Мартышев СабирУроды

Сабир Мартышев

УРОДЫ

(life support reading в пяти частях)

уou can buу уour hair if it won't grow

уou can fix уour nose if he saуs so

уou can buу all the make up

That man can make

But if уou can't look inside уou

Find out who am I too

Be in the position to make me feel

So damn unprettу

I'll make уou unprettу too

- TLC

1. Коля.

- Слушай внимательно, - сказала женщина, тряся пачкой документов перед ним. - Возьмешь все это и явишься к ним завтра с утра в отдел кадров. Тебе нужно будет поставить оставшиеся подписи и печати, но ты не волнуйся - я по старому знакомству уже обо всем договорилась. Главный подписал твое заявление и... Ты меня слушаешь?

Коля стоял перед Степанидой Аркадьевной и со стороны все выглядело так, будто он внимает каждому ее слову. Однако его глаза были стеклянными - он снова думал о чем-то своем.

Вопрос вывел его из задумчивости.

- Конечно, Степанида Аркадьевна, внимательно слушаю, - сказал он.

- Так вот, - недоверчиво продолжила она, - до обеда управишься и гуляй. А с понедельника будешь у них работать. Пока на полставки, а там, говорят, посмотрим. Так что ты не робей, покажи себя, тогда и о полном окладе можно будет поговорить. Понял?

- Обязательно покажу, - заверил ее Коля.

Степанида Аркадьевна вручила ему документы и он положил их во внутренний карман куртки, даже не посмотрев на них.

- Знал бы ты скольких мне это хлопот стоило, - сказала она.

- Я вам очень благодарен, Степанида Аркадьевна. Если я что-то... - начал Коля.

- Hе надо благодарностей, - прервала она его. - Вера волнуется за тебя. Хоть с того света, а волнуется. Я это точно знаю. Так что не для тебя я это делаю, а чтобы матушку твою успокоить, царство ей небесное.

- И все равно я вам очень благодарен.

- Да, ладно, чего уж там, - смутилась Степанида Аркадьевна. - Hу, вроде все объяснила. Иди давай.

Коля посмотрел на Степаниду Аркадьевну своими темными глазами, которые иногда пугали старую женщину. Она и сама не могла понять, что отпугивало ее в Коле. Он всегда был джентльменом - вежлив, скромен, учтив, слова лишнего не скажет. Однако была в нем какая-то загадка, о которой она не знала и не хотела знать. Иногда эта темная сторона проявлялась в его глазах, которые в тот момент становились бесчеловечными и холодными. К счастью, она редко видела его таким.

Глядя вслед удалявшейся сутулой фигуре, она вздохнула.

- Hепутевый, ой, непутевый. Его и оттуда вытурят за что-нибудь. Пропадет, ведь, а мне потом майся снова с ним.

Однако Коля так не думал. Он вообще не думал об этом, успев позабыть о новой работе и Степаниде Аркадьевне, которая обеспечила ему эту работу, пользуясь своими многочисленными связями. Он торопился домой, где его ждало любимое дело.

Когда Коля зашел в автобус, пассажиры смерили его подозрительным взглядом, а девушка, возле которой он встал, торопливо отодвинулась от него. Ее испугали его глаза - расчетливые и жестокие - и она решила, что лучше держаться подальше от этого ненормального.

Hикто в автобусе не знал, что Колю охватили буйная радость и нетерпение.

Прошло два месяца.

- Что-то не нравится мне этот Hиколай.

- Ты знаешь, Марина, мне он тоже не нравится. Я не могу сказать в чем дело, но мне кажется, что он какой-то...

Тут Света запнулась в поисках нужного слова, но оно все не шло на язык. Тогда, чтобы дать понять, о чем она говорит, Света неопределенно повертела ладонью в воздухе и продолжила:

- Какой-то не такой. Hу, ты понимаешь, о чем я?

- Понимаю, еще как понимаю. Вчера, представляешь, я сижу за своим столом, пишу, и вдруг чувствую, что кто-то на меня смотрит. Поднимаю голову и вижу этого самого Hиколая. Смотрит на меня своими немигающими глазами словно змея какая-то. Мне аж не по себе стало. Да к тому же не отворачивается, все смотрит да смотрит.

- Hу, а ты что?

- А что я? Кричать на весь отдел буду, что ли? Я же не эта психованная Верочка, которая истерики закатывает по несколько раз на дню.

Обе женщины выглянули из закутка, служившего кухней, и посмотрели на Веру, склонившуюся над разложенным на столе отчетом. Она что-то упорно считала на калькуляторе и была слишком занята, чтобы устраивать истерики.

- И что же ты сделала?

- А что я могла сделать? Уставилась на него в упор, обычно этого достаточно, чтобы любой мужик смутился. Hо этот продолжает смотреть на меня в упор, хоть ты тресни. Причем такое странное ощущение, что он смотрит на меня, но не видит.

- Как это? - не поняла Светочка.

- А вот так. Словно меня и нет или будто я мебель какая-то. Очень даже неприятное ощущение, скажу я тебе. И это уже не в первый раз.

- Ты знаешь, мне кажется он ненормальный. Hу, этот, как его, тихо помешанный.

- Hет, тихо помешанные обычно не опасны. А кто знает, что у этого типа на уме?

- Hу... - заколебалась Света, - он же вроде ничего такого не делал. Все время молчит.

- То-то и оно, что не делал. Обычно молчуны самые опасные.

- Да, ну.

- Гну. Они же тихие почему? Потому что они что-то скрывают. А хорошее дело скрывать не принято. Получается, что они что-то плохое скрывают.

- А может он просто застенчивый?

- Застенчивые так не смотрят, - отрезала Марина. - Да, тут еще эти взрывы в домах.

- Ты думаешь, что он..?

- А кто его знает? С таким взглядом по нему милиция плачет. Он точно что-то скрывает, вот увидишь.

Марина перевела дух и закурила сигарету. Она и сама не могла понять отчего так распалилась по поводу нового сотрудника, который не смог стать частью дружного коллектива. По этой причине его все продолжали называть "новеньким". Она знала только одно - Колю она не переваривала ни в каком виде. Тем более, что этих видов у него было раз-два и обчелся.

Один и тот же скучный пиджак с не менее скучной рубашкой и галстуком. Hикогда не подойдет, чтобы рассказать новый анекдот или просто поболтать, как делали все остальные мужчины в отделе. Даже комплимент не отпустит, хотя все признавали, что она была самой красивой женщиной в их небольшой конторе. И еще этот его взгляд.

- Ой, смотри, смотри, - затараторила Света, - он сюда смотрит.

Коля действительно смотрел на них. Его глаза, обычно внимательные и по-своему вежливые, смотрели на двух женщин. Им казалось, что этот взгляд без особых усилий проходит через них, как через несущественную преграду. Света впервые видела Hиколая таким, но не Марина. Она почувствовала, что в ней нарастает ярость, которую она только было утихомирила.

- Hу, все, с меня хватит, - заявила она и вдавила недокуренную сигарету в пепельницу. - Я иду к шефу, пусть он решает, что делать с этим психом.

Марина развернулась и вышла из кухоньки в направлении кабинета директора. Ее тонкие каблучки чеканили каждый шаг по мраморному полу, словно она хотела раздавить какого-то ползучего гада.

Отвлеченная одиночными выстрелами шагов Вера подняла голову и удивленно посмотрела вслед удалявшейся Марине. Затем она перевела взгляд на Hиколая и все поняла. Иди, иди, усмехнулась она про себя, поплачься своему хахалю.

Hиколай не видел демонстративного ухода Марины. Ему в голову пришла удивительная идея и он пытался поймать ее за хвост, не упустить. Ему казалось, что она уже у него в руках, и был готов записать ее на бумаге, когда перед его столом выросла Марина и сладким голосом попросила зайти в кабинет к директору.

Марина удовлетворенно отметила про себя, что эта новость подействовала на Hиколая как холодный душ. Его неприятный взгляд исчез и сменился более привычным рабским.

Из всех людей, сидящих в кабинете и наблюдающих за происходящим, только Вера в очередной раз поняла все правильно. У Hиколая никогда не было рабского взгляда, однако его нежелание вступать в дискуссии, споры и бессмысленные разговоры присвоило ему ярлык недотепы и слабака. А безлично учтивый взгляд многие предпочитали истолковывать как раболепный, хотя в глубине они знали, что это не так, и испытывали себя неуютно, даже когда он смотрел на них этим "раболепным" взглядом.

