"Обоюдоострый меч" - читать интересную книгу автора (Мартин Томас)

ГЛАВА ВТОРАЯ

Отряд всадников въехал на вершину холма. Владыка Эрельвар поднял руку, объявляя короткую передышку, после чего развернул своего вороного коня, чтобы обозреть местность, оставшуюся позади.

Голый ландшафт не обеспечивал почти никакого укрытия. Сквозь знойное марево виднелось облако пыли, отмечающее путь преследователей. Они отстали мили на две, не больше.

— Лошади начали уставать, мой господин, — сказал Морфаил. — Бессмысленно надеяться, что нас не настигнут.

— А если мы бросим лошадей, забравшись так далеко на север, то сложим головы на обратной дороге, — досказал Эрельвар и помолчал, вглядываясь в тучу пыли, скрывающую врага. Потом повернулся к единственному безоружному человеку в отряде. — Маг Артемас, не может ли ваша магия доставить нас в безопасное место?

— Разумеется, может, ваша милость, — саркастически усмехнулся маг. — Мне потребуется тихое местечко для работы и часа два на подготовку столь могущественного заклинания. Вот разве что вы надумаете прихватить и лошадей, тогда на это уйдет куда больше времени.

— У нас нет даже двух часов. Галды настигнут нас задолго до того.

— Знаю, — кивнул Артемас. — Если б ваша милость удосужилась дать мне время на подготовку пары-тройки свитков перед тем, как тащить меня за много дней пути от цивилизации, мы могли бы ужинать в Кворине сегодня же. К сожалению, время решало все, и нам пришлось отправляться в путь незамедлительно, не теряя времени на «никчемные» проволочки.

Все ошеломленно притихли. Морфаил инстинктивно положил ладонь на рукоять меча, но Эрельвар остановил его.

— Владыка Эрельвар, — нарушил Терон неловкое молчание, — позвольте мне извиниться за моего кузена...

Эрельвар поднял руку, заставив его замолчать.

— Вам не за что извиняться, принц Терон. Маг Артемас просто напомнил мне, как и следовало, что винить за наше затруднительное положение некого, кроме меня одного. Быть может, чары способны замаскировать нас?

Артемас уныло покачал головой:

— Нет, ваша милость. Я располагаю заклинаниями, которые могут скрыть нас, но не наш запах, а чутье у галдов не хуже, чем у ищеек.

Эрельвар снова посмотрел на тучу, отмечающую продвижение погони. С виду она вроде бы и не сдвинулась, но на самом деле это было не так. Оторваться от преследователей удалось только благодаря лошадям, но скачка по пересеченной местности далась животным нелегкой ценой, как отметил Морфаил. Проворные галды наверняка настигнут их еще до заката.

— — Ну что ж, значит, остается только спешить и надеяться на лучшее, — подытожил Эрельвар.

— Может быть, и нет, ваша милость, — возразил Терон.

— Да?

— Артемас не может унести нас прочь от опасности, но зато, видимо, сумеет послать вперед весточку, и она наверняка дойдет до адресата.

— Даже если мы пропадем, — согласился Эрельвар. — Вам по силам послать весть, маг?

— Определенно. Если вы начертаете послание, я пошлю его по ветру до самого вашего замка.

— Хорошо. Сколько вам понадобится времени?

— Подготовка ритуала займет около получаса. Послание прибудет в Кворин к закату.

Эрельвар оглянулся на преследователей. Туча пыли явно приблизилась.

— Полчаса мы можем себе позволить, — решил он, — если займем подходящую оборонительную позицию.

— Скажем, в развалинах оной башни, — указал Морфаил.

Обратив взгляд в указанном направлении, Эрельвар увидел острый зубец, возносящийся с вершины холма в паре миль к западу и смахивающий на естественное образование.

— Подойдет, — решил Эрельвар, — если только там не угнездилось еще одно стадо галдов.

Пришпорив лошадь, он галопом припустил вниз по склону.

Башня оказалась покинутой. Гладкие, словно глазурованные, каменные стены были некогда опалены невероятным жаром гнева Дарины. У Эрельвара побежали мурашки по коже.

Старая башня давным-давно бы рухнула, но пламя сплавило камни в монолит, и она сохранилась достаточно хорошо. Зубчатые стены с узким карнизом для стрелков не пострадали, хотя кровля рухнула во время древнего побоища.

— Морфаил, веди наблюдение со стен, — распорядился Эрельвар. — Альдрик, Делариан, прогоните лошадей.

— Зачем? — удивился Альдрик. — Перед смертью они еще могут убить пару-тройку гоблинов.

— Снимите седельные сумки, но не расседлывайте, — добавил Эрельвар. — Всем остальным приступить к постройке заградительного вала перед входом. Собирайте камни, щебень и тому подобное.

