"Архивы драконов" - читать интересную книгу автора (Уэйс Маргарет, Хикмэн Трейси)

ВЕРЗИЛА И МАЛЫШ Маргарет Уэйс и Дон Перрин (Впервые опубликовано в антологии «The Dragons of Chaos» — «Драконы Хаоса»)

Они называли себя мастер Верзила и мастер Малыш. Мы знали, что это не настоящие имена, но настоящие нас и не интересовали — мы приняли их за простых фермеров из Гудлунда, которые ищут, к примеру, потерянную копну сена.

В конце концов — их дело, как называть себя.

Мы просто жили себе потихоньку в Гудлунде — пока незнакомцы не тревожили нас, мы тоже их не беспокоили. Я, лорд-мэр Гудлунда, побывал во многих местах, но никогда не видел ничего милее родной долины.

Верзила был, пожалуй, самым высоким человеком из всех, кого когда-либо видел я, да и остальные тоже. Когда он входил в таверну, то вынужден был не только нагибать голову, но и сгибаться пополам, иначе легко мог разнести в щепки ветхое здание. Единственная таверна, которая могла бы легко вместить мастера Верзилу, находится в Утехе, но я постоянно забываю ее название.

Мы сразу смекнули, что в жилах Верзилы есть частица эльфийской крови. В Гудлунде ничего не имеют против эльфов, как не возражают против любого, кто любит добрую шутку, кружку эля и трубку с крепким табачком. А если еще и шахматы, то… Впрочем, я забегаю вперед.

Нашу долину люди прозвали Краюхой Хлеба, по ней широко раскинулись три города: Фэйрфилд на севере, Саннивал на юге и наш Гудлунд на западе. На востоке высится горя Благодетельная, с вершин которой стекают потоки кристально чистой воды. Из-за нее и самого большого числа солнечных дней на всем Ансалоне кажется, что наши фермы действительно благословлены Богами. Мы производим столько продуктов, что с излишком хватает не только самим, но и всем близлежащим землям.

Этим летом нас напугали рассказы об ужасной засухе, поразившей некоторые части континента, поэтому я отправился в Северный Эргот и своими глазами увидел все. Ужас! Пшеница гибнет на корню, ручьи пересохли и заросли травой. Вернувшись, я первым делом отправился к Благодетельной и осмотрел горные потоки, убеждаясь, что у нас по-прежнему все в порядке.

Нынешний урожаи обещал быть не менее богатым, чем в прошлом году и фермеры начали обсуждение, как распределить припасы между пострадавшими землями, что останутся без еды на зиму.

Близилась пора жатвы.

Два незнакомца прибыли к нам в конце лета. Они вошли в таверну и, потребовав табака и эля, вежливо выпили за здоровье хозяина заведения, ответившего им тем же. Затем, заметив на мне золотую цепь и поняв, кем я являюсь, они обратились ко мне.

— Лорд-мэр, — сказали они, — мы пьем за ваш прекрасный город и его обитателей.

Я был рад в ответ поднять собственную кружку:

— И за ваше здоровье, друзья!

Они действительно были славные парни, несмотря на свои странные прозвища и загадочные взгляды. Первый, как я уже отмечал, был очень высок и скуласт, что наводило на мысль об эльфах. С копной серебристо-седых волос, темными глазами и тонкими пальцами, он был очень изящен, особенно когда улыбался необыкновенной, грустной улыбкой.

Второй незнакомец, Малыш, несомненно, тоже был больше человеком, хотя и с примесью гномьей крови. Это был самый невысокий парень из виденных мной — ниже большинства кендеров. Но на его груди бугрились узловатые мышцы, делавшие ее похожей на пивную бочку, а кулаки выглядели готовыми проломить скалу, если бы Малышу пришло в голову нечто подобное. Когда он передвигался, из-под его одежды слышалось тихое звяканье, намекая на кольчугу, с которой он не расставался. Сам по себе этот факт не очень настораживал, учитывая слухи о войне где-то на северо-западе Халькистовых гор. Там, похоже, всегда зрела напряженность и гремело оружие.

