8. «Неамериканизм»

Концепция неамериканизма заслуживает гораздо больше доверия, чем антиамериканизм, потому что, выступая против чего-то, надо противопоставлять ему что-то другое, а быть только против значит отказываться от определения собственной самобытности и предпочитать врага как негатив фотографии. Антиамериканизм сугубо негативен, он считает, что Америка морально не имеет право делать то, что она делает, что она воплощает в себе Зло – аргумент, скажем в скобках, типично американский. Он основан на рефлексе отвержении, всегда бессильном и жалком, а не на рефлексе контратаки.

Неамериканизм заключается в том, чтобы сказать американцам: «Мы не осуждаем вас; со своей точки зрения вы правы; имеют значение только соотношение сил и конкуренция». Таким образом. Речь идет о том, чтобы спокойно, с макиавеллизмом, строить Европейскую державу, обзаводиться необходимыми средствами и воздерживаться от критики американской политики, от всяких морализаторских и оскорбительных словоизлияний. «Многосторонность», дорогая сердцу Ширака, это не теория, она создается на практике. Возмущаться американской односторонностью тщетно, как и строить, не имея для этого средств, планы «оси Париж-Берлин-Москва» в условиях демографического краха Европы, открытия ее границ для Третьего мира и больших затрат на «социальные» пособия, нежели вложений в производство, отсутствия поддержки своих предпринимателей и каких-либо усилий в области вооружений и исследований и смирения с американским диктатом – этот список можно продолжать до бесконечности. Предпосылками больших геополитических проектов являются независимость и могущество, а их основа – не поношения американцев, а политическая воля и смелость, качества, которых европейские элиты лишены сегодня более чем когда-либо.

Антиамериканизм французских интеллектуалов это не стратегическое мышление, а вспышка отчаяния; она не выражает волю защитить европейскую самобытность и сделать из Европы противовес США, а ревниво осуждает с морализаторской точки зрения «злые» США, виновные в том, что они сильные, не проявляя желания, чтобы Европа тоже стала сильной. Это позиция зависти каких-то бесплотных ангелов, путающих мораль с политикой. Такой выбор тем более смешон, что французская интеллигенция в значительной степени ориентируется на теории своих американских собратьев, касающиеся социальной модели: этноплюрализм, общинность, многорасовое общество, этнические квоты, а теперь и прямую дискриминацию и т.д. Она копирует для Европы американскую модель, отрицающую самобытность.

В начале англо-американской агрессии против Ирака Ален де Бенуа, патрон ГРЕСЕ и «новых» правых, разослал во все концы коммюнике, в котором он призывал совершать антиамериканские теракты во всем мире, буквально повторяя лозунги исламского джихада в варианте Аль-Каиды и Бен-Ладена. Читатель найдет в примечании к данной главе подлинный текст этой безумной бравады или, точнее, низости (1).

Эта «фетва» парижского интеллектуала, который на практике не способен сделать и 0,1% того, к чему он пламенно призывает, свидетельствует о синдроме МИАА, о манихейском менталитете, склонном к демонизации, таком же, как у Ислама и американских протестантских сект. Автор этого удивительного коммюнике уточняет, что США поставили себя «вне человечества». Такая демонизация, лишение врага человеческого облика – качества любого монотеистического фанатизма, свойственные исламизму, коммунизму и сектам вообще, включая самых крайних американских протестантов – неоконсерваторов. Карл Шмит осудил эти качества в своем «Понятии политического». Таким образом, США, причем не делается никаких различий между народом и правительством, объявляются зловредными как целое, клубком «ядовитых змей», говоря дубовым языком марксистов 60-х годов, этим отребьем интеллектуального пролетариата (который в своих отлучениях идет еще дальше, чем иранские аятоллы), «сатанинским блоком», в борьбе против которого все дозволен. Это «низведение на уровень Гитлера» всегда исходит от людей, у которых у самих есть «скелеты в шкафу», но они склонны завывать об этом и прощать это самим себе.

