"Река желания" - читать интересную книгу автора (Поллок Марта)

9

Прошел почти час, прежде чем Валентино наконец освободился. Ловко лавируя среди гостей, он шел к ней через переполненную гостиную. Пиджака на нем уже не было, рукава белой рубашки были закатаны до локтя, узел винного цвета галстука ослаблен.

Темно-серые брюки со стрелкой, правда, не обтягивали его бедра, как джинсы, в которых он работал днем. Но от этого он не выглядел менее привлекательно…

Мэгги поймала себя на том, что не может отвести взгляда от Валентино. Если бы какой-нибудь сторонний наблюдатель в эту минуту следил за ней, то, наверное, удивился бы, почему это она так заинтересовалась этим молодым человеком.

Она буквально заставила себя повернуться к нему спиной и принялась разглядывать акварель, висящую над каминной полкой. Предзакатный морской пейзаж.

Молодая женщина кожей почувствовала, что Валентино подошел к ней и встал рядом, но продолжала неотрывно смотреть на картину. Все лучше, чем на него!

– Очаровательно, не правда ли? – раздался за ее спиной тихий вкрадчивый голос.

Мэгги едва не рассмеялась: именно таким проникновенным тоном обычно говорят в художественных галереях. Но, что правда, то правда. – Великолепно, – сдержанно согласилась молодая женщина. – Для акварели она необычайно глубока и эмоционально насыщенна.

– Ты так думаешь? Впрочем, ее действительно на удивление высоко оценили. В прошлом году на фестивале искусств она получила награду как "Лучшая на выставке".

– Вот как! – Мэгги уставилась в угол картины, чтобы разглядеть табличку с фамилией художника, но ее закрывала от нее объемистая женщина в огромной шляпе с перьями. – Ты знаешь, – кто написал ее?

– Я, – ответил Валентино. – Но хватит об искусстве. Ты хотела поболтать. Пока никто не видит, не улизнуть ли нам на свежий воздух?

Прежде чем Мэгги успела возразить, Валентино взял ее под локоть и вывел на террасу. По правде говоря, молодая женщина и не сопротивлялась. Совершенно неожиданно в гостиной стало нестерпимо жарко.

– Не бойся, я тебя не обижу, Мэгги.

– Если что… жаловаться не буду. Да, кстати, тебе что, одного сада мало? Почему ты теперь торчишь на клумбах у баронессы Кольбе? – Она махнула рукой в сторону дома матери. – У нас для тебя всегда найдется занятие…

Мэгги постаралась при этом обворожительно улыбнуться, но улыбки не получилось.

– Спасибо за приглашение. Но тетка всегда рада меня видеть, а это случается не часто. Я же доволен, что мне есть чем заняться в свободное время.

– Понимаю, – немного подумав, кивнула Мэгги. – Добрый самаритянин.

– Только не труби об этом на каждом углу. – Валентино произнес это чуть ли не ворчливо. – Не хочу, чтобы пострадала моя репутация непутевого парня… Впрочем, ты наверняка собиралась потолковать со мной о чем-то более важном.

Ему вовсе не обязательно быть таким самоуверенным, подумала Мэгги.

– Верно. Я хотела поговорить с тобой о моей матери. Но… но лучше ты начни.

– Отец днем зашел ко мне и назвал тебя очаровательной девушкой.

– Он так и сказал?

– Только тогда я понял истинную суть мероприятия, за которое мы взялись. Итак, каков твой гениальный план?

С трудом подавив желание врезать ему в челюсть, Мэгги вытащила из вечерней сумочки свернутую трубочкой довольно внушительного объема брошюру и протянула ему.

Валентино удивленно покосился на молодую женщину. Уже наступили сумерки, и на террасе, замененной высокими деревьями, было почти ничего не видно.

– Что это?

– Календарь культурных мероприятий местного клуба, – нетерпеливо объяснила Мэгги. – Я собираюсь спросить у матери, на каких концертах она планирует присутствовать. И предложу устроить вечеринку у нас дома после одного из них. Скажем, холодный ужин а-ля фуршет после концерта классической музыки в исполнении местного оркестра.

– Ну и?..

