"Дмитровское шоссе" - читать интересную книгу автора (Крумин Игорь)

Ответный удар

Олег Степанович медленно пошел обратно. Все получилось не слишком удачно. Парень приедет в Москву около шести. Даже если он немедленно позвонит в Калугу, будет поздно — банда уже в пути.

Но вот пакет — пакет-то Пистон обязательно возьмет с собой. Ему нужно знать, кто адресат, сколько еще денег у Олега Степановича. Итак, в «волге» будет четверо — Пистон рассчитывал на пятого, Кольку, — одного ему придется оставить в машине. На Дмитровском шоссе темной ночью оставишь машину на обочине — через час колеса снимут.

Значит, к дому пойдут трое, из двое вооруженных. Один останется в машине.

Необходимо создать видимость несчастного случая — не открывать же пальбу прямо на шоссе! Это будет целое сражение под Москвой, а не тихая сельская жизнь. Но как?

Рэда посадим на цепь, а то эти поганцы пристрелят его. Андрей возьмет один японский трансивер, Олег Степанович второй, с наушником, вставленным в ухо, — Андрей будет передавать обо всем, что происходит вокруг дома. Когда стемнеет, включим яркое освещение во дворе. На всякий случай у Андрея будет «кольт», но стрелять только в случае крайней необходимости.

Опустилась темнота — та прозрачная осенняя темнота, что предвещает полную тьму через полчаса. Почему говорят, что темнота опускается? Нет, она скорее поднимается, крадется, выползает из окружающих оврагов, подобно разведчику, сторожко оглядывающемуся по сторонам; потом разведчик даст знак, вся ночная рать вылезет из леса, заполнит все вокруг, и станет темно. Олег Степанович посмотрел на часы — семь. Он вошел в гараж, намазал руки и лицо легко смывающейся маскировочной мазью, еще раз проинструктировал сына, посадил Рэда на цепь, подошел к калитке, открыл ее и растворился в темноте.

Лучшее место, чтобы оставить машину, — в километре отсюда, сразу за поворотом. Водитель поднимет крышку капота и сделает вид что ковыряется в двигателе, исправляя неисправность. На этот раз Пистон не оставит с машиной никчемную шестерку. «Волга» — это их «колеса», возможность свободно передвигаться, в случае необходимости быстро исчезнуть с места преступления. Пистон оставит у машины одного из боевиков — но без оружия.

И тут в голове у Олега Степановича постепенно, как проявляется негатив в ваночке фотографа, начал оформляться план.

Неслышно, словно тень, скользил он по знакомым перелескам. Вот и шоссе. Точно! Темный силуэт «волги» виднелся поблизости, именно в том месте, где он ожидал. Более того, ее развернули в сторону Москвы, на вершине небольшого уклона.

— Папа, что у тебя? — послышался голос в наушнике-улитке.

— Порядок. Вижу их машину. А у тебя?

— Рэд рычит и рвется с цепи. Я включил освещение, но из дома не выхожу. Сейчас посмотрю со второго этажа в ночной бинокль.

Пауза.

— Они здесь, на том самом холмике, откуда ты снял наблюдателя. Что делать дальше?

— Открой дверь и прикрикни на Рэда, погромче. Из дома не выходи.

— Ладно.

Крышка капота «волги», стоявшей на обочине, была поднята, и едва различимая в темноте фигура склонилась над двигателем, освещенным тусклой лампочкой. Олег Степанович остановился у кучи песка — здесь начали ремонтировать покрытие дороги — снял ботинки, носки, снова надел ботинки. Носки засунул один в другой, до половины насыпал внутрь песок и для пробы взмахнул в воздухе. Тяжелый влажный песок — грозное оружие и не оставляет следов.

— Андрей, больше я не буду пока разговаривать, — прошептал он в микрофон. — Скорее всего, через несколько минут они побегут обратно, к машине. Но если перелезут через забор, не мешай им. В случае необходимости выстрели в воздух. Не подпускай к Рэду. Все, что случится, передавай мне я слышу тебя, только не могу говорить. Семь-три.