Мы имеем дело с видение мира не только манихейским, но и тоталитарным, инквизиторским, ругательным, пышущим яростью, недоступным для доводов рассудка, сомнений, анализа, застывшим в сектантской самоуверенности. Проклятия заменяют критику и оскорбления – дебаты. Качество, объединяющее все прочие, - глупость.

В результате только усиливаются американские позиции, становится законным империализм США и смешными выглядят усилия европейцев определить себя как неамериканцев и стать серьезным противовесом одностороннему подходу Вашингтона.

Разумеется, эти заявления о ненависти к Америке вызывают только презрение у арабов и у мусульман вообще, которым противно, когда ретивые публицисты – особенно объявляющие себя «язычниками» - чистят им ботинки. Как немцы в 1941 году во Франции, они не доверяют рвению коллаборационистов. Этот истерический антиамериканизм в сочетании с ярым антисионизмом и преклонением перед Третьим миром у пресыщенных западных людей кажется им подозрительным и не заслуживающим доверия.

Агрессия против Ирака и безумная политика неоконов из Вашингтона еще более усилила истерический антиамериканизм, выражением которого являются проарабизм и происламизм. «Мышление как реакция» столь же примитивно, как и привлекательно для простых умов: США напали на арабскую мусульманскую страну, значит, я должен быть за арабов и за ислам, потому что я антиамериканец. Логика идиотов.

Совершенно глупо считать, что США всегда неправы. На арене Истории никто и никто и никогда не бывает неправ на 100%. Кстати, что значит «быть неправым»? Неправ только побежденный – у него не хватило воли.

Нас уверяют, что если бы не односторонний подход и воинственность США, если бы не поддержка ими Израиля и прогнивших мусульманских режимов, не было бы никакого терроризма, Ислам был бы мирным и т.д. С этим пресловутым американским империализмом или без него, с израильско-палестинским конфликтом из него, инстинктивное стремление исламизма к завоеванию мира проявлялось бы точно так же, особенно по отношению к Европе. История учит нас, что террористы всегда находят удобный предлог. Даже без американской финансовой поддержки деспотические режимы существовали бы во всех мусульманских странах, потому что с VII века это единственная форма правления, которую они знают, как осмелился заявить Жан-Франсуа Ревель в интервью газете «Фигаро» (8 сентября 2003).

Верно лишь то, что реакция на эту угрозы со стороны американской администрации неоконов после 11 сентября 2001 годы была совершенно катастрофической и объективно усиливает те самые силы, с которыми намеревается бороться. Война в Ираке (независимо от того, законна она или нет, проблема не в этом) повлечет за собой мобилизацию и ужесточение позиции во всем мире – включая Францию, которой этого не миновать, несмотря на пацифизм Ширака, - арабо-мусульманских масс и их муджахиддинов: последние могут только радоваться воинственности техасских нефтеполитиков и должны благодарить Буша за его безмерную, мягко говоря, наивность.

Одна из самых больших опасностей МИАА в том, что он считает недостатками именно те американские качества, которые необходимы для возрождения Европы. Америку демонизируют с некоей метарелигиозной позиции, все американское плохо по сути, включая предпринимательский динамизм, трудолюбие, практическую сметку, баланс размышления и действия и т.д. Специалистом по части подобных интеллектуальных галлюцинаций является А. де Бенуа, постоянный обличитель Империи Зла, где он никогда не был. Свидетельством этого могут служить клише на интеллектуальном новоязе, которые можно найти в его частном журнале «Дерньер Анне» (изд. Ль Аж Д`Омм, 2001, стр. 225), отражающие мнение, очень распространенное среди мелкобуржуазной интеллигенции: «В США процесс формирования «Я» («Bildung» - употреблено именно это немецкое слово) вследствие обдуманной практики существования не имеет, строго говоря, никакого смысла. Там только презирают интеллектуалов, идеи которых не выражаются в практических действиях. За океаном мыслить значит делать, и доказательство правильности мысли – эффективность действия».

