Да, это выглядело именно так. Флоренс, сидя за завтраком, небрежно листала «Беркширский наблюдатель», и вдруг ей бросилось в глаза это объявление. Она поперхнулась холодным как лед апельсиновым соком и в замешательстве расплескала половину содержимого хрустального стакана.

Джиллиан и Донадье? Ее собственная дочь и этот парень, с которым… с которым она вместе учится в колледже? Что за черт! Какая-то дурацкая шутка, если не сказать больше. Этого не может быть!.. А если все-таки не шутка? Каково матери узнавать о таких новостях со страниц местной газеты? Ах, Джиллиан, хороши у тебя друзья, коли способны на такие выходки, огорченно покачала головой Флоренс, мысленно обращаясь к дочери. Сколько раз я тебе говорила: будь осторожней в выборе знакомых… Чего стоит только Уитни, художник из рекламного агентства, раскрашивающий потехи ради акриловыми красками домашних животных – собак и кошек – в цвета государственного флага. Полиции давно пора арестовать этого типа за издевательство и над флагом, и над животными!..

– В чем дело, Флоренс? – Высокий пожилой мужчина с суровыми чертами лица, сидящий напротив нее, еще больше нахмурился.

В последнее время отец выходил к завтраку именно с таким выражением лица: казалось, целый мир виноват перед ним, не только родственники – дочь и внучка. Впрочем, он и раньше не отличался добротой и терпимостью… Но, как бы там ни было, не дело любящей дочери осуждать поведение собственного отца. Еще неизвестно, какой она сама станет на старости лет, может быть, ее характер сделается куда хуже отцовского.

Намеренно неторопливым движением Флоренс сложила газету так, чтобы не было видно сообщения о помолвке, и белоснежной льняной салфеткой вытерла капли сока с коленей. После чего успокаивающе улыбнулась отцу, с встревоженным видом внимательно наблюдающему за дочерью.

– Ничего особенного, просто сок попал не в то горло, – произнесла она безразличным тоном. – Поторопилась, очень хотелось пить после работы в цветнике.

– А ты бы не торопилась, Флоренс. У меня сердце сразу прихватило. Вела бы ты себя поспокойнее, что ли. Ты меня в гроб загонишь своими манерами.

У отца в последнее время действительно было неважно с сердцем, и Флоренс вовсе не хотела, чтобы он расстраивался из-за нелепой шутки друзей его внучки. Сегодня у Джиллиан день рождения, и ее, видимо, решили разыграть. Суровый дед подобную шутку не сможет оценить по достоинству…

Ее мысли вновь прервал громкий ворчливый голос с нудными интонациями:

– Какая ты неуклюжая, Флоренс! Забываешь о том, что теперь в соки добавляют искусственные красители. А если останутся пятна?

Старик медленно, с трудом встал из-за стола и начал неловкими движениями складывать скатерть, сдвигая приборы, гремя посудой.

Упрек отца рассердил молодую женщину.

– Это же натуральный сок, папа, все отстирается, и скатерть будет как новенькая. Да успокойся же ты, разобьешь чашки! – Флоренс в раздражении повысила голос, но сразу же пожалела об этом.

Отец стар, и подобная забота о быте единственное, – что остается в его власти. Хорошо, пусть беспокоится о скатерти и забудет поинтересоваться городскими новостями. Уйдет к себе в спальню и займется до вечера решением бесконечных кроссвордов.

Объявление в газете потрясло Флоренс. Но все-таки она надеялась, что это нелепый и злой розыгрыш человека, чем-то похожего на художника, уродующего животных.

Молодая женщина вздохнула и тоже встала.

– Извини, папа. Мне пора идти. У меня сегодня три свадебные церемонии, и заказчики попались очень привередливые.

Автоматически, сноровистыми движениями Флоренс принялась убирать со стола посуду, оставшуюся после завтрака. Аккуратно сложила мокрую скатерть.

– Оставь, Флоренс, – проворчал отец. – Я все приберу, когда ты уйдешь. Или ты думаешь, что я ни на что уже не годен? Да-да, все вы так думаете и только и делаете, что ждете моей смерти. Вот уж спасибо тебе, доченька, за это.

Знакомые речи. Флоренс печально улыбнулась, в душе укоряя себя за черствый тон.