Олег Степанович встал и начал осторожно, шаг за шагом, подбираться к «волге». Десять метров, пять. Парень выглянул из-под капота и посмотрел в сторону дачи. Лампочка, освещающая двигатель, слабенькая, но парень все равно ничего ничего не видит в темноте — его ночное зрение практически не существует. Движение на шоссе ослабло. Олег Степанович поднял правую руку над головой, замахнулся, сделал последний шаг — наступил на сучок, который громко хрустнул. Парень резко вынырнул из-под капота, поднял голову и удар песчаного кистеня получился неожиданно сильным. Парень как-то странно хрюкнул и безвольно опустился на землюю Отлично! Теперь требуется одно чтобы шоссе оставалось пустым.

Олег Степанович обшарил карманы парня, нашел только выкидной нож и начал затаскивать на удивление тяжелое тело на место водителя. Наконец, тяжело дыша, Олег Степанович усадил его за руль, достал из кармана плоскую бутылку водки, отвернул пробку и начал лить жидкость в открытый рот парня. Сначала водка лилась на воротник, затем рефлекс подействовал и он начал жадно глотать. В салоне «волги» запахло как на винокуренном заводе. Олег Степанович тщательно вытер пустую бутылку, пошлепал по ней грязными ладонями парня, чтобы остались отпечатки, и уронил ее на пол. Снял машину с ручника, удерживая плечом, и стал ждать удобного момента. Наконец, за поворотом, со стороны Москвы, мелькнул яркий свет фар, и Олег Степанович сильно толкнул машину вперед. Сначала медленно, потом все быстрее она покатилась под уклон.

Все произошло в одно мгновение. Раздался оглушительный гудок оранжевого «магируса», и тут же машины столкнулись. Посыпались стекла и раздался еще один тяжелый удар — в «магирус» врезалась сзади еще одна машина, не успевшая затормозить.

— Ах ты сволочь! — раздался мужской вопль, полный страха и ненависти. Теперь этому мужику до бутылки не меньше пары часов, с ехидством подумал Олег Степанович. — И ведь даже габаритные огни не включил! Да он пьян, гад!

Олег Степанович отошел от шоссе и снял ботинки.

— Андрей, как там у тебя — спросил он.

— Откуда-то донесся гудок самосвала, и сильный удар. Они вскочили и кинулись бежать.

— Ясно. Иду к тебе.

Он вытряхнул песок из носков, надел ботинки, спрятал радио в сумку, переброшенную через плечо, и спустился к месту катастрофы. Несмотря на позднее время, у разбитых машин собралась целая толпа. «Магирус» врезался в левый борт «волги», прямо в дверцу водителя, а вторая машина — автобус «ПАЗ», на котором возвращались рабочие после дневной смены, ударила в кузов «магируса».

— В ГАИ сообщили? — послышался чей-то голос.

— Да вот они подъезжают.

Офицеры ГАИ поставили патрульную машину на обочину, один снял микрофон и начал докладывать о происшествии, другой подошел к разбитой «волге». В этот момент с противоположной стороны шоссе перебежали трое запыхавшихся мужчин.

Олег Степанович понял, что его присутствие излишне. Он бочком отошел в сторону, скрылся в темноте и через несколько минут нажал на кнопку звонка.

На освещенном крыльце появилась мужская фигура.

— Это я, Андрей, открывай!

Он торопливо рассказал сыну о событиях.

— А теперь нужно забрать у них пакет. Эти трое парней — подчеркиваю, вооруженных парней — не осмелятся заявить что приехали на машине с пьяным водителем, только что совершившим серьезную аварию. Но мы не можем оставить у них пакет с деньгами. Не из жадности — пятьдесят тысяч, тьфу! — Андрей посмотрел на отца удивленным взглядом, — но они могут рассказать, где взяли пакет и что случилось с пацаном. Поступим вот как. Я возьму автомат, а ты два мощных электрических фонаря, они лежат в прихожей. Парни больше сюда не вернутся. Будем ждать их на тропинке, ведущей в Катуар. Они наверняка знают, где ближайшая станция. На шоссе им оставаться бессмысленно — никто в здравом уме не возьмет ночью трех пассажиров и уж тем более молодых парней. Сейчас они стоят у места аварии. Мы опередим их и будем ждать в лесу. Не хотелось бы стрелять, но звук среди деревьев разносится недалеко. Пошли.