Будучи не только лорд-мэром, но и владельцем наибольшего количества мельниц в долине, я посчитал себя вправе произнести небольшую приветственную речь и поинтересоваться, что привело незнакомцев к нам — дело или удовольствие?

— И дела, и удовольствие, лорд-мэр. — Мастер Малыш не спеша поставил перед собой стул и взобрался на него, чтобы все могли его видеть. — Вы, добрые люди Гудлунда, несомненно, задаетесь вопросом, зачем мы прибыли в вашу плодородную долину. Мы прослышали про ваш превосходный эль, добрый нрав и… — Тут он сделал эффектную паузу. — Мы также слышали, что вы считаете себя самыми лучшими шахматистами на Ансалоне!

— Что значит «считаете»? — заорал один из фермерских приказчиков, и все дружно расхохотались.

Как я упоминал, мы, в Краюхе Хлеба, имеем одну всепоглощающую (не считая фермерства) страсть.

Это игра в шахматы.

Шахматная доска стоит в любом доме и таверне, имеется даже огромная доска на главной городское площади, где проводятся ежегодные соревнования. У нас есть детские шахматные клубы, Лига игроков-женщин, Лига игроков-мужчин, Лига игроков обоих полов, Ассоциация шахматистов, Гильдия шахматистов и еще много подобных организаций. Наши игроки отправлялись в самые дальние уголки Ансалона, чтобы принять участие в различных турнирах. Мы даже были вынуждены, выстроить особое помещение для всех трофеев. Мы не просто думали, что мы самые лучшие, — это действительно было так.

Но Малыш лишь поклонился и продолжал:

— По этой самой причине я и мастер Верзила прибыли в Гудлунд. Пить эль, смотреть на изобильную жизнь, а также бросить вызов каждому! Ибо мастер Верзила полагает себя лучшим игроком в шахматы на всем Кринне!

— Прекрасно! — воскликнул я и потянулся за лежащей неподалеку доской. — Как лорд-мэр, я буду играть первым, и немедленно!

Малыш поднял руку, загорелую и покрытую мозолями, совсем не подходившими шахматисту. Скорее — мечнику.

— Ах, игра в таверне, теплая и дружеская, — не совсем то, что мы имели в виду. Шахматы для Верзилы и меня — способ заработать на жизнь… — Мастер Малыш сказал эти слова, как бы извиняясь за собственную слабость, а мастер Верзила печально кивнул. — Если вы придете к нашим шатрам, которые мы разбили неподалеку от Урожайной ярмарки, то мы будем к ваши услугам. Поверьте, мы вас не разочаруем!

К сожалению, на следующий день я занимался делами и не смог сразу пойти на ярмарку, но многие из горожан отправились туда незамедлительно. Потом и я присоединился к ним.

Шатры незнакомцев были сделаны из дорогого красного, белого и золотого шелка, два из них — небольшие, предназначенные для проживания, а третий — огромный, открытый со всех сторон. Там стоял большой стол и два стула. Глядя на маленький шатер, я не мог не задаться вопросом, поджимает ли ноги Верзила во сне, — шатер не выглядел настолько длинным, чтоб полностью вместить его.

Стол был большой, приблизительно три фута в диаметре, прочно стоящий на четырех опорах. Прямо на его столешнице темными и светлыми породами дерева были выложены клетки для игры. Один из стульев уже занимал мастер Верзила, поджидая соперника.

Кроме расставленных фигур рядом на столе покоилось небольшое медное блюдо. Честно говоря, его я заметил позже — сначала не мог оторвать глаз от потрясающих фигурок. Это были самые удивительные, самые ценные и великие шахматы из всех, какие доводилось видеть собравшимся. Мы в основном играли деревянными фигурами, хотя некоторые модники имели каменные наборы из Торбардина или стальные из Палантаса. Но все как обычно — короли, королевы, рыцари…

Эти шахматы были другими — они состояли из фигурок драконов, сделанных не из дерева или камня, а из драгоценных минералов и самых редких металлов, встречающихся на Ансалоне. Дракон-Паладайн, управляющий стороной Света, был отлит из золота, да так искусно, что я мог разглядеть каждую чешуйку. Под лучами солнца фигура сияла. Рядом с Паладайном стояла серебряная драконица, прекрасная до слез.

