Роберт Говард Пришелец из Тьмы

Бездны неизвестного ужаса лежат, скрытые вуалью тумана, отделяющего повседневную жизнь человека от не отмеченных на картах неизвестных королевств сверхъестественного. Большая часть людей в жизни и смерти счастливо избегает эти королевства – я говорю “счастливо”, потому что разрыв вуали между реальностью и миром оккультизма часто приводит к ужасным последствиям. Однажды я видел такую прореху, и происшедшие тогда события так глубоко отпечатались в моей памяти, что по сей день мне снятся кошмары.

Ужасное происшествие случилось, когда я гостил в поместье сэра Томаса Камерона – известного египтолога. Я благосклонно относился к нему, как к человеку, постоянно проводившему какие-то исследования, хотя мне не нравились его грубые манеры и безжалостный характер. Вследствие того, что я был знаком с различными научными трудами, мы несколько лет поддерживали отношения, и я сделал вывод, что сэр Томас причислил меня к своим новым друзьям.

Во время поездки в усадьбу сэра Томаса меня сопровождал Джон Гордон – богатый спортсмен, также получивший приглашение.

Когда мы подъехали к воротам усадьбы, садилось солнце. Пустынный и мрачный ландшафт вызвал печаль. Он наполнил мою душу неясными предчувствиями. В нескольких милях позади осталась деревня, которую отсюда едва можно было разглядеть.

А между ней и усадьбой во все стороны протянулись голые вересковые пустоши – мертвые и угрюмые. Больше же не было видно никаких человеческих жилищ. Болотная птица – единственное живое существо на обозримых просторах, – хлопая крыльями, улетела куда-то в глубь пустоши. Холодный ветер, пропитанный горьким, соленым привкусом моря, что-то шептал, налетая с востока. Я содрогнулся.

– Позвони в дверной колокольчик, – предложил Гордон. Равнодушие в его голосе помогло мне расслабиться. – Мы не можем торчать здесь всю ночь.

Но в это мгновение ворота распахнулись. Особняк был окружен высокой стеной, огораживающей всю территорию поместья. Сам же дом находился возле парадных ворот, неподалеку от нас. Когда ворота раскрылись, мы увидели длинную аллею, ведущую к дому, с обеих сторон густо обсаженную деревьями, но наше внимание приковал к себе эксцентричный слуга, отступивший на обочину, чтобы дать нам пройти. Он был высок и носил восточные одежды. Ожидая, пока мы войдем, он застыл, словно статуя, руки сложил на груди, голову склонил в уважительном, но полном величия поклоне. Кожа его казалась еще темнее из-за блеска его глаз. Наверное, он был когда-то красив, но теперь отвратительное уродство напрочь лишило его лицо миловидности, придав индусу зловещий вид. Этот человек был безносым.

Пока я и Гордон молча стояли, пораженные видом призрачного незнакомца, индийский сикх, судя по его тюрбану, поклонился и сказал на почти совершенном английском:

– Хозяин ожидает вас в своем кабинете, сахибы.

Мы отпустили парня из деревни, который проводил нас сюда, и, когда его телега с грохотом отъехала на достаточное расстояние, ступили на укутанную тенями аллею. Индус, взяв наш багаж, последовал за нами. Пока мы толклись у ворот, солнце село.

Наступила ночь. Небо плотно затянули серые тяжелые тучи. Ветер уныло вздыхал среди деревьев по обе стороны от дороги, и огромный дом неясно вырисовывался впереди, молчаливый и темный, если не считать единственного горящего окна. В полутьме я слышал легкое “шлеп-шлеп” – шорох комнатных туфель слуги с Востока, который шел следом за нами. Эти звуки напомнили мне тихое движение пантеры, подкрадывающейся к своей жертве, и вызвали у меня невольную дрожь.

Мы добрались до двери, и нас ввели в широкий, тускло освещенный зал. Сэр Томас вышел, чтобы поприветствовать нас.

– Добрый вечер, друзья. – Его громкий голос грохочущим эхом пронесся по всему дому. – Я ждал вас! Вы обедали? Да? Тогда отправимся в мой кабинет. Я написал трактат о своих последних открытиях и хочу узнать ваше мнение относительно моих тезисов. Ганра Сингх!

