"Кодекс страсти" - читать интересную книгу автора (Шредер Марта)

Глава 1

Кэролайн Фолкнер в нерешительности стояла перед дверью кабинета профессора Фрателли, чувствуя себя так, будто по ту сторону двери ее ждет расстрел.

Профессора Фрателли, по прозвищу Разрушитель, тешила его репутация требовательного и сурового преподавателя. Он был грозой для первокурсников юридической школы «Урбана». Если Фрателли казалось, что вы не тянете на юриста, то вы становились жертвой его острословия на потеху всему классу. В течение шести недель занятий по теме «Договорное право», которые вел профессор Фрателли, Кэролайн имела возможность убедиться в воздействии его насмешек, но она не разделяла мнения сокурсников, будто он самый толковый профессор в школе. Кэролайн считала Дэниела Фрателли хамом. К несчастью, от этого хама зависела ее судьба.

Кэролайн глубоко вздохнула, вытерла потные ладони о синюю твидовую юбку и мысленно сказала себе, что нельзя же вечно стоять перед этой дверью. Она постучала.

– Войдите! – прозвучало глухое рычанье за дубовой дверью.

«Ну что он может сделать со мной? Не съест же он меня? Впрочем, может попытаться».

Она открыла дверь и вошла:

– Профессор Фрателли…

Дэниел Фрателли резко повернулся в кресле, которое стояло перед экраном компьютера, и в упор посмотрел на нее:

– А, это вы… Вам что, недостаточно нашего общения на занятиях, мисс Фолкнер?

Кэролайн вся съежилась. Она надеялась, что он забыл об этом. Да, он действительно обращался к ней два раза с вопросами по теме занятий, и в обоих случаях результат был плачевным. В первый раз она, заикаясь, прошептала в ответ что-то невразумительное. Профессор Фрателли приставил к уху ладошку, пожал плечами и обратился с вопросом к кому-то другому, в то время как Кэролайн пыталась договорить начатое.

В другой раз он обошелся с ней еще более оскорбительным образом. Кэролайн подготовилась к занятию, но опоздала в класс. Пытаясь ответить на вопрос, она принялась лихорадочно листать свой блокнот с заметками по обсуждаемому делу. Когда профессор спросил, почему она опоздала, она ответила, что задержалась электричка из Бринвуда. У Фрателли засверкали глаза, и он язвительно высказался в адрес зажиточных снобов, живущих в предместье Мейн-Лайн.

Нет, он все помнит.

– Что привело подарочек Мейн-Лайн школе «Урбана» в мое смиренное обиталище? Позвольте мне заказать для вас чай со сдобными булочками. – В голосе Фрателли слышался сарказм. – Подождите минутку, я только стряхну пыль со своего скромного кресла, прежде чем твид Вашего Грабительства будет осквернен соприкосновением с ним.

Он встал и подошел к ней.

Кэролайн молчала. Она старалась сохранять внешнее спокойствие, но внутри испытывала неуверенность. «Надо разозлиться, – говорила она себе. – Надо разозлиться».

Он стоял слишком близко.

– Я пришла попросить вас… – начала она снова.

– Быть вашим кавалером на котильоне новичков? – засмеялся профессор Фрателли.

В его иронической улыбке было нечто завораживающее. В темной с проседью бородке блеснул ряд белых зубов. Карие с шоколадным оттенком глаза таили в себе опасность.

Он все еще стоял слишком близко.

Кэролайн чувствовала себя Красной Шапочкой, столкнувшейся с Серым Волком. «Это для того, чтобы быстрее съесть тебя, моя милая».

Неожиданно ей стало душно.

– Я пришла просить вас о том, чтобы вы продлили мне срок сдачи письменной работы, – сказала она, стараясь как можно уверенней выговаривать заученные слова.

Собственный голос показался ей слишком писклявым.

– Нет, – сказал он, отошел от нее и опять сел за стол.

– Но… позвольте мне объяснить.

Кэролайн с удовлетворением заметила, что ее голос снова звучит ровно и уверенно.

