"Парень с соседней могилы" - читать интересную книгу автора (Масетти Катарина)24Ох, не по мне это имечко — Дезире… Больно оно резкое, высокомерное, с претензией на аристократизм — такой мне по первости показалась и его обладательница. Я предпочитаю звать ее Креветкой. Вот уж какое прозвище ей подходит до чертиков! Блеклая, согнута в дугу, чтоб прикрыть нежные части и выставить наружу панцирь… и своими длинными усиками ощупывает все кругом. Многое в ней недоступно моему пониманию. К примеру, она долго рассматривала фотокарточку моих родителей, которая мне самому очень нравится. Они там загорают на скале — естественно, полураздетые. Лежат в обнимку, щека к щеке, сощурившись от солнца и улыбаясь в объектив. Креветке снимок показался слишком интимным, вызвал у нее чувство неловкости. — Все-таки это твои родители… и в таком виде… — сказала она. — Пожалуй, даже непристойном, а? Непристойном?! Еще она вечно мерзнет, сколько бы я ни топил. Мне впору скинуть рубаху, а она упаковалась в свитер и шерстяные носки. Ей нравится, чтобы я ничего не делал, только сидел рядом и сильными, равномерными движениями гладил ее по головке. Тогда она прижимается ко мне, как брошенная дачниками, изголодавшаяся кошка, которой наконец-то попался настоящий хозяин. Но она вовсе не беспомощна и не склонна к зависимости! Бывает, мы собирались встретиться и я уже настроился на свиданье, а она вдруг заявляет, что передумала и хочет сходить с подругой в кино. Или, к примеру, я не могу вырваться в город, потому что у меня невпроворот дел, так она никогда не скажет по телефону: «Давай я приеду!» Нет, она бросит: «Ну что ж, значит, увидимся на следующей неделе». Я пытаюсь достучаться до нее и, честно говоря, даже привязать ее к себе, но, похоже, я ей бываю нужен только изредка и не могу предъявлять никаких требований, отчего меня охватывает дикая тоска. Могла бы иногда пошевелить клешней, чтоб мне помочь! Сделать что-то по дому, подсобить с пробной дойкой, выказать интерес к моим заботам! Конечно, я слишком привык, что женщина подхватывает дела, до которых у тебя не доходят руки, однако ж я не прошу ее печь булочки. Просто невмоготу смотреть, как она уткнула нос в газету, когда я разрываюсь между всеми делами! Сказать по правде, я бы с удовольствием стал двоеженцем и взял за себя сразу и Креветку, и Вайолет. Вайолет обреталась бы внизу, занимаясь приготовлением бараньего рулета и пошивом занавесей, а в спальне я бы прижимал к себе Креветку: очень люблю, когда она сворачивается калачиком у меня на груди и смеется своим негромким хриплым смехом. Ее смех вроде награды, ради него я могу сотворить Бог знает что. В старом парке отдыха есть аттракцион под названием «Силомер». Там надо бить дубинкой по штырю, и динамометр показывает твою силу. Если ты здоров как бык и способен вогнать в землю весь штырь, звенит колокольчик. Так вот, Креветкин смех стал для меня этим колокольчиком. У меня не всегда получается, чтобы он зазвенел… и я прекрасно чувствую, когда динамометр зашкалило, а когда я вовсе промахнулся. Вайолет иногда недовольна мной и может сказать: «Ты у нас всегда был чудаком», — но она знает, что я настоящий мужик, ничуть не хуже ее Бенгта-Йорана: я умею водить трактор и валить лес. Креветка же смотрит на вещи иначе. Я чувствую, что ее притягивают как раз мои «чудаческие» стороны. А когда я закладываю под губу жевательный табак и надеваю шлем, чтобы ехать на лесоповал, то превращаюсь в человека, мало для нее привлекательного. Интересно, далеко у нас продвинулась медицина? Нельзя ли пересадить сложную тусклявую душу Креветки в тело Вайолет — с ее пухлыми грудями и проворными руками? |
||
|