"Особый дар" - читать интересную книгу автора (Коуни Майкл)

Глава 4

Лежа на койке, я размышлял. Впервые за много недель я проснулся без головной боли от выпитого накануне и без неприятного чувства тревоги за дела в отеле, повисший в воздухе контракт на аренду яхт и мои непростые отношения с Меллорзом. Я ни о чем не беспокоился, ибо думал о любви.

Я размышлял о том, как могло случиться, что я вдруг после такого короткого знакомства могу сказать девушке, что люблю ее. Почему, черт побери, я так решил? Что все это значит?

Я подумал, что все дело, должно быть, в глазах. Взглянув на нее, я сразу увидел, что она красива. Ну, пожалуй, это заметил бы каждый. Однако я-то видел лишь ее одну. Все остальное как бы не существовало. То же произошло и с моими мыслями. Я думал только о Сюзанне.

Когда наши взгляды встречались, со мной начинало твориться что-то невообразимое, да и с ней, мне кажется, тоже. Почему? Что такое глаза? Это всего лишь оптический инструмент, столь же древний, как сам человек, и функция его определенна. Возможно ли, глядя в глаза человеку, проникнуть в его душу? И все же, когда голубые глаза Сюзанны встречались с моими, между нами происходило нечто таинственное и неизъяснимое. Тогда моя душа вырывалась на свободу…

Я встал и приготовил кофе. Затем умылся, побрился, оделся и успел прогнать непрошеного гостя — мальчишку с удочкой, присвоившего себе право в мое отсутствие ловить рыбу с палубы моей яхты, пачкая все вокруг дурно пахнущей наживкой. Я запер каюту на ключ и сошел на берег.

В отеле заканчивали завтракать, и, кажется, пока все было нормально. Супруги Меллорз еще не появлялись, и я даже подумал, что они решили вернуться в свой дом на другом конце города. Меллорзы вели странный кочевой образ жизни, живя то дома, то в отеле «Фалькомб» или же в одном из трех других отелей, бывших форпостами империи Меллорза в разных концах города.

Я увидел, что по лестнице спускается Меллорз, а за ним — его супруга. Войдя в зал ресторана, он гневно огляделся вокруг. Я поспешил спрятаться за колонну и выразительным жестом указал зазевавшемуся официанту на разгневанного хозяина. Официант, вздрогнув, как от удара электрическим током, бросился обслуживать Меллорза. Он провел его к столику у окна и раскрыл перед ним меню. Слава Богу, утренний скандал на сей раз удалось предотвратить.

Заглянув в бар, я обнаружил там Пабло и Дика. Они сидели за столиком у окна, курили и просматривали какие-то бумаги. Заметив меня, Пабло пригласил составить им компанию.

– Кстати, о комиссионных, — сказал я как бы между прочим. — Если это поможет сделке, я готов ограничиться пятью процентами вместо десяти.

– Глупости, — спокойно возразил Пабло. — Ты получишь сполна, как договорились. Предоставь это мне. У меня такое чувство, Джон, что все будет в порядке. Должно быть. Ведь мы столько труда вложили в этот контракт! Вспомни, как Меллорз вел себя, когда ночью мы разыскивали угнанные прибоем яхты. Он доказал, что суда ему небезраличны.

Мы еще потолковали об условиях контракта, пока Дик не сказал:

– А вот и он.

Меллорз был само радушие. Я редко видел его в таком отличном расположении духа. Он сел за наш столик.

– Ну как? — он улыбнулся поочередно каждому из нас.

Пабло демонстративно зашуршал бумагами, но Меллорз не собирался торопиться. Он подозвал официанта и заказал кофе. Пока его принесли, мы успели обменяться ничего не значащими любезностями.

Выпив кофе, Меллорз закурил и, добродушно улыбаясь, откинулся на спинку стула.

Пабло решил, что момент настал.

