"Хозяйка вдохновения" - читать интересную книгу автора (Барская Мария)

V

В машине они с Никитой почти не разговаривали. Она откинулась на спинку сиденья и прикрыла глаза. По-прежнему чувствовала себя неважно.

— Укачивает? — заботливо спросил он через некоторое время.

— Да нет, наоборот, чуть полегче, — отозвалась она. — Краски, что ли нанюхалась, но она вроде ничем не пахла.

— Вредные испарения не всегда имеют запах, — сказал Никита. — Ничего, подремлите, а я вас до дома мигом доставлю.

Наталью вдруг посетила иллюзия, будто она перенеслась на три года назад и за рулем рядом с ней совсем не Никита, а Павел, с которым ничего не случилось, жизнь их течет по-прежнему, и они с Пашей вместе куда-то едут. Она часто вот так задремывала на переднем сидении, когда они возвращались с дачи! Дети летом жили там с Па-шиной теткой, а она с мужем приезжала на ночь после работы да на выходные… На Наталью снизошли покой и счастье, каких она давно уже не испытывала! А потом резкая, как удар кнута, мысль: перестань себя обманывать, Паши нет и уже никогда не будет! И к горлу вновь подкатила тошнота.

— А мы уже приехали! — весело воскликнул Никита. — Полегчало немного?

Она с усилием улыбнулась:

— Да, знаете, как-то волнами. То получше, то похуже.

— О-о, опять побледнели. Давайте-ка я вас доведу до квартиры.

— Не надо. До инвалида мне далеко. Сама дойду, не волнуйтесь. Спасибо, что подвезли.

Он все же довел ее до подъезда и, когда она распахнула дверь, сказал:

— Наташа, обязательно подумайте над моим предложением. А я через недельку позвоню. Лады?

Сил объяснять ему сейчас, насколько бесперспективен его замысел, у Натальи не было, и она лишь согласно кивнула.

— Тогда, надеюсь, до встречи.

Чуть наклонившись, он легонько коснулся губами ее щеки.

— До свидания, — пробормотала Наталья и двинулась к лифту.

Едва она отомкнула дверь своей квартиры, створки второго лифта раскрылись и из него выскочила Елизавета. Влетев следом за матерью в квартиру, дочь встала перед ней и гневно на нее уставилась.

— Мама, ты же сказала, что едешь к папе на кладбище, а сама с каким-то мужиком, значит, шлялась, и еще у подъезда целовалась?

Наталья была совершенно потрясена силой Лизкиного возмущения.

Из своей комнаты выглянул Иван:

— С кем Тут наша мать целовалась? С каким мужиком?

— Лизка, с ума сошла! Выбирала бы выражения! — наконец прорезался дар речи у Натальи. — Я была на кладбище, ограду, кстати, покрасила, и встретила там папиного друга Никиту Сыромятникова,

— Ой, дядя Никита! — воскликнул Иван. — Помню! Отличный мужик. Мы с ним и с папой на рыбалку ездили!

— Ну вот, он меня и подвез домой.

— А целовались зачем? — все еще с подозрением косилась на нее дочь.

— Господи! — устало выдохнула Наталья. — Поцеловал в щеку на прощание человек!

— Знаем мы эти прощания! — многозначительно фыркнула Елизавета.

Ванька наградил ее подзатыльником,

— За что? — взвыла она.

— За дело, — спокойно проговорил Иван. — Мала еще так с матерью разговаривать.

— А ты мне не отец, чтобы указывать.

Наталья поняла: еще немного и они всерьез подерутся, и строго прикрикнула:

— А ну, хватит. Ты, Ванька, руки не распускай, Женщин бить не полагается.

— Какая она еще женщина.

— Значит, я, по-твоему, мужчина? — вновь пошла в атаку Елизавета.

Ванька презрительно усмехнулся.

— Ты еще зародыш. Пол не просматривается.

— Ива-ан, — угрожающе протянула Наталья.

— А, сами разбирайтесь, у меня экзамен на носу. Я тебе, мама, только хотел помочь. Кстати; что же ты дядю Никиту домой не пригласила?

