"Поэт" - читать интересную книгу автора (Коннелли Майкл)

Глава 21

Уже стемнело, так что я плохо разглядел дорогу. Академия ФБР и центр исследований находились посреди военно-морской базы. Комплекс зданий состоял из трех корпусов с причудливо изогнутыми стенами, объединенных системой застекленных переходов и крытыми портиками.

Мы вышли из машины. Уэллинг продолжала молчать. Это задевало, однако не хотелось разочаровывать ее, равно как и выглядеть человеком, преследующим лишь свои цели.

— Послушай, моя главная задача — найти убийцу.

Я попытался ее разговорить.

— Ну дай же позвонить. Свяжусь с источником и редактором, а потом мы что-нибудь придумаем.

— Конечно, — неохотно ответила она.

Одно слово, и я почувствовал себя лучше, словно чего-то добился.

Войдя в центральный корпус, мы по нескольким залам прошли на лестницу, по которой спустились в Национальный центр ФБР по анализу преступлений, связанных с насилием. Центр занимал цокольный этаж.

Следуя за Уэллинг, я прошел через приемную и попал в просторную комнату, мало чем отличавшуюся от нашего отдела новостей. Здесь в два ряда стояли рабочие столы, также разделенные невысокими перегородками. По правую сторону находились личные кабинеты. Отступив на шаг, Рейчел указала на дверь одного из них. Я сразу же подумал, что кабинет принадлежит именно ей, хотя внутренняя обстановка показалась обезличенной и даже аскетичной.

— Почему бы тебе не позвонить отсюда? Я хочу отыскать Бэкуса и войти в курс событий. Можешь не волноваться, телефон не прослушивается.

Обратив внимание на сарказм в ее голосе, я в то же время заметил, как она быстро осмотрела стол, желая удостовериться, что на нем не осталось никаких важных документов. Удовлетворив свое беспокойство, Рейчел вышла. Я сел за стол и раскрыл блокнот, где записал телефоны, продиктованные Даном Бледшоу. Мне удалось застать его дома.

— Это Джек Макэвой. Я приходил сегодня.

— Понял, слушаю.

— Видишь ли, по возвращении в город меня подцепили на крючок агенты ФБР. Они уже занимаются этим расследованием и, кроме того, обнаружили пять похожих случаев. Нет данных только по Маккэффри, они не знали о записке. В принципе я могу дать им текст. Но сперва должен спросить у тебя разрешения. Возможно, когда я скажу, они придут к тебе. Не исключено, они придут в любом случае.

Пока Бледшоу думал, мои глаза осмотрели стол, так же как это сделала сама Уэллинг. На столе почти ничего не было, только календарь, одновременно служивший записной книжкой. Очевидно, она вышла из отпуска: всю предшествовавшую неделю заполняли пометки «Отп.». Что касалось остальных дней месяца, то сокращений я не разобрал.

— Дай им что хотят.

— Уверен?

— Конечно. Если бюро заявится к нам, сообщив, что Джонни Мака убили, его вдова получит средства к существованию. Что мне и нужно в первую очередь. Так что скажи им все. А для меня они не сделают ничего. Это невозможно. Что случилось, то случилось. Кстати, друзья мне уже сообщили: приходили их люди и искали документы.

— Спасибо, дружище.

— Тебе хоть что-то перепадет?

— Я над этим работаю. Пока не ясно.

— Это твое законное дело. Держись. И не верь федералам. Они используют тебя и то, что ты собрал, а затем оставят на обочине как собачье дерьмо.

Сказав ему спасибо за совет, я положил трубку. В этот момент у открытой двери кабинета показался человек в стандартном сером костюме ФБР. Увидев меня сидящим за столом, он сразу остановился.

— Извините, но что вы здесь делаете?

— Жду агента Уэллинг.

Мужчина был крупным, с грубым красноватым лицом и коротко остриженными темными волосами.

— А вы кто?

— Мое имя Джек Макэвой. Она...

— Просто пересядьте с этого места.

Он покрутил рукой, обозначая мое перемещение вокруг стола. Не вступая в пререкания, я так и сделал. Мужчина поблагодарил и тут же вышел из кабинета.

Эпизод напомнил, почему я всегда избегал иметь дело с агентами. Несомненно, все федералы несут в себе какой-то ген, отвечающий за способность вовремя прикрыть зад. Ну, большая их часть, во всяком случае.