Последние слова были адресованы сикху, который застыл в ожидании распоряжений. Сэр Томас сказал ему несколько слов на хинди, и, еще раз поклонившись, безносый взял наши сумки и покинул зал.

– Я выделил вам пару комнат в правом крыле дома, – сказал сэр Томас, направляясь к лестнице. – Мой кабинет в этом крыле, прямо над залом; я часто работаю всю ночь напролет.

Кабинет оказался просторной комнатой, заваленной научными книгами и бумагами, странными трофеями из разных стран. Сэр Томас сел в большое кресло и жестом пригласил нас устраиваться поудобнее. Он был высоким человеком могучего телосложения и неопределенного возраста, с агрессивным подбородком, скрытым густой светлой бородой. Взгляд его был проницательным, твердым, в нем чувствовалась скрытая сила.

– Я хочу, чтобы вы помогли мне, – резко начал он. – Но мы не станем обсуждать трактат сегодня ночью. Завтра будет достаточно времени, ведь вы оба, должно быть, утомились в дороге.

– Вы далеко живете, – ответил Гордон. – Что побудило вас купить и восстановить это старое отдаленное поместье, Камерон?

– Я люблю уединение, – ответил сэр Томас. – Здесь мне не докучают бестолковые люди, которые обычно кружат вокруг меня, как москиты вокруг буйвола. Я никого не приглашаю сюда и совершенно не нуждаюсь в общении с внешним миром. Когда я живу в Англии, я хочу, чтобы мне не мешали работать. У меня нет слуг. Ганра Сингх делает все, что необходимо.

– Безносый сикх? Кто он?

– Его зовут Ганра Сингх. Это все, что я о нем знаю. Я встретился с ним в Египте и считаю, что он бежал из Индии, после того как совершил какое-то преступление. Но это не важно. Он предан мне. Он рассказал, что служил в англо-индусской армии и потерял нос при взмахе афганской сабли во время пограничного рейда.

– Мне не понравилось, как он выглядит, – грубо сказал Гордон. – В этом доме собрано много сокровищ. Как вы можете доверять человеку, которого так мало знаете?

– Достаточно об этом, – равнодушно отмахнулся сэр Томас. – С Ганрой Сингхом все в порядке. Я никогда не ошибаюсь в характерах людей. Давайте поговорим о другом. Я еще не рассказал вам о своих последних исследованиях.

Он говорил, и мы слушали. В голосе сэра Томаса, когда он рассказывал нам о лишениях и препятствиях, которые пришлось преодолеть, легко было распознать решительность и безжалостность, превративших его в одного из самых известных в мире исследователей. Он, по его же словам, сделал несколько сенсационных открытий, которые перевернут мир, и, рассказывая об этом, прибавил, что самое важное из открытого им заключено в одной необычной мумии.

– Я обнаружил ее в прежде никому не известном храме в отдаленном районе Верхнего Египта. Его точное местоположение вы узнаете завтра, когда мы вместе просмотрим мои записи. Мне представилась возможность произвести революцию в истории. Я понял это, еще даже толком и не осмотрев ее. Тогда мне показалось, что она просто не похожа на другие мумии. Все дело в разнице процесса мумифицирования. Мумия вовсе не была искалечена. Ее тело осталось точно таким же, каким было при жизни. Однако признаюсь, что лицо ее высохло и исказилось от невероятного числа лет. Только вообразите, она выглядит, словно очень старый человек, который только что умер. Веки плотно закрывают глазницы, и я уверен, что, подняв их, я обнаружу глазные яблоки... Говорю вам, наступила эпоха сокрушить все предвзятые идеи и провозгласить новые! Если бы можно было каким-то образом вдохнуть жизнь в эту высохшую мумию – так, чтобы она смогла говорить, ходить, дышать, как любой другой человек! Я уже говорил, она выглядит нетронутой, словно человек умер вчера. Как вы знаете, обычно процесс изъятия кишок невероятно портил тело. Но ничего похожего с этой мумией не проделывали. Чего бы мои коллеги не отдали за такую находку! Все египтологи умрут от чистой зависти! Уже были попытки украсть ее... И скажу я вам, многие из моих коллег вырезали бы мне сердце!

– Думаю, вы переоцениваете ваше открытие и чувства своих коллег, – откровенно сказал Гордон. Сэр Томас рассердился.