– Вот бумаги, Уолл, — он пододвинул их Меллорзу. — Хочешь взглянуть?

– Разумеется, хочу. Еще как!

Он полез в карман за очками, подул на них, затем протер носовым платком и, наконец, вздохнув, водрузил их на нос.

Читая, он продолжал курить сигарету. Несмотря на уверенность Пабло, атмосфера была напряженной. Я удивлялся, что Пабло не чувствует этого. Старик несомненно готовил какую-то каверзу. Я постарался отвлечься и стал глядеть в окно на старые коттеджи у дальнего берега устья. Мои мысли вернулись к Сюзанне. Я гадал, где она и что делает сейчас.

– Это все чушь! — почти весело воскликнул Меллорз, закончив читать бумаги, и этим возгласом вернул меня к действительности.

– Что чушь? — переспросил Пабло, изменившись в лице.

– Твой контракт, — Меллорз постучал очками по документам. Лицо его было почти скорбным. — Ты не включил в контракт весьма существенную часть.

– Какую, Уолл? Это обычная форма…

– И условия, по-твоему, тоже обычные? Ты считаешь это обычной ценой?

– Разумеется, Уолл. Ведь о цене мы уже договорились.

– Разве после этого обстоятельства не изменились? А? Пабло был удивлен и напуган.

– Почему?.. Как?..

Меллорз печально покачал головой.

– Ах, Пабло, Пабло. А еще моряк. Неужели ты ничего не слышал о такой вещи, как вознаграждение за спасательные работы?

Мое сердце похолодело. Глаза Пабло удивленно расширились.

– Вознаграждение? — хрипло повторил он.

Меллорз отбросил притворство.

– Позавчера в сильный шторм по твоей настоятельной просьбе я вывел в море свой катер и в течение нескольких часов занимался тем, что спасал твои яхты, которым грозила неминуемая гибель. Во время спасательных работ мой управляющий мистер Джон Мэйн оказался единственным человеком, который знал, как отбуксировать яхты.

«Старый пройдоха! — мысленно вознегодовал я. — Вот почему он устроил все так, чтобы я, а не Пабло, занимался сцепкой яхт с катером. Он все предусмотрел, словно знал, что яхты сорвутся с якоря…»

– Думаю, все мы были тому свидетелями. Поэтому, согласно современному морскому праву, не говоря о правилах, действующих в гавани Фалькомба, с которыми я хорошо знаком, ты должен мне сумму, составляющую примерно половину стоимости этих десяти яхт. Тебе нечего беспокоиться, Пабло, ведь яхты застрахованы. Страховка покроет все расходы.

Пабло с белым, как мел, лицом смотрел на Меллорза, не веря своим ушам.

– Страховка? Черт побери, вы отлично знаете, что у меня нет страховки. Не вы ли заверили меня, что сами оформите страховку, как только купите яхты? Утверждали, что это будет справедливо, поскольку вы уже пользуетесь судами, да и Джон живет на одном из них?

– А у тебя есть документ, подтверждающий то, что ты говоришь?.. Видишь ли, это деловая сделка, а значит, все соглашения должны быть оформлены письменно. Однако я хочу быть справедливым. Я не стану предъявлять иск официально. Пока. Просто ставлю тебя в известность. Согласен, закон, пожалуй, излишне суров, поэтому я воздерживаюсь от немедленного предъявления иска. При условии, что ты на одну треть снизишь цену на яхты.

– Значит, я должен продать вам яхты по цене ниже их фактической стоимости? А если добавить сюда расходы, которые я уже понес за это время, все ваши проволочки с подписанием контракта и тот факт, что из-за вас я потерял всех клиентов, то получается, что мне остается лишь объявить о своем полном банкротстве?

Меллорз был совершенно спокоен. Более того, на его лице играла торжествующая улыбка.