Подразумевается, что европейцам прагматизм и эффективное мышление противопоказаны, - это вульгарно. Конкретное размышление, приводящее к действию, достойно презрения. Ошибочная, но «высокая» мысль лучше, чем та, что направлена на реальные результаты. Для Европы это пагубный пример бессилия и оболванивая. Приходишь в замешательство от того, насколько устойчивы во Франции эта любовь к химерам, туманным разглагольствованиям и бездействию, эта претензия ничего не значащих мыслителей принимать за «истинные» расплывчатые спекуляции, этот интеллектуальный онанизм, которому можно предаваться легко и без риска.

Европейцы не смогут оказать конкретное сопротивление американскому империализму и снова обрести свое место в потоке Истории, пока их теоретики, их мыслители, их аналитики не восстановят связь с прагматизмом и философией эффективности, которые в ходу по ту сторону Атлантического океана, в университетах, фондах и мозговых центрах. Иными словами, мышление должно опираться на реальные вещи и опыт, а не сводиться к чистым идеям, системам, предрассудкам, догматическим конструкциям и заоблачному морализму. Когда интеллектуальные посредственности с синдромом МИАА призывают нас презирать экспериментальную истину и ощутимую эффективность (ужасно сатанинские, материалистические и американские) во имя туманной болтовни, прикладной экономики и безделья, они работают на американцев, которые хотят духовно разоружить Европу, и подражают ретроградному догматизму Ислама, не обладая ни демографической силой, ни волей к завоеванию.

Что должна делать Европа, чтобы противостоять Америке? Она должна, прежде всего, подражать Америке во всех областях. Нужно, во-первых, обрести силу, а во-вторых - геостратегический эгоизм. В-третьих, Европа должна считать США глобальным соперником, с которым можно заключать временные соглашения на основе силы. Наглая агрессивность НАИ – следствие одной лишь слабости Европы, которую он презирает. Сильная и единая Европа заставить себя уважать, а НАИ рухнет сам собой. Ничего не даст защита на словах «многополярного мира» (Ширак) при отсутствии способности превратиться в «альтернативный силовой полюс». В Истории идеи ничего не стоят, если за ними не следуют действия и идеологии выживают только благодаря практической воле к их воплощению. В Европе этого больше нет. Словесные анафемы в адрес Америки ничего не дают. Мы все время ждем от наших истеричных антиамериканцев, чтобы они выступили за Европейскую державу, за восстановление экономического и демографического динамизма нашего континента. Антиамериканцы, (псевдо) эколого-пацифисты ограничиваются плевками в океан.

Великая Европа должна, наоборот, как чумы избегать империалистического соблазна и идиотской мечты о мировом господстве, которая со временем, вероятно, погубит заокеанскую милитаристско-торгашескую республику. Сила не в обращении других народов в веру в свои ценности, а в создании обширного пространства, где могла бы расцвести цивилизация. Мессианские мечты американской и французской республик приносят только несчастья и обращаются, как бумеранг, против их авторов.

Можно уважать другие народы, но держаться от них на расстоянии. Поэтому, не будучи леваком-антиглобалистом или новым правым и не веря, подобно им, в неизбежную реальность мондиализма, я совсем не думаю, что будущее принадлежит мировой деревне, в которой исчезнут государства и державы, а останутся лишь «сети» и пестрая мешанина «общин» или «племен», как утверждает Мишель Маффезоли, а наоборот, предвижу возникновение больших государственных и цивилизационных блоков, которые будут конкурировать и неизбежно сталкиваться друг с другом.

Будущий мир будет состоять не из сетей, а из блоков на этнической основе. Мы идем к упрощению мира идей, которые правят миром. Излишне сложные интеллектуальные анализы всегда вносят беспорядок.