– Это толпа стервятников, сэр, – воскликнул он с диким смехом. – Волки! Шакалы! Они подкрадываются и ищут, что бы украсть у того, кто лучше их! Профаны, они не понимают, что такое настоящее соперничество. Каждый из них старается для себя. Дайте каждому из них пожать собственные лавры, и к дьяволу всех, кто слабее. Но я далеко обогнал их всех.

– Даже допуская, что это правда, никто не давал вам права мерить всех на свой аршин, – возразил Гордон.

Сэр Томас взглянул на своего друга, говорившего искренне, с такой яростью, что мне показалось, он готов вот-вот убить Гордона. Потом настроение сэра Томаса изменилось, и он весело и шумно рассмеялся.

– Без сомнения, вы до сих пор должны помнить дело Гюстава фон Гонманна. Тогда я сам оказался ложно обвинен, и этот неприятный инцидент продолжается до сих пор. Но уверяю вас, ко мне все это никакого отношения не имеет. Мне не нужны рукоплескания общества, и я игнорирую его обвинения. Фон Гонманн – дурак и заслужил свою судьбу. Как вы знаете, мы оба искали мертвый город Гомар, обнаружить который пытались многие ученые мира. Я устроил так, что в руки моего завистника попала фальшивая карта, и послал простофилю бродить по Центральной Африке.

– Эти поиски привели его к смерти, – напомнил сэру Томасу Гордон. – Я прибавлю, что в фон Гонманне было что-то звериное, но то, что сделали вы, Камерон, отвратительно. Вы знали, что ничто в мире не поможет ему избежать смерти от руки племен, обитающих в тех землях, куда вы послали его.

– Вам не удастся разозлить меня, – невозмутимо ответил Камерон. – Это-то и нравится мне в вас, Гордон. Вы не боитесь говорить то, что у вас на уме. Но давайте забудем о фон Гонманне. Он пошел тем же путем, каким следуют все дураки. Один из тех, кто отправился с ним, спасся во время резни и, вернувшись в форпост цивилизации, рассказал, что фон Гонманн, увидев, к чему идет дело, разгадал обман и умер, призывая месть на мою голову. Но это никоим образом меня не волнует. Человек жив и опасен или мертв и безвреден. Вот и все. Но уже поздно, а вы, без сомнения, хотите спать. Я позову Ганру Сингха, чтобы он показал вам ваши комнаты. Что же до меня, я проведу остаток ночи, приводя в порядок свои записи, чтобы завтра продемонстрировать вам результаты своей работы.

Ганра Сингх появился в дверях, словно огромный призрак. Мы пожелали спокойной ночи нашему хозяину и последовали за слугой с Востока. Дом сэра Томаса имел вид буквы “П”. Он был двухэтажным, и между крыльями его размещалось нечто вроде двора, на который выходили окна нижних комнат. Меня и Гордона разместили в двух спальнях на первом этаже левого крыла, с окнами во двор. Наши комнаты соединялись, и, когда я уже было приготовился отойти ко сну, ко мне заглянул Гордон.

– Странный малый, не правда ли? – кивнул он в сторону светящегося окна кабинета сэра Томаса на другой стороне двора. – Хорошая скотина, но великий, удивительный ум.

Я открыл дверь, выходившую во двор, чтобы вдохнуть свежего воздуха. В комнатах было свежо, но пахло мускусом, как в помещениях, которые долгое время не использовали.

– Определенно, у него редко бывают гости. Во всем доме огни светились только в наших комнатах и в кабинете сэра Томаса.

– Да. – Наступила тишина. Потом Гордон снова заговорил резким тоном: – Ты знаешь, как умер фон Гонманн?

– Нет.

– Он попал в руки странного и ужасного племени, которое претендует на происхождение от племен Древнего Египта. Они – последние умельцы адского искусства пыток. Спасшийся археолог рассказал, что фон Гонманн умирал медленно и мучительно. Его убили, не искалечив, а тело высушили. Потом его прикрепили к кресту и поставили в хижине с фетишами их ужасной религии, рядом с другими трофеями.

Мои плечи непроизвольно вздрогнули.

– Ужасно!

Гордон встал, отбросил сигарету и направился в свою комнату:

– Уже поздно. Спокойной ночи... Что это?

