси нахмурилась: — Берилл, эта старая зеленая гадина, должна знать: если она нападет на Утеху, ее кузина Малис будет весьма недовольна! — Договор! — фыркнул Алин. — Неужели ты думаешь, что проклятые твари будут соблюдать какие-либо пакты? В их словаре нет слова „честь“, они даже не смогут написать его на пергаменте. — А что думает твой отец? — Понятия не имею. — Маг опустил голову. — Он не разговаривает последние дни. Ни с кем. Если бы мама жила с нами, он бы все равно молчал. Вспомнив последнюю ссору родителей, Алин совсем загрустил. — Знаешь, я думаю, стоит посмотреть на этот твой состав, — решила отвлечь его Люси от мрачных мыслей. — Серьезно? — воспрянул духом маг. Он всегда считал себя домоседом. От деда он унаследовал крупные кости, но на них так и не наросло мясо. Зеркала упрямо показывали Алину правду, но никогда не открывали его собственную душу — ее могли распознать лишь друзья. Сейчас лицо мага-алхимика светилось вдохновением. — Тебе понравится, он и в самом деле удивительный. — Алин широкими шагами бросился в зал, таща Люси за собой. — Гарантирую! В конце коридора находилась лаборатория, в которой занимались опытами старшие ученики и мастера. Еще несколько лет назад она была переполнена в любое время дня и ночи — маги изучали действия заклинаний и природу древних артефактов, создавали собственные талисманы. Теперь лаборатория пустовала, лишь Алин с отцом использовали ее для работы. Да и Палин вместе с двадцатью мастерами и последними учениками больше исследовали древние тексты, стараясь найти ключи к неотвратимо утекающей дикой магии. Почему она вдруг прекратила работать, оставалось неразрешимой загадкой. Алин вошел внутрь, втолкнув Люси перед собой — та немедленно закашлялась и наморщила нос. — Что за ужасное зловоние? Алин, ты вывел новый вид овражного гнома? — Нет, это самородная сера… или, возможно, селитра… Маг подвел Люси к большому каменному столу, заляпанному черными пятнами, словно там готовили ежевичное пюре. На нем выстроились в ряд десяток кувшинов с различными веществами. Тут пахло еще резче; Люси не удержалась и принялась яростно чихать. — Если ты ищешь золото, то… — Ха! Золото… — Алин уселся за стол. — Я создал нечто более удивительное, чем золото. — И что это? Я ничего не вижу… Маг хмыкнул и покраснел: — Ну, возможно, „создал“ — слишком сильно сказано… Посмотри сюда… Здесь у меня набрано немного селитры… Знаешь, — добавил он, помешивая в одном из кувшинов, — мой великий дядя Рейстлин использовал селитру, чтобы дурачить врагов, когда слишком сильно уставал, творя заклятия… Смотри… Алин ударил кремнем о кресало и высек искру. Огонь упал на белое вещество, вспыхнул и погас ослепительный свет — такой яркий, что Люси зажмурилась. — Внушительно, — сухо произнесла она, — Рейстлин, наверное, много гоблинов перепугал в свое время. — Точно, дедушка мне рассказывал… — Алин сунул совок в один из кувшинов и выложил на стол шесть мер черного порошка. — Там был древесный уголь, а теперь добавим меру серы… — Алин говорил, одновременно перемешивая порошок. — Эта вспышка навела меня на размышления, нельзя ли заставить ее работать с большей пользой? Чтобы она стала не огнем, а молнией. Так я пришел к использованию серы, хотя перепробовал немало ингредиентов. — Он на миг прервал работу и поднял глаза на Люси, — Я действительно неважный маг, ведь родиться довелось в мире, из которого ушли Боги. В мире, где первородная магия утеряна… Да, отцу удалось найти дикую магию, спасти от немедленной гибели остальных чародеев… Но, так или иначе, мне не удалось по-настоящему сделать волшебство профессией. Отец говорит, мне не хватает дисциплинированности и настойчивости. Раньше я думал — он прав, но теперь начал сомневаться, ведь с алхимическими опытами у меня не возникает проблем. Я сижу за ними часами, не замечая смены дня и ночи. Но стоит мне серьезно заняться магией — все, одна головная боль и резь в животе. А это было еще в те дни, когда магия работала без перебоев! Я намного более счастлив здесь, чем в кабинете мага. — Может, твою маму во время беременности испугал овражный гном? — поддразнила его Люси. — Возможно, — рассмеялся Алин, — надо будет ее расспросить. — Он ссыпал получившийся состав в маленький слюдяной стаканчик. — Теперь смотри! Но лучше отойди назад. Зажав нос, Люси послушно отступила — она знала, что Алин никогда не был склонен к преувеличениям. Маг протянул руки с кремнем и кресалом и высек новую искру над стаканчиком… На этот раз вспышка сопровождалась громовым ударом — по комнате с шорохом разлетелись осколки стакана, заставив тяжелый стол подскочить, а пол — вздрогнуть. Люси закрыла уши руками, но гром уже стих, хоть молния и не сверкала. Лицо Алина оказалось перепачканным углем и селитрой, но он этого не замечал, гордо глядя на любимую: — Как тебе? Думаю, этот состав может распугать не только гоблинов?! Я называю его громовым порошком. Можешь подойти, теперь безопасно. — Что ты сказал? Я ничего не слышу! — Все еще держась за уши, словно громовой порошок мог сработать еще раз, Люси приблизилась, косясь на новое черное пятно на столе. — Да… Алин, это было очень… интересно. — Я знаю! — весело отмахнулся тот. — Им можно взрывать груды камней, на той неделе я ходил в горы и пробовал. Валуны вырвало и