Напротив располагалась сторона Тьмы. Над Другими фигурками возвышалась пятиглавая многоцветная драконица из множества драгоценных камней. Грани искрились, ослепляя. Рядом разевал пасть черный дракон из редкого опала. Остальные фигурки были не менее великолепны — туры представляли собой драконов, обвившихся вокруг башен, рыцари — драконов с крошечными наездниками на спинах. Золото, платина, алмазы, изумруды, сапфиры, рубины…

Возможно, Король-Жрец Истара и оценил бы ценность подобных шахмат, а я лишь утирал слезы восхищения. Люди вокруг тоже прослезились и не скрывали восхищенных реплик.

Мастер Малыш выждал, пока собравшиеся немного успокоятся, затем объявил:

— Вот наши условия. Каждый, кто хочет играть, платит одну стальную монету за привилегию сразиться с самим мастером Верзилой. Кто выигрывает — забирает себе вот этот великолепный набор!

Я не поверил ушам и с трудом перевел взгляд от фигурок на Малыша и Верзилу.

— Вы серьезно это говорите?! — решительно воскликнул я.

— Абсолютно, лорд-мэр, — кивнул мастер Малыш.

Я, как и все присутствующие, запустил руку в кошелек и вытащил деньги. Сталь загрохотала по медному блюду. Затем мы написали наши имена на клочках пергамента и опустили их в шляпу мастера Малыша, чтобы определить первого счастливчика.

Выпало имя — Боммон.

Я не мог не сдержать стон разочарования: у Боммона, одного из наших чемпионов, были целые полки призов.

— Что ж, друзья, мы можем идти домой, — сказал я. — Боммон выиграет этот великолепный набор.

Но никто не сдвинулся с места, все замерли, приготовившись наблюдать.

Боммон выбрал сторону Тьмы, но не сразу смог заставить себя прикоснуться к чудесным фигуркам, покоренный их красотой. Он успокоился с большим трудом, затем сел и приступил к игре.

Почти три четверти часа Боммон и мастер Верзила делали осторожные ходы. Все напряженно за ними наблюдали, кроме мастера Малыша — его игра совершенно не интересовала. Он собрал деньги с подноса и унес их в шатер, затем не спеша отполировал свой меч, потом вынес и разложил для продажи несколько прекрасных шахматных наборов, хоть и не таких великолепных, какие были в игре.

Мастер Верзила внезапно двинул своего серебряного дракона и, улыбнувшись, откинулся на стуле, словно показывая — игра окончена. Мне пришло в голову, что он так и не сказал ни слова с тех пор, как пришел в город. Боммон изучил положение на доске и поник головой.

— Эх, ты прав, мастер Верзила… я проиграл… — Затем Боммон улыбнулся. — Но, знаешь, это была самая лучшая партия в моей жизни! Я навсегда запомню наши ходы, особенно когда твой рыцарь вышел мне во фланг! Это было просто блестяще!

Мастер Верзила улыбнулся и показал рукой на блюдо, словно приглашая его кинуть монету и начать новую партию.

— Эх, сегодня не получится, много работы, — развел руками Боммон. — Но может быть, завтра?

— Завтра в любое время! — протиснулся вперед мастер Малыш, звякая блюдом.

Боммон бросил жадный взгляд на шахматы, но встал и поплелся прочь. Все зрители обменялись взглядами — каждый горел желанием вступить в бой.

Наступила моя очередь, и, потирая руки, я уселся за стол. Мастеру Верзиле потребовалось пятнадцать минут, чтобы разделаться со мной. Один за другим наши лучшие игроки уступали непревзойденному мастерству, но никто не считал потраченную сталь. В тот день мы разошлись по домам лишь для того, чтобы лучше подготовиться к завтрашнему сражению.

Весть о вызове мастера Верзилы разлетелась по долине.

На следующий день я выстоял очередь из пятнадцати человек, мужчин и женщин, а в конце недели мастер Малыш вынужден был раздавать пронумерованные билеты и составлять графики. Плотная толпа наблюдала за игрой в мертвой тишине, нарушаемой только звоном монет о блюдо.