На другой стороне двора раздался грохот, словно опрокинулся стул или стол. Пока мы стояли, завороженные неожиданным, неопределенным предчувствием чего-то ужасного, безмолвие ночи прорезал крик:

– Помогите! Помогите! Гордон! Слейд! О Боже!

Мы вместе рванулись во двор. Голос принадлежал сэру Томасу и исходил из его кабинета в левом крыле. Когда мы побежали через двор, то отчетливо услышали звуки страшной борьбы, и снова закричал сэр Томас. Его голос был похож на голос человека в предсмертной агонии:

– Он достал меня. О Боже, он до меня добрался!

– Кто с тобой, Камерон? – отчаянно закричал Гордон.

– Ганра Сингх!.. – Неожиданно сэр Томас замолчал; и, ворвавшись на первый этаж левого крыла и бросившись вверх по лестнице, мы слышали лишь дикое, невнятное бормотание. Казалось, прошла вечность, прежде чем мы оказались у дверей кабинета, из-за которых доносились грубые завывания. Мы бросились открывать дверь и застыли, ошеломленные от ужаса.

Сэр Томас лежал, корчась в растекающейся луже крови, но не кинжал, воткнутый в его грудь, заставил нас застыть, словно пораженных громом, а лицо египтолога, исказившееся от ужаса. Его глаза сверкали, уставившись в пустоту. Это были глаза человека, который заглянул в Чистилище. Его губы что-то шептали, но нам удалось разобрать лишь несколько слов:

– Безносый... безносый... Тут кровь хлынула с его губ, и он упал лицом вниз.

Мы подошли к нему и в страхе переглянулись.

– Мертв, – пробормотал Гордон. – Но кто убил его?

– Ганра Сингх... – начал я, но тут мы оба обернулись. Ганра Сингх молча стоял в дверях. Выражение его лица не давало никаких намеков на то, что он думает. Гордон встал, его рука легко скользнула в карман.

– Ганра Сингх, где ты был?

– Я был внизу, в коридоре, запирал дом на ночь. Я услышал, как позвал хозяин, и вот я здесь.

– Сэр Томас мертв. Ты можешь предположить, кто убил его?

– Нет, сахиб. Я недавно приехал в Англию и не знаю, имел ли мой хозяин врагов.

– Помоги мне перенести его на кушетку. Индус помог.

– Ганра Сингх, ты понимаешь, что мы должны задержать тебя, пока дело не будет раскрыто?

– Пока вы станете заниматься мной, настоящий убийца может скрыться.

На это Гордон ничего не ответил.

– Отдай мне ключи от дома.

Сикх беспрекословно выполнил это распоряжение.

Гордон отвел его в дальний коридор и запер в маленькой комнате, вначале уверившись, что окно комнаты, как и другие окна в доме, крепко заперто. Ганра Сингх не сопротивлялся. Его лицо не выражало никаких эмоций. Запирая дверь, мы оставили его равнодушно стоящим в центре комнаты – руки сложены на груди, непроницаемый взгляд следит за нами.

Мы вернулись в кабинет. Стулья и столы опрокинуты, красное пятно на полу и безмолвная фигура на кушетке...

– До утра мы ничего не сможем сделать, – сказал Гордон. – Мы ни с кем не сможем связаться, а если отправимся в деревню, то, весьма вероятно, потеряемся в темноте и заблудимся в тумане. Убийство, скорее всего, дело рук сикха.

– Сэр Томас обвинил его в последних своих словах.

– Так-то так. Но я не знаю. Камерон выкрикнул его имя, но он мог просто звать этого парня на помощь... Сомневаюсь, что сэр Томас слышал меня. Конечно, это замечание о безносом может подразумевать кого-то еще, но это неубедительно. Перед смертью сэр Томас обезумел.

Я пожал плечами:

– Это, Гордон, самое ужасное во всем этом деле. Что могло так испугать Камерона и превратить его в вопящего маньяка в последние минуты жизни?