Линии разлома просто определить. В XXI веке я вижу несколько таких линий, тектонически разделяющих исторические плиты:

Северная цивилизация европейского происхождения, иначе говоря, Евросибирь, белая Северная Америка и различные их придатки в Австралии и Южной Америке. Налицо четкий, но не непреодолимый разлом между Евросибирью и Северной Америкой.

Азия китайской сферы влияния.

Индия, изолированный сосуд.

Мусульманский мир с его фантастическим первобытным динамизмом и тремя центрами: арабским, индонезийским и пакистанским.

Все прочие, массы Третьего мира, рассеянные по всем континентам и продающиеся тому, кто больше даст.

Вопреки анализам слепых, как всегда, интеллектуалов (Сартр верил в 1960 году, что марксизм невозможно превзойти), господствующей формой в XXI веке будет государство. Это будет посмертный триумф Гоббса. Народы объединятся вокруг конфликтующих гига-государств, но никакого мирового государства никогда не будет.

Оливье Шальмель, принимая к сведению смутный антиамериканизм общественного мнения, пишет: «Мы можем задать себе вопрос: похоже, знаменитый профессор Сэмюэл П. Хантингтон, который предрек в 1996 году «столкновение цивилизаций», сильно ошибался? Не присутствуем ли мы скорее при конфликте между Америкой WASP и всеми прочими цивилизациями, давно уже существующими в этом мире?» («Терр э пёпль», лето 2003, стр.15). Гипотеза интересная, но недостаточная. Такой конфликт, как я пояснил в моем очерке «Накануне войны», вполне мог бы произойти, например, с Китаем. США поджигатель войн XXI века в такой же степени, как и Ислам. Однако, можно сомневаться в такой борьбе двух сторон – «белой Америки» и остального мира. Я скорее склонен верить в дальней перспективе в трансконтинентальный конфликт между «белым миром» и остальной планетой.

Я развиваю тезисы близкие к тем, которые изложены в очерке «После Империи» Эмманюэля Тодда. Новые пуританские руководители Вашингтона реагируют насилием и прямым милитаризмом на внутренний и внешний упадок Америки. Он подчеркивает в связи с войной в Ираке: «Америка показала свою относительную силу и реальную жестокость как для того, чтобы запугать будущих противников и конкурентов, так и для того, чтобы убедить самих себя в собственной силе. Была реализована прекрасная информационная операция с целью самоотравления». Далее он определяет Новый Американский Империализм как обостренное, патологическое продолжение старого. Неоконсерваторы не могут допустить новое многополярное состояние мира, пишет этот автор, потому что «они убеждены, что избраны Богом и имеют вечную, боговдохновенную всемирную миссию установить вечную, непреходящую норму. В этом есть своя доля безумия и стремление силой обрести абсолютное мировое господство… Это забегание вперед, отказ от будущего, которого они боятся, потому что оно неизбежно будет другим». Иначе говоря, неоконсерваторы хотели бы вернуть былые времена американской мощи, строя для себя призрачное будущее сверхдержавы в тот самый момент, когда намечается упадок. Они отказываются от прежней американской позиции «первого среди равных», лидерства, «руководства свободным миром» во имя воистину безумного стремления к безраздельной мировой гегемонии, что, несомненно, обречено не неудачу.

Шальмель считает, что акты насилия и наглость ультрарелигиозных неоконсерваторов это первые конвульсии, первые симптомы упадка тех США, какими мы их знаем. Он думает, что «XXI век не будет американским, по крайней мере, он не будет веком Америки WASP». Растущей зависимости экономики США от остального мира соответствует конец подчинения остального мира Америке. Эта тенденция усиливается. «Эта зависимость от мира по необходимости заставляет их вести политику превентивных действий». Отсюда захват иракской нефти и отказ от подписания экологического Киотского протокола – все для того, чтобы иметь возможность поддерживать внутри страны лихорадку потребления.