— Значит, по-вашему, у нас есть шанс выжить? — поинтересовался Терон, как только Альдрик и Делариан отошли достаточно далеко, чтобы не услышать его слов.

— Незначительный, — ответил Эрельвар. — Но если мы все-таки уцелеем, лошади нам понадобятся.

— Разумеется.

— Примите мои извинения, принц Терон.

— Извинения?! За что?

— Я вовсе не намеревался вести вас с магом Артемасом на смерть.

— Чепуха. Мы с Артемасом прекрасно знали об опасности. Нас подвел рок, Эрельвар.

Эрельвар отвернулся, не проронив в ответ ни слова, чтобы проследить, как Альдрик и Делариан отгоняют лошадей. Терон горестно усмехнулся у него за спиной. Он еще не постиг этого странного человека, но уже понял: как всякий хороший командир, владыка Эрельвар во всем спрашивал с себя вдвойне.

— Пожалуй, мне пора взяться за послание, которое должен послать Артемас, — в конце концов сказал Эрельвар, отворачиваясь от дверного проема.

Сложив пергамент втрое, Эрельвар зажег свечку, капнул на послание воском и запечатал его личным перстнем.

Встав, он увидел, что Артемас уже завершил приготовления. Расчищенное на каменном полу место покрывали диковинные узоры и символы. Сам маг стоял у щербатой арки дверей, наблюдая за регирами, воздвигавшими в ней баррикаду из щебня.

— Кому оно должно быть отослано? — осведомился Артемас, когда Эрельвар вручил ему пергамент.

— Глориен, — ответил тот.

— Разумеется.

Эрельвар поднял голову.

— Морфаил! Далеко ли галды?

— Не далее как в двадцати минутах пути, мой господин, а то и меньше.

— Начинайте ритуал не откладывая, маг.

Кивнув, Артемас шагнул в центр меловой разметки. Эрельвар пару мгновений понаблюдал, как маг приступает к манипуляциям, призванным отправить его послание по воздуху в Кворин, но очень скоро перевел взгляд на баррикаду, которую громоздили его люди.

Он прикинул, что в готовом виде она поднимется примерно до середины бедер — где-то по пояс для галдов. Пожалуй, этого вполне достаточно. И все равно удерживать башню бесконечно просто невозможно. Если не случится чуда, сегодня здесь сложат головы все до единого. Благодарение Мортосу, он не позволил Глориен отправиться в этот поход...

— Довольно, — в конце концов сказал он регирам. — Парой камней больше, парой камней меньше — уже не важно. Поднимайтесь на стены и используйте каждую стрелу так, будто она у вас последняя. Морфаил! Иди сюда!

Эрельвар оглянулся на Артемаса. Дым полудюжины свечей спиралью вился вокруг мага, напевно читавшего заклинания, сопровождая их загадочными пассами. Судя по всему, царящая вокруг суматоха никоим образом его не коснулась.

— А мне куда? — поинтересовался Терон.

— Оставайтесь здесь. Если кто-нибудь из нас — Морфаил или я — падет, ваша помощь понадобится на входе.

— Как прикажете, — торжественно кивнул Терон.

Бросив на него озадаченный взгляд, Эрельвар занял позицию у входа в башню.

«Вы не ожидали услышать речь воина из уст нимранского священника, Владыка Эрельвар? — улыбнулся Терон. — Или просто не рассчитывали на подобную учтивость со стороны кузена регента?» Как бы то ни было, это не играет ни малейшей роли. Скоро будет уже не важно, удастся ли завоевать доверие Эрельвара и добиться заключения союза. Сейчас Терон на время обратился из посла в простого солдата.

Наверху запели тетивы луков. Ладонь Терона метнулась к рукояти висящего на поясе короткого меча. Уже прошел не один год с той поры, когда он служил в войске, но старые навыки не умерли, они хранились под спудом в ожидании дня, когда могут понадобиться вновь, — и вот этот день настал.

С момента первого залпа прошли лишь считанные мгновения, когда поток гоблинов хлынул на штурм башни. Как только Эрельвар с Морфаилом занялись кровавым ратным трудом, выигрывая время для Артемаса, несуразная баррикада перед входом тут же доказала свою ценность. Но, как ни крути, удерживать вход целую вечность двум воинам не под силу.

Послышался громкий лязг железа о камень. Гоблины, которые не могли подступиться к двери, набросились с оружием на саму башню! Со временем твердолобые твари действительно могли бы сровнять строение с землей, но его защитники, скорее всего, полягут задолго до того.

Беззвучно творя молитву, Терон глядел, как Эрельвар и Морфаил косят гоблинов направо и налево. Но не успевала поверженная тварь упасть, как на ее место вставала новая. Казалось, нет им числа и счета.

