"Спираль времени. Книга 2" - читать интересную книгу автора (Мартынов Георгий Сергеевич)

ФИНАЛ

Рени мог уйти из куреня еще ночью, вслед за Ладой. Задержать его было некому. Но он остался. И возвратился в свой шатер.

Он понимал, что задержка доставит Ладе лишние и мучительные волнения, но соображения, заставившие его это сделать, были сильнее заботы о спокойствии девушки. Они вполне могли разойтись в темноте и не сразу найти друг друга. Кроме того, расстояние до реки было довольно велико, и Рени рассчитывал, что сумеет ещё догнать Ладу.

Он помнил, что пришельцы придавали огромное значение тому, чтобы люди не забыли о них, чтобы память о «волшебниках» сохранилась на тысячу лет. И он решил помочь им в этом. А для того чтобы это сделать, нужно было поразить не только трех караульных, но и весь курень. Воинам могли не поверить, надо, чтобы все увидели волшебную силу джинна…

Рени шёл быстро, но до самого вечера так и не увидел Лады. Его это не слишком удивило: девушка была сильна и вынослива, страх должен был заставить её не идти, а бежать. Они увидятся завтра, на берегу реки, в том месте, где происходила памятная переправа.

Лада должна была попять Рени именно так. Больше идти некуда. Найти дорогу нетрудно. Следы лошадей отряда Джелаля сохранились достаточно отчетливо.

Когда стемнело, он расположился на ночлег прямо на голой земле.

Ночь наступила теплая, ароматная, пахнувшая неизвестными Рени цветами. Он лежал на спине, бездумно глядя на звезды. Они были такими же, как на его родине. Только они одни и остались неизменными.

Строго говоря, это было не так. За одиннадцать тысячелетий вид звездного неба изменился, но Рени не мог этого заметить. В его эпоху люди еще не научились видеть звезды как созвездия, они казались беспорядочно рассыпанными блестящими точками.

Погони Рени не опасался. Лады с ним ещё нет, а значит, нет и никакой опасности. Он может спокойно заснуть. Даже сонному ему никто и ничего не может сделать.

Он усмехнулся. Думал ли он когда-нибудь, мог ли думать, что превратится в существо, против которого бессильны стрелы, мечи и копья.

И так будет всю жизнь. До самой смерти он неуязвим для любого врага.

До самой смерти!

Рени вздрогнул. Отчетливая и страшная в своей беспощадной ясности мысль заставила его стремительно выпрямиться.

Для любого врага! Нет, не только. Для любого друга останется он до самой смерти непонятным, пугающим, непостижимым существом!

Он вспомнил, как сегодня ночью Лада обняла его и он испугался, что она сделает это слишком сильно и ее руки войдут в его тело!

Он испугался этого! И было чего испугаться. Ничего, кроме ужаса, не возбудило бы в Ладе такое открытие, недоступное её пониманию. Только ужас, а может быть… и отвращение!

Во всех, кто будет его знать, среди кого он будет жить, до самой смерти не встретит он ничего, кроме ужаса перед ним.

Спокойная и счастливая жизнь с Ладой невозможна!

Рени совершенно забыл, что решил вместе с Ладой покинуть эту эпоху, что она сама, пройдя через камеру пришельцев, станет подобной ему самому.

В его ушах неожиданно и отчетливо прозвучали не так давно слышанные слова. Будто сам его учитель оказался рядом и повторил их: «Очень скоро ты поймёшь, что я хочу этим сказать. Ты забыл, забыл, что твоя судьба не может быть счастлива в эту эпоху».

Так сказал ему мудрый друг, предвидевший неизбежное наступление этой минуты, в одно мгновение развеявшей нелепые, детские мечты!

«У меня не хватит слов объяснить всё Ладе, — подумал Рени. — А вести её навстречу такой судьбе, не объяснив заранее, что её ждет, — бесчеловечная жестокость. Да и не может она идти таким путем, она женщина. Стать проницаемой для неё равносильно отказу от жизни вообще. Никогда Лада не согласится на это. Значит, остается одно — оставить её здесь, пожертвовать своим счастьем. Здесь, в своей эпохе, она найдет другое счастье. А я должен идти своим путем. Пришельцы во всём были правы».