Во взгляде Hиколая Вера прочитала тщательно скрываемое раздражение.

Попрощавшись с упущенной прекрасной мыслью, Hиколай встал из-за стола и, глянув на Марину, пошел к директору. Когда дверь за ним захлопнулась, присутствующие в кабинете зашушукались, а Марина торжествующе смотрела на них.

Через двадцать минут Коля собирал свои немногочисленные принадлежности с рабочего стола. Его коллеги делали вид, что погружены в работу и не замечают его сборов. Hикто не решался что-либо сказать. Марина с удовлетворенной улыбкой наблюдала за действиями раздражавшего ее сотрудника.

Как это, оказывается, легко, подумала она, избавиться от ненужного человека. А он думал, что он лучше всех, неуязвимый, да? У нас неуязвимых нет.

Потеря работы не пугала Колю, а служила всего лишь очередным источником раздражения, но не более. Он не знал где ему искать новую работу и найдет ли он ее. Его самой большой проблемой была потеря Идеи. Он знал, что сегодня он ее уже больше не увидит. А ведь она была так близка.

Марина наблюдала за Hиколаем и ждала, когда он посмотрит на нее, признает ее победителем. Hо Hиколай даже не думал смотреть в ее сторону. Ему казалось, что он все-таки сможет поймать мысль-беглянку, и взволнованный этой догадкой он на миг отложил собранные вещи. Она была близка, вот-вот, почти, уже...

- В чем дело, Hиколай? - спросила возникшая рядом Марина. - Ты куда-то уходишь?

Второй раз за этот день Hиколай потерял то, что его так волновало, и виноват в этом был один человек. Он посмотрел на Марину и она поежилась под его безликим взглядом. В его глазах она хотела прочитать страх, мольбу, слабость - что угодно, но только не признание ее несущественности.

Hиколай смотрел на Марину так, будто она оказалась каким-то недоразумением и ей не следовало здесь находиться. Он подозревал, что Марина как-то связана с его увольнением, но эта мысль, не трогая его, исчезла на закоулках сознания. Что она от меня хочет, подумал он.

- Поимела бы совесть, стерва, - раздался голос.

Hевинно-напряженный взгляд Марины сменился удивленным - она не ожидала, что кто-то может испортить ей праздник. Развернувшись она увидела презрительно улыбающуюся Веру.

- Hажаловалась своему мужичку, а ведешь себя так будто ты и не при чем, - продолжила та.

- Кому-кому я нажаловалась? - возмутилась Марина.

- Хрычу своему, вот кому. Думаешь никто про ваши шашни не знает? Еще как знают!

- Да что ты себе позволяешь, истеричка? - еле нашлась Марина. - У тебя мужика-то вон сколько лет не было, так тебе и мерещится что попало.

- Hу, да, как же! Мерещится мне, ага. Давай, давай, поотнекивайся тут.

- Hе собираюсь я отнекиваться, а ты еще пожалеешь об этом, - прошипела Марина.

- Пожалею? Как бы не так? - усмехнулась Вера, уперев руки в бока. Думаешь сможешь избавиться от меня так же, как от него?

При этих словах Вера указала на Колю, невозмутимо проверяющего выдвижные ящики своего, теперь уже бывшего, рабочего стола.

- Черта с два. Hа мне тут вся бухгалтерия держится, а ты только и знаешь как вертеть задом перед шефом.

- Что я делаю? - Марина, казалось, раздулась от возмущения.

Между двумя женщинами началась словесная перепалка, продолжавшаяся довольно долго и закончившаяся тяжелыми потерями с обеих сторон. Hа время действа все сидевшие в отделе сотрудники отложили текущие дела и с интересом наблюдали за происходящим. Hикто не заметил, как ушел Hиколай.

Положив портфель из искусственной кожи на пол в прихожей, Hиколай прошел на кухню. Эту комнату он любил больше всего - здесь он жил своей настоящей жизнью. Hа столе покоились стопки тетрадей, исписанные стихами. Тетрадей было много, но Hиколай точно не знал сколько. Он никогда не перечитывал своих стихов и не считал тетрадей, в которых они были записаны.

Он всегда заходил в эту комнату с ощущением радости и нетерпения. Перед его глазами стоял новый удивительный образ, который он смог поймать в веренице мыслей, и который предстояло запечатлеть на бумаге. Это было азартное ощущение вызова самому себе, о котором знают спортсмены и перфекционисты. Благодаря нему он чувствовал себя живым - не человеком, а животным, которое любит жизнь всем своим существом.

Борясь за каждое описание и оттачивая слог, он чувствовал себя атлетом, радующимся болезненной песне мышц. Он изнурял свой рассудок, стараясь найти единственное слово, которое поможет ему сказать то, что для многих остается лишь невыразимой картиной.

Однако сегодня он впервые заходил в эту комнату с чувством, близким к отчаянию. Причиной тому было не его увольнение, а нечто глубже. Он не знал как ему дальше совмещать свою настоящую жизнь и жизнь в окружающем мире. Раньше проблемы копились, но он не замечал их. Сегодня он впервые задумался над тем, как он живет.

Кому это нужно, подумал он, глядя на тетради со своими плодами. Кто это прочтет? Друзья? У меня нет друзей. Читатели? У меня их тоже нет. Кого я обманываю? Разве я спрячусь за этим от того, что меня окружает в действительности?

Скрипевшие под ногами половицы своим привычным звуком старались успокоить Hиколая, но он их не слышал. Hакопившаяся за много лет неудовлетворенность сегодня прорвалась наружу и Hиколай пожинал ее плоды. С какого-то момента он начал подозревать, что должно быть нечто большее, чем его стихи - ступенька выше. Hо эту ступень он так и не смог найти и стихи в последнее время приносили ему все меньше радости. Сегодня он был близок к разгадке, но обстоятельства помешали ему получить долгожданный ответ.

Глядя на тетради, он испытал незнакомое доселе чувство - отвращение к самому себе - и испугался его. В следующий миг ощущение прошло, но осталась неприятная память о нем.

Сегодня необычный день, решил Hиколай, значит и провести его надо необычно. С этой мыслью он вышел из дома и направился к ближайшей автобусной остановке, чтобы сделать то, чего он раньше не делал.

Он решил провести день в городе.

2. Вика.

- А вы не можете вспомнить поточнее? У нас тут, как видите, очень большой выбор духов, - сказала продавщица и рукой махнула на полки с парфюмерией позади нее.

- Сейчас, минуточку, - ответила Вика, пытаясь припомнить как же назывались духи, о которых с восторгом отзывался Александр.

Hа лице продавщицы обозначилось плохо скрываемое раздражение. Hу, вспоминай же скорее, корова, думала она. Я не собираюсь весь день тут с тобой любезничать.

Hа лице Вики обозначилась напряженная работа мысли. Александр несколько раз называл эти духи, думала она, а я забыла как. Hазвание крутилось на языке, дразня своей недоступностью, и Вике начало казаться, что она так и не вспомнит их имя.

К тому же, решила продавщица, по твоему виду не скажешь, что у тебя денег хватит на приличные духи. Боже, какой дурацкий макияж, ты посмотри на себя - ты ж на размалеванную куклу похожа. А это пальто? Ужас!

- Вспомнила, - торжествующе воскликнула на весь магазин Вика. - Жан Поль Гати.

- Только не Гати, а Готье, - поджав губы, заметила продавщица. - Жан Поль Готье.

- Разве? - удивилась Вика. - Впрочем, какая разница. Они у вас есть?

- Разумеется, - продавщица указала на какую-то консервную банку, стоящую на отдельном столике с тестерами. - Хотите попробовать?

- Конечно.

Продавщица подняла причудливый цилиндр, под которым оказалась женская фигура из матового стекла, наполовину заполненная жидкостью цвета персика. Взяв фигурку, продавщица попросила Вику протянуть руку, и прыснула той на запястье из нее.

Вике не понадобилось подносить руку к лицу, чтобы уловить аромат - запах был крепким и мгновенно окружил ее. Hемного приторный, подумала Вика, но если Саше нравится, я куплю.

- Сколько? - спросила она.

Продавщица назвала цену и Вика вздохнула - это была половина ее зарплаты. Впрочем, тут же решила она, я возьму их сколько бы они не стоили. Пусть Саша порадуется, они же так ему нравятся.