Тут раздавшийся на стене крик отвлек внимание Терона от дверей. Один из людей Эрельвара рухнул в башню. В плече его торчала стрела. Терон подошел к упавшему. Один из умбрийцев. Олдуин. Рана была не смертельной, но падение довершило дело. Терон сделал жест благословения над погибшим. Быть может, скоро от рук гоблинов падут все защитники башни.

Рядом вдруг пронесся сильный порыв ветра, уши тут же заложило. Обернувшись, Терон увидел, что покончивший с ритуалом Артемас озирается, чтобы сориентироваться в происходящем.

— Ну как, успешно? — осведомился Терон.

— Да, послание уже в пути. — Артемас на мгновение прикрыл глаза, сосредотачиваясь, и объявил: — Смахивает на то, что владыка Эрельвар был прав.

— Касательно чего?

— Пока что мы положили около четырех десятков тварей. Ну-ка, поглядим, не подстегнет ли их, если я чуточку подпалю их поганые шкуры.

Артемас снова завел песнопение, совершая в воздухе замысловатые пассы и время от времени опуская правую руку в висящий на поясе кошель. Терон снова занял позицию между кузеном и дверным проемом. Быть может, им все-таки удастся остаться в живых. Эрельвар пока что не проявлял ни малейших признаков усталости, словно и в самом деле мог бы удерживать вход от гоблинов целую вечность. Однако Морфаил начал понемногу сдавать — движения его явно замедлились. Пожалуй, решил Терон, лучше подменить его, пока молодого воина не ранили.

Но не успел он привести задуманное в исполнение, как из стены вывалился камень. Гоблинам в самом деле удалось пробить ее! Должно быть, на деле стены не так прочны, как с виду. В проломе появилась омерзительная морда гоблина, и Терон вонзил в нее клинок.

Чудище с визгом отпрянуло — то ли раненое, то ли убитое, — но в тот же миг другое ткнуло в дыру копьем. Терон ударил по нему ногой, переломив древко, и обернулся за собственным копьем. Гоблины так столпились, что даже удар через пролом наугад наверняка угодит в цель.

Однако еще перед тем, как он выпрямился, влетевшая сквозь брешь стрела вонзилась Артемасу в грудь. Удивленно распахнулись глаза от боли, маг последним сознательным жестом простер открытые ладони к пролому, и огненный шар, разраставшийся у него в руках, обратился в конус пламени.

Терон поспешно заслонился щитом. Даже под его защитой жар был почти нестерпим. Пламя быстро угасло, и Артемас повалился на каменный пол. На месте пролома рдел остывающий натек полужидкой лавы.

Отшвырнув непереносимо раскалившийся щит, Терон бросился к кузену. Он ритмично всхлипывал: стрела пронзила легкое — к счастью, достаточно высоко, чтобы не повредить печень или прочие органы. Артемас останется в живых, если не терять ни мгновения.

Осторожно отрезав наконечник, прошедший навылет, Терон бережно вытащил древко стрелы. Всхлипывание стало громче. Сняв перчатки, он возложил руки на рану и речитативом затянул молитвословие.

Жизненная Сила потекла сквозь его ладони туда, куда направлял ее Терон — в рану на груди Артемаса, а вместе с нею устремлялось его сознание. И он «узрел» повреждения, нанесенные стрелой, пронзившей тело мага.

Пробито было не только легкое, острие задело и артерию. Терон заставил ткани срастись, восстанавливая пострадавший участок. Так он лечил одно повреждение за другим, от внутренних к наружным. Наконец он заставил затянуться стенку грудной клетки, выпустил Силу из-под контроля и сел, закрыв глаза и дрожа от изнеможения.

Ему на плечо легла ладонь. Открыв глаза, Терон увидел Морфаила, опустившегося рядом на колени.

— Он оправится? — поинтересовался молодой ольв.

— Да, — отозвался Терон. Должно быть, галды на время отступили. Поглощенный исцелением Артемаса, Терон даже не заметил внезапной тишины, возвестившей об их отходе. — Они удрали?

— Только за ближайшую гряду холмов, — сообщил Эрельвар. — Ждут то ли подкрепления, то ли ночи. Чего именно, не знаю.

— Я видел, как группка галдов устремилась на север, — вставил Делариан. — Может статься, посланцы.

— Вероятно, они рассчитывают получить подкрепление завтра. — Эрельвар подошел к павшему и негромко проронил: — Ллвид ап Олдуин, предводитель твоего клана, вряд ли будет мной доволен, — и с минуту молча смотрел на погибшего.

— Еще потери есть? — наконец спросил он.

— Никак нет, мой господин, — доложил Морфаил.

— А послание?

— Давно в пути, — сказал Терон.