– Не забудь, дорогой папа, сегодня мы ужинаем с Джиллиан, – напомнила она, надевая модный удлиненный черный пиджак. Легкая блузка стального оттенка с высоким воротником подчеркивала своим цветом ее выразительные серые глаза, а покроем – высокую полную грудь.

Отец, отвернувшийся к окну, казался несколько обиженным. Не стоило ей, конечно, напоминать ему о предстоящем ужине. А как можно было поступить иначе? Они – одна семья.

– Да разве я могу забыть о дне рождения моей внучки, о славном ее восемнадцатилетии! Да, возраст, возраст, никуда от него не деться, – пробормотал он. – Вам, молодежи, стариков никогда не понять, не оценить того, что мы для вас сделали.

Отец никак не мог смириться с тем, что ему стукнуло семьдесят восемь.

Да, мы оба помним, оба, улыбаясь, подумала Флоренс. Как забудешь о столь знаменательной дате. Джиллиан все уши прожужжала об этом событии. Ей приятно чувствовать себя взрослой, человеком отныне, самостоятельно принимающим решения.

Сегодня они будут ужинать в узком семейном кругу, то есть втроем. А вот завтра Джиллиан отпразднует день рождения как следует – в ресторанчике при ближайшей гостинице, куда приглашены только ее друзья. Тихий семейный ужин необходим для того, чтобы престарелый дед не оказался обойденным, ведь он так любит единственную внучку!.. Любит ли?

Он чаще ворчит, осуждая ее поступки. Значит, такова его любовь, решила молодая женщина.

Старик беспокоится за неопытную молодую Джиллиан.

Уже одевшись, Флоренс чуть помедлила у двери в прихожей, чтобы бросить последний взгляд в зеркало. Это у нее уже вошло в привычку: перед тем как отправиться в свой цветочный магазин, ей надо было убедиться, что она хорошо выглядит.

То, что молодая женщина увидела в старинном зеркале в резной ореховой раме, вполне ее удовлетворило. Короткие волосы без каких бы то ни было признаков седины, огромные серые глаза, обрамленные длинными темными ресницами, маленький, чуть вздернутый нос с чувственными ноздрями, красивого рисунка губы, гладкая матовая кожа. Все это вместе взятое придавало ей вид молоденькой хорошенькой девчонки, даже модели со страниц глянцевого журнала.

В ее тридцать пять лет Флоренс и в голову не приходило, что она уже достаточно зрелая женщина, имеющая взрослую восемнадцатилетнюю дочь, и что, когда она родила, ей было меньше лет, чем той сейчас. Миниатюрную Флоренс с легкостью можно было принять за подружку Джиллиан или, если судить по схожести черт лица, за старшую ее сестру.

– Вечером увидимся! – крикнула она отцу и поспешила закрыть за собой дверь.

Дорога на работу всегда радовала Флоренс, хоть путь был и неблизкий. Но сегодня ей было радостно вдвойне. Мысленно Флоренс составляла букеты – они должны выглядеть красиво и элегантно в руках счастливых невест.

Хорошо, что все три сегодняшние свадьбы проходят сразу после полудня, значит, она сможет уйти с работы пораньше и основательно подготовиться к праздничному ужину. Жаль только, что ужин состоится не дома, а в каком-то уютном ресторане поблизости – таково желание дочери. Джиллиан в своем юном возрасте уже успела ознакомиться с кухней и интерьерами всех кафе и ресторанов города – больших и маленьких, роскошных и очень скромных. Что поделать, у Джиллиан много друзей, надо же им где-то встречаться и проводить время. Флоренс отлично знала, что дочь ярая противница алкоголя и табака, зато большая любительница пирожных…

Усаживаясь в свой небольшой автомобиль серебристого цвета, Флоренс вдруг осознала, что до сих пор держит в руках сложенную вчетверо злополучную газету. Слава Богу, отец не прочтет этот бред, и на том спасибо! Она снова взглянула на объявление.

Ошибки нет, с горечью отметила Флоренс.

Джиллиан и Донадье – именно их имена напечатаны четким, хоть и некрупным шрифтом.

Господи, а читал ли Константин Стормволл, отец Донадье, это сообщение? – вдруг подумалось ей, он ведь встает очень поздно после ночных дежурств на работе. Все равно увидит:

«Беркширский наблюдатель» – его обычное утреннее чтиво за чашкой кофе.