— С вами пригласишь приличного человека; Он бы вошел, а Лизка ему показательное выступление бы устроила.

— Ну, мам, ты вообще, — надулась Елизавета. — Совсем ребенком меня считаешь. Будто не знаю, когда можно, когда нельзя. Я бы потом сказала. Нужно же мне выяснить, серьезные у тебя намерения или просто так?

— Дочка, попридержи язык, — начала закипать Наталья. — Мне и без твоих глупостей нехорошо. То ли краской надышалась, то ли солнце напекло.

— С этого бы и начинала, — смутилась Елизавета. — Иди ложись, а я чай приготовлю и тебя позову.

— Не надо чаю, — отмахнулась Наталья. — Мороженого наелась.

— На кладбище? — вытаращилась на нее дочь.

— По дороге.

— А-а-а, — недоверчиво протянула Елизавета, однако что-либо добавлять на сей раз поостереглась.

— Ма, когда в следующий раз его встретишь, обязательно позови в гости, — сказал Иван и исчез за дверью.

— Да вряд ли я его встречу, — прокричала она и направилась в душ.

Постояв под прохладной струей, Наталья стала чувствовать себя лучше. Физически. Аморально — нет. Уж очень ее обескуражило поведение Лизы. Вон как сразу приревновала к постороннему мужчине! Увидела, как он ее в щеку поцеловал, и целую историю себе придумала. Будто она, Наталья, ее обманывает и ходит на тайные свидания с любовником.

Как же Лизке не хватает отца! До какой степени боится, что его место займет другой мужчина! В ее, Натальином, сердце и в их доме. Хорошо, что у нее на самом деле никого нет. Впрочем, она пока себе такого даже представить не может. Но в жизни ведь всякое случается. И вот, выходит, появись у нее кто-то, для Лизки это стало бы настоящей трагедией. И возраст у нее сложный, переходный. А характером чуть ли не с рождения отличалась тяжелым. Паша еще удивлялся: в кого она уродилась такая? Как на свет появилась, мигом себя показала. На личике такое вечно упрямое выражение было…

Ну, Лизка-то понятно. Характер, возраст, любовь к отцу… А вот, появись у нее и впрямь кто-нибудь, как бы прореагировали Иван и Ангелина? Ванька подобное один раз проходил. Правда, было ему только четыре года, когда Павел появился, но они быстро общий язык нашли, а потом Ванька даже гордился, что у него, как у остальных, собственный папка есть. Ну а сейчас он фактически взрослый. Вероятно, в случае чего понял бы, что матери одной трудно. Хотя душа даже хороших людей — потемки. Тоже вдруг может начать ревновать. Хотя он, скорее, сейчас в стадии отрывания себя от дома. Жаждет вкусить самостоятельной жизни. Не так давно объявил, что со следующего курса пойдет устраиваться на работу, и даже полунамеком добавил: если получится, снимут с ребятами в складчину квартиру. Наталья пока решила не возражать, Так, шутя, бросила: «Сперва заработай достаточно, и чтобы при этом учеба не пострадала, тогда и поговорим. А пока мне мужчина в твоем лице в доме требуется. Нашему женскому царству без тебя никак. Мне кажется, папа хотел бы, чтобы ты пока не бросал нас».

Но Ангелина-то совсем маленькая. Как бы она приняла нового мужчину в доме? Еще несколько лет, и отец для нее окончательно превратится в фигуру из семейного предания. Но пока она Павла еще как-то помнит.

И все же Наталья была почти уверена: Ангелина с такой силой, как Лиза, ревновать не станет. Хотя, может, она и ошибается. Ведь всю любовь сейчас Ангелина получает только от мамы. И если ей покажется, что кто-то намерен отнять хоть малую часть этой любви, занять хоть частицу ее места в сердце Натальи, может последовать взрыв.

Наталья облегченно вздохнула. Как хорошо, что у нее нет времени на мужчин! Да и познакомиться-то с ними особо негде. И вообще маловероятно, что кого-нибудь увлечет немолодая одинокая мама с тремя детьми. Словом, ребятам ревновать ее не придется. Но, с другой стороны, как подумаешь, что всю оставшуюся жизнь (а она может оказаться еще достаточно: долгой — по нынешним временам, лет тридцать еще как минимум: согласно статистике, женщины живут в среднем семьдесят два года) проведешь в одиночестве, такая тоска тогда охватывает! Ни тебя никто больше любить не будет, ни ты. И навсегда, до конца дней — пустая холодная постель!