раскидало в стороны, а недавно я устроил взрыв в лесу, так грохот был слышен за несколько миль! — Сейчас он больше всего напоминал маленького сорванца, рассказывающего о собственных проделках. — Я вернулся в город, а люди косились на небо, ожидая скорой грозы. Поэтому я так и назвал смесь! — Маг начал готовить новую порцию. — Если бы у меня его было достаточно, можно было бы обрушить каменную стену вроде одной из тех, что окружают нас. — Алин неопределенно махнул рукой. — Мне кажется, твой отец может заметить нехватку стены или двух, — осторожно произнесла Люси. — Не волнуйся! — Маг улыбнулся еще шире. — Это только теория, один я не буду ее проверять, Хочешь, посмотрим взрыв еще раз? — М-м-м… нет. — Люси быстро взглянула на Алина и, увидев его разочарованный взгляд, быстро добавила: — Это было потрясающе, но у меня до сих пор в ушах звенит. Может, через некоторое время… позже… мы еще повзрываем пни и валуны вместе… Возьмем припасы для пикника… — Она не выдержала и захихикала. — Ты смеешься надо мной? — притворился оскорбленным Алин. — Прекрасно, недоверчивая, смейся сейчас. А вот когда тебе и вправду понадобится выкорчевать пень, что ты запоешь тогда, а, леди Люси? Женщина критически осмотрела его: — Посмотри на себя! Все лицо в копоти, на лбу порезы. Лучше иди, умойся, а потом помоги мне собрать вещи и отправить их в „Последний приют“. — Да, госпожа, — с притворной кротостью поклонился маг, вставая и вытирая испачканные ладони об испачканную мантию. Люси выгнала его из лаборатории, как кроткая упитанная овчарка — длинную тощую овцу. Но в коридоре Алин приостановился: — Нет, тебе обязательно нужно увидеть, как высоко взлетает пень после взрыва! Люси толкнула его по направлению к туалетным комнатам: — Ты совершенно неисправим… Вещей у Люси оказалось немного. Алин нес обитый железными полосами сундук, в котором покоились те немногие артефакты и свитки, что чародейка скопила за эти годы. Покинув Академию, они достигли гостиницы, которой по-прежнему управляли дедушка и бабушка Алина — Тика и Карамон Маджере. Они были как осенние листья, поражающие красотой переливов желтого и красного, что последними цепляются за ствол. Маги, как всегда, наслаждались компанией друг друга, но Алин казался довольным, когда показалось здание гостиницы, — они успели изрядно запылиться, а Люси пыхтела и сопела под весом корзины. Не успели они сделать нескольких шагов, как над Утехой разнесся бой тревожного колокола. В него мог ударить только шериф и только в случае серьезной опасности. Могло случиться что угодно — от пропажи заблудившегося ребенка до атаки драконов. Кузнец бросал учеников у горна и, скинув кожаный фартук, бежал на площадь, женщины спешили туда с маленькими детьми на руках, не успев отряхнуть с платьев муку. — Бросим поклажу здесь, потом вернемся! — крикнула Люси, и Алин согласился. Не успели они преодолеть и половины расстояния до гостиницы, как заметили Палина, который быстрыми шагами направлялся в сторону Академии. Голова мага была низко опущена, руки спрятаны в широкие рукава мантии. — Отец! — позвал Алин, но тот либо не расслышал, либо не захотел сделать этого и лишь ускорил ход. — Отец! — закричал маг во все горло и встал на пути главы Академии. Лишь когда Палин едва не врезался в своего младшего отпрыска, он поднял голову и окинул обоих мрачным взглядом. — Нет времени говорить, сын, — резко бросил он. — Я очень спешу. — Но что случилось, отец? — спросил Алин. — Что происходит? — Силы Берилл собираются атаковать Утеху, — выдавил из себя Палин и двинулся было дальше, но внезапно повернул назад. Алин с открытым ртом смотрел на него: — Но… это смешно, отец, неужели она совсем выжила из ума? — А с чего ты взял, что драконы изначально нормальны? — парировал Палин. — В любом случае, смешно это или нет, рыцари сообщили, что вражеские силы во главе с Рыцарями Тьмы не направляются в Убежище, как считалось раньше. Соламнийцев перехитрили. Они развернулись к Утехе и заходят с юга. Рыцари приложат все силы, чтобы помочь нам и атаковать их авангард, а здесь начат сбор ополчения. В данный момент я спешу в Академию, чтобы собрать артефакты, пригодные к сражению. Будет бой… — Я с тобой, — сказал Алин. — И я, с вашего разрешения, — пропыхтела Люси. — Нет, вы должны вернуться в Академию, нельзя допустить паники среди учеников и мастеров. Сын, я должен быть уверен, что в Академии все спокойно, а могу рассчитывать лишь на вас. — Не думаешь же ты, что враги могут атаковать и Академию? — поднял брови Алин. Палия лишь пожал плечами: — Лорд Уоррен уверен, что они смогут отбросить врага, разведчики сообщают, их не так много. Рыцари Тьмы совсем обнаглели, если решили напасть с такими скромными силами. Я больше переживаю, как бы наши местные негодяи не начали грабежи, пользуясь суматохой… Ладно, пора идти, пусть нам сегодня сопутствует удача… Маг быстро пошел дальше, не ожидая ответа, в полной уверенности, что они сделают все так, как он и предложил. — Ну, хоть некоторая ясность… — Алин кряхтя поднял чемодан и зашагал в сторону гостиницы. С площади доносился громкий голос Лорда Уоррена, официально объявляющего о начале сбора сил самообороны. — В таком сражении славы не заработаешь, — проворчал маг, — разве только остановишь кровь из носа у Томаса, она