"Острие Кунты. Путь русского мистика" - читать интересную книгу автора (Беляев Илья)

Глава 3

Прими все так, как есть. Перестань сражаться с миром и с собой. За всем стоит одна единая Воля, и Воля эта непрерывно проявляется в мире и в тебе. То, что ты читаешь эти слова, — тоже действие этой Воли. Так перестань же противопоставлять себя тому, что происходит, и обрети мир в потоке перемен. Соединись с этим потоком, и смысл происходящего откроется тебе. Есть лишь один путь: вниз по течению, назад к океану. Как только ты перестанешь тратить силу на борьбу с существующим порядком вещей, ты сохранишь ее для жизни в гармонии с миром и с собой. И эта сбереженная сила неизбежно приведет к осуществлению твоих желаний, потому что до того, как слиться с океаном, каждое из твоих желаний должно быть исполнено. Это закон. Закон океана.

Если ты отдашь свою волю той Воле, что вращает миры, и они станут одним, ты более не встретишь препятствий на своем пути, поскольку ничто не может противостоять этому единству. Это не так сложно, как кажется. Просто оставь все так, как есть, и наблюдай за происходящими изменениями. Изменения — в природе вещей, созерцание этих изменений — твоя судьба. Когда ты достигнешь океана, твоя судьба будет исчерпана, потому что океан бесконечен. И это — свобода.

Оставалось две недели до моего отъезда, и я начал собираться в дорогу. За хлопотами я почти забыл о Тошином предложении. Отчасти это произошло потому, что я не воспринял его предложение серьезно. Мне довелось встречать на своем пути немало безумцев, одержимых самыми разными мистическими идеями, включая Шамбалу. Одни из них нашли себе последователей и единомышленников, другие влачили печальное существование в психбольницах. Тоша и его приятель казались вполне нормальными людьми, однако страсть к таинственному и необычному настолько присуща человеческой природе, что нередко бывает трудно различить духовный поиск, фантазии и безумие.

И все же я позвонил по оставленному телефону. На звонок никто не ответил, что меня несколько удивило: в квартире проживало, по крайней мере, семей десять. На следующий день я сделал еще одну безрезультатную попытку, после чего, с некоторым даже облегчением, отступился.

Последнее, что мне оставалось сделать перед отъездом, — это достать подробную карту Камчатского полуострова, что было нелегкой задачей: крупномасштабные карты были достоянием геологов, КГБ и военных. Тем не менее, мне удалось найти человека, который когда-то служил в тех местах и сохранил хорошую карту. Он пообещал мне обменять эту карту на бутылку дорогого коньяка.

Я встретился с ним поздно вечером в центре города, получил карту и, погрузившись в ее изучение, замешкался и опоздал на метро. Денег на такси у меня не было, и не оставалось ничего другого, как отправиться домой пешком. Идти предстояло часа три — возможно, это была бы и неплохая прощальная прогулка по родному городу, если бы температура в эту декабрьскую ночь не опустилась почти до — 30°.

Быстро шагая по заснеженным улицам, я лихорадочно соображал, к кому бы можно было зайти по пути на чашку чая. В этот поздний час все уже было закрыто, оставалось рассчитывать лишь на чье-либо гостеприимство. Наконец, я вспомнил адрес одного знакомого, жившего по пути. Хотя я и не был уверен, вернулся ли этот знакомый из армии, терять все равно было нечего, и я направился к нему.

Безуспешно нажимая дверной звонок в течение нескольких минут, я понял, что моим мечтам о чашке горячего чая не суждено было сбыться. Я уже начал спускаться вниз по темной холодной лестнице, когда раздался звук отпираемого замка, и дверь отворилась. Я обернулся и увидел в дверном проеме фигуру, выхваченную в темноте светом из квартиры. Но это был вовсе не мой знакомый. В дверях стоял Тоша.

— Вот так номер! Что ты здесь делаешь?

— Привет, заходи. Ты как раз вовремя, — не моргнув глазом, ответил он.