Вся ярмарка сдвинулась с места и окружила три шатра игроков. Вдова Пек продавала свежие фрукты проголодавшимся, а уважаемый Йохансон за три стальные монеты составлял безусловно выигрышные стратегии.

Игроки находились в хорошем настроении.

— Сегодня точно мой день, мастер Верзила! — кричала Бикон.

— Играешь только до моей очереди! — вторил ей Отто Смити. — Потом твоим набором буду владеть я!

Началась первая игра.

Ее мастер Верзила выиграл за шесть ходов, после чего противник, парень из Гильдии Портных, пожал ему руку:

— Боюсь, сегодня я не в форме, а ты действительно лучший шахматист из виденных мной. За одним исключением…

Пораженный Верзила поднял голову, а сбоку подскочил Малыш, закричав:

— И кто же он? Не ответит ли мой добрый господин?!

— Мы зовем этого парня Черноногим и почти ничего не знаем о нем. Он давненько не бывал в наших местах, этим летом его уж точно не было. Говорят, он живет в горах и спускается в долину лишь ради игры. Он грубиян и одиночка, но истовый поклонник шахмат. Кроме того, несомненно, он играет не хуже мастера Верзилы.

Мастер Верзила действительно казался чрезвычайно расстроенным этим замечанием — он нахмурился и водил по доске пальцем взад-вперед. Мастер Малыш хлопнул себя по штанам и воскликнул, смягчая ситуацию:

— Прекрасно, портной! Вот пусть этот Черноногий и приходит на поединок! Тогда и посмотрим на него!

Было бы действительно прекрасно, сам я один раз играл с ним, и он победил меня за три хода, применив никогда прежде не виденный гамбит. С этого дня все мы в Гудлунде начали высматривать Черноногого, надеясь на БОЛЬШУЮ ИГРУ.

— Следующий! — крикнул мастер Малыш.

На стул уселась высокая женщина в потрепанных сапогах и поношенных штанах. Мастер Верзила поклонился и начал игру, которую выиграл на двадцатом ходу. Женщина встала и молча ушла.

Игры потекли одна за другой. Мастер никогда не прерывался, даже не обедал. Малыш болтался неподалеку, занимаясь торговлей, которая шла весьма бойко, некоторые покупали шахматные наборы только для того, чтобы занять себя во время ожидания в очереди. К концу дня Верзила победил семнадцать противников, а очередь и не думала уменьшаться. Малыш подошел и обратился к пятидесяти ожидающим:

— Уважаемые, поединки возобновятся завтра, после восхода солнца! Ваша очередь сохранится, а если вы не сможете прийти, передайте билеты тем, кто займет ваше место! Естественно, мы возместим все потери!

Удивительные фигуры на столе пылали и искрились в лучах заходящего солнца, проникавшего в шатер. Многие не уходили, просто чтобы полюбоваться подобной красотой подольше. Никто не вернул билеты, настолько потряс горожан удивительный навык мастера Верзилы.

Следующий день был повторением предыдущего, если не считать того, что многие остались ночевать рядом с гостями, если судить по примятой траве.

Мастер Верзила немедленно принялся за работу и уже к полудню победил одиннадцать игроков. Казалось, его темп лишь ускоряется. Двенадцатый игрок, десятилетний Зен Виллер, поинтересовался после партии:

— А почему вместо привычных королей и королев в твоем наборе одни драконы, мастер?

Верзила бросил грустный взгляд в сторону Малыша, и тот поспешил ответить:

— Мудрый вопрос, сынок… Мастер Верзила и я полагаем, что силы Добра и Зла влияют больше на драконов, чем на людей. Драконьи мощь и сила, интеллект и мудрость делают их более логичными фигурами на доске, разве не так?

Зен невразумительно пожал плечами — вопросы философии волновали его гораздо меньше желания победить. Он сделал первый ход и на четвертом был вынужден признать поражение.

— Думаю, мне нельзя уже переходить вот той пешкой? — с тоской сказал мальчик и указал на драконида из черного алмаза.

Мастер Верзила покачал головой, и Зен, вздохнув, убежал играть к приятелям.