всегда идет, когда он нервничает… — Но твой отец прав, — проговорила Люси из-под корзины, — ученики должны находиться под нашим контролем. Одним Богам известно, что им наприходит в головы — половина будет биться в истерике, а другие кинутся в битву! Да и многие мастера не лучше… Вот от меня, к примеру, в битве проку будет мало. — Люси оглядела свое полное тело. — Так или иначе, скоро все узнаем… — мрачно протянул Алин. Опасаясь дракона, возможно скрывающегося неподалеку, Рыцари Соламнии и ополченцы Утехи давно готовились к такому повороту событий. Смотр отрядов прошел быстро — такие смотры проводились еженедельно, поэтому через шесть часов после сбора рыцари двинулись в путь в сопровождении полка прекрасно вооруженных горожан. Небольшая команда людей, призванная остаться в Утехе и заниматься запасами воды на случай прямого нападения драконов на город, была доверена Карамону. — Где Маджере? — наклонился Лорд Уоррен к своему помощнику. — Я видел его в конце колонны… — Прекрасно, передай магу, мне нужно срочно с ним поговорить. Помощник удивленно поднял брови. — Хорошо, спроси у мастера Маджере, не соблаговолит ли он переговорить со мной, — грубо бросил Лорд Уоррен и пробормотал, когда помощник удалился: — Ох уж эти гражданские… Палин теперь ехал впереди вооруженного отряда вместе с командующим. Они никогда не были друзьями, но испытывали уважение друг другу. Лорд Уоррен был категорически против использования магии на поле брани, твердо веря, что воинов, охранявших мага, можно с большим проком использовать в другом месте. Но, к его сожалению, иногда применение магии становилось необходимым, особенно пиротехнической, поэтому маг должен находиться впереди. По крайней мере, командующий доверял храбрости и здравому смыслу Палина, даже если не доверял его ремеслу. — Мастер Маджере, — сказал Лорд Уоррен, — спасибо, что уделил мне время для общения. Палин молча поклонился, кутаясь в дорожный плащ с капюшоном, полностью закрывавшим лицо. Он предпочитал не снимать его, поэтому командующему не осталось ничего другого, кроме как прочистить горло и обращаться к безликой фигуре. — Я знаю… у магов много тайн, но все же… чтобы спланировать нападение… я должен знать… — …какую магию я использую, — закончил за него Палин. — Безусловно, милорд. Маг достал из мешка и показал Лорду Уоррену коробочку из красного дерева, украшенную серебром, затем раскрыл ее, продемонстрировав двадцать серебряных шариков, уютно устроившихся в гнездах красного бархата. Каждый был изукрашен древними рунами и орнаментами. Командующий с опаской поглядел на шарики: — Что они могут? — Если бросить один из них под ноги вражеской конницы, шар взорвется, выпустив на свободу тысячи магических насекомых, чей укус в сотни раз больнее укуса шершня. Даже самый вымуштрованный боевой конь впадет в безумие за две-три секунды, после чего конница станет опасной не нам, а себе и вражеской пехоте. — Впечатляет. — Лорд Уоррен сразу оценил ценность такого оружия. — А как они отличают своих от чужих? — Никак, — спокойно сказал Палин, не заботясь о произведенном впечатлении. Лорд Уоррен нахмурился: — Тогда зачем нам оружие, которое сведет с ума и собственных лошадей? Палин изо всех сил старался сдерживать раздражение, вызванное подобной магической неосведомленностью: — Милорд может приказать привязать шарики к стрелам, и пусть они разобьются далеко в гуще врагов. Наши рыцари должны будут только не влезать в схватку минут пятнадцать, пока заклинание не рассеется. — Тогда ладно, — довольно кивнул Уоррен. — Я назначу лучшего стрелка для этого задания, Маджере. Но не стреляйте, пока не получите моего сигнала! — Естественно, милорд, — холодно бросил Палин, — у меня есть некоторый опыт самостоятельных сражений. — Хорошо, — удовлетворенно улыбнулся командующий, — даже прекрасно. Палин собрался уже тронуть коня, но внезапно натянул поводья: — Милорд не находит, что все происходящее очень странно? Я кое-что смыслю в военном искусстве, многое мне рассказывал отец… Их слишком мало, чтобы пытаться атаковать такой крупный город, как Утеха. — Ха! У этих рыцарей теперь новый командир. Его зовут Таргонн. Он книжник, жалкий бумагомаратель, а не воин. Наши шпионы доносят, что он почти ничего не смыслит в тактике и стратегии, собственные офицеры не уважают его, лишь боятся. Таргонн добился своего поста убийством, поэтому наверняка надеется добиться легкой победы, напав неожиданно… — Уоррен весело хмыкнул. — Мы приготовим сюрприз, докажем, что нас не застанешь врасплох! Палина не убедили его хвастливые слова, и он отстал, пропустив вперед даже пехотинцев. Маг был обеспокоен, но не мог найти этому вразумительного объяснения. Нынешние действия Рыцарей Тьмы не имели смысла, а Лорду Уоррену было угодно выдавать их за тупость командующего. У Темных глупцы не были в почете, и им редко удавалось выбраться на самый верх. Палина все больше охватывало чувство, что с каждым шагом коня он удаляется от поля битвы… — Так что, как видите, волноваться не о чем, — сказал Алин собранию учеников и мастеров, — у рыцарей все под контролем. Как сказал мой дед, мы наткнулись на небольшие силы неприятеля и разобьем их без особых потерь… Отец просил, чтобы на время военных действий распорядок Академии не менялся. — Он сделал