М-да, плохая шутка или нет, но с этим делом надо немедленно покончить. Ее неуправляемая дочь, без сомнения, устроит сегодня чудесную вечеринку для своих. Вот если бы только не это объявление… И хорошо бы еще провести вечер за домашним столом, а не в ресторане, выбранном Джиллиан. Ах, и почему все всегда идет не так, как хочется?..

Флоренс с силой захлопнула дверцу машины и, захватив ненавистную газету, вошла в магазин, занимающий несколько комнат одноэтажного строения с двускатной кровлей.

Пять окон по главному фасаду выходили на Розовую улицу – вот ведь какое удачное совпадение!

Виктория Коннори, верная и опытная помощница, уже ждала ее. На месте были и две девушки, приходящие по субботам. К счастью, никто из них «Беркширский наблюдатель» не читал, и вопросов к Флоренс у персонала не возникло.

Это утешало, но не очень. Ей и так придется сегодня давать своим друзьям объяснения по поводу нелепого объявления и успокаивать обидевшихся на то, что их не предупредили заранее о столь знаменательном событии.

Девушки занялись составлением свадебных букетов, а Флоренс прошла в свой кабинет.

Телефон звонил не переставая, но желания снимать трубку с аппарата у молодой женщины не было. Лучше освежить в памяти текст из полюбившейся книги «Мир цветов». Как там сказано? И Флоренс принялась импровизировать, разбавляя сухой язык науки своими словами. Скоро она будет разговаривать с покупателями и уж точно не упустит выгоды для магазина. Итак, начали!

Флоренс улыбнулась собственному отражению в зеркале на противоположной стене кабинетика и с выражением произнесла:

– Если в последнее время вы стали замечать, что устаете и не находите отдохновения ни дома, ни на работе, что близкие люди вас не понимают, – значит пришло время сажать свой сад! Начинать лучше всего со своего цветка-талисмана. Вы спросите, с какого именно?

Сейчас Виктория вам любезно подскажет!

– Виктория! – позвала Флоренс свою верную помощницу. – Ты готова рассказать покупателям о цветочном гороскопе?.. Да? Отлично! Не забудь еще упомянуть о том, что одни из цветов станут для покупателей универсальными целителями, другие помогут при конкретных болезнях…

Понятливая помощница кивнула.

– А как же иначе, Флоренс! Каждый человек чем-нибудь да болеет. Но куда приятнее, если цветы покупаются просто так, для удовольствия, а не как лекарства!

– Верно, Виктория, – со вздохом отозвалась Флоренс.

К девяти часам магазин был готов к открытию. Флоренс взяла книгу заказов и ручку, но тут снова раздался телефонный звонок.

Наверняка проснулся какой-нибудь старый маразматик, без подсказки неспособный вспомнить день рождения жены, равно как и день их свадьбы, но непременно желающий удостовериться, будет ли его драгоценный букет доставлен в срок. Флоренс наизусть знала все, что будет сейчас сказано, но ей было безумно жаль несчастных стариков, постепенно теряющих память.

– Цветочный магазин Диккинсонов, доброе утро! – почти пропела она в трубку.

Мужской голос на том конце провода произнес только одно слово, вернее спросил коротко:

– Флоренс?

Всего одно слово, но ей этого было достаточно. Рука впилась в трубку так, что костяшки пальцев побелели.

Ее ответ был также краток:

– Константин;

– Ты газеты сегодня читала? – спросил Константин, всегда отличающийся лаконичностью.

– Да.

– Нам надо поговорить об этом, как ты считаешь? – Это прозвучало не как вопрос, а скорее как приказ. С Константином Стормволлом всегда было так: он повелевал, остальные исполняли приказания.

Флоренс напряглась, собирая остатки самообладания. Но ничего у нее не получалось, и голос ее задрожал:

– Не вижу повода…

– Не вижу повода… Замечательно звучит.

Наши с тобой дети объявили о помолвке. Надеюсь, ты здесь ни при чем?

– Естественно, нет! – в отчаянии крикнула в трубку Флоренс.

– Я так и думал, не переживай. В таком случае мы обязательно должны встретиться и кое-что обсудить. Хорошо? – В знакомом баритоне не звучала угроза, голос был спокоен и размерен.

Но Флоренс почувствовала, как вспыхнули щеки. Господи, это же смешно: он не сказал ничего особенного, а у нее уже все из рук валится! И почему бы ей не встретиться с Константином Стормволлом?

– Константин, мне кажется, это обыкновенный розыгрыш, – пробормотала она.