Через два дня мастер Верзила нанес поражение всем, кто желал сразиться с ним. Он недавно перевалил через сотую победу, когда в очереди и вокруг вдруг возник шум и поднялось удивленное перешептывание. Я стоял у палатки вдовы Пек, поэтому удивленно повернулся посмотреть на неожиданную суету.

С ближайшего холма спускался человек, одетый во все черное, включая штаны из дорогой кожи и сапоги.

— Черноногий! — возбужденно загомонили все.

С тех пор как мы дали подобное прозвище, никто не поинтересовался его настоящим именем. Черноногий спокойно подошел и встал последним в очередь, небрежно кинув на поднос мастера Малыша стальную монету.

Любопытный гомон летал по толпе, несколько мальчишек понеслись в город, чтобы рассказать об удивительной новости. Прошло совсем немного времени, и почти все, кто мог ходить, побросали дела и потянулись на ярмарку. Мастер Верзила, видимо, ждал предстоящей игры с не меньшим волнением, чем остальные. Он не сводил глаз с Черноногого, побеждая соперников механически.

Даже мастер Малыш выказал признаки возбуждения — он прекратил торговлю досками и полировал меч с такой яростью, что скоро в клинок можно было смотреться не хуже, чем в зеркало.

Черноногий невозмутимо ждал собственной очереди, он ни с кем не разговаривал и вообще был нелюдимым парнем. У него были холодные черные глаза, бледная кожа и липкие ладони. Фактически мы всегда бывали рады, когда он убирался обратно в горы. Сам я несколько раз намекал, что в других городах долины не хуже, но Черноногий утверждал, что в Гудлунде ему нравится больше всего. Это все же так лестно, зачем было спорить?

Но я был рад, что Черноногий сыграет с мастером Верзилой.

Вот и до него дошла очередь, он шагнул вперед и уставился на драгоценную доску. Я видел, как у него порозовели вечно бледные щеки. В отличие от остальных, он не просто хотел эти фигуры — он жаждал, вожделел их! Его протянутая рука коснулась головы пятиглавой драконицы и с тоской упала вдоль туловища.

— Верно ли, — начал он замогильным тоном, от которого у меня мурашки поползли по спине, — что эти прекрасные шахматы достанутся тому, кто победит тебя?

— Абсолютно верно, господин, — поклонился мастер Малыш.

Черноногий сел на стул, и мастер Верзила выпрямился на своем. Малыш прекратил заниматься полировкой и с беспокойным выражением на лице встал рядом с другом, чего не делал никогда прежде. Мастер Верзила выглядел мрачным, — несомненно, они боялись потерять свои чудо-шахматы.

Черноногий начал атаку, смело двинув рыцаря вперед. Мастер Верзила кивнул, затем посмотрел на мастера Малыша, чего тоже не делал никогда прежде. Малыш одобрительно кивнул. Верзила надолго задумался, потом произвел ответное движение на фланге с турой.

Черноногий фыркнул и приготовился к затяжной игре, которая действительно продолжалась более чем тридцать ходов без заметного преимущества какой-либо из сторон.

Наблюдающая толпа превратилась в тихое старое кладбище.

Игра достигла пятидесятого хода, и перевес начал склоняться в пользу претендента. Мастер Верзила был необычайно взволнован, его рука дрожала, когда он приготовился делать ход золотым драконом. Мастер Малыш обильно потел и казался все более растерянным. Верзила вновь кивнул партнеру, затем двинул золотого дракона.

Черноногий тихо рассмеялся и переместил собственную пятиглавую драконицу в убийственную позицию:

— Тебе шах и мат, мастер Верзила!

Слитный вздох пронесся по толпе горожан — только что мы наблюдали игру, о которой будем говорить до конца жизни. Но, кроме того, позорно было сознавать, что именно мерзкий Черноногий станет теперь владельцем изумительных шахмат.

Мастер Верзила сидел на своем стуле, бледный и измученный, мастер Малыш, казалось, впал в ступор, он лишь бессильно шевелил ртом.

— Выходит, я все же лучше тебя, мастер, — искоса глянул на него Черноногий. — А теперь я был бы тебе очень обязан, если бы ты передал мне приз.