Но этнический состав Америки очень быстро меняется с ростом численности иммигрантов-«латиносов». Этот упадок Америки WASP может опрокинуть глобальную политику США. С прибытием все новых испаноязычных иммигрантов Америка распадается на общины и ускоряется демографический упадок белых европейского происхождения. Но эти размножающиеся «латиносы» совсем не разделяют мессианских взглядов протестантской Америки. Не исключен даже территориальный раздел. Во всяком случае, твердость позиции белого высшего класса отражает ту страшную угрозу, которая нависла над традиционной Америкой. Желание Пола Вулфовица (заместителя министра обороны и идеолога империалистов неоконсерваторов), С. Хантингтона и Збигнева Бжезинского не допустить возникновения в XXI веке другой сверхдержавы, кроме США, и сохранить полную гегемонию рискует остаться благочестивой мечтой, потому что параллельно беспрепятственно идет поток иммиграции. Этот автор продолжает свой анализ так: геополитически удаленная от центра, Америка может остаться вне игры. Ее оправдание тем, что она несет миру блага либеральной демократии, не только не серьезно, но и не служит гарантией против возникновения держав-соперников, тем более что американский империализм возбуждает повсюду националистические рефлексы.

Интерес его тезисов в том, что этот автор не впадает в МИАА и в действительности защищает последовательный «неамериканизм». Его идея заключается в том, что Европейская держава, за которую он выступает, как и я, скорее достигнет взаимопонимания с Новой Америкой, которая не будет больше Америкой WASP, а, в конечном счете, более южноамериканской или расколотой. Идея соблазнительная, но сомнительная. Впрямь ли «все менее белая» Америка желательна для нас, других европейцев, если мы сталкиваемся в еще худшем варианте со столь же трагической демографической метаморфозой? Я не могу ответить на этот вопрос.

Многие идеологические группы живут в своего рода герметической духовной сфере (троцкисты, атлантисты, сектанты и т.д.), где никакая свободная мысль невозможна, любые уклоны запрещены, любые дебаты исключены, потому что анализ не является плодом самостоятельного индивидуального размышления, а «путевым листком», утвержденным доктриной или гуру. Адепт находится под влиянием и смотрит на все через бинарную призму, которая делает невозможными какие-либо дискуссии: США, Крупный Капитал, Рынок и т.д. это все вельзевулы и никаких споров тут не может быть.

В ход идут утверждения, а не доказательства. Фактический или исторический опыт не принимается во внимание. «Ислам и арабо-мусульманский мир это союзники Европы, а не угроза, палестинцы – вечные жертвы, Третий мир – мученик неоколониализма, янки – мерзавцы» и т.д. Противоположный лагерь действует аналогичным образом: «США – сама невинность, столп демократизации мира, Европейская держава – утопия» и т.д. Ни один из этих двух лагерей не видит мир таким, каков он есть. Демонизация – хлеб насущный французских интеллектуалов, особенно тех, которые якобы против нее борются. Они горячатся и возмущаются, они обличают, как пассионарии, но не размышляют и плохо информированы. Их способность к наблюдению и предсказанию возможного будущего (т.е. здравый смысл) равен почти что нулю. Они доходят до антидиагнозов сумасшедших врачей, которые господствующая вульгарная идеология плодит в изобилии: «Иммиграция – шанс для Франции, пришествие Ислама – духовное обогащение» и т.д.

Идет ли речь о семье, деревне, племени, нации, народе, «Другой», чужак, не может иметь равные права с нашими ближними. Европейцы, духовно изуродованные уравниловкой Евангелий, забыли эту истину, которую уважают все другие народы. Эти уравнительные теории приобретают сегодня вид этноплюралистических и общинных идей, которые защищают «право на отличие», т.е. не право на свое собственное отличие, а право этого пресловутого «Другого» наслаждаться своим отличием, пользуясь преимуществом нашей системы. Таким образом, речь идет о предпочтении, отдаваемом чужакам.