– Почему ты так решила? – быстро спросил он. – Откуда такие сведения?

– Да ниоткуда! У нас с Джиллиан сложились достаточно доверительные отношения. Она бы непременно поделилась со мной!

– Ты так в этом уверена? Дочь действительно всеми секретами делится именно с тобой? – В голосе собеседника прозвучала явная насмешка.

Флоренс буквально задохнулась от возмущения. Не хватало еще, чтобы… посторонний человек критически оценивал отношения в семье Диккинсон!

– Слушай, ты… – начала она зло.

– Ну, так вот, – надменно и спокойно прервал ее Константин, – выслушай лучше ты меня. Я заеду в магазин в четыре часа.

С мистером Стормволлом всегда было так!

За ним невозможно угнаться: слишком быстро принимает решения и пресекает всякие попытки возразить. Но Флоренс все-таки попыталась.

– Знаешь, у меня…

– Знаю. Но это не имеет значения.

–..не будет времени встретиться с тобой сегодня, – решительно закончила молодая женщина.

Константин молчал, и она подумала, что перегнула палку. Да, Господи, зачем винить себя, ведь Константин даже не захотел ее выслушать, слова не дал сказать!

Флоренс глубоко вздохнула и ровным голосом произнесла:

– Сегодня суббота, Константин, и у меня три свадьбы, и…

– И наши с тобой дети сегодня объявили о четвертой! – отрезал он. – А это, между прочим, поважнее всех иных наших дел. – Подобным образом Константин дал ей понять, что и у него, главного хирурга городской больницы, тоже есть дела. – Я заеду в магазин к четырем.

Этими словами он подвел черту под их разговором и повесил трубку.

У Флоренс так дрожала рука – то ли от его тона, то ли от самого факта, что она вновь услышала его голос, – что ей не сразу удалось положить на рычаг телефонную трубку.

Ровно в четыре мистер Стормволл будет здесь, в магазине, в этом она не сомневалась.

Он всегда держал слово, что бы его ни ожидало, а Флоренс была уверена, что от предстоящего разговора удовольствия он не получит. И конечно, если бы дело не касалось Донадье, он ни за что бы ей не позвонил, хотя голос Константина всегда жил в ее памяти. Незабываемый голос, ужасный голос…

В крохотную, но светлую комнатку, где стоял рабочий стол Флоренс и которую они в шутку называли то залом заседаний, то кабинетом министров, с деловым видом вошла Виктория. Ей понадобился список заказов на сегодняшний день.

Увидев мертвенно-белую Флоренс, Виктория с беспокойством спросила:

– Что-нибудь случилось?

Господи, случилось, конечно, случилось.

Разговор с Константином полностью выбил Флоренс из колеи.

– Нет-нет, все в порядке, – ответила она дрожащим голосом и постаралась улыбнуться. – Мне… мне надо сделать один звонок, а потом я займусь текущими делами. Понимаешь, я с пяти утра на ногах: сначала работала у себя в цветнике, ухаживала за розами, потом давала лекарства отцу. Не хочу говорить в деталях, какое трудное утро выдалось, ты уж прости меня.

Викторию, восхитительную пухленькую блондинку, не очень убедила вымученная улыбка Флоренс. Но, проработав вместе два года, обе научились не лезть в личную жизнь друг друга. Поэтому, окинув хозяйку еще раз озабоченным взглядом, Виктория взяла со стола список и вышла из комнаты.

Флоренс тут же схватила трубку и набрала номер ненаглядной своей Джиллиан, прекрасно понимая, что время неумолимо движется вперед и надо срочно браться за дела.

Послышались длинные гудки. Ну, ответь мне, доченька! Отзовись! – молила Флоренс.

Наконец раздался заспанный голос подруги, с которой ее дочь делила снимаемую в квартале колледжа квартиру. Потом потянулись долгие минуты, пока полусонная девушка ходила на второй этаж, в спальню Джиллиан, чтобы позвать ту к телефону. Вернувшись, она сообщила, что подруги нет дома, наверное, уже ушла в библиотеку.

Флоренс подумала, что скорее всего ее дочь вообще не ночевала дома. Да и библиотека должна была открыться только через полчаса.

Поклонница творчества Байрона и Китса, Джиллиан прилежно изучала в колледже английскую литературу. Учеба давалась ей достаточно легко, поэтому она вела довольно веселый образ жизни. О, сколько у нее было друзей и подруг! И лишь один Господь Бог знал, чем закончится завтрашняя вечеринка в честь дня ее рождения.