Действительно, толпа еще не рассеялась. Яркий свет фар милицейской автомашины освещал место происшествия, придавая обстановке какой-то мрачный, сюрреалистический вид. Милиционеры вели к своей машине — вернее, тащили — обвисшего у них на руках водителя, а тройка парней пересекала шоссе.

Олег Степанович по знакомым тропкам опередил их и встал в гуще кустов, недалеко от выхода из леса и спуска к станции. Андрей был рядом. Вот-вот из-за поворота покажутся парни.

— Не представляю, Пистон, как он сумел напиться? Целый месяц капли в рот не брал…

— Заткнись, мудозвон! Кто будет платить за ремонт машины? Впрочем… — Он взмахнул тяжелой сумкой.

— Включай! — крикнул Олег Степанович и яркий свет двух мощных фонарей ослепил парней. В следующее мгновение Пистон с поразительной быстротой кинулся в сторону, в темноту, но короткая автоматная очередь вырвала глину у него из-под ног и он остался стоять.

— Всем на землю! — резко скомандовал Олег Степанович. Парни, ошеломленные неожиданностью, грохотом выстрелов и ослепленные ярким светом, послушно легли.

— Лицом вниз, руки за голову, ноги шире и не двигаться. Знакомо, небось. Дай мне один фонарь и обыщи их.

На траву легли сумка с разорванным белым пакетом, пистолет Макарова и двуствольный обрез. Больше ничего. Не было даже сигарет.

— Слушай меня. — Олег Степанович намеренно не называл Андрея по имени. — До шоссе чуть больше полукилометра. Сунь сучок в ствол пистолета, чтобы не оставлять отпечатков пальцев, и бегом к «волге». Она, наверно, еще там. Бросишь «макарку» на пол перед задним сиденьем. За ним наверняка длинный и кровавый след. Лежать! — Острая мушка автомата рассекла лоб начавшего было подниматься Пистона. По лицу побежал ручеек крови. — Ну, пошел!

Андрей вернулся, тяжело дыша, через несколько минут.

— «Волгу» подняли передними колесами на грузовик, но еще не увезли. Почти все разъехались — кроме милиции. Я бросил пистолет в машину, как ты сказал. Никто не заметил.

— Отлично. А теперь давай решать с этими тремя. Знаешь, сегодня меня не покидает благородное чувство милосердия. Можно было бы замочить их прямо здесь, но тогда начнется следствие. Сделаем так. Сейчас мы пойдем на станцию, а вы останетесь лежать. Часы есть? Так вот, через пятнадцать минут подойдет электричка на Дмитров. Мы уедем на ней. Когда увидите, что поезд тронулся, можете встать и ехать куда угодно. Только не вздумайте вставать раньше. Я ведь еще не принял окончательного решения — могу передумать и подождать вас на опушке леса. Тогда вы уж никуда не пойдете — вас повезут. В морг. Ясно?

Олег Степанович и Андрей быстро пошли в сторону Катуара, до которого было меньше двух километров, и притаились в тени бетонного заводского забора. Тут же подошел дмитровский поезд, на который они, конечно, не сели. Прошло еще полчаса. Показались огни электропоезда, следующего в Москву. Олег Степанович увидел как три мужские фигуры поспешно вскочили в последний вагон. Поезд тронулся. Платформа опустела.

Как и ожидал Олег Степанович, жадность фрайеров сгубила. В сумке лежал разорванный белый пакет с адресом, написанным по-русски неуклюжей рукой, и все пятьдесят аккуратно уложенных пачек. Одна надорвана.

— Папа, здесь пятьдесят тысяч?

— Да.

— Но откуда?