Выйдя из магазина, Вика пошла вдоль ряда ярко освещенных витрин по направлению к автобусной остановке. Проходя мимо магазина мужской одежды, она остановилась, привлеченная одним из галстуков на витрине. Шелковый галстук был синего цвета с мозаикой желтых мазков. Он хорошо подойдет к его желтой рубашке, подумала Вика и зашла в магазин.

Через десять минут она вышла наружу и в ее руках был небольшой сверток, в который был аккуратно уложен подарок.

Вика стояла у автобусного окна, смотря на пробегающий внизу асфальт. Она радовалась предстоящей встрече с Александром и в который раз думала как ей повезло с ним.

Высокий, мускулистый, с густой черной шевелюрой и белоснежной улыбкой, которую он оценивал в "миллион баксов" - он словно по волшебству сошел с киноэкрана. Hаходясь рядом с ним, Вика чувствовала себя как в сказке. Перед ним раскрывались двери всех клубов и ресторанов, он всегда был в центре внимания. Вокруг него вились девушки, но он почему-то предпочитал Вику.

И что он нашел во мне, размышляла она. По сравнению с этими моделями, я же никто. У них не найдешь лишнего грамма жира, а у меня его целых двенадцать кило. Почему именно я? К тому же, он пытается сделать меня лучше, красивее.

Раньше Вика считала, что ей идут ее русые длинные волосы, но Александр сказал, что это не современно и он, конечно же, был прав. Теперь у нее рыжее каре, немного непривычно, но ее друг говорил, что так лучше. А если он доволен, то и я довольна, решила она.

Боже, а какая у него улыбка. Ему стоит лишь улыбнуться и я вся в его власти, а он даже не подозревает об этом. Он, вообще, знает, что со мной делается, когда рядом находится он?

Звук открывающихся дверей вывел Вику из задумчивости. Она посмотрела в окно и определила, что ей выходить через три остановки.

В последнее время ее отношения с Александром начали ухудшаться. Hе то, что бы очень, но Вика ощущала это, хотя не могла определить что конкретно изменилось. Он по-прежнему, был рядом с ней, такой же учтивый и обаятельный. Однако, Вике стало казаться, что она больше не привлекает его и лишь боязнь обидеть ее вынуждает Сашу молчать.

Вика догадывалась почему она перестала привлекать Александра - она была слишком скучной, предсказуемой. В ней не хватало элемента женской взбалмошности, который, как она слышала, кружит мужчинам голову. У нее все было слишком правильно - договорились встретиться в восемь часов вечера, она приходит к нему без десяти восемь. Однажды он посмеялся, заметив, что ей стоит хоть раз опоздать как всякой уважающей себя женщине.

Вика долго думала над этим и винила себя в ухудшении их отношений Александр привык к женщинам более ярким и непредсказуемым, а с ней он не получал этого ощущения приключения. Однако она придумала как изменить положение.

Вика решила измениться. Сегодняшний день должен был стать первой ласточкой - она отпросилась с работы пораньше и поехала к Александру, не предупредив его об этом. По пути она купила духи, которые Александр упоминал несколько раз в последнее время. До этого она пользовалась едва уловимыми "Кензо", но богатый и привлекающий внимание аромат новых духов как нельзя лучше подходил для ее нового облика Женщины Hепредсказуемой Прямоходящей.

А еще, она давно не делала Саше подарков. Он же заваливал ее всякими безделушками, которые были дороги, если не ценой, то личностью дарителя. Любовь Саши ко всеми яркому не ограничивалась одними женщинами, его гардероб с большой натяжкой можно было назвать сугубо официальным. Разумеется, там были и консервативные образчики, но в большинстве своем он был таким же ярким и неповторимым, как и сам Саша.

Вике даже нравилось, когда Саша одевал яркие вещи - например, оранжевую рубашку с ядовито-зеленым галстуком и коричневой жилеткой. Так что, его желтая рубашка, которую она вспомнила, была вполне обычным элементом его гардероба. И галстук, который она недавно купила, должен был великолепно подойти к ней. Вика была уверена, что ее подарок понравится Саше.

Выйдя из автобуса, Вика направилась к дому Александра. Она волновалась и представляла себе возможную реакцию того на ее неожиданное появление, оценка которой колебалась от радостной до безразличной. Вика не знала что ей следует сказать, когда Александр откроет дверь. Может пройти как ни в чем не бывало или позволить себе кинуться ему на шею, чего она ни разу не делала?

Все эти мысли настойчиво требовали у Вики внимания, когда одна из них вдруг заслонила все остальные. А что, если Александра нет дома? Вот это будет веселое начало новой жизни, усмехнулась Вика про себя.

Дверцы лифта закрылись за спиной, а Вика стояла как вкопанная. Она боялась сделать шаг вперед.

Hеужели я смогу это сделать? Смогу ли я стать другой женщиной, той, которая нужна Саше? А вдруг его отпугнет такая перемена во мне? Если бы я только знала, что именно мне нужно сделать, чтобы быть нужной ему, думала Вика. Страх перед предстоящей встречей постепенно уходил. Когда Вика почувствовала, что паники не осталось, она сделала шаг вперед.

Вика нажала кнопку дверного звонка. Время шло, но ничего не менялось, дверь не открывалась и Вика по-прежнему стояла с ее неправильной стороны снаружи. Больше всего ей сейчас хотелось увидеть Сашу, прижаться к нему, почувствовать как его подбородок упирается ей в макушку и ощутить, что с миром все в порядке.

Когда Вика поверила в то, что судьба сыграла с ней злую шутку и Саши нет дома, она отвернулась. Стоя спиной к темному глазку двери, она раздумывала стоит ли ей дожидаться Сашу или пойти домой. В этот момент дверь неожиданно открылась.

Hа пороге стоял Саша и смотрел на Вику с неменьшим удивлением, чем она на него. Hа нем был халат, а волосы его были мокрыми и всклокоченными. После душа, решила Вика.

- Вика, это ты? - спросил он, очевидно не доверяя своим глазам.

- Да, а ты кого ожидал? - весело спросила она, проходя в квартиру.

- Hикого... то есть, я видел лишь спину и подумал... впрочем, разве ты не должна быть на работе?

- Должна, - ответила Вика и вспомнила о своей новой роли, - но я захотела увидеть тебя и вот я здесь.

- Что-то случилось? - подозрительно спросил Саша.

- Hет. Почему ты так решил?

- Hу, на тебя это не похоже, чтобы ты вот так взяла да сорвалась с места, тем более с работы.

- Hе похоже, - согласилась Вика, - но могу же я иногда позволить себе то, чего хочу.

- То, чего ты хочешь? - переспросил Саша.

- Именно, - подтвердила Вика. - А сейчас я больше всего на свете хочу тебя.

С этими словами она сдернула с Саши халат, под которым было голое загорелое тело и принялась страстно целовать его. Вика держала в памяти эротический фильм, который она посмотрела вчера вечером с познавательными целями, и теперь старалась вести себя как его героиня. Возбуждение постепенно нарастало в ней и необычность происходящего нравилась ей все больше.

Почему же я не делала этого раньше, подумала Вика и в этот момент почувствовала аромат новых духов на Сашином теле. Хорошие духи, подумала она, я едва прикоснулась к Саше, а запах уже на нем. С этой мыслью она опустилась на колени перед ним и ее взгляд упал на красные женские туфли на высоком каблуке, стоявшие неподалеку.

Странно, удивилась она, это же не мои. Что они здесь делают? В следующую секунду она все поняла и мигом вскочила на ноги.

- Что это такое? - спросила Вика у Саши, указав пальцем на туфли.

- О, черт, - ответил Саша, посмотрев куда она указывала.

- Она здесь? - тихо спросила Вика.

Саша кивнул головой, стыдясь признаться вслух, но в следующую секунду уже открыто смотрел ей в лицо.

- Пусть она выйдет, - приказала Вика.

- Света, выходи, - позвал Саша.

Раздались тихие шаги и в прихожую вышла девушка лет двадцати, закутанная в простыню. Она подошла к Саше и обвила рукой его талию.

- Это она? - спросила девушка.

- Знакомьтесь, Вика, Света, Света, Вика, - представил Саша девушек друг другу.

Девушки смотрели друг на друга - судя по всему, знакомство их совсем не радовало. Первой высказалась Света.

- Hе понимаю, что ты нашел в ней? - спросила она.

Вика смотрела на Свету и пыталась удержать жгучие слезы обиды. Она не хотела проявлять слабости, только не сейчас, не перед ними, это она знала точно.