Да, дети ее любят, но все они вырастут, у них начнется своя жизнь — мужья, жены, дети… Это естественно. Вполне возможно, она, Наталья, по-прежнему будет им нужна, но сама-то останется одинокой. Пожилая писательница в пустой, объятой тишиной квартире!

От одной мысли об этом по телу побежали мурашки, и Наталья прибавила горячей воды. Тело согрелось, однако в душе продолжал гулять холодок.

В дверь забарабанили.

— Мам, ты там жива? — раздался встревоженный Лизкин голос.

Полное одиночество ей пока не грозит!

— Жива.

— Тогда вылезай. Там тебе тетя Варвара звонит. Ей от тебя что-то срочно надо.

— Передай, вылезу и через десять минут ей перезвоню.

Вот. Даже душем насладиться не дали! У Варвары-то что могло стрястись? Наверное, Виктор опять запил.

Наспех вытеревшись, Наталья взяла трубку и вытянулась на диване. Уж говорить, так с комфортом.

Голос у подруги возбужденно звенел. Значит, дело не в Викторе. И то хлеб. Оказалось, дело; в самой Наталье.

— А что это за мужик, с которым ты перед домом сегодня любезничала? — почти сразу принялась расспрашивать Варвара.

— Никак за мной сегодня весь дом следил! — Возмутилась Наталья.

— А кто еще?

— Лизка, конечно. — Наталья понизила голос. ~ Истерику мне закатила!

— И было из-за чего?

— Если бы. Объясняю: случайно встретилась на кладбище с другом Павла, и он меня подвез домой. Конец спектакля. Занавес.

Жа-алко, — расстроенно протянула Варвара. — Мужик-то вроде ничего. И машина хорошая. Слушай, а он женат? Не уверена. Раньше точно жена была. Я ее даже один раз видела. Но потом она, вроде его бросила. А вот развелись или нет, я не в курсе. Никита не рассказывал.

— А сама почему не спросила?

— Мне-то какая разница. Да и не до вопросов было. Я перегрелась, и мне стало плохо. Еле до дома доехала.

— Оно и видно, что перегрелась. Можно подумать, вокруг тебя мужиков, как грибов в лесу.

— Я же тебе объяснила, Никита — Пашин друг.

— Был, Наташа, другом.

— Был и остался, — жестко произнесла Наталья.

— Что ж он по этой причине не мужик?

— Знаешь, Варя, если бы, предположим, я и взглянула на него с такой точки зрения, то после Лизкиной истерики…

— А ты на нее еще больше внимания обращай. Естественно, они теперь у тебя привыкли, что ты принадлежишь только им. Охота им тебя от себя отпускать. И не надейся, что они станут радоваться. Дети — всегда эгоисты. Ты для них не человек, не женщина, а мама. А у мамы главный интерес — только собственные дети. Ни на какие другие чувства не имеет права. Только, Наталья, допускать этого нельзя. Дети, известное дело, наше будущее, но не повод, чтобы ставить на себе крест.

— Варя!

— Не «Варя», а дело тебе говорю. Вон, Лизка твоя, когда вырастет и влюбится, на тебя оглядываться не станет.

— Но это совсем другое. И потом, сама понимаешь, кому я с тремя детьми нужна?

— Смотря как себя подать. Иных и с десятью берут. Намедни по телевизору сама видела. Конечно, такие случаи — исключение, и на выйти замуж особо рассчитывать не приходится. Но мужика-то себе завести кто мешает? Бочок хоть иногда погреть. Как врач тебе говорю: для здоровья очень даже невредно. Или совсем решила в монашки податься. Три года уж одна. Смотри, заржавеешь.

— Варька, что ты мне говоришь! До сих пор ни о ком, кроме Паши, думать не могу. Глаза ни на кого не смотрят.