— К сожалению, Андрей, за время твоей военной службы мы здорово разбогатели и теперь нам нужно подумать, как жить дальше. Пошли домой, отпразднуем твое возвращение из армии — нашей защитницы и плоти от плоти советского народа. По дороге все расскажу. Погоди, нужно позвонить маме. Она беспокоится. Где-то здесь недалеко телефон-автомат.

— Наташа? Позови Зину. Да, это Олег.

— Зина? Андрей приехал, добро восторжествовало, порок даже не наказан — мы прочли им лекцию и отпустили, так что не беспокойся. Когда ждать тебя? Давай пораньше. Хорошо, ждем тебя к десяти. До свиданья.

Олег Степанович перекинул через плечо объемистую сумку с пакетом, фонарями и разобранным автоматом, они пересекли железнодорожные пути рядом со складом строительных материалов и пошли по едва заметной в темноте, но знакомой тропинке, которая вела к речке.

— Видишь ли, Андрей, нам предстоит решить одну из самых сложных философских задач, которые всегда стояли перед человечеством. Людям свойственно стремиться к какой-то определенной цели и у каждого человека эта цель разная. У нас принято считать это стремлением к социальной справедливости, свободе, равенству и братству, не замечая что эти четыре понятия взаимоисключающие. Но дело даже не в этом. Если отбросить парадную мишуру, придется признать что люди хотят всего лишь побольше денег, секса и власти — в разных пропорциях, разумеется. Важнее всего первое, потому что оно облегчает достижение второго и третьего. Но первое — деньги нужно сначала заполучить, потом уметь использовать, а также защищать свирепо и безжалостно. Вот, к примеру, у нас много денег — по советским масштабам, разумеется. Я не имею в виду эти пятьдесят тысяч. У нас денег гораздо больше и, признаюсь, было гораздо больше уже давно. Однако лишь теперь проблема их защиты встала особенно остро. Ты ведь не думаешь, что эти парни оставят нас в покое, верно? Значит, их нужно опередить. Мы уже сделали первый и очень удачный шаг — подбросили пистолет Пистона в «волгу». А на пистолете выбит номер, есть отпечатки пальцев и милиция пойдет по этому следу.

Но деньги нужно защищать не только от бандитов. В первую очередь их стремится отнять государство, которое заявляет что его лозунг: «от каждого по его способностям, каждому по его труду». Ты понимаешь, конечно, что это — ложь. Например, каким бы способным и талантливым не был работник, ему не заплатят больше четырехсот пятидесяти рублей. Это предел. Конечно, есть избранные — академики, высокопоставленные партийные бонзы, люди работающие в особо трудных условиях — им платят надбавки. И понятно, почему. Лозунг кажется весьма привлекательным, но в современных условиях, когда у власти слюнявый генсек с сонмом своих помощников и партия, одним из меченосцев которой являюсь я — и ты тоже, — он неосуществим. Вот я, к примеру, хороший переводчик, а Иванов — плохой. Но он заявляет что живет в стране, где все равны, где даже кухарка может управлять государством. И ты знаешь, он по-своему прав. Ведь Иванов не виноват что родился дураком или выбрал не ту профессию. Вот каменщик, автомеханик, или, скажем, художник из него получился бы превосходный, а переводчик вышел никудышный. Но он-то этого не понимает. Это несчастье, что он не сумел найти правильный путь в жизни. И так происходит с очень многими. Если попытаться воплотить в жизнь социалистический принцип распределения и действительно платить каждому по его труду, наша страна развалится через пару лет. Одни будут получать тысячи, а другие — копейки, и тогда те, кто получает копейки, восстанут и потребуют равенства. Они забывают — а скорее просто не знают, — что великие философы провозгласили принцип равенства при рождении — «все люди рождаются равными» — и потребуют равенства во взрослой жизни, не желая тратить сил на учебу и развитие своих способностей. Пока различия в уровне жизни невелики, они терпят. С трудом, скрипя зубами, но терпят. Смотри, вот и речка. Нам нужно свернуть вдоль нее, направо.