Убедившись, что мужчина ушел, я дотянулся через стол до телефона и стал тыкать пальцем, набирая прямой номер Грега Гленна. В Денвере сейчас около пяти, и я знал, что Грег занят просмотром новостей к сроку, однако выбора не было.

— Джек, не мог бы ты перезвонить?

— Нет. Я должен поговорить сейчас.

— Ладно, только быстро. У нас еще стрельба возле клиники и нужно срочно сделать номер.

Я наскоро ввел его в курс дела, рассказав о добытых материалах и о том, как столкнулся с ФБР. Казалось, он вовсе позабыл о стрельбе у клиники и о сроке сдачи новостей. Несколько раз Грег повторил, что материал фантастический и что, как ему кажется, он напишет невероятную статью. В информации я опустил два пункта. О том, что Уоррен лишился работы, и о том, как Уэллинг попыталась меня провести. Сказал, где нахожусь и что собираюсь делать. Грег все одобрил.

— Вероятно, нам придется отдать всю полосу под информацию о расстреле у клиники. Возможно, даже дня на два. Тут такие дела... Я хотел поручить тебе этот материал, чтобы переписать его заново...

— Извини.

— Да-а. Ладно, иди дальше, сыграй свою роль до конца, потом дай знать, что получится. Пожалуй, это будет нечто грандиозное, Джек.

— Надеюсь.

Грег снова ударился в рассуждения о возможностях, о журналистике и писательских премиях, о том, как пнуть конкурентов под зад и как выдать сенсацию национального масштаба. Пока я слушал, в кабинет вошла Уэллинг, вместе с человеком, который, по-моему, должен был оказаться Бобом Бэкусом.

Бэкус тоже носил неприметный серый костюм, но аура, окружавшая его, выдавала человека при должности. Интересная внешность — на вид лет тридцать пять или немного больше, прическа короткая, волосы довольно темные. Взгляд серых глаз острый, даже колючий.

Пришлось прервать Гленна.

— Грег, меня ждут.

— Хорошо, позвони мне. Джек, еще одно...

— Что?

— Мне нужно фото.

— Понял.

Уже положив трубку, я подумал, что последнее задание почти безнадежное. Заполучить сюда фотографа — это, конечно, дело почетное. Однако теперь пора позаботиться о себе.

— Джек, это Боб Бэкус, заместитель начальника управления. Он руководит действиями моей группы. Боб, это Джек Макэвой из «Роки-Маунтин ньюс».

Мы пожали друг другу руки. Показалось, будто рука попала в тиски. Да, этот мачо олицетворял стандарт ФБР, как и его костюм. Заговорив, он рассеянно потянулся к столу и передвинул календарь.

— Всегда рад приветствовать наших друзей из «четвертой власти». Особенно тех, кто не из нашего района.

Я кивнул. Похоже, все присутствующие знали истинную цену его словам. Бэкус продолжал:

— Джек, почему бы нам не пройти в наш зал заседаний и не выпить по чашке кофе? День выдался жаркий. По дороге я кое-что проясню.

В то же время, поднимаясь вверх по лестнице, Бэкус не сказал ничего особенного, разве что выразил соболезнования по поводу брата. Когда же мы уселись за столик в кафетерии, втроем, каждый со своим кофе, он перешел к делу. Кстати, непонятно, почему заведение названо залом заседаний?

— Джек, то, чем мы занимаемся, не для записи. Все, что вы увидите или услышите здесь, в Квонтико, не для записи. Это понятно?

— Да. Во веки веков.

— Договорились. Если захотите пересмотреть договоренность, свяжитесь со мной или Рейчел, и мы это обсудим. Вы намерены подписать соответствующие бумаги?

— Конечно. Но я буду тем единственным, кто напишет статью об этом деле.

Бэкус кивнул с таким выражением, словно я выиграл очко в финале теледебатов.

— Достаточно честное заявление.

Он отодвинул чашку с кофе в сторону, отряхнул с ладоней что-то невидимое глазу и перегнулся ко мне через стол.