Гордон покачал головой:

– Я этого не понимаю. Смерть сама по себе никогда так не потрясла бы сэра Томаса. Скажу тебе, Слейд, мне кажется, здесь сокрыто нечто важное. Я ощущаю привкус сверхъестественного, хоть никогда не был суеверным человеком. Но давай посмотрим на это логически... Кабинет занимает весь верхний этаж левого крыла и отделен от задних комнат коридором, который проходит вдоль всего дома. Единственная дверь из кабинета выходит в коридор. Мы пересекли двор, вышли в нижнюю комнату левого крыла, вошли в зал, в который нас ввели, когда мы только приехали. Мы поднялись вверх по лестнице, в верхний коридор. Дверь кабинета оказалась закрыта, но не заперта. Через эту дверь вышел бы тот, кто перед тем, как убить сэр Томаса, свел его с ума. Человек... или тварь какая... могла уйти только этим путем, потому что в кабинете негде спрятаться и засовы на окнах нетронуты. Если бы мы двигались чуть быстрее и прибежали бы на несколько секунд раньше, мы бы увидели убийцу выходящим из кабинета. Сэр Томас еще боролся со своим противником, когда я закричал, но между этим мгновением и тем, когда мы вошли в верхний коридор, у убийцы, если он двигался быстро, оставалось время выполнить свои намерения и покинуть комнату. Видимо, он скрылся в одной из комнат, расположенных по другую сторону зала, или даже выскользнул наружу, пока мы возились с сэром Томасом и таким образом дали ему сбежать... или, в том случае, если это был Ганра Сингх, у него было достаточно времени прийти в себя и снова смело войти в кабинет.

– Ганра Сингх, по его же словам, вошел следом за нами. Он мог видеть кого-то, пытающегося выбраться из комнат.

– Убийца мог услышать, как приближается Сингх, и подождать, пока он зайдет в кабинет, прежде чем снова выйти в коридор. Понимаешь, я считаю, что убийца – сикх, но мне хочется быть справедливым и взглянуть на случившееся под другим углом... Давай осмотрим кинжал.

Он оказался неприятным на вид тонким египетским клинком, который, насколько я помнил, лежал на столе сэра Томаса.

– Если бы все было именно так, как мы предполагаем, то тогда одежды Ганра Сингха были бы в беспорядке, а руки в крови, – предположил я. – Едва ли у него хватило бы времени вымыться и сменить свои одежды.

– В любом случае отпечатки пальцев убийцы остались на рукояти кинжала, – согласился Гордон. – Я действовал осторожно, стараясь не стереть их. Пока оставим оружие здесь, на кушетке, чтобы показать эксперту в Бертильоне. В таких вещах я несведущ. Я же собираюсь осмотреть комнату, как делают детективы, и попытаться обнаружить ключ к разгадке.

– Я прогуляюсь по дому. Ганра Сингх и в самом деле может оказаться невиновным, а убийца может прятаться где-то в доме.

– Только будь осторожен. Помни, что убийца – отчаянный человек, готовый совершить еще не одно злодеяние.

Я взял тяжелую трость и вышел в коридор. Забыл сказать: все коридоры в доме были тускло освещены, и занавески натянуты так плотно, что казалось, дом снаружи окружен плотной стеной тьмы. Закрыв за собой дверь, я острее почувствовал давящую тишину, царившую в доме. Тяжелые бархатные драпировки закрывали незаметные дверные проемы, и когда заблудившийся ветерок прошуршал в них, строки По сами всплыли в моей голове:

“Шелковисто и печально зашуршали занавески, вызвав трепет и наполнив сердце ледяным кошмаром”.

Я широким шагом вышел на лестничную площадку и, еще раз взглянув на безмолвные коридоры и закрытые двери, спустился вниз. Решив, что, если кто-то и прятался на верхнем этаже, он уже спустился вниз или вовсе покинул дом, я зажег свет в нижнем зале и прошел в следующую комнату. Все центральное здание между крыльями, как я обнаружил, занимал личный музей сэра Томаса. Это была по-настоящему огромная комната, наполненная идолами, саркофагами, каменными и глиняными колоннами, свитками папируса и другими вещами в том же роде. Я провел там немного времени. Войдя, я стал высматривать, не лежит ли здесь что-то не на месте. И нашел. Там был один саркофаг, отличавшийся от других. Он оказался открыт! Инстинктивно я догадался, что именно в нем хранилась мумия, которой сэр Томас хвастался этим вечером. Но сейчас саркофаг был пуст. Мумия исчезла.