Ботинки Олега Степановича промокли насквозь, но это казалось ему радостным ощущением. Над речкой стоял туман — такое бывает осенью, когда вода еще не остыла, а воздух стал холодным.

— Кроме того, Андрей, нашему обществу угрожает и другая опасность. Как только люди начнут в полной мере проявлять свои способности организаторские, умственные, наконец, просто физические — и требовать за них справедливую оплату, страна рухнет. Народу так долго вдалбливали в голову, что они — хозяева страны, что рабочий класс — соль земли, гегемон, что рабочий класс и впрямь в это поверил. А ведь даже сам принцип социализма противоречит понятию гегемонии рабочего класса — при социализме все люди якобы равны. Тогда почему рабочие равнее других? Ты ведь знаешь, что даже в партию принимают служащих с большим скрипом, ибо коммунистическая партия — партия пролетариев. Если говорить честно, то каждый должен управляться со своим делом — рабочий со станком, повар с борщом, а министр с министерством. Между прочим, министр вряд ли управится со станком, этому тоже нужно учиться. Взять нашего генсека и его камарилью. Кто из них добросовестно трудился на заводе или в поле, а затем получил хорошее высшее образование? Да почти никто! У многих нет даже среднего. Вот Черненко закончил всего два класса.

Всем людям хочется жить хорошо, по крайней мере в экономическом отношении. А это уже невозможно даже теоретически. Несколько лет назад по просьбе ученых-пагуошцев — есть такая группа идеалистов — в компьютер ввели программу с целью выяснить, может ли средний человек на нашей планете — монгол, китаец, русский, индиец, африканец — жить так как живут сейчас немцы, американцы, англичане, шведы. В качестве определяющих компонентов в программу были заложены такие составляющие как отдельный дом или хорошая квартира, автомобиль, цветной телевизор, квалифицированная медицинская помощь, работа, оптимальное питание и тому подобное. Ответ был получен совершенно недвусмысленный: нет, никогда, это невозможно, подавляющее население мира не будет жить так, как живут сейчас жители западных стран. Для этого просто недостаточно земных ресурсов и экология не выдержит такой нагрузки. Ты знаешь, что одни Соединенные Штаты потребляют сейчас треть всех энергетических ресурсов планеты?

Понимаешь весь трагизм положения? Никогда люди не смогут жить хорошо все люди. Это сейчас. А дальше население будет стремительно расти, начнутся войны, возникнут межнациональные конфликты из-за сырья, даже из-за пресной воды, болезни начнут захватывать целые страны, причем такие, о которых мы пока и не подозреваем. И ситуация станет быстро ухудшаться. Возьми, например, наш автомобиль «жигули». У нас он считается едва ли не чудом техники, все стремятся приобрести его. А ведь это машина образца 1965 года! Она потребляет десять литров бензина на сто километров пути и выбрасывает невероятное количество вредных, в том числе канцерогенных, веществ. Западные машины такого класса потребляют почти в два раза меньше бензина и выхлопные газы у них намного чище. Наконец, зачем нам пятимиллионная армия и нужно ли производить четыре тысячи танков ежегодно, На нас никто не собирается нападать. Ответ ясен: так мы создаем образ врага и попутно защищаемся от своего же народа. Вот я недавно узнал — служба безопасности ГДР насчитывала более семидесяти тысяч человек, и это при населении в шестнадцать миллионов. Значит, в КГБ должно служить около миллиона! Интересно, чем они занимаются?

Ладно, Андрей, я слишком разговорился, да и не следует мне сбивать с верного пути молодого члена партии. Вот что я скажу тебе напоследок: не заботься о благе человечества, это тебе не под силу, да и человечеству наплевать на тебя. Думай о себе. Если бы мы сегодня не проявили находчивости, хитрости и некоторой жестокости, сейчас нам было бы очень нелегко, мягко говоря. Думаю, эти парни нас просто убили бы. И Рэда тоже. Да, чуть не забыл. Пойдем на то место, где мы перехватили парней, выковыряем из глины пули и соберем гильзы. На днях к нам явится милиция, и не простая милиция, а уголовка. Это умные ребята. И надо почистить автомат.