Поблагодарив девушку, Флоренс в растерянности повесила трубку. Да нет, вроде не все еще потеряно. У нее будет время связаться с дочерью в течение дня. Наверняка Джиллиан тоже заинтересуется объявлением в газете и захочет разобраться, кто это так пошутил, Флоренс предвидела, что дочь не поймет и не одобрит ее тревоги по поводу того, что в дело решил вмешаться Константин. Джиллиан всегда симпатизировала мистеру Стормволлу, но она просто не знала этого человека достаточно хорошо.

Утренние часы прошли незаметно в деловой суете. Виктория развозила в грузовом фургончике цветы по церквам, а Флоренс занималась доставкой букетов и бутоньерок в дома невест и в залы ресторанов, снятые для проведения торжественных церемоний.

Невесты были разные, хотя и выглядели одинаково привлекательно. Одна девушка, очевидно, решила, что, если из предстоящего брака ничего хорошего не выйдет, всегда можно развестись. Это было написано у нее на лице, но сумеет ли догадаться об ожидающей его участи жених?

Вторая красотка пребывала в полной безмятежности под воздействием распитой на пару с матерью по такому важному поводу бутылочки хереса. Третья же заливалась слезами, будто предчувствуя, что совершает огромную ошибку, но свадьбу отменять уже поздно, да и просто неприлично и стыдно перед кучей родственников и знакомых.

Хотя – и это было более чем возможно – Флоренс заблуждалась в отношении всех трех невест, учитывая ее собственное паршивое настроение.

Около четырех часов дня, вернувшись наконец в магазин, Флоренс буквально с ног валилась от усталости. День выдался очень напряженный, а тут еще Константин появится через несколько минут! Надежды на то, что в ее отсутствие он перезвонил и отменил визит, она не питала.

– Звонки были? – достав коробку с печеньем и включив чайник, спросила она Викторию.

Флоренс просто необходимо было сейчас подкрепиться. В суете и хлопотах никому из ее заказчиков даже не пришло в голову предложить ей чашечку чаю или кофе.

– Были. Деловые, – ответила Виктория. Да еще несколько человек, не называя своих имен, сообщили, что перезвонят вам позже домой, – добавила она легкомысленно веселым тоном, не подозревая о том, какие чувства вызвали у хозяйки магазина ее слова.

Но Флоренс прекрасно понимала, по какому поводу звонили сегодня ее друзья. Да, теперь ей придется многим давать объяснения!

Аннабел Джексон, соседка по улице через три дома, наверняка перемывает сейчас с приятельницами ее косточки, сплетничает по поводу объявления о помолвке. Еще бы, ведь ее сын Сирил остался как бы не у дел, хотя она посматривала на Джиллиан, как на свою возможную невестку.

– Все свадьбы состоятся? Никто не изменил своего решения? – поинтересовалась Виктория.

Такое случалось в их практике, и не единожды. Свадьбы отменялись из-за нервных срывов невест – «Ах, я ни за что не выйду за это чудовище!» – и из-за скандалов, связанных с опозданиями на торжественную церемонию бракосочетания женихов. Но почти всегда через неделю-другую назначались вновь.

– Все складывается на редкость удачно, никаких отмен. Компания подобралась стойкая и невест, и женихов, – рассеянно произнесла Флоренс и взглянула на круглые настенные часы в виде ромашки.

Было без трех минут четыре. Она снова – в который уже раз! – набрала номер Джиллиан.

Подружка наверняка передала той, что звонила мать. Но она, видимо, вернулась домой уставшая и поэтому не перезвонила, решив, что Флоренс просто хочет поздравить ее с днем рождения, а это может подождать до вечера.

Ее дочь была свободна от условностей, что вообще свойственно поколению современной молодежи. Ах, милая Джиллиан, как ты порой бываешь не права, грустно вздохнув, подумала молодая женщина.

На этот раз трубку вообще никто не снял.

Если Джиллиан спала, бесполезно было ждать, что телефонные звонки ее разбудят. Дочь отличалась от родной матери крепким сном и завидным аппетитом. Даже если притащить в спальню и завести бензиновую газонокосилку, она будет спокойно продолжать безмятежно спать и еще улыбаться во сне. Итак, от телефона толку мало…

С благодарностью приняв у Виктории чашку фруктового чая, Флоренс направилась к себе, в зал заседаний. Надо было навести там порядок к приходу Константина – уж он-то наверняка будет выглядеть безупречно. Этот мужчина не изменял только собственным привычкам и явится обязательно в строгом классическом костюме с иголочки, сидящем на его отличной фигуре, как на манекене в витрине модного магазина.