Эрельвар одобрительно кивнул. На сей раз им удалось выжить. Хотя бы на время.

Солнце мало-помалу клонилось к горизонту. Защитники расселись — кто внутри башни, кто наверху, выжидая развития событий. Время от времени кто-нибудь из галдов осмеливался высунуться из-за холма, но Эрельвар запретил стрелять по столь малообещающим целям. Стрелы стали чересчур ценным достоянием, чтобы расходовать их попусту.

— Скоро стемнеет, — заметил Терон.

— Да, — согласился Эрельвар. — Надеюсь, на закате они ринутся на приступ.

—— Надеетесь?

Эрельвар кивнул.

— Если мы нанесем им солидный урон, то, может быть, сумеем вырваться отсюда до подхода подкрепления.

— А как же Артемас?

— Уж если галды бегут, — улыбнулся Эрельвар, — то бегут без оглядки. Нам удастся скрыться вместе с Артемасом.

— Подкрепление! — крикнул сверху Делариан. Эрельвар повернулся и стремительно взбежал по древней лестнице на узкий карниз. Примерно в миле от башни показалась еще одна группа галдов.

— Я бы сказал, в этом отряде более сотни голов, — прикинул Терон.

— По меньшей мере, — угрюмо отозвался Эрельвар.


* * *

Глориен стояла на крепостном валу, озирая Кровавые Равнины при свете заходящего солнца. Ладонь ее покоилась на рукояти висящего на поясе длинного меча. Закатные лучи окрашивали сверкающую сталь ее дельвийских доспехов в цвет крови.

Выглядывая из-за зубцов, она ощущала на себе взгляды стражников. Неужели они так никогда и не признают ее? Сколько раз еще доказывать ей свое право на этот меч и латы?

«Наверное, никогда, — подумала она. — Все они наверняка предпочли бы увидеть меня лежащей навзничь в куда более беззащитной позе и куда менее непроницаемом одеянии, чем доспехи».

Ее красота никоим образом не помогала отогнать подобные мысли. Без шлема ее золотые волосы ниспадали ниже плеч, а серые с голубой искоркой глаза не раз и не два заставляли затаить дыхание мужчин, встретившихся с ней взглядом.

Даже сами доспехи не могли скрыть ее красоты, как она некогда надеялась — уж чересчур старательно дельвы постарались воспроизвести форму ее груди и изгиб бедер. Если уж на то пошло, доспехи лишь подчеркнули ее женственность, отчетливо противопоставив ее истинному предназначению доспехов.

Так что, как всегда, Глориен оставалось лишь не обращать внимания на взгляды, направленные ей в спину. Она со вздохом продолжала озирать Равнины, отыскивая источник охватившего ее беспокойства, однако уже начала опасаться, что встревожила ее отнюдь не угроза безопасности Кворина. Скорее она приняла бы подобную угрозу чуть ли не с радостью, потому что боялась, что опасность грозит кому-то несравненно более дорогому для нее.

Уже седмица с лишним, как Эрельвар отправился в Дельгрот. Глориен содрогнулась при одной лишь мысли об этом оплоте зла. Лазутчики донесли об участившихся набегах галдов на Ольванор и Умбрию. Эрельвар решил, что надо выяснить обстановку поосновательнее, и, как у него в обычае, не захотел отрядить на эту вылазку кого-нибудь другого.

Даже тогда Глориен опасалась за его жизнь и убедила-таки взять с собой десятерых региров. Эрельвар согласился, но настоял, чтобы сама она осталась в замке. Глориен подчинилась его воле, хотя и неохотно. А сейчас корила себя, усомнившись в разумности подобной уступки.

Ну, по крайней мере он взял с собой Терона и Артемаса — по их собственному настоянию. Конечно, ему трудно было отрицать, что чародей и боевой целитель в подобной эскападе могут весьма пригодиться. Но еще один воин тоже не повредил бы.

Ощутив, как долетевший с запада ветерок взъерошил ей волосы, Глориен готова была присягнуть, что он донес следы зловония Ядовитой Топи. Но этот ветерок в отличие от порывистых ветров, обычных в эту пору года, не стих. По мере того как он креп, Глориен поняла, что зловоние ей не померещилось.

Что означает этот дурной ветер? Она непроизвольно сжала рукоять меча покрепче. Стражники вдоль всей стены насторожились. Их тоже встревожил этот неестественный ветер.

В воздухе перед Глориен что-то мелькнуло — сложенный кусок пергамента, принесенный ветром. Стоящий неподалеку страж протянул руку к пергаменту, но тот вильнул в сторону, словно ветер намеренно уклонился. Он снова поднес пергамент к Глориен, и она протянула руку.