Все мы ждали какого-то чуда, которое позволило бы Верзиле вдруг сделать последний гениальный ход и выиграть партию, но ничего не происходило. Он медленно окинул взглядом доску и поднялся, поклонившись противнику.

— Все верно, я проиграл… — Верзила дернул рукой в сторону Малыша. — Принеси коробку, мастер, нам надо уложить шахматы.

— Да упаковывай получше! — прикрикнул Черноногий противным голосом. — Мне далеко идти, и я не хочу повредить приз.

Мастер Малыш изо всех сил душил рыдания, рвавшиеся из груди, и, едва волоча ноги, направился в шатер. Верзила оперся на стол, словно мог упасть, а прощально гладил фигуры, ласково прикасаясь к ним.

Я должен был отвернуться — слишком сильная боль исказила его лицо. Время шло, а мастер Малыш не появлялся, что вынудило Черноногого забеспокоиться.

— Не думаешь ли ты отказаться от уговора, а, мастер Верзила? — бледнея от гнева, спросил он. — Тогда оставь себе футляр, обойдусь без него!

Он протянул руку к фигурам, намереваясь рассовать их прямо по карманам, когда Малыш вышел из шатра. Некоторые из тех, кто стоял рядом, испуганно вздрогнули и бросились в стороны, остальные, наоборот, постарались придвинуться, чтобы разглядеть его получше.

Вместо футляра мастер Малыш держал в руках обнаженный меч. Сам он оказался закованным в полный рыцарский доспех, сияющий серебром, со знаком Ордена Розы на груди. Малыш медленно приблизился к Черноногому, который презрительно смотрел на него.

— Что это значит? Нарядился на дурацкий праздник?

Мастер Малыш вскинул меч в благородном приветствии:

— Я сэр Майкл Широкоплечий, Рыцарь Розы. Кодекс и Мера требуют от меня противостоять Злу везде, где я его встречу. Это мое предназначение, а потому, Черноногий, или как там тебя, готовься к бою! Вызываю тебя на поединок!

Черноногий удивленно уставился на сэра Майкла, который едва доставал ему до пояса, потом принялся смеяться.

— Ты, мелкая карла! — захлебывался он. — Убери меч подальше, пока не порезал кого-нибудь!

Я смотрел на мастера Верзилу, надеясь, что тот выручит друга в затруднительной ситуации, но он лишь улыбался краем рта. Как лорд-мэр, я должен был вмешаться, поэтому решительно вышел вперед:

— Слушай меня, мастер Малыш! Господин Черноногий выиграл спор, это была великая игра. Позорно утерять такие изумительные фигурки, но вы сами предложили их в качестве залога!

Сэр Майкл поклонился мне:

— Лорд-мэр, примите мой совет убедите своих людей скорее покинуть это место и укрыться в домах.

— Но, в самом деле, уважаемый господин…

Тут я замер. Черноногий мерил рыцаря взглядом, в котором было столько ненависти, что я пожалел, что не нахожусь сейчас с другой стороны горы Благодетельной, верхом на добром коне. Я медленно отступил к палаткам ярмарки и начал:

— Дамы и господа, думаю, совет, прозвучавший здесь, весьма ценен и надо следовать ему! Особенно женщинам с маленькими детьми!

Вокруг расползалось чувство страха, сырого и темного, как туман накрывая собой солнечный день. Дети испуганно разревелись, я сам едва держался, чтобы не закричать от ужаса. Как лорд-мэр Гудлунда, я не мог оставить ярмарку. Рядом задержалось еще несколько уважаемых горожан, остальные рванулись что есть сил в сторону города с криками и паническими воплями.

Все это время Черноногий не двинулся с места, держа в руках золотого дракона и переводя взгляд с Верзилы на Малыша и обратно.

— Тебе бросили вызов, — холодно сказал сэр Майкл, отбрасывая ножны в сторону, — бейся или умри на месте, создание Зла.

Черноногий внезапно швырнул в рыцаря фигурку, но сэр Майкл поднял руку и отбил ее в сторону.

— Да, я создание Зла, маленький рыцарь, — прорычал Черноногий, — но совсем не такое, какого ты ожидаешь! У меня есть сюрприз для тебя, сэр Майкл!