Рени упал на землю и долго лежал так, во власти безысходного отчаяния.

Утренний холод заставил его встать и пуститься в дальнейший путь.

Он шел уже не торопясь. Спешить было незачем. Решение принято, — одно, единственно возможное решение.

Но как невероятно трудно осуществить его!

О возможности погони Рени не думал. Так же как и о голоде.

Он подошел к реке около полудня.

И первое, что увидел, выйдя на берег, была могучая фигура Чеслава, поджидавшего его здесь.

Судьба иногда бывает милостива и поворачивает события так, как бессознательно хотят люди.

Чеслав оказался у реки не случайно. Освобожденные пленницы рассказали ему о том, что Лада и Рени остались в курене монголов. Они добавили, что Ладу поселили в одном шатре с Рени, которого считают колдуном и к которому относятся почтительно.

Чеслав сам видел отношение Джелаля к Рени и понимал, чем это вызвано. Он не сомневался, что юноша, любящий его дочь, сделает всё для её спасения. Но что именно? Ведь Рени не знает, что на этом берегу монголов ждет засада, он будет стремиться к бегству на том берегу, до начала переправы.

Чеслав поступил так, как подсказывало ему беспокойство отца за дочь. Ему казалось, что если он сам окажется поблизости, то Ладе будут грозить меньшие опасности при бегстве. Взяв с собой несколько человек, он вернулся в поселок, доставив туда и освобожденных девушек. Местные жители, хорошо знавшие окрестности куреня, посоветовали приближаться к нему с запада. Чеслав так и сделал. И ночью встретил Ладу.

Он тотчас же отправил её в поселок, а с нею и всех своих спутников, присутствие которых стало теперь не только не нужным, но и опасным. За Рени может быть погоня, а один Чеслав легче спрячется от глаз монголов, чем группа всадников. Задача заключалась только в том, чтобы встретить Рени и отвести его в тот же поселок. А самому вернуться к отряду, на тот берег.

Чеслав хотел обязательно лично участвовать в уничтожении воинов Чагониза. Только это могло утолить жажду мести.

Он ждал Рени всю ночь.

Вот он, наконец!

— Я давно жду тебя, — сказал Чеслав, не подумав и том, что Рени его не поймет.

Но Рени понял.

— Где Лада? — спросил он.

— Она в безопасности, — ответил Чеслав, удивленный тем, что Рени заговорил по-русски. — Идем!

Рени отрицательно покачал головой. Он не знал слова «безопасность», но чутьем понял, что Лады здесь нет. Чеслав ждет его давно, — значит, он встретился с Ладой также давно и она куда-то ушла. Да и не мог отец оставить дочь в таком месте, где каждую минуту может оказаться погоня. О том, что погони не будет, знал только Рени. По крайней мере он так думал.

— Я не пойду с тобой, — сказал он. — Прощай!

Слова были непонятны Чеславу, но жест достаточно ясен. Рени отказывается идти в поселок.

— Куда же ты пойдешь?

Они говорили на разных языках, но почему-то понимали друг друга.

— Я вернусь к моим друзьям. — Рени протянул руку к западу, где находился лес и Поляна.

— Но ты вернешься?

— Нет.

— Но Лада…

Чеслав увидел, как по темно-красной от загара щеке Рени скатилась слеза.

— Лада! — прошептал Рени.

В этом слове прозвучали бесконечная любовь, мука, отчаяние.

Рени повернулся и подошел к воде. Чеслав кинулся за ним.

Он не мог понять, что случилось. Почему Рени уходит от него и девушки, которую любит? Что с ним произошло?

Рени обернулся и протянул руку.

Хотел ли он оттолкнуть Чеслава или только помешать ему в намерении схватить себя? Обычай рукопожатия не был известен в стране Моора. Но Чеслав понял его жест именно так. Он порывисто сжал руку Рени.

Могуче, как весь он, русский богатырь, было пожатие руки Чеслава. Он знал, что Рени силен почти так же, как он сам, и не боялся причинить ему боль. Но ему показалось, что он схватил пустоту. Пальцы сжались, не встретив сопротивления. Рука Рени опустилась.

