"Незримый мост" - читать интересную книгу автора (Мартынов Георгий Сергеевич)

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ,

Прошло не менее пяти—шести минут, пока к взволнованным, как никогда прежде, людям вернулась способность связно выражать свои мысли и впечатления. Почти благоговейная тишина сменилась возбужденными возгласами, в которых звучали удивление, радость, восторг — в зависимости от характера человека и его подготовленности к восприятию неведомого, непостижимого разумом.

Но даже и те, кто почувствовали невольный и непреодолимый страх чуть ли не мистического характера, вместе с тем испытывали и гордость от сознания, что вековая мечта человечества — то, во что боялись верить и на что страстно надеялись, — стала реальностью и что именно им выпала судьба оказаться первыми очевидцами осуществления этой мечты. Потому что все, что произошло вчера и сегодня, в той или иной степени оставляло лазейку для сомнения, тогда как сейчас факт состоявшегося (пусть хотя и заочно) контакта с инопланетным разумом никаких сомнений уже не допускал.

Первым заговорил водитель бежевой “волги”. Но прежде чем произнести хоть слово, он начал с действия. Очевидно, им руководило желание проверить еще раз, а может быть, и убедиться в том, что все это ему не приснилось. Не трогая на этот раз ключа зажигания, явно не нужного больше для запуска нового двигателя, он просто нажал на педаль акселератора, делая это машинально, по привычке, почти автоматически, так, словно мотор находился во включенном состоянии и работал, хотя машина и была неподвижна.

И “волга” послушно тронулась с места и пошла вперед, так же послушно остановилась, едва только водитель снял ногу с педали. Необходимости воспользоваться тормозом для полной остановки, очевидно, больше не существовало!

Создавалось впечатление, что педаль акселератора осталась единственным органом управления, если, конечно, не считать рулевого колеса…

Радиатор машины почти коснулся переднего штабеля бревен, и водитель так же машинально, как делал это всегда в подобных случаях, переключил коробку скоростей на задний ход.

И “волга” снова подчинилась, вернувшись на прежнее место. А привычного звука работающего мотора по-прежнему не было слышно.

— Ну и ну! — сказал водитель настолько громко, что его хорошо услышали. — Ну и ну! Надо же! Выходит, что она будет вечно двигаться без горючего и без системы зажигания, поскольку, опять-таки, горючего-то нет! Что же приводит в действие новый двигатель?

— Боюсь, что эта загадка так и останется неразрешимой навсегда! — отозвался Аксенов.

— Что заставляет вас так думать? — спросил ученый.

— То, что я вижу здесь изображение черепа. Ничего другого, как только предупреждение, что двигатель нельзя разбирать без опасности для жизни, череп означать не может.

— Правильно! — сказал доктор Фальк.

— Это еще очень спорно! Череп может ничего не означать, а быть всего лишь заводской маркой. Но даже если вы и правы, то это не остановит наших инженеров. Они найдут способ вскрыть этот ящик, чтобы заглянуть в него. И обязательно это сделают!

— Если останется куда заглядывать после такой операции, сказал Фальк. — И кому заглядывать!

— Опасность никогда еще не останавливала науку! — возразил ученый. — А люди не пострадают ни при каких обстоятельствах. Ящик, или двигатель, будь он хоть атомным, вскроют без участия людей. Для этого есть достаточно средств. Впрочем, там будет видно, — прибавил он, видимо не желая спорить.

— Мне лично больше всего кажется странным, что им хватило четырех часов на смену двигателя, — сказал ученый-физик. Это совсем не простая операция. Снять прежний мотор и поставить на его место другой, совсем иной конструкции и размеров — это должно занять, при любом уровне технического развития, во много раз больше времени.

— Мне почему-то кажется, что все дело как раз и заключается во времени! — сказал Саша.

— Что вы хотите этим сказать?

— Я еще сам хорошо не знаю! Надо подумать!

— Что бы ни имел в виду товарищ Кустов, — сказал физик, любой человек, знакомый с работой автослесарей, согласится, что заменить мотор за четыре часа невозможно.

— А кто же спорит, — сказал водитель “волги”, — разумеется, невозможно.

— Но мотор сменен!

— Если бы только мотор! Учтите, нет больше коленчатого вала, он не смог бы поместиться в таком небольшом ящичке. Значит, изменена система связи двигателя с ведущими колесами. Все иное! Тут надо затратить, если работало несколько опытных мастеров, дня два. Да и то мало, пожалуй!

— Вот потому-то они и вернули вас не через три часа, как это было во всех вчерашних случаях, а через четыре, — сказал Аксенов. — Трех часов им оказалось мало для замены двигателя.

— Вот именно! А только что было выяснено, что и четырех часов далеко не достаточно!

Тон, которым Саша Кустов сказал эту фразу, привлек всеобщее внимание.

— А пояснее нельзя? — спросил старший из ученых. — Если вы что-то знаете…

— Я не знаю! А для предположений еще недостаточно фактов. Меня и так вчера упрекнули в излишнем фантазировании.

— Фантазия — качество величайшей ценности! — неожиданно процитировал Ленина ученый-физик.

— Ну вот что, — сказал Хромченко. — Давайте отложим все споры до приезда в город. Не знаю, как вы, а я уже здорово промерз.

— Верно, поехали! — сказал старший из ученых.

— А машина? Оставим здесь?

— Я не покину ее, — сказал водитель.

— Об этом и речи нет. — Полковник задумался. — А что, если попробовать повернуть ее с помощью ваших машин. И протащить между пнями. Расстояние ведь совсем небольшое. Там, где стоят ваши машины, проезд свободный.