Чтобы существовать долго, Нация (в этимологическом смысле слова) должна сохранять свою этнокультурную однородность, свое единство нравов и, разумеется, центральную энергию государства, которое, даже если оно федеральное (а почему бы нет?), может терпеть различия только в строго указанных пределах и которое, даже если оно разумно соглашается на «разделение полномочий», должно иметь возможность снова взять в свои руки абсолютную власть в случае кризиса. Великие цивилизации никогда не были полицентричными. Единство управления необходимо для стран с долгой историей – Китай и Япония отличались этим на протяжении многих веков. Представим себе корабль, армию, предприятие с абсолютной «автономией» начальников отделов. Крах неизбежен. Долговечное государство может терпеть в своей среде лишь очень небольшие меньшинства, да и то при условии отказа от чрезмерной обособленности (религиозной, культурной, языковой и т.д.) и слиянии их нравов и менталитета с общими. В этом смысле новая племенная философия социолога Маффезоли совершенно утопична и антиполитична.

И действительно, принципы построения органического государства сводятся к тому, что эта «центральная симфония» не нарушается диссонансами. Унитарная модель цивилизации терпит лишь незначительные вариации, так как разнообразие обогащает только в условиях однородности, общего и фундаментального этического и культурного родства. Чужеродные анклавы в государствах с древних времен всегда приводили к гражданским войнам.

Государство должно иметь возможность в любой момент, особенно в чрезвычайных ситуациях, снова занять абсолютистскую позицию. Народ не может быть долговечным без сильного государства, которое его представляет, так как государство это структура, которая удерживает народ вместе, его скелет и мозг одновременно. Если бразды правления передаются «общинам», племенам, местные силам, которые претендуют на деспотизм в миниатюре, незамедлительно последуют анархия и распад или регресс к отсталым общественные формам. Но государство, о котором идет речь, авторитарное государство, не должно быть бюрократическим мамонтом, а должно иметь экономичную и сильную центральную структуру. Прочность здания обеспечивается креплением в верхней части свода. Таким будет мир в XXI веке: сосуществование и соперничество государств, а не мировое государство и не «всемирная деревня» Мак Лухана.

Пророчества о «сетях» и «трансверсальной» логике не соответствуют ни человеческой природе, ни законам Истории, потому что, как доказали этнографы, человеческие общества генетически строятся по иерархическому принципу с сосредоточением власти в центре.

Этот принцип единого управления и стабильности структуры делает, кстати, сильными США, хотя они и «федеральное государство». Каждый штат имеет свои законы, но Вашингтон крепко держит все в своих руках. Государство не нуждается в национализации для контроля над частной экономикой, если последняя работает в режиме синергии с центральной администрацией.

А Китай выжидает, сидя в засаде, Китай, скрытая мощь которого растет неуклонно, без шума, как донная волна. Наполеон и Ален Пейрефитт хорошо это понимали: «Когда Китай проснется, мир задрожит». Китайская цивилизация, которая долгое время была спящим колоссом, это совсем иное дело, нежели «арабо-мусульманский мир» или Черная Африка… «Пробуждение Дракона» - вот один из главных вызовов, брошенных Америке. Китай намеревается стать первой мировой державой около 2020 года.

Никогда арабо-мусульманский мир и тем более африканские культуры не овладеют наукой и техникой, потому что прометеевский дух не запрограммирован в глубине менталитета этих народов. Их сила это только их демография и их способность к экспансии на Север.

Кто сказал нам, что фаустовские возможности науки и техники в трех основных областях, каковыми являются ядерная физика, информатика и биология, не могут решить мировые проблемы при том условии, что управлять ими будут люди с ницшеанским образом мыслей, находящимся по ту сторону современной морали? Тогда можно будет повернуть вспять и якобы фатальные демографические и миграционные процессы.