Подумав о словах сэра Томаса относительно зависти соперников, я быстро повернулся и собирался отправиться в зал и подняться назад по лестнице. По дороге мне показалось, что я услышал какой-то слабый шорох. Однако у меня не было желания дальше исследовать здание в одиночку, вооружившись лишь тростью. Я решил вернуться и рассказать Гордону о том, что нам, возможно, предстоит противостоять банде международных воров. Я уже выходил из музея, когда заметил лестницу, ведущую наверх из музейной комнаты. Поднявшись по ней, я оказался в коридоре, уходящем в правое крыло.

Снова передо мной расстилался тускло освещенный коридор с множеством таинственных дверей и темных драпировок. Я должен был пересечь большую его часть, чтобы оказаться в кабинете сэра Томаса. Дрожь охватила меня, когда я по глупости попытался представить ужасных существ, затаившихся за закрытыми дверьми комнат, выходящих в коридор. Потом я взял себя в руки. Кто бы ни прикончил сэра Томаса Камерона, это был человек. Я крепче сжал трость и шагнул в коридор.

Сделав несколько шагов, я неожиданно остановился. Волосы у меня на затылке встали дыбом, и по телу поползли мурашки. Я почувствовал чье-то невидимое присутствие. Мой взгляд, словно притягиваемый магнитом, потянулся к тяжелым занавесям, закрывавшим одну из дверей. В коридоре не было сквозняка, но занавеси слегка шевельнулись! Я, вытаращив глаза, уставился на тяжелую темную ткань, словно хотел взглядом прожечь в ней дыру, и инстинктивно почувствовал, что кто-то наблюдает за мной. Потом мой взгляд стал блуждать по стене возле скрытой двери. Какой-то каприз смутного света очертил темную бесформенную тень, и, пока я наблюдал, она медленно обретала форму ужасного, искривленного гоблина – гротескно-человекообразной твари... и безносой!

Неожиданно мои нервы не выдержали. Эта искривленная фигура могла быть не более чем тенью человека, который стоял за занавесками. Но мне казалось, что, кем бы ни было прячущееся существо – человеком, зверем или демоном, – за темными занавесями скрывалась ужасная опасность. Ужас таился в тени. Безмолвный полумрак царил в коридоре, освещенном мерцающими лампами. И эта неопределенная тень... Я, как никогда раньше, был близок к безумию... Всего этого оказалось слишком много для моих глаз и чувств. Призраки словно околдовали мой разум. Ужасные темные образы поднимались из моего подсознания и насмехались надо мной. В этот момент мне показалось, что весь остальной мир далеко-далеко, а я оказался лицом к лицу с пришельцем из другого мира.

Повернувшись, я поспешил по коридору. Бесполезная трость дрожала в моей руке, и капли холодного пота выступили у меня на лбу. Добравшись до кабинета, я вошел и закрыл за собой дверь. Мой взор сразу обратился к кушетке с ее мрачной ношей. Гордон перебирал бумаги на столе и повернулся, когда я вошел. Его глаза горели с едва сдерживаемым восторгом.

– Слейд. Я нашел карту, которую начертил Камерон, и, согласно ей, он обнаружил мумию на границе тех земель, где был убит фон Гонманн...

– Мумия исчезла, – сказал я.

– Исчезла? Боже! Может, это все объясняет! Банда воров-ученых! Похоже, Ганра Сингх заодно с ними... Давай-ка пойдем и поговорим с ним.

Гордон вышел в коридор. Я отправился за ним следом. Мои нервы были напряжены, я даже не пытался обсуждать мои недавние переживания. Перед тем как рассказать о своем страхе, я должен был прийти в себя. Гордон постучал в дверь комнаты, где мы оставили индуса. В доме царила тишина. Он повернул ключ в замке, распахнул дверь и выругался. Комната была пуста! Открытая дверь, ведущая в следующую по коридору комнату, показывала, каким образом индус скрылся. Замок оказался взломан.

– Именно этот шум я и слышал! – воскликнул Гордон. – Каким же дураком я был, так увлекшись записями сэра Томаса. Я не обратил внимания на шум, решив, что это ты открываешь или закрываешь какую-то дверь! Я неудачный детектив. Если бы я был настороже, я бы появился на сцене до того, как наш арестант сбежал.