Ровно в четыре звякнул дверной колокольчик, затем раздался стук закрываемой двери, и в такт этим звукам ухнуло куда-то вниз сердце бедной Флоренс. Представление, в котором ей всегда предназначалась только роль бесправной жертвы, началось!

Она вскочила с легкого плетеного из лозы стула, опрокинув его при этом, и, уже подходя к двери, ведущей в торговый зал, услышала низкий бархатный баритон Константина. Нервы молодой женщины напряглись до предела – сейчас она снова увидит его, своего рокового мужчину, впервые за последние долгие два года. Их сегодняшняя встреча неминуемо должна была состояться из-за глупого объявления в «Беркширском наблюдателе». Но именно в эту секунду Флоренс оказалась к свиданию неготовой – слишком уж быстро развивались события!

Она приоткрыла дверь, ведущую в зал, и несколько секунд украдкой разглядывала Константина, картинно стоящего среди букетов из царственных роз.

Время было милостиво к нему, он нисколько не изменился с тех пор, как они виделись в последний раз. Темные жесткие волосы, на впалых висках чуть тронутые благородной сединой, глаза цвета морской воды в штормовом ноябре, опушенные длинными ресницами, прямой нос, красиво очерченная губа под тонкими усиками, волевой подбородок с ямочкой. Да, все как на картинке из журнала о светской жизни. Женщины сходят с ума по таким безответственным и нахальным типам.

Он приехал явно не из больницы, потому что был одет без присущей ему строгости, однако по-прежнему элегантно и с безупречным вкусом. И не скажешь, что перед тобой специалист по полостным операциям, хирург от Бога.

Голубая рубашка с настоящими бриллиантами в запонках на манжетах наверняка от хорошего портного и сшита из дорогого шелка, черные брюки без единой морщинки облегают длинные ноги, пиджак и галстук скромны, словно у принца крови, ботинки безукоризненно блестят.

В его высокой стройной фигуре чувствовалась сдержанная сила. Когда он двигался, на руках и спине играли мускулы.

Он был красив, этот жестокий человек без сердца. Очень красив. И сей очевидный факт не преминули отметить обе девушки, работающие у Флоренс по найму. Они так и порхали вокруг красавца, как мотыльки вокруг горящего фонаря, совершенно не сознавая, что тридцатидевятилетний Константин годится им в отцы.

Даже Виктория Коннори, достаточно известная своим циничным отношением к мужчинам, поглядывала на него с кокетливым любопытством, что тоже не ускользнуло от внимания Флоренс.

– Меня зовут Стормволл, милая барышня, – сообщил Константин глубоким, чуть приглушенным голосом, обращаясь к Виктории. С Флоренс по телефону он говорил значительно прохладнее. – Я приехал повидать…

– Добрый день, мистер Стормволл, – произнесла Флоренс, грациозно входя в зал и негромко стуча каблучками по каменному полу.

Пусть все рушится, но за себя я постоять сумею, словно говорила ее походка.

Константин обернулся на голос и, вскинув брови, насмешливо посмотрел молодой женщине в лицо.

– Мистер Стормволя? – переспросила Виктория, до которой наконец стало кое-что доходить. – Значит, вы…

– Ну да, хозяин, – оборвала ее Флоренс и многозначительно добавила:

– Константин, пройдем ко мне в кабинет.

Он кивнул. Насмешка уже совершенно открыто читалась в его глазах: он понимал, что поставил Флоренс в неловкое положение.

Галантно пропустив ее вперед, он вошел следом в небольшое помещение.

И все это время Константин не сводил с нее глаз. Флоренс очень надеялась, что с тех пор, как вышла из дому, у нее не спустилась петля на чулке и что она выглядит по-прежнему безукоризненно.

– Хозяин. Это ты верно сказала, – заметил он. Захлопнув за собой дверь, Константин решительно добавил:

– А также твой муж, миссис Стормволл! Скажи, отчего такой беспорядок, стул опрокинут, бумаги валяются на полу? Можно было и приготовиться к моему приходу за два года, не так ли, жена?