– Не стоит напрягаться, мисс Фолкнер, – возразил он. – Лучше я вам кое-что объясню. – Он заговорил, загибая пальцы. – Вы посещаете курс занятий, который я имею несчастье вести. Вам было задано написать меморандум по теме объемом в пять страниц. Вы получили задание два дня назад. Работу нужно сдать к следующему четвергу. Вам было дано восемь дней, мисс Фолкнер. А вы уже просите об отсрочке.

Он театрально развел руками и широко раскрыл глаза в притворном ужасе.

– Но, профессор Фрателли…

В голосе Кэролайн прозвучала просительная нотка, и ей стало противно. Она распрямила плечи.

– Я категорически говорю нет, мисс Фолкнер. Любой грамотный юрист напишет такой меморандум за пять часов. У вас же в запасе целых пять дней. – Его неодобрительный взгляд скользнул по ее мягкому голубому свитеру и нитке жемчуга на шее. Он отрицательно покачал головой. – Если вы не способны справиться с заданием, вам лучше расстаться со школой и освободить место для более серьезного человека, который придет сюда не потому, что пресытился клубом садоводов.

– Подождите минутку!

Кэролайн почувствовала, как ее затрясло от злости. Да кем же он себя возомнил, этот самонадеянный болван? Главным судьей Соединенных Штатов?

– Забудьте об этом, мисс Фолкнер. Я не дам вам никакой отсрочки. – Фрателли наклонился вперед, положив на стол большие сильные руки. – Поймите, я не терплю дилетантов вроде вас. Мне кажется, вам не стоит учиться в юридической школе. Возвращайтесь в ваш сельский клуб и не пытайтесь стать юристом. Вам это не по силам. Профессия юриста подходит только людям с бойцовской натурой. Это турнир «Золотая перчатка» для интеллектуалов. А вы вряд ли способны постоять за себя и вряд ли будете способны защитить от беды других людей, даже если от вас будет зависеть их свобода и жизнь. Оставьте правоведение, лучше идите учиться на оформителя интерьеров. – Он перестал смотреть на нее и уткнулся в «Юридический еженедельник». – А теперь покиньте мой кабинет.

– Вы самонадеянный и тупой – Кэролайн онемела от ярости, но потом все же нашла нужное слово. – Ублюдок! – Она вырвала у него из рук журнал и заставила его смотреть на нее, затем заговорила глухим голосом: – Вы думаете, что знаете, какова моя жизнь? Вы ничего не знаете. У вас доисторические представления о женщинах из предместья. Вам достаточно было узнать мой адрес и увидеть, как я одета, и вы тотчас решили, что мне здесь не место. Вы слишком поторопились с выводами, профессор. Я посещаю школу по вечерам, а также по субботам. Вы хоть задумывались, почему?

– Не могу сказать, что задумывался. Мне не приходило в голову размышлять на такую тему, мисс Фолкнер.

Дэниел старался напустить на себя скучающий вид, но при этом испытывал некоторые угрызения совести, потому что солгал. Он часто думал об этой женщине. Он обратил на нее внимание уже в тот момент, когда она, похожая на заблудившуюся принцессу, впервые вошла в класс. Ее белокурые волосы, ее небесно-голубые глаза, ее манера сидеть прямо, высоко подняв подбородок, – все это тронуло его душу. Глупо, конечно. Они были совершенно чужими людьми, и он не хотел думать о ней. Он надеялся, что она откажется от намерения стать юристом, бросит занятия и даст ему возможность забыть о ней.

Кэролайн оставила без внимания его сарказм.

– Очень жаль, иначе вы не выглядели бы сейчас так глупо! – сказала она. – Мне сорок пять лет, и я разведена. Я работаю клерком в архиве – единственная работа, на которую можно устроиться, имея диплом историка. Весь день мной помыкают клиенты и адвокаты, а вечером я прихожу сюда, где на меня давите вы! У меня есть дом, который мне трудно содержать, но который я не могу продать. У меня двое детей, которые учатся в колледже, но похоже, что скоро я не смогу уплатить за их обучение. Моя машина развалилась, и я не могу заменить ее другой. Я сплю в среднем по четыре часа в сутки. Если вас это утешит, мои друзья и дети считают мое посещение юридической школы временной придурью. Но, черт побери, я не стану слушать ни их, ни тем более вас.