– И приглашу твоего отца. Мать подумает, будто я изо всех сил стараюсь сделать ему приятное и наладить с ним отношения. Но ведь она должна будет заметить, что ему просто невмоготу слушать малохудожественное исполнение известных произведений, скажем, Бетховена или Шопена, как ты думаешь? А после он будет чувствовать себя довольно неловко, окруженный местными обывателями, которые с набитым ртом восторгаются прошедшим концертом.

Мэгги слегка кривила душой, описывая нравы обитателей Вермхолла. Но чего не сделаешь ради счастья родной матери!

– И ты считаешь, Мэрилин доверчиво клюнет на твою приманку? – с сомнением произнес Валентино. – Не заподозрит, что ты готовишь ей ловушку?

– Не беспокойся, мой план обязательно сработает, – заверила его Мэгги. – Я применяю к ней классические методы психологического воздействия. Делаю вид, что уступаю, и тем самым заставляю постепенно терять бдительность. Уверена, она уже успокоилась и не ждет подвоха. Я даже извинилась за то, как восприняла новость о ее замужестве вместо ухода в монастырь. Видишь ли, моя тактика проста, но эффективна: незаметно сеять в ее душе сомнения без малейшего открытого сопротивления с моей стороны.

– По-моему, ты ужасно довольна собой, – заметил Валентино.

– Главное достоинство моего метода заключается в том, что, когда Мэрилин решит порвать с Генри, она будет искренне думать, что это ее собственное решение.

– И для этого достаточно одной вечеринки? – В голосе молодого человека прозвучало сомнение.

– Не совсем так. Но если мать увидит Генри в таком "блестящем" окружении, а не наедине, наверняка начнет задавать себе вопрос, не совершает ли она глупость. Конечно, для окончательного разрыва потребуется время. И мне каждую минуту придется быть начеку и всячески поддерживать веру, будто я на ее стороне, но…

– Значит, ты собираешься во всем ей потакать… – задумчиво протянул Валентино. – И пользоваться любой возможностью, чтобы находить и выпячивать изъяны в поведении и характере моего отца.

– Правильно.

– Мэгги, а ты не будешь чувствовать себя виноватой в том, что вмешалась в судьбы двух взрослых самостоятельных людей, и, возможно, сломала их? – спросил он, в задумчивости потирая подбородок.

– Все, что я сделаю, – это приглашу Генри на вечеринку. – Мэгги демонстративно пожала плечами. – Мать не слепая. Я не намерена бить ее обухом по голове.

– И ты всерьез полагаешь, что если мой отец появится на вечеринке твоей матери, то это не будет своего рода официальным признанием их союза?

– Ладно, предложи идею получше.

– А если я что-нибудь придумаю, ты мне поможешь? – с минуту помолчав, спросил Валентино.

– Безусловно.

– Договорились.

Они скрепили договор торжественным пожатием рук и отправились назад, в ярко освещенную гостиную. Мэгги не сразу поняла, что, пока она разговаривала с Валентино, вечеринка успела закончиться.

Со стоянки позади дома одна за другой отъезжали машины. Часть гостей толпились у входа, поджидая друзей и знакомых. К счастью, вроде бы никто не обратил внимания на их отсутствие.

– Наверное, нам лучше покинуть дом поодиночке, – предположила Мэгги.

– Правильно. Пока. Еще увидимся, – небрежно бросил Валентино и направился к выходу.

– Валентино! – В голосе молодой женщины прозвучала такая настойчивость, что, когда тот обернулся, у него в глазах промелькнуло удивление.

Какая глупость! – мысленно осудила она себя. В любом случае, что пользы требовать от него каких-либо заверений? Даже добившись обещания, что все будет в порядке, она скорее всего не поверит ему…

И неожиданно услышала свой тихий голос:

– Почему ты тогда сказал мне, что уезжаешь на службу, а не к баронессе Кольбе?

На какое-то мгновение Мэгги показалось, что Валентино не собирается отвечать. Но он ласково произнес:

– А разве тебе не нужно было время, чтобы во всем разобраться самой?

И, не дожидаясь ответа, неспешно продолжил свой путь. А молодая женщина еще долго смотрела ему вслед и раздумывала над его словами.