— Паши уже больше никогда не будет. Ты считаешь, ему бы хотелось, чтобы ты до конца своих дней о нем тосковала? Чтобы помнила — конечно. Но чтобы мучилась — сомневаюсь. Он тебя слишком любил для этого. Вспомни: для него всегда было главным, чтобы ты была счастлива.

— Но у меня-то все счастье с ним связано. И пойми ты меня, Варя, правильно: я не мучаюсь, а скучаю. Может, конечно, появись кто-то, на него похожий, тогда… Но второго Паши ведь нет.

— Да если есть, не увидишь его. Даже если нос к носу столкнешься, потому что зациклена на одном Павле. Ты только не обижайся, Наташка. Павел отличный мужик был, но ведь наверняка и другие есть.

— Но мне они не нужны.

— И ты еще удивляешься, в кого Лизка пошла, — хохотнула Варвара. — Да она вылитая ты! Такая же упрямая!

— Варя, при чем тут упрямство! Нельзя же влюбиться насильно. Не говоря уж о том, что не в кого.

— Не в кого, потому что не ищешь. А ты вот попробуй, захоти. Почти уверена: тут же появится.

— Ты меня замучила! — Наталье уже надоело слушать ее поучения. — Давай-ка я в своей личной жизни сама разберусь.

— Знаешь, книжки ты тоже сперва писать не хотела, — сочла своим долгом напомнить Варвара. — А теперь вот остановиться не можешь.

— Материальный стимул подгоняет.

— Вот и с мужиком придумай себе стимул, — не унималась подруга.

— Варя, я так не могу. И зачем, если мне никто не нужен.

— Чтобы был нужен. Чтобы жить хотелось.

— Да мне и так хочется.

— Брось сама себе врать. Ты только в своих романах и живешь. А там у тебя, между прочим, мужиков полно, и один другого лучше.

— Формат такой, как в издательстве теперь говорят.

— Вот и переводи этот формат в свою личную биографию.

— Хватит, Варя, иначе я и впрямь обижусь.

Ладно, молчу. А ты все же подумай. Со стороны-то виднее. А с этим, как его… Никитой вы очень даже симпатично сегодня ворковали. Не зря Лизка тебя заподозрила.

— Ты еще ей это ляпни.

— Ей не буду, а тебе говорю. Я было за тебя так обрадовалась. Наконец-то моя спящая красавица проснулась. Только, думаю, странно, что от меня скрывала. Такого мужика завела, и скрывала, — повторила Варвара.

— Теперь-то успокоилась? Никого я не завела и ничего от тебя не скрывала. Всего второй раз с человеком встретилась.

— Второй? — В голосе подруги прозвучала настороженность. — А первый когда? При Павле еще?

— Нет, при Павле мы редко, но виделись. А это за последние две недели. Первый раз столкнулись на кладбище, когда я цветы сажала. Оказалось, у Павла дядя там похоронен. И сегодня снова на кладбище. Я ограду покрасить приехала…

— А он знал, что ты сегодня туда собираешься?

— Ну, вообще-то я ему говорила, что на этой «неделе заеду, но день точно не называла.

— Все равно интересно.

— Варя, только не надо меня убеждать, что он специально меня там в кустах целую неделю караулил.

— А почему ты не допускаешь?

— Если бы мной так заинтересовался, гораздо проще было бы мне позвонить и договориться о встрече — Мой телефон у него есть.

— Так ты, наверное, так с ним в первый раз пообщалась, что он понял: к тебе нужно с подходцем.

— Глупости.

— А если бы он тебе позвонил, согласилась бы с ним пойти куда-нибудь?

— Нет, конечно!

— Что и требовалось доказать. Значит, мужик совсем не дурак. Вот молодец! Сразу тебя раскусил.

— Варька, ты хуже Лизки. И романы, по-моему, пора писать не мне, а тебе.

— А тебе их пора заводить. Нет, нет. Больше на эту тему не буду. Только прошу: обрати внимание на этого Никиту. Даже если ты права и ваши встречи — обыкновенное совпадение, все равно очень символично. Не зря же судьба вас столкнула дважды на одном и том же месте!