– Удача отвернулась от тебя, – встряхнувшись, ответил я. – Гордон, давай уходить отсюда! Ганра Сингх прятался за занавесками, когда я шел по коридору... Я видел тень безносого лица... И скажу тебе, в нем есть что-то нечеловеческое. Он – злой дух! Не человек, а какое-то чудовище! Ты думаешь, человек мог свести сэра Томаса с ума... обычный человек? Нет, нет, нет! Этот индус – демон в человеческом обличье... И даже не совсем в человеческом.

На лицо Гордона наползла тень.

– Чепуха! Ужасное и необъяснимое преступление было совершено здесь ночью. Но я не верю, что его нельзя объяснить естественным образом... послушай!

Где-то дальше по коридору открылась и закрылась дверь. Гордон прыгнул к выходу и помчался по коридору. Вдалеке мелькнуло что-то похожее на темную тень. Кто-то пролетел в дверь одной из комнат, разметав в стороны занавески. Гордон вслепую выстрелил (я совсем забыл сказать, что у него был револьвер), а потом побежал дальше. Я последовал за ним, проклиная его безрассудность. Выстрел же был просто глупой бравадой. Я не сомневался, что в конце этой дикой погони нам предстоит вступить в схватку с таинственным индусом. Сломанный дверной засов был достаточным доказательством его сил, даже если не вспоминать окровавленное тело, которое мы оставили в кабинете. Но когда такой человек, как Гордон, мчится вперед, разве можно не последовать за ним?

Мы пробежали по коридору к той двери, за которой, как мы видели, исчезла тварь. Миновали одну темную комнату и ворвались в следующую. Шаги впереди подсказали нам, что мы почти настигли свою жертву. Мои воспоминания о погоне по комнатам больше походят на смутный, туманный сон – жуткий, хаотический кошмар. Я не помню, сколько комнат мы миновали, помню только, что бежал за Гордоном и остановился, лишь когда н застыл перед завешенной темной тканью дверью, из под которой вырывалось красное мерцание. Я едва перевел дыхание. Полностью утратив чувство направления, я не знал, в какой части дома мы очутились и почему это красноватое мерцание за занавесями пульсирует.

– Это комната Ганры Сингха, – сказал Гордон. – Сэр Томас упоминал о ней в разговоре. Это самая дальняя комната в правом крыле. Дальше ему бежать некуда, потому что у этой комнаты только одна дверь. Окна ее закрыты. Внутри преступник, оказавшийся в безвыходном положении... Индус или кто-то другой... тот, кто убил сэра Томаса Камерона!

– Тогда, во имя Бога, схватим его и узнаем, кто он! – попытался подтолкнуть я Гордона и, проскользнув мимо него, развел в стороны занавеси.

Наконец мы узнали, откуда взялось красное мерцание. Яркое пламя вспыхивало и мерцало в большом камине, разбрасывая красные отблески по комнате. А у стены стояла ужасная, адская тварь – исчезнувшая мумия! Мой изумленный взгляд одним разом охватил сморщенную кожу, ввалившиеся щеки, раздувшиеся и высохшие ноздри, которые остались на месте сгнившего носа. Ужасные глаза были широко открыты, и в них горела призрачная, демоническая жизнь. Я разглядел это в одно мгновение, потому что тотчас длинная, тощая тварь, шатаясь, направилась ко мне. В ее тощей, увенчанной когтями руке был зажат подсвечник. Я ударил тварь тростью, почувствовал, что проломил ей череп, но гадина не остановилась (разве можно убить того, кто уже мертв?), и в следующий момент я упал, корчась от боли, ошеломленный, со сломанным предплечьем, отброшенный в сторону сухой рукой чудовища.

Я увидел, как Гордон с близкого расстояния четыре раза выстрелил в ужасную тварь, а потом она схватила его. Пока я тщетно пытался встать на ноги и снова вступить в битву, мой друг-атлет оказался беспомощным в нечеловеческих руках монстра. Мумия начала выгибать его тело о край доски стола. Казалось, вот-вот – и позвоночник Гордона не выдержит.

Спас нас Ганра Сингх. Огромный сикх неожиданно проскочил через занавеси, словно арктический вихрь, и вступил в схватку, будто раненный пулей слон. С силой, равной которой я не видел и которой даже живой мертвец не мог сопротивляться, он оторвал ожившую мумию от ее жертвы. Индус протащил мумию, вцепившуюся в его грудь, назад через всю комнату, пока очаг не оказался у нее за спиной. Потом, последним безумным усилием, сикх отшвырнул чудовище в огонь и стал втаптывать его в пламя, пока дергающиеся высохшие конечности не занялись. Тварь развалилась на части, распространяя невыносимую вонь разложения и горящей плоти.