— Джек, через пятнадцать минут у нас совещание по ходу расследования. Уверен, Рейчел уже сказала, что мы идем полным ходом вперед. И, по моему мнению, преступно подходить к расследованию такого рода с иных позиций. Здесь, в нашем распоряжении, целая группа, и еще восемь агентов приданы нам дополнительно. Помогают два технических специалиста и шесть офицеров на местах. Не припомню, чтобы вел расследование с подобными силами.

— Рад это слышать, Боб.

Кажется, Бэкус не отреагировал на обращение. Что представляло собой маленький тест. Несколько раз он обратился ко мне по имени, намеренно и будто бы к равному. Вот и я решил попробовать то же. Неплохо, неплохо.

— Мы уже проделали кое-какую, вполне достойную работу, — продолжал Бэкус. — То, что предприняли вы, обеспечило нам твердую основу. Это только начало, но я могу вас заверить — уже двадцать четыре часа как мы ведем только это дело.

Позади Бэкуса я заметил агента, разговаривавшего со мной в кабинете Уэллинг. Он занимал другой столик, на котором была чашка кофе и сандвич. Он начал есть, наблюдая при этом за нашим разговором.

— Итак, мы имеем огромные возможности для расследования, — проговорил Бэкус. — Однако сейчас приоритетом номер один я считаю его герметичность. То есть отсутствие любых утечек информации.

Похоже, все шло именно так, как я и предполагал. Борясь с собой, я старался не выдать ощущения своей власти над расследованием, проводимым не кем-нибудь, а ФБР. Я имел рычаг влияния. Находился в самом центре расследования.

— Так вы не хотите, чтобы я об этом написал? — спокойно произнеся.

— Да, именно так. По крайней мере пока не хотим. Нам известно, что вы собрали достаточно материала. И можете сделать сенсационную статью, даже без того, что узнали от нас. Но, Джек, эта статья вызовет взрыв. Даже опубликованная в Денвере, информация тут же захватит внимание всей публики. Сначала она окажется в Интернете, потом в каждой из газет. Затем придет очередь программы «Твердая копия» и остальных телевизионных шоу. Любой, кто не прячет свою голову в песке, об этом узнает. И, Джек, четко и понятно, что мы все упустим. Как только противник узнает, что мы располагаем данными о нем, он тут же исчезнет. Мы не можем этого допустить. И вы этого не хотите. Ведь мы говорим о том, кто убил вашего брата. Ведь вы не желаете такого исхода?

Кивнув в знак того, что понял предложенную дилемму, я немного помолчал, готовясь ответить достойно. Посмотрев сначала на Бэкуса, я перевел взгляд на Уэллинг, а затем снова на Бэкуса. Я сказал так:

— Моя газета уже вложила в это дело немало времени и денег. Я занялся этой темой, когда она не казалась такой интересной. Как вы понимаете, я могу написать статью уже сегодня вечером, и в ней будет сказано, что компетентные органы начали расследование общенационального масштаба, предполагая, что существует серийный убийца, охотившийся на сотрудников полиции в течение трех лет, и что до сих пор это не было известно никому.

— Как я уже признал, вы проделали очень неплохую работу, и никто не спорит о том, какого рода историю вам рассказывать.

— Тогда что вы предлагаете? Я просто отказываюсь от всего, спокойно ухожу и дожидаюсь пресс-конференции, которую объявят, когда и, главное, если вы его поймаете?

Бэкус прокашлялся, откинувшись назад, на спинку стула. Я снова мельком взглянул на Уэллинг, но ее лицо не выражало ничего.

— Я бы хотел подсластить эту пилюлю, да только, говоря прямо, вам следует немного придержать эту статью, на некоторое время, — сказал Бэкус.

— На какое «некоторое»? Что значит «немного придержать»?

Бэкус осмотрел кафетерий, словно попал сюда впервые, и сказал, не глядя в мою сторону:

— Пока мы его не возьмем.

Я тихонько свистнул.

— И что я за это получу? Что получит за это «Роки-Маунтин ньюс»?

— Первое и главное: вы поможете найти убийцу своего брата. Если же для вас этого недостаточно, я полагаю, что мы сможем устроить эксклюзивную договоренность: именно вы первым напишете об аресте подозреваемого.