Я поднялся наверх и вошел в квартиру, охваченный внезапным предчувствием того, что что-то сейчас должно произойти. Мы прошли на кухню и — о, чудо! — на плите пыхтел кипящий чайник. Тоша налил мне чашку и сказал:

— Киса (так звали хозяина квартиры) приезжал из армии в отпуск и оставил мне ключи.

— Я не знал, что вы знакомы. Тоша пожал плечами:

— Совпадение.

Прихлебывая горячий чай, я сказал:

— Я звонил, никто не подходил к телефону.

— Да, на моей квартире проблемы, пришлось свалить, — ответил он, прищурившись. Я не стал углубляться.

— Пробуду здесь некоторое время.

А потом?

Потом не знаю.

— Я уезжаю через пару дней.

— На Камчатку?

— Да. Ты там не был?

— Нет. Говорят, там шикарные места.

— Ну да, — гейзеры, вулканы. Молодая земля. Мы помолчали некоторое время, потом я поднялся.

— Ну, спасибо за чай. Мне нужно идти. До дома еще топать и топать.

Тоша изучающе взглянул на меня.

— Погоди секунду. Мне нужно кое о чем тебя спросить.

— Спрашивай.

— Ты бы не хотел, чтобы я стал твоим начальником?

— Не понял. Что значит начальником?

— Ну, что значит начальник? Я говорю — ты делаешь.

У меня даже дыхание сперло от такой наглости.

Ты что, в своем уме?

Вполне.

Я не знал, что ему на это сказать.

— Начальником в чем — в работе, что ли, какой-нибудь?

Он улыбнулся.

— Да нет, во всем начальником.

— Это вроде как Отец наш небесный, что ли?

— Ну да, что-то вроде того, — Тоша указал пальцем на потолок.

Я задумался. На психа он, вроде, не похож. Что же он от меня хочет? Наконец, я спросил:

— Ты имеешь в виду, хочу ли я слушаться тебя во всем, как собака?

— Примерно так. Во всяком случае, тебе придется делать то, что я говорю.

Это было неслабое предложение. Ничто в жизни я не ценил так, как собственную свободу, и отдать ее этому… я даже не знал, как его назвать. Я взглянул на Тошу, пытаясь понять, что же ему все-таки от меня нужно. Нет, он явно не был ни сумасшедшим, ни маньяком. Дикость предложения никак не вязалась с его спокойным, сосредоточенным обликом. Он внимательно и, как мне казалось, чуть насмешливо смотрел на меня. Дуэль наших взглядов была недолгой. Я отвел глаза и сказал:

— Ты, наверное, шутишь.

— Ничуть. Мое предложение вполне серьезно.

Я почувствовал себя в тупике и не знал, что сказать. Просто послать его и уйти? Что-то не давало мне этого сделать. "Да он просто безумен!" проскочило у меня в голове. Разговор, тем не менее, принимал интересный оборот, и я решил продолжить.

— Ну хорошо, допустим, я соглашусь. Что тогда произойдет?

Это выяснится только после того, как ты примешь решение.

Ловко. А если я приму решение послать тебя в баню вместе с твоим предложением?

Тогда ты просто продолжишь жить своей жизнью, и все дела. Тебя никто не насилует. Ты абсолютно свободен согласиться или нет.

— Я должен дать тебе ответ прямо сейчас? Тоша взглянул на часы.

— Во всяком случае, сегодня.

Я все еще не мог понять, разыгрывает он меня или говорит серьезно.

— Ну хорошо. Допустим, я соглашусь, но не буду выполнять твоих указаний. Что ты будешь делать тогда?

Тоша ответил, улыбнувшись:

— Это невозможно.

Почему?

Потому что, если ты скажешь «да», ты не сможешь действовать по-другому.

Внезапно я почувствовал, что он говорит правду. Я не подумал, а именно почувствовал это всем телом. Впервые в жизни я удостоверился в чем-то с помощью языка тела — единственного языка, который никогда не лжет. Я знал, что если я скажу «да», то возврата назад не будет. И от понимания этого по спине у меня поползли мурашки.