По договоренности с мистером Берроузом Мэгги получила на три дня библиотеку в полное свое распоряжение. Устроившись в четверг ближе к полудню в зале хранилища, она от всей души радовалась царящим в нем тишине и прохладе. Здесь только чуть слышный гул кондиционера да еще слабый запах старых книг отвлекали ее от чтения…

По крайней мере, все идет по плану, в тысячный раз убеждала себя Мэгги, тщетно пытаясь сосредоточиться на факсимильно изданном тексте семнадцатого века. Она изучала его уже целый час, однако до сих пор не имела ни малейшего представления о содержании замысловато украшенной рукописи.

Господи, получить три драгоценных дня и так бездарно тратить время! Ее мысли без конца возвращались к предстоящей вечеринке, куда должен был прийти Генри Фанкворт.

Мэгги со стоном отбросила карандаш и закрыла руками лицо…

Неожиданно дверь распахнулась и на пороге появилась молодая сотрудница библиотеки Кейт Откинс, в обязанности которой входило отпирать и закрывать хранилище.

– Извини, мне очень не хотелось вас беспокоить, когда вы так напряженно работаете…

– Уже пора закрывать? – спросила Мэгги, поднимая голову.

– Нет, – смущенно ответила Кейт и вошла в комнату. – Но в моем кабинете стоит такая духота, что, будь моя воля, я бы ушла домой еще утром. Вы не против… если я закрою хранилище пораньше?

Судя по тому, как робко и нерешительно прозвучала просьба, девушка готова была уступить при малейшем возражении со стороны посетительницы. А это еще полчаса работы! Но Мэгги вспомнила бестолково проведенный день и почувствовала угрызения совести. Продержала бедняжку с утра до вечера взаперти, а ведь та вполне могла устроить себе выходной.

И самое обидное, это никак не отразилось бы на дипломе Мэгги.

– Не против, закрывайте хранилище.

По дороге домой Мэгги дала себе твердое слово, что завтра обязательно возьмется за ум и засядет за серьезную работу. К тому же ей наверняка будет легче сосредоточиться, когда сегодняшний вечер останется позади. Ее мать с утра пораньше снова огорошила дочь очередным известием, сказав, что пригласила на ужин Генри.

Мэгги побаивалась этого предстоящего ужина втроем. И дело заключалось не в усталости, неизбежной после целого дня сидения в библиотеке. Куда хуже была неловкость ситуации, которую им вряд ли удастся достойно преодолеть. Скорее всего, как только ужин подойдет к концу, она попросит извинения и оставит мать с Генри вдвоем коротать вечер…

Но, подумав еще немного, Мэгги пришла к заключению, что идея весьма неплохая, так как позволяла ей извлечь двойную выгоду: преспокойно отдохнуть у себя в комнате и мягко, но решительно показать матери, что она хоть и согласилась поддерживать с Генри вежливые отношения, но отнюдь не находит его общество приятным.

Слегка приободрившись, молодая женщина ускорила шаг, но возле дома резко остановилась, заметив припаркованный у черного входа автомобиль красного цвета. Но это был не автомобиль писателя. Она долго задумчиво смотрела на него, потом глубоко вздохнула и вошла…

Зарумянившаяся Мэрилин в вышитом переднике заглядывала по очереди в горшочки, тушившиеся в духовке. Рядом, облокотившись о шкаф, стоял Валентино и пил минеральную воду. И никаких видимых признаков присутствия Генри Фанкворта. Однако кухонный стол был сервирован керамическими тарелками и ситцевыми цветными салфетками на четверых.

Сколько Мэгги себя помнила, мать никогда не накрывала стол в кухне. Разве только когда предлагала случайному гостю выпить чашку чаю.

И даже если обедали только трое, еда всегда подавалась в столовой. С обязательной полотняной скатертью, фарфором и серебряными столовыми приборами, доставшимися по наследству от Софии Спрингфилд, бабушки Мэгги со стороны отца.

Неужели эти разительные перемены в домашнем быте вызваны появлением Генри Фанкворта, сумевшего за столь короткое время заставить Мэрилин радикально изменить свои привычки?

Святые небеса! – подумала Мэгги. Пожалуй, привести мать в нормальное состояние будет гораздо сложнее, чем мне показалось вначале.

Вскоре пришел Генри и все сели за стол.

Присутствие Валентино немного спутало Мэгги карты.

Во всяком случае, она никак не могла понять, льет ли он воду на ее мельницу или, наоборот, только мешает. Во время ужина, например, Валентино старательно помогал, ловко сглаживая шероховатости беседы. Только еще вопрос: на пользу ли это шло ее плану?