Примечание 1. Вот текст удивительного коммюнике, посланного Аленом де Бенуа, вероятно, в подпитии, ночью 20 марта:

«Сегодня, в четверг 20 марта 2003 года, в 3.32 утра, военно-промышленный комплекс, рупором которого является сегодня Джордж Буш, известный всем, как слабоумный социопат, начал в одностороннем порядке войну против Ирака и иранского народа, войну, столь же гнусную, сколь и чудовищную, которую нельзя оправдать ничем, кроме стремления к мировому господству.

Эта преступная агрессия предвещает другие. Она официально знаменует собой конец международного права. Она ставит нынешнее американское правительство вне человечества».

Словарь этого дубового языка напоминает язык советской пропаганды времен войны во Вьетнаме, позже заимствованный Хомейни. Интересно также, что агрессия против Ирака подается здесь чуть ли как не первое нарушение международного права. Слишком много чести для Вашингтона и слишком плохое знание истории. Далее автор продолжает, мечтая о роли французского Аятоллы антиамериканской борьбы, и провозглашает свою фетву, настоящий призыв к терроризму и убийствам, который не повлечет за собой никаких преследований, потому что Петрушку не убивают: над ним смеются.

«Считая с этого четверга 20 марта, с 3.32 утра (бис!) любой акт возмездия, направленный против мира американских интересов, равно как американского военного, политического, дипломатического и административного персонала, где бы он не был совершен, каким бы не был его размах, каким бы не были средства и обстоятельства, отныне будет считаться одновременно законным и необходимым».

Париж, 20 марта 2003 Ален де Бенуа

На следующий день, может быть, протрезвев, или под влияние советов своих взволнованных доверенных лиц и своего адвоката, наш главный подстрекатель, смелый, но не отважный, разослал повсюду в панике следующее уточнение. На таком уровне низости и трусливого отпирательства смех уже убивает без всякого участия политической полиции. Судите сами:

«Коммюнике (продолжение) и пояснение.

Я разослал небольшому числу корреспондентов (так) коммюнике, энергично осуждающее гнусную американскую агрессию против иракского народа. Отдельные реакции (так) на это коммюнике выявили двусмысленность, которую я хотел бы устранить.

Объявляя законными и необходимыми любые акты возмездии, направленные против мира американских интересов, я намекал, несомненно с излишней поспешностью (так) на любые возможные акции, которые могли бы нанести удар по американскому гегемонизму, повредить его интересам, а также интересам его представителей, короче, ответить на агрессивные притязания сверхдержавы, которая сегодня сознательно ставит голую силу выше права (как прекрасна такая защита права после восхваления терроризма! – Прим. автора).

Конечно, для меня не было и речи о том, чтобы создалось впечатление, будто я одобряю террористические акции, которые в принципе всегда предосудительны, особенно если они задевают гражданское население. (Иначе говоря, я не писал того, что написал, я оговорился, простите меня, господин возможный судья! - Прим. автора). Я прошу тех, кто взял на себя инициативу передать мое коммюнике, передать также это пояснение.

Париж, 21 марта 2003 Ален де Бенуа»

Я передаю это мстительное коммюнике и патетическое пояснение с извинениями нашего автора, и предоставляю моим читателям самим судить о них. Они могут также осознать вред маниакального антиамериканизма и его ориентации на исламизм. Американские спецслужбы просто обожают таких провокаторов, бессильных, безопасных, не имеющих аргументов, но дающих хорошие аргументы американскому «антитеррористическому» империализму: это полезные идиоты.

Просто ошеломляет инфантилизм подобных высказываний со стороны группы «интеллектуалов», которые по наивности далеко превосходят подростков. Ясно, что они находятся «под влиянием». Весь вопрос в том, исходит ли это влияние от их собственной доктринерской логики или от высших факторов. Я склоняюсь в сторону второй версии – так мне подсказывает интуиция.