Черноногий коснулся кольца на пальце, и внезапно его внешность начала стремительно меняться.

Он начал быстро расти.

Еще мгновение назад Черноногий был чуть повыше меня, а теперь уже стал больше самого огромного шатра, его одежда таяла, превращаясь в чешую! Огромные крылья распахнулись за спиной, лицо вытягивалось, превращаясь в морду, ставший пастью рот открылся, демонстрируя страшные клыки; глаза вспыхнули красным, как рубины шахматных фигурок; черный хвост нервно дергался, свиваясь кольцами.

— Вот мое истинное лицо! — объявил Черноногий, наслаждаясь всеобщим ужасом.

Огромный черный дракон, прежде бывший человеком, еще не закончил трансформацию, но теперь ни у кого не оставалось сомнений в конечном результате: из жуткой пасти разило кислотой, крылья закрывали солнце. Последние храбрецы с визгом кинулись кто куда. Я бы тоже убежал, но ноги отказались служить мне.

Черный дракон! Мы предоставили кров и стол в своей долине черному дракону!

— Все вы обречены! — зашипел Черноногий. — И как такой карлик собирается бороться со мной?

Я подумал, что еще мгновение, и он перерастет самые высокие дубы в округе и кислотный шквал обрушится на нас. А потом… потом…

— Ты должен был биться со мной в образе человека, — сообщил сэр Майкл. — Я дал тебе такой шанс.

Он бросился вперед, на еще не закончившую превращение тварь. Если бы его меч коснулся Черноногого, тот умер бы мгновенно, но, ударившись о черную чешую, он лишь бессильно отскочил. Дракон ударил рыцаря лапой в грудь, и сэр Майкл отлетел назад, ударившись о стол с шахматами и разбив тот вдребезги. Фигурки раскатились вокруг него, как лепестки роз, что рассыпают над могилами павших рыцарей.

Мастер Верзила упал на колени рядом с другом, стараясь привести его в чувство.

— Я не ранен! — Сэр Майкл задыхался, но не оставлял попыток встать на ноги. — Ты должен… Остановить его! Не дай… не дай ему расти дальше!

Разумные слова.

Дракон продолжал раздуваться с каждым мигом, вот уже и крылья развернулись во всю мощь, чешуя заполнила все уязвимые места, становясь толстой и непробиваемой.

Мастер Верзила вскочил на ноги и, вскинув правую руку, выкрикнул единственное слово. Звук его голоса прозвучал для нас как зов серебряной трубы, что приносит спасение. Я не разобрал, что именно он сказал, но на мгновение мне полегчало, — несомненно, это было одно из тайных слов власти.

Оно ударило Черноногого как копье. Тот задрожал и заскрежетал зубами — заклинание поймало его в ловушку между формами, он уже не был человеком, но еще не стал настоящим драконом. Тварь выла и старалась дотянуться до мастера Верзилы когтями, но тот предусмотрительно держался на безопасном расстоянии. Теперь Верзила принялся напевать все более странные слова и кружиться вокруг дракона, напряженно следящего за его усилиями полыхающими красными глазами.

Мастер делал руками странные движения, словно сплетая цепь ила шнур, видимый только ему. Человек-дракон оказался плотно схвачен, как цыпленок, что высунул из яйца голову только наполовину и застрял.

Длинная шея метнулась к Верзиле, и, хотя тварь еще не могла двигаться со скоростью черного дракона, тот с трудом уклонился от зубов. Тогда мастер бросился еще скорее бегать вокруг приведенного в бешенство Черноногого, творя невидимую цепь.

— Поспеши, сэр рыцарь! — закричал мастер Верзила. — Долго я его не удержу!

Сэр Майкл был уже на ногах — размахивая верным мечом и пыхтя в тяжелых доспехах, он мчался на человека-дракона. Черноногий сумел бы отразить удар взмахом когтя, если бы это не было обманным финтом.