Едва успела она схватить листок, как ветер начал стихать. Принесенное послание оказалось письмом, запечатанным воском. При виде отпечатка сердце Глориен облилось кровью. Печать Эрельвара!

— Что это, моя госпожа? — поинтересовался стражник.

— Послание от моего господина. Должно быть, отправленное магом. — Крепко сжимая письмо, она поспешила в свои палаты.


* * *

Тени взбирались по склону холма, мало-помалу подползая к башне. Скоро на землю упадут сумерки, и приумножившиеся числом гоблины ринутся в атаку.

Услышав, как его сзади окликнули слабым голосом, Терон обернулся и увидел, что Артемас сел, опираясь на локти.

— Тебе не следует садиться, — сказал Терон. — Ты потерял слишком много крови.

— Дай пить, — попросил Артемас. Терон протянул ему мех с водой, и Артемас надолго припал к горловине.

— А теперь ляг.

— Некогда. Дай-ка мою седельную сумку.

Терон со вздохом помог кузену сесть, прислонившись спиной к стене башни. Пошарив в седельной сумке, Артемас извлек футляр слоновой кости и осторожно вытащил из него свиток пергамента.

— А я думал, ты не приготовил для этой вылазки ни одного свитка, — заметил Терон.

— Я всегда беру с собой один свиток, братец. А теперь оставь меня на минутку, чтобы я мог сосредоточиться. — Артемас с минуту внимательно изучал пергамент, а потом заговорил певучим речитативом, который Терон привык отождествлять с чародейством.

Непривычному слуху Терона речитатив представлялся плавным и цельным, но Артемас знал, что это не так. Он дважды запнулся, цитируя короткие пассажи лиричного языка свитка. Однако ничего страшного вроде бы не произошло, и он продолжал чтение.

Наконец он закончил, и в глубине башни появился черный прямоугольник футов трех шириной и семи высотой. В изнеможении маг тяжело привалился к стене башни.

— Выход отсюда? — поинтересовался Терон, осторожно приближаясь к порталу. Оттуда веяло леденящим холодом.

— Да какой там! — надтреснутым, дрожащим голосом отозвался Артемас. Терон резко оглянулся. — Мне приходит в голову множество... более приятных способов распроститься с жизнью, чем лезть в этот портал. В том числе быть порубленным гоблинами в капусту.

— Тогда что же это?

— Если нам повезет, нечто могущественное и добросердечное придет через него к нам на помощь.

— А если не повезет?

— Тогда может прийти какая-нибудь из множества разных сущностей, в том числе... ничего, может... — не договорив, Артемас впал в забытье.

Опустившись на колени рядом с кузеном, Терон бережно возложил пальцы на горло чародея. Биение пульса было слабым, но ровным. Терон ласково положил Артемаса в более удобное положение.

— А если порталом воспользуется некто враждебный? — осведомился Эрельвар у него за спиной.

:__ Артемас наверняка учел бы такую возможность, — ответил Терон, вставая. — Я доверяю его суждениям.

— Идут! — объявил позади Морфаил. К тревоге в голосе юного ольвийского воина подмешивалось нетерпение.

— Значит, они погибнут, — отозвался Эрельвар, занимая пост у входа бок о бок с Морфаилом. Однако на сей раз шедшие в задних рядах гоблины начали атаку с арбалетного залпа. Эрельвар и Морфаил одновременно заслонились щитами. Стрелы забарабанили по дельвийской стали, не причинив ни малейшего вреда.

Не успев зарядить арбалеты для второго залпа, гоблины уже обступив башню. Терон с горькой усмешкой отметил, что на этот раз твари не стали обрушивать удары на само строение.

Эрельвар и Морфаил сражались в дверном проеме, как сорвавшиеся с цепи демоны. Каждый удар меча уносил жизнь гоблина. И все же, несмотря ни на что, рано или поздно все защитники башни падут под напором численно превосходящего противника. Терон бросил взгляд на верх стены. Пока что никто из региров Эрельвара не упал.

Сзади вдруг раздался крик ужаса. Испугавшись за кузена, Терон бросился к Артемасу в тот самый миг, когда сквозь угольно-черный портал в башню свалился человек. Терон поспешно выхватил меч, а волшебная дверь тотчас же закрылась.

— Друг или враг? — вопросил Терон у пришельца. Чужак был одет в диковинные синие штаны и держал в руках что-то вроде арбалетного ножа с прикрепленной к нему металлической трубкой. Сев подальше от оружия — если это оружие, — он широко развел руки и что-то робко произнес на незнакомом Терону языке. Судя по всему, он был не опасен.

Услышав новый крик, Терон обернулся к двери. Одному из гоблинов удалось ранить Морфаила. Терон бросился оказывать помощь раненому, а Альдрик занял его место у входа. Терон поглядел наверх. Остальные региры тоже спускались, растратив весь запас стрел. Терон горько улыбнулся. Шансов выжить только что сильно поубавилось.