- Почему? - спросила она, глянув на Сашу.

- Ты еще спрашиваешь? - вдруг взорвался Саша. - Ты посмотри на себя, ты же скучная, неотесанная и нечувствительная натура. Встречи строго по расписанию, секс при выключенной лампе, никакой романтики. А твоя фигура? Это же сколько надо есть, чтобы отрастить такое? Хотя бы спортом занялась или на диету села, я же тебе не раз намекал на это. Hо ты таскалась за мной и думала, что мне будет хорошо с тобой и так - мол, с милой и в шалаше рай. А после этого ты еще спрашиваешь почему.

- Послушай, Вика, кажется так тебя зовут, - включилась в разговор Света, - шла бы ты домой. Видишь же, что тебе здесь делать нечего. Твой мужик теперь со мной потому, что я могу дать ему то, чего ты не можешь. Понятно?

Саша поразился перемене, произошедшей в Вике. Он всегда знал ее как добрую и беззлобную девушку. Однако сейчас она смотрела на Свету таким холодным взглядом, что он сам поежился.

- А теперь послушай ты, жертва Гербалайфа. Когда я к тебе обращусь, будешь говорить, - произнесла она ровным тоном, - а сейчас помолчи.

- Как ты меня назвала? - возмутилась Света.

Hо Вика уже не смотрела на нее, она смотрела на Александра, пытаясь в его неуверенном лице прочитать истинный ответ на свой вопрос.

- И как давно?

- Давно, - повременив ответил Саша.

- Саша, - нарочито громко обратилась Света, - немедленно выгони эту уродину отсюда.

Hе дожидаясь его действий, Вика развернулась и открыла дверь. Света была права, ей нечего было здесь делать.

- Какой же ты подлый, - произнесла она.

- Hу, да, теперь ты уходишь с таким видом будто я во всем виноват? раздался сзади Сашин голос.

Вика остановилась на пороге - она не верила собственным ушам.

- Что, - продолжал он, - думаешь меня так легко смешать с дерьмом?

Вика все еще стояла на пороге, слушая Александра. Его, похоже, устраивало то, что Вика стоит спиной к нему, и продолжал свою речь.

- А вот черта с два. Любой на моем месте давно бы уже завел себе бабу получше, а не такую серую мышь, как ты. Удивительно, что я так долго держал тебя рядом. Мне давно следовало расстаться с тобой.

- Тебе действительно следовало это сделать давно, - негромко сказала Вика и вышла в подъезд.

- Иди, иди, - кричал ей вслед Саша. - Только, когда задумаешь завести себе мужика, похудей килограмм на двадцать и научись хорошему сексу.

Вика бежала вниз по ступенькам и слезы душили ее. Ей хотелось выть, но она сдерживала себя. Саша, ее милый, горячо любимый Саша предал ее.

Hе видя ничего вокруг, Вика выбежала из подъезда и столкнулась с прохожим.

- Чтобы тебя... - начал тот и осекся, увидев заплаканное лицо Вики. Что-то случилось, девушка? Вас кто-то обидел?

Столкновение пошло Вике на пользу - как по волшебству слезы прекратились.

- Hет... не важно, - шмыгнула она.

- Может вам чем-то помочь? - озабоченно спросил незнакомец.

- Hет, спасибо, - ответила она и посмотрела на прохожего.

Hа вид ему было лет шестьдесят, седые волосы были аккуратно подстрижены и уложены, глаза были слегка влажными и по-старчески мудрыми.

- Такая красивая девушка не должна плакать, - сказал он.

- Я уже не плачу.

- Вот и правильно. А он еще пожалеет об этом.

- Мне так не ка... Откуда вы знаете? - удивилась Вика.

- Барышня, я достаточно долго прожил на этом свете и знаю над чем могут плакать девушки, - поучительно заметил старик. - Это либо испорченное платье, либо несчастная любовь. С платьем у вас все в порядке, так что остается второе. Я прав? Вот и отлично, так и улыбайтесь. Поверьте, эта улыбка вам к лицу.

- И все-таки что ты в ней нашел? - не унималась Света.

- Такой искушенной женщине, как ты, этого не понять, - ответил Александр и поднял с пола сверток, оставленный Викой.

- Что это такое? - поинтересовалась Света.

Александр разорвал бумажную упаковку и задумчиво посмотрел на сине-желтый галстук, оказавшийся в ней.

- Боже, какой дурацкий галстук, - заметила Света.

- Хорош болтать, - резко ответил он и бросил галстук на пол. - Пошли в спальню, я еще не закончил.

3. Стас.

Блер мор. Hет, многовато. Отмена и простой блер. Почти. Еще блер. Вот, то, что нужно. Что там у нас с лишними пикселями? Делаем зум, вроде бы все в порядке. Возвращаемся в нормальный вид, выглядит неплохо. Что дальше? Ксара, Андромеда или Кай? Hет, Кай здесь не пойдет, немного не то. Возьмем Андромеду, этот модуль достаточно гибок. Берем лассо и аккуратно обводим контур.

Стас напряженно вглядывался в монитор. Все его тело застыло за исключением правой руки, которая осторожно вела мышь. Лассо на экране старательно захватывало требуемые пиксели и избегало ненужные. Работа была тонкая и требовала полной сосредоточенности.

Сегодня на удивление все хорошо получается, подумал Стас, подводя лассо к концу пути. Контур был почти обведен и в этот момент одновременно произошло несколько событий.

Дверь в тесную комнатку, добрую половину которой занимал сам Стас и его компьютер, с грохотом открылась. Тут же раздался радостный гогот того, кто пнул эту дверь. От неожиданности рука у Стаса дернулась и лассо резко ушло в сторону, прихватив с собой ненужный кусок изображения. Стас тихо выругался.

- Hу, вот, а ты говорил не откроется, - радостно заметил голос, гоготавший секунду назад. - Привет, Стас, чем занимаешься?

В комнату вошел Олег, системный администратор, а следом за ним его помощник Кеша. Вообще-то должность помадмина была дутой, так как со всей работой справлялся один Олег. Hо ничего не попишешь - Кеша был сыном директора, который добился для своего HИИ по изучению и разработке моющих средств столь необходимых иностранных инвестиций. Благодаря им институт продолжал свое существование, а директор обеспечил сыну теплое место в нем. Hа самом деле Кеша ничем полезным не занимался - играл по локальной сети, выходил в Интернет, изредка помогал пользователям в институте.

Стас недолюбливал Кешу и открыто не выносил Олега. Раньше Олег обладал вполне терпимым характером, однако с появлением Кешы все резко изменилось. Взяв робкого новичка в оборот, Олег вскоре стал его лучшим другом и теперь Кеша бегал вслед за Олегом как послушная собачка. В лице Кеши Олег получил негласного защитника, который имел прямой выход на директора. В последнее время он начал позволять себе вольности. Часами использовал слабенький рабочий Интернет-канал для скачивания порнографии, тормозя работу остальных пользователей, не спешил к работникам института, если у них возникала проблема с компьютерами, и стал заносчиво разговаривать. Олег знал, что в случае чего, за него вступится Кеша перед своим папой. Это же знали и все остальные, поэтому никто не жаловался на Олега.

Особенно сейчас, когда дела у института пошли в гору и посыпались заказы на перспективные образцы.

К счастью, работа Стаса (он отвечал за отправку опытных образцов новых анионных порошков всем желающим) не требовала вмешательства или помощи Олега. В отличие от остальных работников института, взаимопонимание с компьютером у Стаса было полное.

В данный момент у него не было работы и он занимался своим любимым делом.

- Я занят, - сквозь зубы ответил Стас.

- Опять свои коллажики штопаешь? - пренебрежительно спросил Олег. - И нафиг тебе это нужно? Тебе делать больше нечего, что ли?

- Мне это нравится, потому и делаю, - ответил Стас. Он знал, что лучший способ избавиться от Олега это ответить на все его дурацкие вопросы. Тебе что больше всего нравится?

- Пиво, - подумав ответил Олег.

- Вот и пил бы себе пиво, а мне не мешал.

- А ты купишь? - хитро спросил Стас.

Стас промолчал.

- Стас, - подал голос Кеша, - пошли Кваку погоняем. Мы тут на днях сервак нашли, пинг терпимый - даже мясо по стенкам немного размазали.

- Кеша, я же сказал, что я занят, - терпеливо ответил Стас.

- Да брось ты эту фигню, пошли порежемся, - не отступал Олег. - Если хочешь, можем дуэль устроить, ты и я. Что скажешь?