И тут Гордон, точно уснувший с открытыми глазами; Гордон, охотник на львов, у которого, как считали, железные нервы; Гордон, храбро встретивший тысячи опасностей, – повалился лицом вперед, словно мертвый!

Позже мы говорили об этом деле, Ганра Сингх перевязывал мою сломанную руку так осторожно и нежно, словно всю жизнь только этим и занимался.

– Я думаю (хотя прибавлю, что точно это не известно), что люди, которые сделали эту мумию столетия назад или, возможно, тысячи лет назад, знали искусство сохранения жизни, – слабым голосом проговорил я. – По каким-то причинам этот человек просто лег спать и спал все эти годы вроде как во сне, как делают индусские йоги, проводя дни и недели в состоянии, похожем на смерть. Когда настало подходящее время, это существо проснулось и выполнило свое... ужасное проклятие.

– А что ты думаешь, Ганра Сингх?

– Сахиб, кто я, чтобы говорить о тайных вещах? – вежливо ответил могучий сикх. – Многие вещи людям неизвестны. После того как сахиб запер меня в комнате, я подумал, что тот, кто убил хозяина, может спрятаться, пока я беспомощен, и сделать еще что-нибудь плохое. Я как можно тише выбил замок и отправился на поиски. Наконец я услышал звуки борьбы в моей собственной спальне и, придя туда, обнаружил сахибов, сражающихся с живым мертвецом. Удачно, что перед тем, как все это произошло, я развел в своей комнате большой огонь, как и во все предыдущие ночи. Мне неуютно в вашей холодной стране. Я знал, что огонь – враг всех злых тварей, Великий Очиститель. Потому я втолкнул злую тварь в огонь. Я был счастлив отомстить за своего хозяина и помочь сахибам.

– Помочь, – прорычал Гордон. – Если бы ты не появился, мы бы погибли. Ганра Сингх, я уже извинился за свою подозрительность. Ты – хороший человек. И, Слейд, – его лицо стало серьезным, – думаю, вы ошибаетесь. Во-первых, эта мумия отнюдь не древняя. Ее сделали лет двадцать назад! Я обнаружил это, прочитав секретные записи. Сэр Томас нашел эту мумию не в заброшенном храме. Он обнаружил ее в хижине для фетишей в Центральной Африке. Он не объяснил, где раздобыл ее, только сказал, что обнаружил ее в верховьях Нила. Сэр Томас был египтологом и в самом деле считал, что мумия очень древняя, и, как мы знаем, был прав относительно необычного процесса мумифицирования. Племя, которое создало эту мумию, и в самом деле знает о таких вещах больше, чем древние египтяне. Но в любом случае эта мумия сделана совсем недавно... Сэр Томас украл ее у дикарей... у того самого племени, которое убило фон Гонманна... Нет, я чувствую, что-то здесь не так... Ты слышал оккультную теорию, которая заявляет, что дух, рожденный на земле в ненависти или любви, может стать добрым или злым, когда вселится в материальное тело? Оккультисты говорят (и это звучит достаточно благоразумно), что существует узкий мостик, соединяющий миры живых и мертвых, и призрак или дух может ожить, приобретя тело из плоти... возможно, то самое тело, которым владел раньше. Мумию сделали из трупа, но я верю, что ненависти, которую этот человек чувствовал перед смертью, оказалось достаточно, чтобы победить смерть и заставить высохшее тело двигаться... Если все так и есть, то невозможно описать ужас, который испытал этот человек, умирая. Если это правда, люди постоянно балансируют на краю безумных океанов сверхъестественного ужаса, отделенных от нашего мира тонкой занавесью, которая может быть прорвана точно так, как мы только что видели. Я бы хотел поверить в другое... Но, Слейд... Когда Ганра Сингх втаптывал мумию в огонь, я увидел... черты, на мгновение проступившие сквозь пламя, словно улетающий воздушный шар. На одно краткое мгновение они приняли человеческий облик и стали знакомыми. Слейд, это было лицо Постава фон Гонманна!