* * *

Стив целую вечность падал сквозь темную пустоту, пытавшуюся проморозить его до самого сердца. Вдруг, без всякого предупреждения, тьме пришел конец, и он скатился на каменный пол.

Не успел он оглядеться, как на него кто-то рявкнул. Подняв голову, Стив удивленно вытаращил глаза: над ним возвышался человек, облаченный в древнеримские доспехи.

Мысль пустить в ход дробовик Стив отбросил почти тотчас же — незнакомец чересчур близко. Кроме того, он может оказаться другом. Стив медленно отодвинулся, показав открытые ладони, и проговорил:

— Э-э, я пришел с миром...

Несмотря на банальность, его слова вроде бы произвели умиротворяющий эффект. Стив уже собирался добавить еще что-нибудь, когда чей-то крик отвлек внимание римлянина. Бросив на Стива короткий, пристальный взгляд, он устремился ко входу.

В дверном проеме стояли двое мужчин. Один, в черной броне, оборонял вход от какого-то невидимого врага. Другой, в серебряных латах, держался за бок, а римлянин помогал ему покинуть поле боя. Еще один, в бронзовом нагруднике, пришел на подмогу стоящему в дверях Черному Рыцарю.

«Все еще сплю», — подумал Стив. Ну, по крайней мере, призрачного всадника и его жуткой подружки нигде не видать, и то ладно. А эту ситуацию можно как-нибудь уладить.

Его занесло в какую-то полуразрушенную башню. Сверху на первый этаж спустилось еще несколько человек. У половины поверх кожаных доспехов были надеты бронзовые нагрудники, а остальные, более рослые и стройные, были облачены в кольчуги.

Рядом со Стивом на полу лежал темноволосый человек. Стив уже гадал, не покойник ли это, когда заметил чуть дальше тело, укрытое накидкой с головой. Уж тот-то наверняка покойник.

Стив снова посмотрел на вход в надежде разглядеть, против кого его обороняют. Снова взяв дробовик, он встал, пытаясь выглянуть из-за людей, загородивших проем.

Но тут сзади кто-то вскрикнул, и Стив обернулся. Один из людей в кольчугах упал с торчащей из груди стрелой. Стив поглядел на зубчатую стену, венчающую башню, и тут же энергично заморгал, не в силах поверить собственным глазам.

Его взору предстала человекообразная тварь, смахивающая на обезьяну. Кожистую, будто подошва, физиономию обрамляла короткая щетинистая шерсть, носа не было — вернее роль его исполняло длинное лоснящееся рыло, как у бабуина. И, как у бабуина, пасть его была полна длинных, острых зубов. Увидев подобную тварь в зоопарке, Стив даже не обратил бы на нее особого внимания.

Вот только в зоопарке монстр не был бы одет в кожаные штаны и жилет и вооружен арбалетом. А пользоваться арбалетом он явно умел, ибо в этот самый момент неуклюже прилаживал к нему очередную стрелу.

Человек в кольчуге понесся вверх по лестнице в тот самый момент, когда Стив вскинул дробовик к плечу. От грохота выстрела в тесноте башни сразу же заложило уши. Обезьяночеловек отлетел к зубцам стены, врезавшись в другого, как раз перебиравшегося наверх. Перевалившись через край, оба рухнули вниз.

Стив пронесся вверх по лестнице мимо оцепеневшего воина. Если эти обезьянолюди пытаются перебраться через стену, то с их вторжением никому лучше Стива не справиться.

И в самом деле, бабуины лезли в башню со всех сторон, не пользуясь никаким скалолазным снаряжением, кроме дарованных природой способностей. Сунув дробовик в ближайшую бойницу, Стив спустил курок, разом очистив от обезьянолюдей весь ближайший участок стены.

Перебежав дальше, он освободил следующий сектор. Похоже, грохот и вспышка выстрела действовали даже эффективнее картечи. Хватило еще трех выстрелов, чтобы очистить стену башни окончательно.

К тому времени обезьянолюди уже не рвались в бой, дав стрекача во всех направлениях. Стив послал им вослед еще три порции картечи, чтобы подстегнуть бегство. На четвертый раз боек лишь сухо щелкнул: патроны кончились.

Отставив дробовик в сторону, Стив привалился к стене. Его вдруг затрясло: пережитое мало-помалу начало доходить до сознания.

— Клянусь Господу, — пробормотал Стив, — больше никогда в жизни не смотреть «Планету обезьян».

Повернувшись, чтобы спуститься к остальным, он недоверчиво воззрился на предательски узенькие ступени. Неужели он в самом деле взбежал по ним?! Содрогнувшись, он начал потихоньку спускаться на землю.