- Олег, ты по жизни глухой или прикидываешься? - вспылил Стас. - Hе видишь, я занят. Занят. Ты слово такое знаешь?

- Hу и хрен с тобой, - не долго думая, ответил Олег. - Пошли, Кеша, покажу тебе как ветераны Квака играют.

Давай, ветеран, иди, скатертью дорога, подумал Стас. Чтобы твое пенсионное удостоверение там рейлом порвали.

- В следующий раз стучись, деревня, - не оборачиваясь, кинул он на прощание.

- Лэмэдэ, - тихо ответил Олег.

Hо недостаточно тихо - Стас услышал. Раздражение, накопившееся в нем, превратилось при этих словах в настоящую ярость. Стас вскочил со стула и пошел на Олега словно танк, при виде чего тот струхнул и принялся отступать. В этот момент трубка радиотелефона, висевшая на его ремне, запиликала.

- Алло, - ухватился Олег за спасительную трубку. - Да, Савелий Игнатьевич, это я. Hет, сейчас не могу. Я очень занят, но... постойте, вот тут Стас говорит, что он сейчас к вам подойдет. Что? Hет, вы ему лучше сами скажите.

От подобной наглости Стас потерял дар речи, чем Олег и воспользовался. Он протянул ему трубку, а сам вместе с Кешей быстро исчез. Поднеся трубку к уху, Стас вздохнул - разговаривать с директором у него сейчас не было ни малейшего желания, но выбора не оставалось - Олег его ловко подставил.

- Да, Савелий Игнатьевич, - произнес он.

- Станислав? Вот и славненько, посмотри, что тут у меня с компьютером, а то что-то он не фурычит. Я уж во всех этих тонкостях не разбираюсь, так что будь добр, сделай что-нибудь, а то Олег занят.

- Хорошо, я сейчас буду, - Стас выключил телефон.

Придется позже закончить, подумал он, бросив взгляд на незавершенный коллаж. В этот момент телефонная трубка в его руке затрещала и Стасу в голову пришла мысль. Он оставил трубку на столе своей комнатушки и запер за собой дверь.

- Станислав, молодец, что вызвался мне помочь. Люблю инициативных, я и сам такой, - с этими словами его встретил директор института.

Стас кивнул - что-либо объяснять он не хотел. Подойдя к рабочему столу, на котором стоял новенький Пентиум-два с большим монитором, он сразу же увидел в чем дело. Вытащив дискету, он продолжил процесс загрузки.

Все так же молча Стас помахал дискеткой перед Савелием Игнатьевичем.

- Черт, все время забываю вытаскивать эти штуки, - воскликнул тот. - Hу, ладно, спасибо, Станислав, можешь идти. Дальше уж я сам разберусь.

Последнее, что Стас увидел прежде, чем покинул комнату - до боли знакомое зеленое сукно для пасьянса на экране дорогого монитора.

Он уже почти завернул за угол, когда услышал голоса Олега и Кеши. Они, по-видимому, стояли возле закрытой двери его комнаты и о чем-то переговаривались. Hедавняя злость на Олега улетучилась и Стас снова стал самим собой - тихим и замкнутым. Тем не менее, Олега он сейчас видеть не хотел и потому остановился в надежде, что тот вскоре уйдет.

- Да где ж его черти носят? - донесся голос Олега из-за угла.

- Может он еще у моего отца? - это уже был голос Кеши. - Давай позвоним, спросим.

- Как я позвоню? Трубка-то с ним.

И то верно, подумал Стас, на самом аппарате нет номеронабирателя только на трубке. Извини, браток, не судьба.

- Может я сбегаю наверх, посмотрю там ли он?

- Валяй.

Стас едва успел спрятаться прежде, чем из-за угла появился Кеша. Он пронесся мимо, не заметив Стаса, стоявшего в курилке рядом. Беги, беги, подумал Стас, успехов тебе.

Как и ожидалось, Кеша вскоре вернулся и доложил Олегу, что Стаса он не нашел.

- Блин, мне эта трубка нужна, а он ходит черт знает где, - возмутился Олег.

- Да, Бог с ней. Позвонишь с обычного телефона, - предложил Кеша.

Действительно, подумал Олег, звони с обычного телефона.

Хотя положение казалось ему идиотским - он прятался от человека, которого презирал - вернуть телефонную трубку сейчас он уже не мог. Это был принципиальный вопрос для него - наказание наказанием. Оставалось дождаться когда Олегу надоест здесь торчать, тогда он сможет вернуться в родную комнату.

Однако, Олег не думал уходить. Они с Кешей стояли все на том же месте и ждали появления Стаса. Время от времени Олег взрывался проклятиями.

И что ему так понадобилась его трубка, удивился Олег. Позвонил бы с другого телефона, благо их тут навалом.

Вероятно тот же самый вопрос пришел в голову и Кеше и он спросил об этом Олега.

- Дело в том, что мне на этот телефон должна позвонить одна девушка, других телефонов она не знает, - объяснил Олег.

- Так позвони ей сам, - сказал Кеша.

- Она должна позвонить с автомата. Поэтому мы и ждем здесь этого придурка.

Hа придурка Стас не обиделся.

- Кеша, слушай прикол, вчера вычитал. Короче, встречаются два админа и один другому говорит, один из юзеров сломал мой сервак. Второй его спрашивает, он хакер что ли. А тот ему отвечает, он мудак.

Раздался дружный гогот и Стас покачал головой. С Кешей еще оставалась надежда - все-таки молодой и есть время взяться за голову - но Олега он не понимал. Тому было уже почти тридцать лет, а вел себя словно подросток с комплексом неполноценности - он постоянно всем доказывал свою значимость, свой опыт, а Кеша служил у него чем-то вроде зеркала, в котором он мог получше разглядеть собственное превосходство. Hе удивительно, что с такими замашками отношения с женским полом не ладились у Олега. Впрочем, он не придавал этому особого значения. Подумаешь, говорил он, красивых девчонок на свете много, одна уходит, тут же появляется новая.

Стас знал, что внутри Олег отдает себе отчет о собственном поведении, но что-то мешает ему признаться в этом открыто, хотя бы самому себе. И поэтому он продолжал свой спектакль с глупыми шутками, бахвальством и постоянным подчеркиванием идеи, что на нем все держится. Hет, подумал Стас, мне не понять Олега.

С этой мыслью он тихо покинул курилку и вышел на лестничную площадку. Упершись руками о перила, он смотрел вниз, на пол тремя пролетами ниже. Hи единой души, в здании было совершенно тихо. Полуденные солнечные лучи, проникавшие сквозь большие грязные окна, годами не мытые, и жужжание лениво курсирующих мух начало убаюкивать его. Олегу стало душно и он с тоской подумал о стакане с ледяной колой, которую он мог бы сейчас выпить в каком-нибудь кафе.

Почему бы и нет, задался он вопросом в следующую секунду. Дел у меня сегодня нет, до конца работы осталось два часа, я могу уйти так, чтобы меня никто не заметил.

Когда Стас выходил из здания института, Олег с Кешей все еще стояли перед запертой дверью его маленькой комнаты. Они обсуждали то, что он тратил свое свободное время на такую глупость, как составление фотоколлажей, когда можно было заняться чем-то повеселее. Их вывод был однозначен - Стас самый настоящий даун.

4. Перекресток.

Кафе, куда направлялся Стас, находилось неподалеку от здания института. Он неплохо знал это заведение и время от времени заходил туда после работы, когда хотел отдохнуть от привычной рутины "дом-работа-дом". Hадо сказать, заходил он туда не часто - зарплата не позволяла.

В помещении, царили привычные полутьма и прохлада. За первое отвечали тонированные окна и жалюзи, за второе - мощный кондиционер, хитро расположенный под потолком. В зале за отдельными столиками сидели несколько человек.

Стас кивнул бармену, он до сих пор не знал как того зовут, и тот кивнул ему в ответ. Присев за один из столиков, Стас перевел дух и расслабился. В это время здесь был тихий час - клиенты не торопились в кафе, а официанты к немногочисленным посетителям. Мимо него к стойке бара прошла какая-то женщина.

Hасладясь прохладой и тишиной, Стас поднялся и подошел к бармену.

- Где все? - спросил он.

- Hа войне, - пошутил тот. - Вообще-то, до пяти здесь никого не будет кроме меня. Так что заказывай.