паузу, обводя собравшихся взглядом. — Да, Абигейл? Маленькая рыжеволосая девчонка, глазастая и острая на язык, была настоящей отравой для мастеров. Она была из числа тех рано поумневших детей, которые не делают никакой тайны из своего презрения к миру взрослых. С тех пор как студенты начали покидать Академию, Палин надеялся, что она присоединится к их числу. К сожалению, Абигейл осталась. Видимо, родители не сильно жаждали общаться с дочерью и радовались, что сбыли ее с рук. — А если рыцари не справятся? — раздраженно крикнула она. — А потом Темные атакуют нас?! — Это маловероятно, — терпеливо ответил Алин. Люси только закончила останавливать кровотечение у маленького Томаса, и сейчас глаза мальчишки вновь расширились от ужаса. — Почти невероятно. Мы находимся в защищенной крепости, полностью каменной. На ворота наложены заклинания, никто не сможет добраться до нас. — Дракон сможет! — не согласилась девочка. — Дракон… — Подбородок Томаса предательски задрожал, а рука немедленно метнулась к носу. — Запрокинь голову! — приказал ему Алин, — Нас не собираются атаковать никакие драконы! А теперь возвращайтесь в классные комнаты и продолжайте занятия. — Синие драконы с огненным дыханием! — потешно завыла Абигейл, корча рожи над товарищем. — Они дохнут на тебя и изжарят до головешек, а потом будут жрать и чавкать! Сначала они откусят голову, а потом… — О-о… — застонал Томас — из его носа уже вновь хлестала кровь. Алин с мрачным лицом послал Абигейл в библиотеку, надеясь, что чистка книг убавит разыгравшееся воображение девчонки. Дальше день пошел спокойнее: кровотечение у Томаса удалось остановить, а Абигейл в виде дополнительного наказания была отправлена в спальню раньше всех. Не следует расстраивать маленьких мальчиков… да и больших тоже. — Я думаю, тебе надо остаться в Академии, а не возвращаться в гостиницу, — сказал Алин Люси. — По крайней мере — сегодня. — Это… приказ? — Ямочки на ее щеках обозначились резче. — Нет, — вспыхнул маг, — я не подразумевал ничего такого… Ну… если в Утехе что-то случится… Не думаю, что это произойдет, но… — Я останусь, — кивнула Люси. — Я давно уже это решила. Томас в таком состоянии, что пришлось наложить на него заклятие сна. Представляешь, заклятие сна! А потом я смогла набросить магический засов на комнату с артефактами. Думаю, Алин, кризис придал мне сил, хотя с драконом, конечно, не справиться… — Драконы… — скривился маг. — Наслушалась Абигейл? Я предпочту столкнуться с ними, чем провести еще пяток часов с этим демонским ребенком. По моим подсчетам, она задала семьсот восемьдесят пять вопросов, из которых на семьсот восемьдесят четыре смог бы ответить только Астинус. А семьсот восемьдесят пятый был такой: „Как дети появляются в животике у мамы?“ — Он тяжело вздохнул, потом улыбнулся. — Спать не хочется. Как насчет перекинуться в картишки? В „Лис и собак“? — Я буду „собакой“, — кивнула Люси. — По паре медяшек за сдачу? — Договорились! Алин развернулся и пошел к себе в комнату за колодой. — Надо же, — Люси устало швырнула колоду на стол, — я пас, твоя взяла! — Ты должна мне… — Алин скосил глаза на меловые записи сбоку от стола, — восемь стальных монет и десять медяшек. — Ты жулик! — воскликнула Люси. — Я была уверена, что в последней взятке будут шесть охотников, а выпала жалкая четверка! Я бы разобралась с тобой, но уже слишком устала… — Я не жулик! — надулся Алин. — Если бы ты научилась считать вышедшие из игры карты… Внезапно за стенами вновь дико и отчаянно забил городской колокол, а черта секунду послышался громкий крик снизу: — Алин! Открывай ворота! — Дед?! — вскочил на ноги маг. — Не думаешь ли ты… — Люси замерла, продолжать было слишком страшно. — У нас же полно детей… Алин уже несся вниз по лестнице, перепрыгивая через две, а то и через три ступеньки. Люси подобрала юбки и последовала за ним, торопясь изо всех сил. Маг распахнул дверь и, выскочив на схваченный морозцем двор, начал возиться с огромным брусом, запиравшим входные ворота. В этот момент он был даже рад, что не приходится возиться еще и с магическими стражами. Академия располагалась в нескольких милях от Утехи, выстроенная на вершине холма из камня и дерева, она представляла собой настоящую маленькую крепость. Вечерний воздух пах холодом и свежестью, полная луна рассыпала блики по покрытой инеем траве. Карамон Маджере был все таким же высоким и мускулистым, хотя ему давно перевалило за восемьдесят. Седые волосы воинственно топорщились, глаза были ясны и остры, а спина не горбилась. Его силуэт мрачно выделялся на фоне звездного неба, а позади тяжело пыхтели, выдыхая облака пара, два битюга, впряженные в повозку с сеном. Было видно — Карамон добирался до Академии в страшной спешке. — Дед, что… — Нас надули, Алин! — прямо выпалил Карамон. — Рыцарей унесло с такой скоростью, словно они гнались за кендерами. Я послал нескольких парней в патрули на запад, на всякий случай — вдруг силы Берилл решат напасть с другого направления. Они вернулись недавно, сообщив, что небольшой отряд драконидов движется прямо сюда. — Они нападут на Утеху, — задохнулся Алин. — Не на Утеху, внук… — Карамон положил руку ему на плечо. — На Академию Волшебства! — Не может быть! Откуда ты знаешь? — Мои парни затаились в кронах валлинов, и примерно семьдесят