Все замолчали, и это тянулось довольно долго. Ясно, что мяч на моей стороне поля. Взвешивая каждое слово, я заговорил, наклонившись над столом:

— Хорошо, Боб. Как я понимаю, ты знаешь, это один из тех редких случаев, когда у вас, ребята, на руках не все козыри и в вашем распоряжении не вся артиллерия. Это мое расследование, не так ли? Я его начал, и я это дело не брошу. И я не собираюсь вернуться в Денвер и просто сесть за стол, дожидаясь, пока мне позвонят. Я уже в центре следствия, и если вы не хотите, чтобы я там остался, то могу вернуться и выложить на бумагу все. В газеты статья попадет в воскресенье утром. В этот день у нас самый большой тираж.

— Сделаешь так, несмотря на брата? — горячо сказала Уэллинг. — Ты вывернешь на страницу все это дерьмо?

— Рейчел, прошу тебя, — вмешался Бэкус. — Все не так плохо. Что нам...

— Я солью это дерьмо, — ответил я. — Я оказался единственным, кто его откопал. Не стоит обвинять меня. Мой брат останется мертв независимо от того, найдете вы убийцу или нет. И также он будет мертв, напишу я статью или нет.

Бэкус примирительно поднял вверх руки:

— Хорошо, Джек, мы не будем обсуждать ваши мотивы. Кажется, мы выходим на противоположные позиции, а мне этого совсем не хочется. Почему бы прямо не сказать, в чем состоят ваши требования? Я уверен, что мы все обсудим и найдем решение прямо сейчас. Пока не остыл наш кофе.

— Все довольно просто, — быстро ответил я. — Вы даете мне допуск к расследованию. Полный доступ к материалам, в качестве наблюдателя. А я не напишу ни слова, пока мы не поймаем сукина сына.

— Это же шантаж! — произнесла Уэллинг.

— Нет, это эксклюзивная договоренность, которую мне предложили выработать, — парировал я. — На самом деле это вообще концессия, поскольку сама статья у меня уже есть. Придерживать материал противоречит моим инстинктам и идет вразрез с работой, которой я занимаюсь.

Я взглянул на Бэкуса. Уэллинг изрядно разозлилась, но я понимал, что это не имело значения. Решение должен принять Бэкус.

— Я не думаю, что мы сможем так поступить, Джек, — наконец проговорил он. — Это нарушает правила бюро не вводить посторонних в состав группы. И потом это просто опасно для вас.

— Не имеет значения. Ничто не имеет значения. У вас есть выбор. Примите мои условия или отвергните их. Можете звонить, кому считаете нужным. Условия вам известны.

Бэкус передвинул чашку с кофе поближе и уставился в неспокойную черную поверхность. Он не отпил ни глотка.

— Предложение сильно превышает мои полномочия. Я скоро вернусь.

— Когда именно?

— Буду звонить прямо сейчас, не откладывая.

— А как насчет совещания?

— Они могут начинать. Почему бы вам двоим не подождать меня здесь? Я ненадолго.

Бэкус встал и аккуратно задвинул стул на место.

Пока он не покинул зал, я добавил:

— Всего лишь для полной ясности. Если мне разрешат допуск как наблюдателю, я не стану писать о деле до тех пор, пока мы не поймаем убийцу или вы сами не признаете работу бесполезной, перебросив силы на другие расследования. Кроме двух исключений из этого правила.

— Каких еще исключений?

— Одно — если вы попросите о нем написать. Может случиться так, что понадобится вспугнуть убийцу при помощи статьи в прессе. Другое исключение касается возможной утечки. Как только информация о деле окажется в любой из газет или на телевидении, это будет означать, что терять мне больше нечего. Вообще. Если я хотя бы почувствую запах сенсации, которую готовит кто-то другой, то немедленно опубликую мою статью, первым. Потому что, черт побери, это моя история.

Бэкус посмотрел на меня и кивнул:

— Я скоро вернусь.

Когда он удалился, Уэллинг взглянула в мою сторону и тихо сказала:

— Будь я на его месте, я назвала бы это блефом.

— Это не блеф. Это правда.

— Если правда, то ты продаешь права охоты на убийцу своего брата за статью, что огорчает меня очень и очень сильно. Мне нужен еще кофе.

Затем она встала со своего места и вышла из кафетерия. Провожая ее взглядом, я вдруг вспомнил последнее из прочитанного вчерашней ночью. Эти строки будто и не покидали моей памяти:

Дарил мне свет

Немало бед,

И чахла душа в тишине.