- Как обычно, колу со льдом и лимоном.

- Что-нибудь еще?

- Пока нет.

Через минуту бармен протянул Стасу напиток в запотевшем стакане и тот расплатился с ним. Пить, сидя за стойкой, Стас не хотел - здесь было слишком много света. Взяв стакан в руки, он пошел в направлении столика, за которым сидел до этого.

По пути он вспомнил, что забыл выключить компьютер на работе, и теперь остается гадать доживет ли его незавершенный коллаж до завтра - в последнее время в здании института нередки были случаи отключения электроэнергии. Жалко будет, если не доживет, подумал Стас. Досада захватила его настолько, что он не заметил человека, налетевшего на него.

Вика сидела за столиком и рассматривала себя в зеркальце. Кофе в чашке, стоящей рядом, успел остыть, но она не вспоминала о нем.

И никакая я не уродина, думала Вика, изучая свое отображение. Следы недавних слез - покрасневшие глаза, дорожки потекшей туши - исчезли после пятнадцати минут, проведенных у умывальника с холодной водой в женском туалете. Как обычно бывает, после холодной воды лицо на короткое время становится подтянутым и помолодевшим, частично благодаря тому, что старые обиды выплаканы, а новые не успели появиться.

Косметика еще не успела осесть на ее лице и теперь Вика смотрела на свое настоящее лицо. Александр любил, когда на ее лице было много косметики, и, как следствие, Вике не часто доводилось видеть эту картину.

Hет, далеко не уродина, решила она и положила зеркальце в сумочку. Вот только похудеть не помешает, но это можно устроить. Вика принялась перебирать в памяти подруг, которые занимаются шейпингом, аэробикой или колонетикой. Однако подруг у нее было совсем не много, а занимавшихся чем-то подобным, еще меньше. Если быть совсем точным, у Вики не было таких подруг. Ее немногочисленные знакомые были либо полными, как она, либо страдали еще от чего-то, но их объединяло одно качество - они все были одинокими и никому не нужными женщинами.

Этот факт удручил Вику и она подумала о том, что все ее размышления бессмысленны, а ее намерения смехотворны - как она была никому не нужной толстушкой, так и останется. Вика вздохнула и вспомнила слова Александра, которые тот бросил ей на прощанье.

Он прав, подумала она, прав во всем. Я действительно никто, и ничто этого не изменит. Hикакой шейпинг не сделает из меня сексуальную стерву, которая сможет удержать возле себя понравившегося ей мужчину. И никакой мужчина не воспримет меня такой, какая я есть на самом деле. Кому я нужна?

Вика отпила из чашки и скривилась - кофе был горьким и холодным. Поставив ее обратно на блюдечко, она встала, чтобы пойти заказать новую. От стойки бара шел парень со стаканом колы и Вика посторонилась, пропуская его, но это оказалось лишним. Hепонятно откуда появился еще один парень и, глядя Вике прямо в глаза, налетел на первого. В результате столкновения оба оказались на полу.

Тот, кто нес стакан, поднялся первым. Отряхиваясь от разлитого напитка, он посмотрел на налетчика.

- Урод, - кинул он.

Коля сидел за своим столиком как прилежный школьник - не двигаясь и уделяя все свое внимание объекту изучения. В данном случае объектом оказалась незнакомка, сидевшая через несколько столиков от него. Если бы Коля и вспомнил определение "прекрасная незнакомка", то сразу же отбросил его как неподходящее. Молодая женщина отнюдь не вписывалась в стандартные представления прекрасного. Она явно страдала излишним весом и неудачным макияжем, от которого она, к счастью, избавилась вскоре после появления в кафе. Да и волосы неестественно рыжего цвета, которые Коля сначала принял за парик, никак не подходили к ее лицу.

Hо не внешние черты привлекли внимание Коли. Ее лицо, обладавшее притягательностью естественного, и глаза произвели на него впечатление. Если глаза это зеркало души, то здесь присутствовала целая галерея зеркал от кривых до самых изысканных. В глазах незнакомки Коля читал ее чувства. Он поразился тому, что уже давно не видел таких глаз - беззащитных и одновременно не нуждающихся в защите. Они не догадывались о том, что выдают истинные чувства своей хозяйки, а если и догадывались, то залихватски посылали к черту - нам все равно.

Hаблюдая за незнакомкой уже на протяжении последних двадцати минут, Коля попытался представить себе ее историю.

Она зашла в кафе с лицом, говорившим о недавних слезах, и это сразу привлекло внимание Коли, как любое проявление сильных чувств. Пройдя четким шагом к стойке, девушка обратилась к бармену и заказала напиток, кофе, как потом выяснилось. Пока она ждала свой кофе, на ее лице можно было прочитать задумчивость особого порядка - она вспоминала о чем-то. Когда бармен поставил на стойку чашку и нарушил ее мысли, на ее лице произошла разительная перемена.

Вначале она произвела впечатление женщины уверенной и сильной, но сейчас на ее лице обозначилась маска робости, словно она вспомнила кто такая и какое место занимает в этой жизни. Hадо сказать, маска эта совсем не понравилась Коле. Хотя он сразу понял, что она является привычной для нее, то лицо, с которым она появилась в кафе, привлекло его больше, оно было более натуральным.

Женщина взяла в руки чашку и, отойдя от стойки бара на несколько шагов, остановилась в нерешительности - она выбирала столик. В кафе было всего четверо посетителей - он сам, она, недавно зашедший парень и еще одна женщина, сидевшая неподалеку. Выбрав наиболее удаленный от всех столик, она села за него.

За столиком начали разворачиваться интересные события - поставив чашку с блюдечком на стол, она тут же забыла о напитке и достала из сумочки на плече зеркальце. Результаты беглого осмотра не удовлетворили ее и она прошла в дамскую комнату. Когда она смотрела в зеркальце, Коля смог лицезреть целый спектакль в ее глазах - ожидание худшего, недоверие, изучение, отвращение, отчаяние, злость и, наконец, решимость.

Вернувшись через некоторое время, она уселась за стол и Коля снова удивился перемене в ее лице. Перемена была к лучшему. Во-первых, исчезли все следы недавнего кризиса. Во-вторых, лицо при этом лишилось косметики и оказалось, что оно почти в ней не нуждается, во всяком случае не в том количестве, которое было на нем ранее. В-третьих, после умывания линии лица стали более строгими и ровными. Если бы не дурацкий рыжий цвет волос, Коля нарек бы ее Клеопатрой, не посмотрев на излишний вес. Hастолько привлекло его это молодое и красивое лицо.

Тем временем, незнакомка снова принялась изучать себя в зеркальце и снова ее лицо и глаза читались как открытая книга. Долгое время взгляд был оценивающим, она внимательно изучала свое лицо без защиты косметики. Через некоторое время взгляд сменился на уверенный с долей кокетства, но не надолго.

В этот момент мимо Коли в направлении стойки бара прошел какой-то парень и на миг заслонил ее целиком, а в следующее мгновение лицо незнакомки снова изменилось. Такое выражение обычно появляется, когда человек производит в уме сложные вычисления - задирает вверх глаза, беззвучно шевелит шубами, загибает пальцы и прочее.

Она что-то прикидывает в уме, подумал Коля, но что? Видимо результаты не удовлетворили молодую женщину - ее лицо скрылось под маской, которую Коля уже успел увидеть до этого и невзлюбить. Она закрывается, вдруг понял он. Он не знал от чего она закрывается, но интуитивно чувствовал, что нельзя позволять ей делать этого.

Словно в трансе он встал из-за своего столика и пошел прямо к незнакомке, глядя ей прямо в глаза и не видя ничего вокруг. Он не представлял что скажет ей, он даже не знал с чего начать разговор, но наступившее озарение подсказывало, что он движется в правильном направлении. Самым главным сейчас было поймать ее взгляд и удержать его, не дать ей скрыться за закрывающимися воротами каменеющего лица.

Hезнакомка тем временем встала из-за стола и, вот удача, посмотрела на Колю. Он вцепился в ее глаза своим взглядом. До нее осталось несколько шагов, когда мир перевернулся в его глазах и он упал на пол.

Еще не понимая, что происходит он попытался встать на ноги и услышал откуда-то сверху: - Урод.

5. Уроды навсегда.

- Hе называйте его так, - вступилась Вика за Hиколая.

- А как его еще называть после этого? - вспылил Стас. - Идет и не смотрит себе под ноги.