Кэролайн перевела дыхание. Какая-то часть ее существа ужаснулась тому, что она позволила себе излить на этого человека ту озлобленность на жизнь, которая скопилась в ней за два года. Она совсем не знала его. И вместе с тем ей стало легче: она сказала то, что требовалось сказать.

– Вы нравитесь мне еще меньше, чем я нравлюсь вам, профессор. – Она решила выговориться до конца. – Мне кажется, долг каждого преподавателя помогать студентам в учебе, а вы вместо того отпускаете в их адрес саркастические шутки и задаете им немыслимые вопросы! Это очень легко – подшучивать над первокурсниками. Почему бы вам не выбрать мишень, равную вам? Или вы считаете, что таких нет?

Кэролайн заметила, что Дэниел Фрателли выглядит слегка растерянным. Но эта перемена в нем длилась всего лишь момент. Он тут же ей возразил.

– Ну почему же? Напротив, я считаю, что таких людей много. Однако вы не относитесь к их числу. Надеюсь, вы меня простите, если я скажу, что после шести недель занятий в школе вы вряд ли получили способность судить о моей компетенции. – Его голос звучал ровно и отчужденно. – Несмотря на ваши многочисленные проблемы, которые, смею предполагать, не заставили вас оказаться среди безработных и бездомных, я не могу продлить вам срок сдачи письменной работы. Вы ведь пришли ко мне по этому поводу, не так ли, мисс Фолкнер?

Дэниел заметил, что его едкие слова вызвали в ней реакцию. Ее щеки покраснели, а в глазах засверкали злые слезы. Хамоватый профессор из южной части Филадельфии лишил ледяную принцессу МейнЛайн ее идиотского самообладания. Он хмуро смотрел на Кэролайн, давая ей возможность собраться с мыслями. Она взглянула на него с легкой улыбкой.

– Да, профессор, я пришла к вам по этому поводу, но мы отклонились от темы. Я должна передать вам письмо от декана Гриерсона, в котором он просит вас продлить мне срок сдачи письменной работы.

Кэролайн вынула из своей потертой, но тщательно начищенной кожаной сумки конверт с письмом и протянула его Дэниелу, стараясь не соприкоснуться с ним пальцами. – Декан просил меня представлять школу Урбана на конференции в Вашингтоне, которая состоится в конце этой недели. Тема конференции – изменения в жизни женщин среднего возраста. Декан считает, что я могла бы выступить там с сообщением о том, что в школе Урбана взрослым женщинам учиться не запрещено. – Она посмотрела на него в упор своими невозмутимыми голубыми глазами. – Я скажу ему, что вы оказали мне поддержку.

«Еще посмотрим, чья возьмет, профессор Фрателли», – с удовольствием подумала Кэролайн.

Он поджал губы и сузил глаза:

– Сделайте одолжение, мисс Фолкнер, скажите ему именно то, что сказал я. Как только будут выставлены оценки успеваемости за первый семестр, мы посмотрим, кто выбыл из школы и кто в ней остался.

Кэролайн открыла дверь и посмотрела через плечо назад. Ей нужно было оставить последнее слово за собой:

– Ах вот как? Значит, во втором семестре у вас не будет лекций, профессор Фрателли? – спросила она сладким голоском и, не дожидаясь ответа, закрыла за собой дверь.

У нее затряслись поджилки, и она прислонилась спиной к двери. Что она натворила? Она поставила под угрозу среднюю оценку успеваемости и, судя по его судорожно сжатым челюстям, нажила себе беспощадного врага в лице профессора Дэниела Энтони Фрателли.

Кэролайн улыбнулась. Теперь ей было все равно, это стоило сделать! Она испытывала восторг. Фрателли относился к ней без уважения и старался всячески унизить ее. Если раньше кто-нибудь поступал с ней также, она улыбалась, ничего не говорила в ответ и ретировалась при первой возможности. Но на этот раз – наконец-то! – ей удалось дать отпор обидчику. Она разговаривала с Дэниелом Фрателли на равных, и последнее слово осталось за ней. Как здорово!

Кэролайн лизнула палец и провела в воздухе воображаемую линию.

– Львы – ноль; христиане – одно очко, – громко сказала она в пустом коридоре.