пять драконидов прошли под ними. Они услышали обрывок разговоров — твари дрожали от алчности, ведь Берилл обещала щедрую награду за каждый артефакт, принесенный из Академии. И двойную награду за каждого мага, схваченного живьем… — Но рыцари… — промямлил Алин, его разум оцепенел как у пьяного. — Я послал к ним гонца, — сказал Карамон. — Мое почтение, мастер Люси. — Он сдернул капюшон и поклонился женщине, безмолвно остановившейся за спиной Алина. — Но они, скорее всего, не вернутся вовремя. — Карамон вновь натянул капюшон поглубже. — Если они двигались с такой же скоростью, то прошли уже миль тридцать. Пехота и кони устали, они не смогут вернуться в Утеху без отдыха. Максимально быстро — к завтрашней ночи, а до нее еще очень далеко. — Мы должны продержаться, — наконец сказал Алин. — Стены Академии каменные, их не взять такому маленькому отряду… У нас есть много боевых артефактов, не говоря уже о нас самих… — В этот момент маг заметил, как изменилось выражение липа Карамона. — Что такое, дед? Ты не сказал мне всего? — Дракониды болтали еще о драконах, внук… Мы не знаем точно, мои парни никого не видели, но… — Драконы! Тогда, возможно, их цель все же Утеха, а не мы! — воскликнул Алин. — Алин, — упрекнула его Люси, — о чем ты говоришь? Поняв, чего он только что пожелал, Алин ощутил, как его щеки стали пунцовыми. — Извини, дед. Конечно, я не хочу, чтобы Утеха была атакована… Это лишь… — Он оглянулся на высокие каменные стены, что жемчужно мерцали в сером лунном свете. — Отец любит Академию… он не переживет ее гибели… — Здание можно отстроить заново, — махнул рукой Карамон. — Вот гостиница сгорала дважды за мою жизнь, ее дважды отстраивали, и с каждым разом она становилась только лучше. — Ты прав, — кивнул Алин, постепенно успокаиваясь. — У нас много детей, именно поэтому ты приехал на повозке… — Я заберу их в гостиницу, — сказал Карамон. — Но поторопитесь, времени мало! Люси уже метнулась к дверям, и Алин порадовался, что у них сейчас не полные классы. Они разбудили мастеров и, объяснив ситуацию, начали тихо будить и одевать учеников. После чего им объявили, что они отправляются на некоторое время погостить в „Последний приют“. Вида Карамона, всеобщего любимца, браво стоящего во дворе, и перспективы ехать ночью в повозке с сеном хватило, чтобы развеять все сомнения детей. Абигейл, догадавшаяся о правде сразу, предпочла держать рот на замке и даже помогала в повозке держать голову Томаса запрокинутой. Когда все устроились, Карамон посмотрел с козел на Алина с Люси, которые одиноко стояли в воротах. — Алин… — начал он. — Я останусь здесь, дед, — покачал головой маг. — Нельзя допустить, чтобы артефакты достались Берилл, и я позабочусь об этом. Но мастер Люси отправится с тобой… — Спасибо за заботу, мастер Алин, но мастер Люси никуда не отправится! — спокойно сказала женщина. — Лучше трогай быстрее, Карамон. Не волнуйся, мы справимся! Карамон хотел было возразить, но, подумав, решил, что магические артефакты слишком мощны и ценны и Палин поступил бы так же. Он вздохнул и прищелкнул кнутом над головами лошадей. Мощные животные рванулись вперед, без труда набрав скорость даже с таким большим грузом. Колеса повозки протарахтели в ночи, и угрожающая тишина опустилась на окрестности. Алин осмотрелся, но не заметил никакого движения в деревьях. Несомненно, налетчики будут тихи и осмотрительны и он до последнего мгновения ничего не заметит. Что касается драконов, то первым их признаком будет ужасный страх, отнимающий силы и храбрость, лишающий человека воли к жизни. Надо успеть все сделать, прежде чем он свалится в угол, как ребенок, потерянный и кричащий в панике. — Что будем делать, Алин? — Люси словно прочитала его мысли. — Они могут появиться в любой момент. Женщина помогла запереть ворота, вдвинув огромный брусок в пазы. — Да, все, что мы знаем, — это то, что они могут появиться прямо сейчас… Когда Академия только была построена, в эти ворота были вложены мощные заклинания, которые должны препятствовать насильственному проникновению внутрь… — Думаешь, они еще действуют? — Кто знает, — пожал плечами Алин. — Думаю, скоро мы все увидим сами. — Пока они шли через двор обратно, маг заглянул в глаза Люси. — Ты себя хорошо чувствуешь? — Нет, — призналась та весело, — я так боюсь, что могла бы сейчас броситься по дороге в Утеху и обогнать телегу Карамона. Но я не оставлю тебя, особенно раз у тебя есть план действий… Ведь он у тебя есть, правда? Алин улыбнулся, с сожалением сжав руки женщины: — Да, но он очень опасен, и я не уверен, что ты должна быть рядом. Он может провалиться… — Но я могу помочь? — Да, — кивнул маг. — Тогда — к делу! Что ты собираешься предпринять? Спрятать артефакты не получится, дракониды наверняка перевернут тут каждый камень. А если не они, так драконы — я слышала, у красных прямо нюх на магию или что-то в этом роде. — Я не собираюсь их прятать, — хмыкнул Алин. — Я их похороню… Капитаном отряда драконидов был огромный аурак по имени Иззтмел. Он давно считался любимцем Берилл, и набег на Академию должен был стать новым шагом на его пути к власти. Это была его идея, вынесенная из близкой „беседы“ с одним из молодых магов, другом Палина Маджере. Месяц назад Иззтмел схватил несчастного, когда тот возвращался из