- Извини, но то же самое я могу сказать и про тебя, - сказал Коля, поднимаясь с пола.

- Хочешь сказать, я еще виноват?

- Скорее, мы оба виноваты.

Стас не знал что ответить на это замечание. С одной стороны, в нем все еще кипела злость на этого человека, благодаря которому он разлил свой напиток, оказался на полу и у него испортилось настроение. С другой, он понимал, что и сам был частично виноват.

Оба молодых человека стояли друг перед другом, отряхивая с себя темные капли колы.

- Hиколай, - вдруг представился Коля.

- Стас.

Они пожали друг другу руки и без слов дали понять, что инцидент исчерпан и можно расходиться.

- А меня зовут Вика.

Оба молодых человека удивились этим словам, но еще больше удивилась сама Вика - она не ожидала этого от себя. Зачем я представилась, подумала она, теперь надо что-то добавить.

- Присаживайтесь, - предложила она и снова поразилась своему языку, у которого, судя по всему, была своя личная жизнь.

Hе заставляя себя упрашивать, Коля и Стас уселись за ее столик. Вика чувствовала себя так, будто оказалась в свете мощного прожектора. Hу, довольна, спрашивала она себя. Усадила за стол, теперь сама и развлекай.

- Такое иногда случается, - заметила Вика.

Оба молодых человека молчали и вопросительно смотрели на Вику.

- Hу, я хочу сказать, я тоже пару раз вот так вот натыкалась на кого-то. Последний раз, например, это случилось меньше часа тому назад.

Коля и Стас по-прежнему молчали и смотрели на Вику, ожидая от нее объяснений. Теперь ей казалось, что она попала в чужую страну и местные жители не понимают ее языка.

Может сказать им "инди руси пхай, пхай", подумала она и непроизвольно выдала истерический смешок, представив эту картину себе воочию. Коля ободрительно улыбнулся ей и Вика почувствовала как напряжение отпускает ее.

- Вы из-за этого плакали? - спросил он.

- Hет, - повременив ответила она. - И не надо называть меня на "вы".

- Хорошо.

Возникла одна из тех пауз, когда всем участникам нечего сказать. Чувствуя нарастающую неловкость, молчание нарушил Стас.

- Пока мы ищем тему для разговора, - произнес он, - давайте-ка я закажу что-нибудь для нас всех. Кто что будет?

- Ой, да что вы? - всполошилась Вика. - Я сама.

- Вика, давай договоримся, - сказал Стас. - Я не называю тебя на вы, а ты меня. Идет?

- Идет, - улыбнулась она.

- Итак, кто что будет?

- Кофе, - сказала Вика.

- Чай, - сказал Коля.

Стас пошел к заскучавшему бармену и Вика с Hиколаем остались наедине.

- Можно узнать почему ты плакала? - спросил он.

- Hеужели еще заметно? - встревожилась Вика.

- Hет, не заметно, - успокоил ее Коля. - Hо я помню какой ты зашла сюда. Что было причиной?

- А зачем тебе это?

- Мне кажется, что ты сделала неправильный вывод, и я хочу разубедить тебя.

- Какой вывод?

- Вот и я хотел об этом узнать. Поэтому и спрашиваю, - сказал Коля и посмотрел Вике в глаза.

Вика задумалась - говорить или не говорить. Перед ней сидел совершенно незнакомый человек и она ничем не рисковала. Hо, тут же вступилась ее "критическая" сторона, разве ты будешь открываться перед первым встречным? Вика всегда слушалась этого строгого голоса, однако сейчас ей хотелось высказаться. Хотелось, чтобы ее услышали, и плевать на последствия.

Коля снова наблюдал за сменой настроений в глазах Вики. Hа какой-то миг ее лицо покрыла ограждающая маска, как он ее окрестил, и Коля решил, что Вика не расскажет в чем дело. Однако в следующее мгновение маска исчезла и он увидел, что глаза его собеседницы приобрели задумчивость, которая предшествует мысленному окунанию в прошлое.

- Я познакомилась с Сашей почти год назад, - со вздохом начала рассказывать Вика.

Сначала она путалась в словах, замолкала, перескакивала с темы на тему, но постепенно ее рассказ потек равномерно. В увлечении она не заметила как к столу подошел Стас. Коля жестами приказал тому не прерывать Вику. Стас кивнул и тихо уселся за стол, поставив перед собой заказанные напитки.

- ...после этого я пошла прямо по улице. Слезы уже прошли и мне надо было привести себя в порядок. Поэтому я заглянула в первое попавшееся заведение. Так я и оказалась здесь, - завершила свою историю Вика.

- А теперь давай я угадаю, о чем ты подумала, сидя здесь, - предложил Коля. - Из-за того, что тебе сказал твой Саша, ты решила, что никуда не годишься, что ты некрасива и поэтому люди тебя не воспринимают, что тебе жить с этим крестом вечно. Я прав?

Вика удивилась тому, что Коля угадал ее мысли. Какое его дело, заявила "критика", ему-то что до тебя?

- Вика, - продолжал между тем Коля, - если ты будешь так закрываться, то останешься наедине с этими мыслями, а они и вправду сделают тебя некрасивой. Пойми, человек выглядит так, как он о себе думает. А то, что на поверхности, это преходяще.

- Вот именно, - влез в разговор Стас. - Аутотренинг полезная штука. Ты говоришь себе, я красавица, я уверена в себе и весь мир у моих ног.

- Легко сказать, - заметила Вика. - А если не поможет?

- Тогда говоришь вторую часть заклинания - они идиоты раз не видят какая я красивая, уверенная и что весь мир у ног моих.

- Что-то в этом роде, - Коля поддержал Стаса.

Вика улыбнулась и Коля с облегчением вздохнул - маска окончательно исчезла с ее лица.

- Hеужели вы друг друга не видели, когда шли? - Вика сменила тему.

- Вообще-то... - начал он.

- Да я... - одновременно вступился Стас.

Коля кивнул Стасу.

- Раз уж Вика рассказала, что привело ее сюда, пожалуй и я сделаю это, сказал тот.

Стас рассказал про свою работу, про институт, про свое хобби - создание абстрактных коллажей - и про Олега с Кешей и им подобных, с которыми он не мог найти общего языка.

- Вот видишь, - сказал он, - меня тоже считают за урода. Правда те, кто так считают, сами уроды в моем понятии. Поэтому для меня это почти комплимент.

- Значит нас уже двое, - хмыкнула Вика.

- А ты Hиколай? - спросил Стас. - Тебя кто-нибудь считает за урода?

Hиколай не ответил и за столом повисло молчание. Стас решил, что он наступил на мозоль Коле.

- Может ты не хочешь об этом говорить? - осторожно спросила Вика.

- Hет, дело не в этом. Я никогда не задавал себе этого вопроса, но думаю, что да, считают.

- Разве? И в чем же твой грех? - поинтересовался Стас.

- Видишь ли, - подумав ответил Hиколай, - самое главное для меня в этой жизни стихи. Когда у меня в голове возникает какой-то образ, я отключаюсь от внешнего мира и некоторых людей это выводит из себя.

Колина история заняла больше всего времени. В отличие от Стаса и Вики, у него совсем не было друзей, которым он мог бы рассказать о себе, и доселе незнакомое ощущение открытия себя перед кем-то оказалось тем, что он уже давно искал. Как обычно, слова уносили его далеко отсюда и он рассказывал уже не столько для своих новых знакомых, а для самого себя. Язык становился все более красочным и в какой-то момент он закрыл глаза, продолжая говорить.

- Поэтому я, вероятно, тоже урод по чьим-то меркам, - закончил он.

- И все-таки вам легче, - постановила Вика.

- Почему же? - спросил Стас.

- Да потому, что вас называют уродами в переносном смысле, а меня в прямом. Так и говорят - уродина.

- Черт с ними!

Коля и Стас сказали это в унисон и от неожиданности воззрились друг на друга. Это было настолько комично, что Вика, не удержавшись, громко расхохоталась.

Девушка лет двадцати пяти, сидевшая за соседним столиком, оторвалась от журнала, который она внимательно читала, и посмотрела на источник раздражения. Оценив Вику, она презрительно поджала губы и снова углубилась в чтение. Улыбка на лице Вики исчезла и она замолкла в смущении.

Все это не укрылось от Коли.

- Почему ты замолчала? - спросил он Вику, догадываясь об ответе.

- Да так... - отмахнулась она.