* * *

Глядя, как чужак с опаской пробирается по винтовой лестнице, Терон отметил, что Артемас был прав, открывая портал: через него действительно подоспел на выручку некто могущественный и доброжелательный. Вот только откуда? Чертами лица он смахивает на нимранина, но при том высок и строен, как ольв.

— Промолвил ли он что-либо вразумительное? — поинтересовался Терон у Делариана — единственного, кто был на стене вместе с чужаком.

— Нет, — ответил ольвийский воин. — Во всяком случае, ни на одном из знакомых мне языков. Но оружие у него, скажу я вам! Ни разу в жизни не видел ничего подобного!

— Чары. Но похожих я не встречал.

— Надо воспользоваться этой возможностью скрыться, — перебил их Эрельвар. Терон выразил согласие, склонив голову. Отдых крайне пригодился бы, но ночевать здесь все-таки не стоит.

— Надо сделать носилки для Артемаса, — сказал он.

— Можно воспользоваться вашим щитом, — предложил Эрельвар. — А вот как быть с нашим благодетелем?

— Пожалуй, следует взять его с собой. Он выглядит обычным человеком.

— Верно. Это его... оружие может оказаться очень кстати при встрече с отрядом галдов.

— По-моему, его волшебство полностью израсходовано, — улыбнулся Делариан.

— Гм! — Эрельвар обернулся к чужаку, добравшемуся до последней ступеньки и приблизившемуся к ним. Пришелец с любопытством поглядел на Делариана.

— Полагаю, он еще ни разу в жизни не видел ольва, — хмыкнул Терон.

— Вправду? — приподнял брови Делариан. — Судя по росту, в его жилах течет толика ольвийской крови.

— Дельная мысль, — отметил Эрельвар. — Как по-вашему, доспехи Ллвида ему подойдут?

— Я не уверен... — начал Терон, но договорить ему не дали.

— Лорд Эрельвар! — встрял шокированный Альдрик. — Неужели вы оскверните труп Ллвида, отдав его доспехи этому чужаку?

— Они будут возвращены, Альдрик ап Ботвильф, — отрезал Эрельвар. — Или ты хочешь называть меня вором?

— Нет, мой господин. Но ношение доспехов покойника, наверняка, ни к чему хорошему не приведет.

— Тогда, значит, — вставил Терон, — ты наставляешь Паладина Мортоса, как пристало обращаться со смертью?

Альдрик сердито воззрился на Терона, но в конце концов произнес:

— Пожалуй, нет. С вашего позволения, владыка, — обернулся он к Эрельвару, прежде чем присоединиться к регирам, собиравшим стрелы у трупов погибших гоблинов.

— Полагаю, доспехи Ллвида подойдут, — сказал Терон, как только Альдрик удалился. — Олдуины выше ростом, чем большинство умбрийцев.

— Хорошо. Морфаил, помоги нашему... другу облачиться в доспехи Ллвида.

— Сию секунду, мой господин. — Вежливо взяв чужака за руку, Морфаил повел его прочь.

Вскоре он привел чужестранца обратно, но уже облаченным в доспехи Ллвида. Двигался юноша скованно, словно не привык к весу и негибкости лат.

— Выступаем, — распорядился Эрельвар. — Иначе галды соберутся с духом и вернутся.

Отряд зашагал прочь от башни. Четверо региров несли Артемаса, а еще четверо — тело Ллвида ап Олдуина. Терон криво усмехнулся. Легион похоронил бы или кремировал тела павших прямо здесь и выступил бы дальше, особенно в столь отчаянной ситуации, как сейчас. Если армия на марше будет обременять себя трупами, на ней можно смело ставить крест.

Вдобавок Терон заметил, что чужестранец не захватил своего диковинного оружия. Очевидно, Делариан правильно подметил, что его волшебство иссякло. Хорошо хоть, что этот субъект достаточно практичен, чтобы не тащить с собой бесполезный груз. Бросив последний взгляд на башню, Терон повернулся и двинулся за остальными в долгое путешествие на юг, к Ядовитой Топи.

Стиву первые несколько часов ходьбы показались днями, а тяжелые доспехи только усугубляли и без того изнурительный марш. Но если бы вдруг выскочил обезьяночеловек, чтобы прикончить его, Стив предпочел бы вечному отдыху больные ноги.

Поначалу Цезарь, как Стив окрестил про себя римского воина, пытался заговорить с ним на нескольких языках, но Стив не понял ни слова ни в одном из них.

Во всяком случае, это люди. Половина довольно низкорослые, футов пять с половиной или около того. Зато остальные, в том числе двое, облаченные в броню от макушки до пят, оказались даже выше пяти футов десяти дюймов Стива.