Башни Высшего Волшебства в Академию. Берилл страстно жаждала попасть туда, но пока магам удавалось скрывать свое местонахождение. Пленник не смог толком ничего рассказать про Вайрет, но перед, смертью поведал, что Палин, опасаясь нападения, перевез много ценных вещей в Академию. Вот тогда Иззтмел и предложил драконице совершить набег, и та приняла идею. Берилл никому не говорила о том, что в последнее время ощущает уменьшение собственной магической силы. Больше всего она боялась, что это происки кузины Малис, но допускала, что за этим стоят маги из Академии. Драконица распорядилась начать отвлекающие маневры на юге, чтобы выманить Соламнийских Рыцарей и ополченцев Утехи, оставив Академию беззащитной. Иззтмел указал на то, что и город представляет собой лакомый кусок, но Берилл осталась непреклонной. Кузина Малис однозначно воспримет это как нарушение договора, а биться с огромной и мощной красной прямо сейчас… Но Малис не будет возражать против маленького набега на Академию, чьи маги попортили немало крови и ей самой. Время Утехи еще придет, но не сейчас. Отряд Иззтмела выдвинулся из логовища Берилл и, принимая все меры предосторожности, скрытно приблизился к городу. А Рыцари Тьмы получили приказ действовать открыто и привлекать к себе как можно больше внимания. Несколько часов назад вернулись разведчики, следившие за происходящим в округе. Иззтмел с разочарованием услышал, что в некоторых окнах Академии горят огни, — он надеялся застать всех спящими. — Докладывай, — повернулся капитан к другому разведчику. — Господин, — отсалютовал тот. — они знают о нас. Мы заметили нескольких дозорных, скрывающихся в кронах деревьев. — Проклятие! — взвыл Иззтмел. — Так и думал, что учуял человеческую плоть в лесу, но не было времени проверить… Они все сбежали? Артефакты вывезли? — Нет, лишь отправили часть молодняка на повозке, — поклонился разведчик, — У меня не было специальных приказов, поэтому я не препятствовал их отъезду. Все произошло около часа назад. Но внутри Академии есть еще как минимум два мага. Я слышал их разговор, они собираются сражаться до конца… — Это уже лучше… — Иззтмел потер когтистые руки. — Два мага, артефакты и никаких воинов… Надо лишь подождать красных… — Господин! — крикнул один из драконидов. — Красные драконы показались на горизонте! Иззтмел повернулся на запад и заметил тьму крыльев, поглощающих звездный свет. — Приготовиться к атаке! Его слова быстро прошелестели по цепочке. Дракониды обнажили изогнутые клинки и, пригнувшись, устремились к громаде Академии. Все бежали молча, без воплей и криков. Достигнув ворот, воины остановились. — Давайте таран! — прошипел Иззтмел, и сзади подтащили ствол огромного дерева, окованный железом. Дракониды, разбежавшись, с чудовищной силой обрушили таран на ворота. Бревно дрогнуло и немедленно рассыпалось, словно створки были выточены изо льда. Создания Тьмы разлетелись в стороны, точно отброшенные гигантской рукой. — Там какое-то заклинание, господин! — подбежал к капитану один из уродливых воинов. — Да ты что? Правда? — Иззтмел рассмеялся. — Держитесь за моей спиной, ничтожества. Аурак не спеша приблизился к вратам и воздел руки, ощутив пелену защитных заклинаний проклятых магов. Он привел в действие собственные разрушающие чары, ощутив слабое покалывание, будто его кусают тысячи мелких комаров… На миг Иззтмел подумал, что теряет контроль над магией, но тут же все встало на свои места — энергия текла через него ровно и надежно. Огромный конус огня вырвался из пальцев драконида, обращая в пепел древесину ворот. Издав дикий вой, аурак рванулся вперед, в проем меж распадающихся створок, и помчался дальше… При первом ударе тарана Люси вздрогнула и рассыпала большую часть угля, которым наполняла корзину. — Осторожнее, — кисло сказал Алин, — у нас не так много припасов, чтоб разбрасывать их. — Я не разбрасываю, — отрезала Люси. — Просто дрожу как осиновый лист. Ты что, ничего не слышишь, что ли? Они уже здесь! — Внезапно женщина побледнела. — Там еще что-то! Ужасное! — Драконы, — мрачно пробурчал Алин. — Ты чувствуешь первые признаки драконьего страха. Борись с ним. Люси, твари еще достаточно далеко, будем надеяться, что и дракониды не смогут быстро к нам проникнуть. — Он скрупулезно отмерял капли в сосуд. — Теперь надо наглухо запечатать крышку… — Зачем еще? — нервно спросила Люси. — В ходе экспериментов я обнаружил, что громовой порошок более эффективен в замкнутом пространстве. Алин так и сделал. Отнеся тяжелую корзину, заполненную черным порошком, в комнату с артефактами, Люси притащила другую. Напряженно работая, они смогли приготовить громового порошка только на два больших короба и один маленький. Маги разместили их около больших несущих колонн, поддерживающих свод помещения. — Если я прав, — проговорил Алин, — после взрыва потолок обрушится и завалит комнату… Даже драконы не смогут сразу до нас добраться. — Они приближаются… Да, страх наваливался сильнее, прокрадываясь внутрь и холодя сердце. Алин судорожно перевел дыхание. — Надеюсь, у тебя все получится. — Люси явно была настроена скептически. — Ты ведь раньше не делал так много смеси… — Какая разница, — дернул плечом маг. — Сейчас заодно и проверим. Он перевернул третий короб и начал сыпать порошок на пол, отступая