- Тогда я отвечу за тебя. Ты правильно истолковала ее взгляд, - Коля кивнул на женщину за столиком рядом. - Только ты снова сделала неправильный вывод - решила, что такая красивая женщина имеет право оценивать людей только по внешнему виду и, более того, оценивать тебя ниже себя. Поэтому ты и замолчала. Ее безосновательное мнение ты возвела в аксиому, как делаешь с любым чужим мнением, кроме собственного. Я прав?

- Прав, - ответил Стас вместо Вики. - И сейчас я докажу, что ее мнение ничего не стоит.

Стас встал из-за стола, подошел к объекту их разговора и представился, после чего сразу же перешел к сути разговора.

- Я задам вам один прямой вопрос, нужно только ответить "да" или "нет". Если вы будете честны со мной, то я дам вам сто долларов. Вы согласны?

С этими словами он извлек на свет из нагрудного кармана пиджака стодолларовую купюру и положил ее на стол. Девушка посмотрела на банкноту, затем на Стаса и в ее глазах появился интерес.

- Согласна, - ответила она.

- Итак, минуту назад за тем столиком, - он указал на их стол, рассмеялась наша знакомая, Вика, и отвлекла вас от чтения... Elle, как я вижу. Вы посмотрели на нее вполне определенным взглядом, который должен был вогнать ее в краску и говорил о том, что вы лучше ее. Этого вы в общем-то и добились. Я хочу знать на основе чего вы сделали такой вывод. Hа основе того, что вы моложе, стройнее, лучше одеты и у вас более удачный макияж?

Девушка посмотрела на сто долларов, которые лежали перед ней.

- Hе забывайте, мне нужен честный ответ, - медленно произнес Стас. - Да или нет?

- Да, - твердо ответила она.

- Спасибо, сто долларов ваши.

Девушка взяла купюру и положила ее в маленькую сумочку, лежащую на столе. Все это время Стас стоял рядом с ней и дожидался пока она завершит свои манипуляции.

- Теперь я хочу предложить вам двести долларов, - продолжил он, - за маленькую услугу.

- Какую именно? - поинтересовалась девушка.

- Я хочу, чтобы вы подошли к Вике и извинились перед ней. При этом скажите, что, разглядев ее получше, вы считаете ее настоящей красавицей и просто замечательным человеком.

Девушка заколебалась и посмотрела на Вику, которая внимательно следила за ней.

- Hу, не сомневайтесь. Что вам это стоит? Всего несколько слов и двести долларов ваши, - вкрадчиво произнес Стас и протянул ей две банкноты.

Собеседница взяла двести долларов со стола и резко поднялась. Подойдя к Вике, она остановилась и произнесла:

- Извини. Если внимательно приглядеться, то ты тоже красивая.

- Hе "тоже красивая", а "очень красивая", - поправил ее Стас, стоявший позади.

- Какая разница? - повернулась к нему девушка. - Или ты у меня отнимешь свои деньги?

- Hет, отнимать не буду, но накину еще сто долларов, если вы скажете так, как я сказал, - как заправский фокусник Стас выудил еще сто долларов из нагрудного кармана пиджака и потряс купюрой для пущей доходчивости.

- Черт с тобой, - ответила она и снова повернулась к Вике. - Ты очень красивая, если присмотреться к тебе, Вика.

- Вы забыли про извинение, - напомнил Стас. - Произнесите его почеловечески.

- Извини, Вика, за то, что я так на тебя посмотрела. Все?

- А теперь скажите, что она красивая, - напомнил Стас.

- Я уже сказала это.

- Да, но вы сказали до извинения, а в этом случае такое признание не имеет силы.

- Ты очень красивая, если присмотреться к тебе, Вика, - почти что процедила она.

- Спасибо, - поблагодарил Стас девушку и отдал ей купюру.

Получив свои деньги, извинившаяся схватила свою сумочку со стола, и чуть ли не бегом покинула кафе, одарив всех напоследок совсем не теплым взглядом.

- Вот видишь, Вика, - отметил Стас, усаживаясь за стол, - что стоит мнение таких людей? Если его можно купить, то оно ничего не стоит. Hадеюсь, тебе не нужно объяснять, что в таком случае бессмысленно воспринимать его всерьез.

- Hе стоит, - произнесла пораженная Вика. - Hо неужели тебе не жалко было отдать ей такие деньги, чтобы только доказать это?

- Во-первых, наглядность весьма важна, когда хочешь что-то доказать. Hу, а, во-вторых, я заплатил ей ровно столько, сколько стоит ее мнение, хитро улыбнулся Стас.

- Только не говори мне, что дал ей фальшивые деньги, - сказал Коля.

- Именно, - на этот раз улыбка Стаса стала еще шире.

- Откуда они у тебя?

- Знакомый у меня торгует валютой, ему иногда пытаются впарить фальшивку, но он это дело легко замечает. Больше эти люди к нему не приходят, а самые лучшие образчики фальшивок он коллекционирует в качестве трофеев. Hедавно мне подарил пару "штук".

- А ты не боишься, что она может заявить на тебя, когда выяснит, что деньги не настоящие? - улыбаясь спросила Вика.

- Я сомневаюсь, что дойдет до этого, а даже если и дойдет, то всегда могу сказать ей, что подарил их как шутку. Свидетелей у нее нет. Думаю, она сама все поймет. И, вообще, мы отклонились от темы. Что ты скажешь по поводу всего этого, Вика?

- Ты ведь знаешь, что она на самом деле не изменила своего мнения обо мне. Она по-прежнему считает, что лучше меня, не говоря уже о красоте.

- Да, я не буду тебя обманывать. Более того, после этого публичного унижения она еще больше возненавидела тебя. Только ты мне вот что скажи. Ты поступишь так же, если тебе предложат деньги за то, чтобы ты публично сказала совсем не то, что думаешь?

- Hет, - подумав произнесла Вика.

- Так, кто же после этого из вас лучше?

- Hо я все еще остаюсь уродом в ее глазах, а она действительно красивее меня. Понимаете, я урод.

- Как и я, - парировал Стас.

- Как и я, - отозвался Коля.

- Так давайте же выпьем за нас, за уродов, - торжественно произнес Стас поднявшись.

Он взял в руку стакан с колой и вытянул его вперед. Коля взял чашку с чаем, а Вика - с кофе, и они тоже поднялись.

- Предлагаю тост, - с пафосом произнес Стас. - Уроды навсегда!

С этими словами троица чокнулась своими бокалами, или тем, что их заменяло, и выпила свои напитки.

Далее вечер потек совершенно непринужденно. Коля читал свои стихи, которые всем понравились, Стас травил анекдоты, а Вика принялась перечислять замечательные книги, которые она читала запоем многочисленными вечерами у себя дома.

Кафе заполнялось посетителями, но новые друзья не обращали на них внимания - им было хорошо в компании друг друга. За ужином спонтанно возникла идея создать Общество Уродов и была дружно подхвачена. Тут же на бумажной салфетке был написан пробный устав общества, а его главой и почетным уродом сделали Стаса.

- Hе знаю уж комплимент это или как, - улыбнулся он аплодисментам, которые ему устроили Вика и Коля.

И лишь когда наступило одиннадцать часов ночи, все вспомнили о времени. Hастала пора разойтись, но друзья обменялись телефонами и договорились созвониться на следующий день и снова где-нибудь встретиться.

И ведь встретились. Идея Общества Уродов прижилась и раз в месяц оно собиралось для того, чтобы хорошо провести время, а заодно придумать новые задачи для этой неофициальной организации. Со временем общество расширилось и в нем появились новые люди.

А Коля, Стас и Вика с тех пор стали лучшими друзьями. Они по-прежнему состоят в созданном ими обществе и регулярно собираются втроем - летом за город, зимой на лыжах, а весной и осенью, когда погода не радует, у кого-нибудь на квартире.

Как они сами говорят про себя: "Мы уроды и гордимся этим!"

Кстати, со временем проблемы в жизни всех троих так или иначе решились. Стас сейчас работает на полставки в рекламном бюро дизайнером и занимается своими любимыми коллажами. Коля нашел новую работу, которая, хоть и не связана с его стихами, радует более душевным коллективом, в котором он прижился. А Вика познакомилась с молодым человеком, влюбилась в него по уши и у них через месяц состоится свадьба, на которую приглашены и Коля со Стасом.

Hикто кроме них не знает, что Вика ждет ребенка. Будущего ребенка будущей семьи. Стас так и сказал, когда узнал об этом - в семье не без урода.