Может, было бы лучше, если бы возникали неприятно затянувшиеся паузы, чтобы каждый из родителей лихорадочно пытался придумать новую тему.

Впрочем, на заминки в беседе за столом надеяться не приходится, напомнила себе Мэгги. Ее мать – леди до мозга костей. И при любых обстоятельствах не позволит закиснуть разговору, когда у нее дома гости. И поскольку во время ужина набрать очков ей явно не светило, Мэгги решила расслабиться и спокойно насладиться едой…

– По-моему, Мэрилин права, – заметил Валентино, глядя через стол на Мэгги.

Тоже мне цаца! – возмущалась про себя молодая женщина. Видите ли, для него нет ничего более отвратительного, чем сидеть со мной за одним столом! А на деле палец о палец не ударил, чтобы избежать такой ситуации. Да еще как ловко прячет свои чувства! Ишь какое сделал благостное лицо!..

Только в этот момент Мэгги с опозданием поняла, что он обратился к ней с какой-то фразой и теперь ждет ответа. О чем же он говорил?

Ах да, кажется, о том, что Мэрилин в чем-то права. Похоже, Валентино что-то задумал.

– Права насчет чего? – спросила Мэгги, предупреждающе нахмурившись.

– Она определенно умеет готовить, – довольным тоном объявил Валентино.

– Действительно очень вкусно, – подтвердил Генри. – Но подожди, ты еще не пробовал тушеного мяса.

– Ничего удивительного, просто кулинарное искусство никогда не забывается. Это как умение ездить на велосипеде. Раз научишься – и на всю жизнь! – просияла довольная похвалой Мэрилин. Дочь задумчиво наблюдала за матерью. Еще недавно она могла бы отдать руку на отсечение, что Мэрилин терпеть не может возиться в кухне и прекрасно обходится без готовки.

Правда, все эти годы Харриетт была неразрывной частью их жизни и Мэрилин вроде бы не возражала, что ее держат на расстоянии от плиты и духовки… А сейчас неожиданно повела себя так, будто с детства мечтала о титуле лучшей хозяйки года.

Несомненно, это влияние Генри.

Мэгги мрачно уставилась в тарелку. Ароматный картофель с телятиной больше не казался ей таким вкусным.

Расслабься, приказала она себе. Время от времени готовить тушеное мясо, подчиняясь жизненной необходимости, еще не грех. Из этого вовсе не следует, что Мэрилин готова забросить все остальные занятия ради сомнительного удовольствия три раза в день готовить еду для Генри или для кого-то еще. Все-таки ее мать является одним из столпов местного общества и во многом именно благодаря ей все в нем крутится и вертится как должно!

Заниматься готовкой способен любой человек. А вот занять опустевшее место Мэрилин в обществе, уж извините, дано далеко не каждому!

– Как сегодня поработала в библиотеке, дорогая? – спросила Мэрилин.

– Замечательно. Впрочем, этого можно было ожидать. Ничего не нашла.

– И что же здесь замечательного? – удивился Валентино. – Кстати, а что ты изучаешь? Черные дыры?

– В каком-то смысле да. Если можно назвать черной дырой малоизученного, почти никому не известного поэта, который тем не менее…

– Я ничего подобного не говорил, – перебил он. – Слишком цветисто. И кроме того, если бедный тип никому не известен, может быть, лучше оставить его в покое? Если товар залежалый и не представляет особой ценности…

– Твои рассуждения лишь доказывают, что ты никогда не увлекался всерьез английской литературой.

– Почему? Очень даже увлекался, – возразил Валентино. – Мне даже нравились некоторые стихи.

– Что-то вроде песенок Томми и Эйба? – ехидно уточнила Мэгги.

– Дорогая, послушай, это не очень-то вежливо, – пробормотала Мэрилин, а когда Валентино торжествующе улыбнулся, сказала ему:

– Да и ты тоже хорош. Вы оба ведете себя как дети.

– Может быть, нам лучше удалиться? – усмехнувшись, спросил Валентино.

– К счастью, у нас в стране есть Конституция, где все сказано о правах человека, а потому от меня не требуется ответа на твой вопрос. – Мэрилин улыбнулась. – Ты пойдешь с нами на концерт в субботу, Валентино? И потом на нашу маленькую вечеринку?