Чеславу показалось, что юноша испуганно посмотрел на свою руку. Потом он повернулся и бросился в воду.

Совсем недавно Рени думал о том, как же переправиться через реку не умея плавать. А сейчас он ни о чем не думал и ничего не опасался. Утонуть — значило избавиться от мучительной боли расставания… навсегда.

Инстинкт самосохранения можно преодолеть только силой воли. У Рени ее сейчас не было. Его руки непроизвольно пришли в движение, и сила мускулов легко удержала его на поверхности воды. Если бы он думал, как надо плыть, то не смог бы удалиться от берега даже на несколько шагов. Но он ни о чем не думал и поплыл. Поплыл, как начинают плавать дети, не думающие о возможности утонуть, как плавают животные, которых никто этому не учит.

Чеслав следил за ним, по-прежнему ничего не понимая. Смутное ощущение чего-то необычайного не оставляло его. Он знал, что рука Рени была в его руке, но как-то странно выскользнула из нее.

Он видел, как Рени достиг противоположного берега, почти напротив, и, выйдя из воды, пошел, почти побежал, в степь. Его фигура становилась все меньше и наконец скрылась.

Чеслав вздохнул. Бедная Лада! Но он скажет ей, что Рени обещал вернуться, что он ушел к четырем «слугам Перуна», чтобы проститься с ними или привести их с собой. Удар будет смягчен ожиданием, беспокойством, а затем и неизвестностью. Лада никогда не узнает, что Рени просто бросил ее. Она молода и полюбит другого.

Но что же все-таки произошло с Рени?..

Чеслав в задумчивости долго стоял на берегу. Потом он направился к лошадям, спрятанным в густой чаще. Одна лошадь была его, вторая предназначалась для Рени.

Берег опустел.

Плавно катила свои воды река, стремясь к далекому морю, куда уплыли двенадцать трупов погибших здесь людей. Никакой самый проницательный глаз не смог бы обнаружить следов разыгравшейся трагедии.

Тишина и покой.

Так прошло несколько часов.

Но вот послышался шум, топот копыт и звон оружия. Из чащи леса вылетело пятьдесят всадников. Высокий тощий человек руководил ими.

Джогатай, верный и преданный, как собака, получил жесткий и категорический приказ нойона — догнать, привести обратно, а если это окажется невозможным, уничтожить Рени!

Сутки потребовались Субудаю, чтобы окончательно прийти в себя, осознать все, что случилось, и… забыть о том, что видели его глаза и испытала рука. Он не понимал, как мог промахнуться и вместо Рени ударить мечом по воздуху. А потеря сознания была в его глазах позорна для воина. Обмороки — удел женщин. Нойон был уверен, что весь курень смеется над ним.

И безудержная, туманящая мозг ярость овладела нойоном. Десять воинов, не сумевших задержать Рени, валялись за кольцом повозок со сломанными спинами. Тохучар-Рашид, зная, что в подобном состоянии восточные деспоты способны на самые бессмысленные поступки, скрылся из куреня, приказав своим нукерам, если нойон спросит, сказать ему, что улем забыл передать Джелалю послание к своим родным и отправился на тот берег догнать отряд.

Тохучар-Рашид был мудр и знал, что человеку, против которого затаились злоба и опасение, нельзя находиться на глазах нойона, пока его безумная ярость не пройдет…

Посылать в погоню за одним человеком пятьдесят было совершенно бессмысленно, но Джогатай не посмел ослушаться, и пятьдесят воинов ускакали из куреня буквально через две минуты после получения приказа.

Монголы мчались карьером.

Следы Рени были легко найдены на берегу. Но тут же были обнаружены и другие следы. Джинн находился здесь не один. Человек, бывший с ним, повернул в лес.

Кто он?

К счастью для Чеслава, Джогатай не очень задумался над этим вопросом. Кто бы ни был второй человек, нойон ничего не сказал о нем. Джинн переплыл реку, а этот второй вернулся назад. Пусть идет куда хочет. Джогатаю до него нет дела.

Он первым пустился вплавь через реку.

На другом берегу следы были еще отчетливее. Джинн пошел прямо на запад.

Вперед, за ним!