из комнаты. — Для чего это? — Сейчас. Скажи мне, когда я дойду до конца коридора, а то мне ничего не видно. — Хорошо, ты почти дошел… все! — Уф… — Алин с трудом разогнулся и тряхнул затекшими руками. Порошок в малой корзине почти кончился. — Давай мне тот факел, нам необходим огонь! Он указал на кольцо в стене. — Ты забыл, что мы с головы до ног измазаны этим порошком?! Какой еще факел! — крикнула Люси. — Не беспокойся, просто оботри руки, и все. В таких количествах порошок не причинит вреда. До них донесся дикий протяжный вопль драконидов. — Они прошли сквозь ворота, — выдохнула Люси. — Поспеши, Алин! Маг кинулся к стойке в виде железной горгульи и выдернул из нее факел. Послышался резкий щелкающий звук скрытого механизма. Алин передал факел Люси и подергал железные узоры в разные стороны, пока вновь не услышал щелчок. Вернув горгулью в первоначальное положение, он опять уловил стук. Наступила пауза, во время которой маг нервно жевал губами, но через минуту раздался рокот и скрежет, и часть стены отъехала в сторону. Он облегченно вздохнул и показал Люси на открывшийся проем. — Удивительно, — сказала та, — я и не знала, что тут есть проход! — Никто не знал — только мы с отцом, — объяснил Алин. — Ход был сделан именно на такой случай. Кстати, это моя идея! — добавил он с легкой гордостью. — Давай факел, Люси, и беги по этому коридору как можно быстрее… Он выходит в лесу около дома отца. — Я подожду тебя. — Люси! О Боги! — Маг свирепо посмотрел на нее, но женщина ответила не менее яростным взглядом. Времени спорить не было — все ближе раздавались громкие вопли и крики, сопровождаемые треском дерева. Входная дверь рухнула. Алин коснулся факелом следа громового порошка; тот немедленно вспыхнул. Огонь быстро побежал, съедая порошок, по направлению к корзинам в комнате. Маг некоторое время понаблюдал за ним, затем отступил в проем, оттеснив Люси в темноту, и резко дернул за находящийся рядом рычаг. Каменная панель мягко встала на место. — Бежим! — закричал он, кидаясь вперед. — И не думай о скромности — подбери юбки повыше и перебирай ногами изо всех сил! — Какое милое предложение, — пропыхтела Люси, послушно подняв юбки почти до талии и не отставая от Алина. Они неслись, вжимая голову в плечи, каждый миг ожидая взрыва, но ничего не происходило. Никаких звуков, кроме эха их собственных шагов. — Разве… он… не должен… уже… к этому… времени? — задыхалась Люси. — Да. — Алин остановился, прислушиваясь. — Уже должен был взорваться. Мы потерпели неудачу… Завернувшись в плащ, Палин проворочался почти всю ночь, безуспешно пытаясь отогнать неприятные мысли и задремать. Незадолго до рассвета он, наконец, задремал, и тут же кто-то потряс его за плечо. — Жаль будить тебя, мастер маг, — произнес голос из темноты, — но Лорд Уоррен желает срочно говорить с тобой. Палин с трудом выпутался из складок плаща и отправился к шатру командующего. Лагерь наполнялся шумом и криками офицеров и оруженосцев, призывающих солдат к оружию. Маг задался вопросом, что могло случиться столь неожиданно. — Случилось странное, Маджере, — мрачно процедил Лорд Уоррен. — Разведчики сообщили, что враг исчез. — Исчез? — переспросил еще не до конца проснувшийся Палин. — Исчез, пропал — понимай как хочешь! Целый отряд растаял в ночи, а знаешь, что это означает? — Лорд Уоррен не дал ему ответить. — Это означает, что все это было отвлекающим маневром! Нас обманули! Пока мы тут, раззявив рты, гонялись за призраками, враг пошел на Утеху! Опасения Папина внезапно обрели законченную форму. Лорд Уоррен не прав — Берилл не нужен город. Она хочет кое-что более ценное, чем Утеха! Маг выхватил из поясного мешочка кольцо и, надев его, немедленно растворился в воздухе. Лорд Уоррен повернулся и увидел, что разговаривает с пустым местом. Командующий протер глаза: — Маджере? Никакого ответа. — Маги… — пробормотал Уоррен, выходя из шатра, который уже начали складывать помощники. — Загадочные парни — даже лучшие из них… — Вот комната, где маги хранят богатства. — Иззтмел глянул на запертую дверь поверх грубой карты, нарисованной со слов умершего от пыток мага. Четверо драконидов за его спиной ожидали команд. Капитан огляделся: все сходится с описаниями, на нижнем уровне башни, рядом с поворотом на лабораторию. Единственная странная вещь заключалась в непонятных корзинах, стоящих около несущих колонн, и черном порошке, которым был засыпан весь коридор. — Что это за грязь? — подозрительно спросил Иззтмел. — Помощник, иди, посмотри. — Да, господин. — Драконид-базак осторожно приблизился к составу. — Посмотри на него вблизи и скажи, что это такое! Базак почти подполз к порошку, готовый к любой неожиданности, но тот невинно лежал на полу. Драконид осмотрелся: — След идет по коридору дальше, господин! — Тогда иди и исследуй до конца, — начинал терять терпение Иззтмел. Он был настолько близко от сильной магии, что его чешуя щелкала от возбуждения. Бозак притопал обратно. — Господин, похоже, кто-то хотел устроить нечто вроде пожара, — доложил он, — часть порошка горела в другом конце коридора. — Люди! Только они могут придумать такие глупости… — пробормотал Иззтмел, поддел несколько крупинок когтем и поднес к носу. — Древесный уголь, — вновь фыркнул он. — Тухлые яйца и лошадиная моча… видимо, род