Капитан Аксенов с сомнением покачал головой.

— Три машины, — сказал он, — легко бы вытащили одну, даже полностью загруженную, если бы не эти вот пни. Они так часты, что не оставляют никакого проезда. Нужен автокран!

— Тогда поезжайте и присылайте кран! А мы, — Хромченко указал на водителя, — останемся караулить эту… уникальную машину.

— И бесценную для науки! — добавил физик. — Я тоже останусь. В машине мы не замерзнем!

И он решительно направился к дверце, которую водитель поспешил открыть перед ним.

— Поезжайте! И поскорее возвращайтесь за нами! — сказал Хромченко. — О! Что это?!…

Крики удивления и испуга раздались со всех сторон. Физик отшатнулся и, потеряв равновесие, упал в снег…

Бежевая “волга” снова исчезла!

На месте, где она только что стояла, остались на снегу отчетливые следы ее протекторов… И больше ничего!

Ни машины, ни ее водителя!

Ничего!…

Видимо, человек может действительно привыкнуть ко всему. Девятнадцать человек опомнились на сей раз очень быстро.

— Они вернутся через три часа!

— Через четыре!

— В пятнадцати километрах отсюда!

— На север!

— Значит, в лесу! Еще хуже, чем здесь!

— Ну, хуже вряд ли!

Все говорили разом, не слушая друг друга.

Ученый-физик поднялся, охая. Он сильно ударился о торчащий пень.

— Не слишком-то любезно с их стороны, — проворчал он. — Могли бы быть повнимательнее!

Он говорил о “них” как о людях, хотя и не могло быть уверенности в том, что человечество Земли не столкнулось с цивилизацией роботов. Правда, за любым, самым сложным и совершенным, роботом неизбежно должен стоять разум человека или сходного с ним существа.

— Зато… вот это… даже слишком любезно… — Голос капитана Аксенова прерывался от волнения. — Товарищи… смотрите же!

Все обернулись.

Рядом с тремя машинами, в двадцати шагах, там, где уже не было столь часто и тесно расположенных пней, как ни в чем не бывало стояла только что исчезнувшая “волга”.

— Ох, — сказал Хромченко. — Чтобы их! Да уж, ничего не скажешь!

— Где они прячутся, черт возьми? — с негодованием воскликнул майор. — Если они тут и все видят и слышат, то почему прячутся от нас?

— Быть может, совсем и не прячутся! — сказал Саша и, повернувшись к Аксенову, спросил: — Вы думаете, они это сделали из любезности? Чтобы нам не возиться с краном?

— Так выходит! Для чего же еще? А вы имеете основание думать иначе?

— Кажется, имею! А ну-ка, браток, — сказал Саша, подходя к “волге” и обращаясь к водителю, — тронь-ка машину, как делал недавно. Или пусти меня, если сам не можешь.

— Как это так — не могу! Вот, пожалуйста!

Он взялся за руль и поставил ногу на педаль так, как делал уже два раза после таинственной замены двигателя. Но машина не двинулась с места!

Саша молча уверенным и твердым жестом указал на ключ зажигания. Водитель посмотрел на него диким взглядом. Видимо, он понял, что имел в виду младший лейтенант.

— Ключ… не нужен, — запинаясь сказал он, — системы зажигания… нет… однако! И бензина… тоже нет!

— Забудь об этом! Действуй, как всегда!

Водитель послушно повернул ключ…

И мотор заработал. Заработал, как всегда. И легкая дрожь корпуса подтверждала это!

— Стой! Не двигай машину!

Саша рывком открыл капот. ДВИГАТЕЛЬ БЫЛ НА MECTEI А ящик серебристого металла с изображением черепа бесследно исчез, словно его и не было никогда.

— Ну это шалишь! — сказал Горюнов. — Все осталось на наших пленках! Все! Никуда не денется!

Полковник Хромченко сам отвинтил пробку бака. Ведь двигатель “волги” не мог работать без бензина, как серебристый ящик. БАК ОКАЗАЛСЯ ПОЛНЫМ ДО КРАЕВ!

— Вот это я понимаю! — воскликнул Хромченко. — Если и не любезно, то вполне порядочно! Но выходит, что у них есть бензин. Так зачем же им понадобилось сливать прежний?

— Был или теперь есть! — заметил Саша.

— Ну это вы уж слишком! — сказал майор. — Если заменить мотор за четыре часа невозможно, то произвести анализ горючего и синтезировать его из местных материалов за те же четыре часа невозможно вдвойне!

— А как же быть с обратной заменой “их” двигателя снова на наш? Ведь это заняло “у них” даже не четыре часа, а попросту несколько секунд? — спросил Саша.

Как признались впоследствии все присутствующие, эти слоев оказались для них неожиданными. Видимо, все же сказывалось утомление от всего пережитого.

— Послушайте, молодой человек! — сказал старший из ученых. — У вас явно есть какое-то предположение или даже гипотеза по поводу всех этих происшествий. Так поделитесь с нами! Не заставляйте зря ломать голову!

— Я все скажу в городе. Честное слово, у меня язык скоро примерзнет к зубам.

— Правильно! — поддержал Сашу Хромченко. — Все обговорим в Н…ске. По машинам!

Волей-неволей пришлось подчиниться этому решению. Хоть и очень неохотно, но все стали садиться в машины.

Полковник дотронулся до руки Саши Кустова. Его лицо было немного смущенным, но глаза улыбались.

— Пожалейте старика! — шепнул он. — В двух словах, в чем тут дело?

— Я думаю о разном восприятии времени, — так же тихо ответил Саша. — Помните рассказ Уэллса “Новейший ускоритель”? Так вот, вроде этого.