Майкл пропустил когти мимо себя и ударил дракона в грудь, где чешуя была еще совсем слабой и непрочной. Лезвие прошило насквозь грудь Черноногого и вышло с другой стороны. Чудовище заревело от ужасной боли и попыталось освободиться, но сэр Майкл мертвой хваткой держался за эфес, хотя его оторвало от земли и трясло в воздухе. Кровь и кислота обрушились на него из раны умирающего зверя, сжигая плоть. Прошло еще несколько секунд, и сэр Майкл вынужден был разжать руки и рухнул вниз, застонав от боли.

Черный дракон зубами выхватил клинок из тела, но поздно — рана была смертельной. Черноногий пошатнулся и начал оседать на землю, не сводя кроваво-красных глаз с победивших его, особенно с высокого, тощего шахматиста.

— Кто?… — прохрипел он. — Скажи мне! Кто ты, убивший меня?! Ни один простой человек, каким ты притворяешься…

Мастер Верзила выступил вперед.

— Это за мою семью и клан. Именем Виооршада Быстрого и Хумы, храбрейшего из всех, дело моей чести — прервать род Базальта Черного, стерев, в конце концов, его цвет с лица Кринна. Ты — его последний потомок, и вместе с тобой умрет самое большое Зло на Ансалоне.

Черноногий удивленно посмотрел на него угасающим взглядом.

Он, как и все мы, увидел, как на месте мастера Верзилы на мгновение возник призрачный образ огромного серебристого тела, увенчанного изящной головой на длинной шее. Металлические крылья взвились над Черноногим.

Тот протяжно заревел и умер.

Изображение серебряного дракона пропало, остался только привычный мастер Верзила — длинный и тощий шахматист. Он помог сэру Майклу подняться на ноги, а я лишь изумленно смотрел на них.

Майкл ободряюще улыбнулся:

— Не бойтесь! Это Виооршад Сверкающий, самый молодой из серебряных драконов клана Виооршада. Нам жаль, что мы обманули граждан Гудлунда и тебя, лорд-мэр, но нам надо было выманить Базальта из его логова, для чего годился только один путь.

Мастер Верзила пристально посмотрел на труп Черноногого:

— Кому, как не мне, было знать, что Базальт Черный никогда не мог устоять против хорошей игры…

Вот так и закончился тот шахматный поединок с самыми большими ставками за всю историю нашей долины. Мы отнесли сэра Майкла в город, где целых два дня чествовали обоих как героев. Городской жрец оказал помощь рыцарю, и скоро тот смог обедать в моем доме наравне с мастером Верзилой.

— Но откуда ты узнал, что Черноногий — черный дракон? — спросил тогда я.

— Он был единственным, кто мог победить меня, — улыбнулся мастер Верзила. — Не прими это за оскорбление себе или другим почтенным горожанам, вы прекрасные шахматисты, нет сомнений. Но вы всего лишь люди…

Я выхватил шахматную доску, стремясь доказать обратное:

— Сыграем здесь же и немедленно!

Мастер Верзила поднялся и, улыбнувшись, покачал головой:

— Сожалею, лорд-мэр, но в ближайшую тысячу лет я не буду играть в шахматы.

Сэр Майкл тоже встал из-за стола:

— Прощай, лорд-мэр, нам надо вернуться и доложить об успехе. Война против Лорда Ариакана разгорается… И примите еще один совет: Краюхе Хлеба пора отложить шахматные доски и готовиться встрече с реальным врагом.

— Мы сделаем это. Я не могу выразить, как город благодарен вам двоим.

Мы крепко пожали друг другу руки.

— Пусть Паладайн ведет вас и впредь!

Сэр Майкл и серебряный дракон покинули город под крики и радостные вопли толпы жителей. Я уже собрался созвать городской совет, когда примчался мальчишка с большой деревянной коробкой в руках.

— Что там еще? — поинтересовались у него.

— Два незнакомца на дороге сказали, что я должен отдать ее лично лорду-мэру!

К крышке была приколота записка:

— «Мы оставляем их у вас, лорд-мэр. Думаем, они отлично украсят зал трофеев. Возможно, это принесет вашим чемпионам удачу…»

Я раскрыл упаковку.

Там, блестя и искрясь в свете факелов, покоились великолепные шахматы.

За исключением одной фигуры — конечно же, черного дракона.