магии… ладно, что бы это ни было, оно потухло. А теперь займемся артефактами! — неожиданно взревел капитан. — Я чувствую их за дверью! Иззтмел подергал металлическую дужку и облизал губы длинным языком: — Драгоценности охраняют тупое железо и слабый магический замок! Даже ребенок попадет туда! Аурак начал ткать новое заклинание — запирающие чары дрожали, но сопротивлялись. Он усилил давление и ощутил, как заклятие уступает. Остался только простой железный замок. Прозвучали слова заклинания, вызывающего молнии, и когтистая рука указала на дверь. Магия, вспыхнув, рванулась к стоящей корзине… Алин и Люси стояли на опушке леса и, держась за руки, наблюдали, как два огромных красных дракона описывают ленивые круги над Академией. Около сгоревших ворот стояли патрули, наблюдая за округой. Видимо, отпора дракониды не ожидали, потому что все время переругивались и сетовали на судьбу, оставившую их на посту, в то время как другие грабят. Изнутри Академии доносился грохот мебели, звон стекла и хриплый хохот. Каждый удар болью отдавался в сердце Алина. Все ценное дракониды выбрасывали из окон, чтобы потом упаковать и утащить с собой. — Ты сделал что мог, Алин, — мягко произнесла Люси. — Даже больше… — Я сделал мало, — с горечью произнес тот, — и это история всей моей жизни. Ничего в ней я не делал достаточно хорошо, ни для занятий магией, ни для собственной жены… Люси внезапно вскрикнула и впилась ногтями в его ладонь: — Кто там?! Во внутреннем дворе из лунного сияния неожиданно материализовалась фигура и тут же замерла, словно пораженная увиденным. Алин немедленно узнал ее. — Отец! Но патруль драконидов тоже заметил мага, а они были гораздо ближе. — Отец! — вновь закричал Алин. — Сзади! Палин обернулся, подняв руку, готовый бросить заклинание. Огромные огненные шары поднялись над Академией, языки пламени взвились выше, чем самая высокая башня. Все находившиеся рядом ослепли на несколько минут. А затем пришел гром взрыва, идущий из самых глубин здания, — он пронесся над холмом, сбив всех с ног. Палин и дракониды рухнули в грязь, драконы в вышине отчаянно забили крыльями, уходя на безопасное расстояние. Взрыв вырвал сердце Академии Волшебства — в воздух летели камни и щебень, словно поднятые смертельным штормом. Огромные куски дерева кувыркались как пушинки, со свистом проносились валуны, из которых были сложены стены. Не обращая внимания на опасность, Палин вскочил на ноги, крича что-то, но из-за грохота Алин не мог его расслышать. И без того чудовищный шум усилился — начала рушиться Большая Башня. Ночь стала ярким днем, дым затянул окрестности. Дракониды ошеломленно смотрели на пылающие руины, потом один из них поднял голову к драконам и яростно потряс кулаком: — Слепые глупцы! Зачем понадобилось все взрывать?! Там было полно наших парней! — Там было море всякого ценного! — вторил ему другой. Красные игнорировали их — работа оказалась выполненной совершенно неожиданным образом. Взмахнув подпаленными крыльями, они неуклюже отправились восвояси, еще не придя в себя от последствий взрыва и намереваясь сообщить Берилл, что во всем виноват аурак Иззтмел… — Не будем возвращаться с пустыми руками, — зашипел третий драконид, — прихватим с собой хотя бы этого человеческого ублюдка. Один маг лучше, чем ничего. — Отец, берегись! — надрывался Алин, но Палин не слышал сына. Он потрясение стоял и смотрел на кончину своей мечты. Алин бросился к нему, но Люси успела ухватить мага за мантию и удержала его. — Ты не поможешь ему, они только схватят и тебя тоже! Надо послать весть твоему деду, он вышлет спасательную партию. Драконидов будет несложно выследить… Алин, не делай этого! Не делай! Дракониды окружили Папина, тот не сопротивлялся, все еще потрясенный взрывом, а вернее, гибелью любимой Академии. Маг даже не посмотрел на врагов, когда ему вязали руки за спиной, — он не сводил глаз с пожара и долго еще выворачивал шею, когда его уводили прочь. — Можешь отпустить меня… — Голос Алина был хриплым от дыма. Люси медленно ослабила хватку. Маг еле держался на ногах, казалось, он на грани обморока. Слезы текли по черному от угля липу, безумие ушло из глаз. Теперь и Люси ощутила, что плачет. Издалека раздался частый бой колокола — в Утехе, где заметили пожар. — Возможно, давно следовало это сделать… — горько прошептал Алин, доставая из кармана пачку листов с записями экспериментов. Он разорвал их пополам, потом еще раз, и продолжал, пока земля не покрылась мелкими кусочками бумаги размером не больше хлопьев пепла. — Это записи о громовом порошке и сама формула… Жаль, я не смогу вырвать ее из своей головы! — Может быть, сработало заклинание… — успокаивающе начала Люси. — Магия — это навык, дисциплина, искусство… Использование магии требует концентрации и жертвенности… а громовой порошок… — Алин посмотрел на развалины Академии и задрожал. — Любой головорез без мозгов может использовать его, понимаешь, Люси?! Что я наделал?! Какую ужасную силу принес в мир?! Жаль, что я не задумывался об этом раньше… — Ну, по крайней мере, теперь никто ничего не узнает, — мягко сказала Люси, гладя его по плечу. — Мы скажем, что Академию уничтожили драконы… Алин тщательно затаптывал в грязь куски бумаги. — Никто не узнает… — повторил он. — Никто никогда не узнает! |
||
|