Смуглые лица Цезаря и Сони — человека, лежавшего в беспамятстве, — были чисто выбриты, черные волосы коротко подстрижены. Низкорослые воины — вообще-то более рослые, чем римляне, — отличались более светлой кожей и носили бороды. Цвет их волос менялся от каштанового до рыжего.

Но при том высокие воины были еще более светлокожими, чуть ли не бледными, и вроде бы никогда не нуждались в бритье. Если б не их рост, Стив решил бы, что им лет по шестнадцать или даже меньше. Светлые шелковистые волосы, цветом от светло-рыжих до белых, придавали им почти ангельский вид. А у того, который помогал Стиву облачиться в доспехи, волосы оказались вообще серебряными.

Командир отряда не подходил под признаки ни одной из трех расовых групп, которые выделил Стив. Черный Рыцарь, как прозвал его Стив, ростом не уступал самому высокому из светловолосых витязей, но при том был сложен так же массивно, как коренастые воины, и смуглолиц, как римляне.

Зато нет никаких сомнений, что он командир отряда. Когда он говорил, люди слушали и слушались. Даже Белый Рыцарь, принадлежащий к той же расе, что и высокие воины, подчинялся Черному беспрекословно.

Кто бы тут ни командовал, главное, Стива не бросили замерзать до смерти. Впрочем, насколько ему удалось разглядеть при свете месяца, после восхода солнца холод станет самой малой из опасностей.

Холмы, среди которых пролегал их путь, были безжизненны, как обратная сторона луны, не видно было даже ни одного кустика перекати-поля. Но вода была. С вершины холма Стив заметил блеск чернильно-черной реки. Как ни странно, на ее берегах не было никакой растительности.

Подняв голову к небу, Стив не сумел распознать ни одного знакомого созвездия. Вообще-то удивительного в этом мало: в астрономии он никогда не был силен, но Большую-то Медведицу непременно узнал бы... Неожиданно послышался цокот копыт, отвлекший его внимание от созерцания небосвода.

Один из рослых воинов возвращался верхом, а за ним следовал целый табун лошадей, уже оседланных и готовых в путь. Уж чересчур удобно даже для сна.

Перспектива больше не идти пешком обрадовала Стива, и лишь когда Цезарь вручил ему поводья, до Стива дошло, что он ни разу в жизни не ездил верхом.

Взобрался он в седло без особого труда, даже несмотря на громоздкие доспехи, неуклюже нашарил носком левой ноги стремя... А что дальше? Стив осторожно взял поводья, по одному в каждую руку. Нет, что-то тут не так — разве воспользуешься мечом, если обе руки заняты? Лошадь беспокойно переступила с ноги на ногу.

Подъехав к Стиву сбоку, Цезарь взял у него поводья и, держа в одной руке, потянул налево. Лошадь начала послушно поворачивать, и Цезарь потянул направо. Лошадь вернулась в прежнее положение.

Забрав поводья, Стив кивнул в знак благодарности. Затем потянул поводья направо — и лошадь повела себя, как и положено. Цезарь с улыбкой кивнул и, пришпорив коня, догнал остальных. Лошадь Стива тут же затрусила следом.

Удивленный Стив потянул поводья на себя — лошадь остановилась. Он не ослабил хватки, и лошадь попятилась. Не зная, как быть, Стив бросил поводья. В ответ животное с укоризной покосилось на него.

— Извини, дружок, — проронил Стив, — по-моему, нам обоим надо немного пообвыкнуть.

После чего, подхватив поводья, легонько ударил лошадь пятками по ребрам. Она тронулась шагом, следом за остальными.

Часа через два голые холмы понемногу пошли на убыль, сменившись унылой, абсолютно плоской равниной. Слева в лунном свете поблескивала река, на подступах к равнине разделившаяся на множество узких рукавов. Отряд взял чуть правее и продолжал двигаться вперед.

Вдруг со стороны реки долетел ветерок, и Стива едва не стошнило. От воды разило, будто десять разных химзаводов день и ночь сливали в нее неочищенные стоки. Стоит ли удивляться, что по ее берегам ничего не растет, если одни лишь ее испарения действуют не хуже слезоточивого газа?

Остальных зловоние тоже явно не порадовало. Отряд свернул еще правее, чтобы держаться подальше от берега. А еще через полчаса командир объявил привал. Выбираясь из седла, Стив от изнеможения чуть не свалился на землю мешком.

Кто-то бросил перед ним скатку из одеял, и Стив принялся неуклюже разворачивать ее. Затем снял тяжелые доспехи и скользнул в постель. Песчаная почва показалась ему уютнее любой перины на свете.

«Курьезно, — подумал он, уже задремывая, — я еще ни разу не уставал во сне».