– Обидно упускать такой шанс, – отозвался он. – Если все будет так, как рассчитывает ваша дочь, эта вечеринка обещает стать самым потрясающим событием года.

Мэгги толкнула его ногой под столом и только потом поняла, что поступила крайне глупо. А если бы промахнулась и вместо Валентино пнула Генри или мать? Слава богу, хоть попала в цель!

Валентино укоризненно взглянул на нее и заерзал на стуле, будто хотел потереть ушибленную лодыжку или дать сдачи своей обидчице.

В течение ужина молодая женщина уже несколько раз ловила себя на мысли, что за последние дни успела подрастерять все свои хорошие манеры.

После десерта Валентино вызвался помыть посуду.

– Как благородно с твоей стороны, – иронически заметила Мэгги.

– Не волнуйся, ты тоже будешь помогать, заверил он ее. – Не мне одному вручат почетный орден за укрепление мира и сотрудничества. – Он посмотрел на отца и на Мэрилин. – Почему бы вам не пройтись немного?

Пока мы с Мэгги болтали без умолку, вы за весь вечер и двух слов не сказали друг другу.

Мэрилин покосилась на писателя; и тот кивнул.

– Хорошо.

Мать сняла с вешалки возле двери шерстяную кофту, накинула на плечи и вместе с Генри вышла на улицу. Минутой позже Мэгги, счищая с тарелок остатки пищи в мусорное ведро, увидела их в окне. Они медленно шли:

Мэрилин – опустив голову, Генри – держа руки в карманах. И оба молчали.

– Ты правильно сделал, – вздохнула она.

– Что отправил их проветриться? – Валентино поставил стопку тарелок возле раковины. – А я, признаться, думал, ты разозлишься на меня. Мол, зачем выпроводил их вдвоем.

– Вовсе нет. Разве они разочаруются друг в друге, если мы будем держать их на расстоянии?

Но какая замечательная идея: напомнить им, что они за весь вечер и словом не обмолвились.

– И что мы это заметили, – добавил Валентино. – Приправу к салату перелить в какую-нибудь бутылку?

– Нет, просто поставь в холодильник. Твой отец так нервничал, что не мог дождаться, когда уйдет отсюда. Интересно, как бы он себя чувствовал, принимай мы его в столовой?

– Считаешь, что в вашем доме ему неуютно?

Мэгги принялась ставить тарелки в посудомоечную машину.

– Надеюсь, ты не предполагаешь, что это мое присутствие вызвало у него чувство неловкости, – проворковала она. – Ты ведь сказал, твой отец считает меня очаровательной.

Представляешь, какое у меня теперь самомнение? Выше некуда!

– Я так и знал, что не стоило говорить тебе об этом. А ты не собираешься, часом, испробовать на мне свое очарование?.. Нет, оставь меня, ради бога, в покое и лучше занимайся своим залежалым поэтом.

Мэгги задумчиво поглядела на него, взвешивая в руке мокрую тряпку.

– Не делай этого, – серьезно предупредил ее Валентино и вдруг улыбнулся:

– Я страшен в гневе.

Он отобрал у нее тряпку, выжал и начал вытирать со стола.

– Они даже не держались за руки, – принялась размышлять вслух молодая женщина.

– И ты разочарована? По-моему, тебе хотелось, чтобы они вели себя сдержанно.

– Я просто удивлена. Вот и все.

– Понятно… Я бы, пожалуй, проследил за Мэрилин. А вдруг она шантажирует его, поэтому они и не выглядят как воркующие голубки.

– Шантажирует Генри? Знаешь, а что, если ты прав? Вдруг она хочет выйти за него замуж ради его славы. Сначала жена известного киноактера, потом жена не менее популярного писателя. В этом определенно что-то есть.

– Да, у отца ремесло, которое всегда в цене, и с возрастом он только набирается опыта, – кивнул Валентино. – Во всяком случае, голодать им не придется. И если, всякое бывает, Мэрилин потеряет все свои деньги, играя в покер, или…

– Они не поженятся, – мрачно и твердо произнесла Мэгги.

– Почему? Оба свободны. В здравом уме и трезвой памяти. И возраст вполне подходящий…

Да и закон на их стороне.