– Подумай, Пабло. Я тебя не тороплю. Я отодвинул стул и, не сказав ни слова, вышел из бара. Я был вне себя от злости и негодования. Оставшись, я Бог знает, что бы натворил. Набил бы морду негодяю, это уж точно!

Не видя ничего перед собой, я чуть не сбил с ног Доринду Меллорз.

– Выпейте со мной кофе, Джон, — сочувственно глядя на меня, предложила она. — Судя по вашему виду, это вам не помешает.

Все еще ошарашенный тем, что произошло, я послушно сел и ждал, пока она нальет мне кофе. Доринда этим не ограничилась. Она подозвала официанта и что-то шепнула ему. Через минуту он вернулся с коньяком, и миссис Меллорз щедро плеснула его мне в чашку.

– Кажется, Меллорз проворачивает очередную сделку, не так ли? — участливо спросила она.

Я отхлебнул горячего кофе и посмотрел на Доринду поверх чашки. Она была удивительно бесцветным существом, и я даже не знал, как мне к ней относиться. Правда, по большей части я вообще забывал о ее существовании.

– Вы угадали, — резко ответил я. — Он собирается самым бессовестным образом обобрать беднягу Пабло.

Сам не знаю, зачем я сказал ей это. Видимо, мне нужен был кто-то, кому я смог бы выложить все, что накипело на душе.

– Уоллес никогда не «собирается», Джон. Он просто действует.

– Да, это верно, — согласился я. — Он уже разорил Пабло.

– Почему это вас так беспокоит, Джон?

– Пабло — мой друг. Я многим ему обязан. Ваш муж в последнее время ведет нечестную игру, и со мной тоже. У Пабло я всегда находил поддержку и совет.

– Я об этом догадывалась. Уоллес не посвящает меня в свои дела. Он странный человек и не верит ни в дружбу, ни… — Еле заметный румянец окрасил ее серое лицо, — …ни в другие чувства, — закончила она. — Если вы слишком явно примете сторону Пабло, он расценит это как слабость! На вашем месте я бы не вмешивалась в их дела. А свои отношения с Меллорзом вы должны оформить контрактом, понимаете?

– Легко сказать. За последние пять месяцев я немало сделал для того, чтобы дела отеля шли хорошо, кое-что придумал и для того, чтобы затея с яхтами оправдала себя. Он же за это время оплатил мне лишь служебные расходы и содержание. Если я потребую от него заключения контракта и полной оплаты моей работы за эти месяцы, он пошлет меня к черту, и на этом все кончится. Выходит, что все это время я работал на него даром?

– Так оно и есть. Поверьте мне, Джон, если нет контракта, вы ничего от него не получите.

Я внимательно посмотрел на нее, молча допил свой кофе и распрощался.

Я увидел, как из бара вышел Пабло. Лица на нем не было. «Не нужно встречаться с ним», — решил я и поэтому поспешил покинуть отель.

Всю остальную часть дня меня преследовало желание бросить все к черту и убраться поскорее из Фалькомба. Мне было наплевать даже на пятимесячную зарплату, которой я так и не получил. И, видимо, не получу.

Лишь одно удерживало меня здесь.

Я перекусил в баре отеля «Уотерменс-Армс» и с наступлением вечера сел в вездеход. Переполненный волнующим и тревожным ожиданием, я направился в бухту. Вскоре вдали показалась серая полоса залива с двумя деревьями.

Она была там. Я остановил машину и вышел. Девушка ждала меня под кронами.

Стоило мне перейти черту заколдованного круга и оказаться на ее территории, как она обвила мою шею руками, и мы поцеловались. Наш поцелуй был долгим и нежным. Мне казалось, что до нее я никогда не держал в объятиях женщину. И вместе с тем в ее поцелуе была какая-то печаль, будто наш первый поцелуй должен был стать последним.

Мы разомкнули объятия и, почти не дыша, смотрели друг на друга.

– Здравствуй, — наконец промолвила она.

Как она была прекрасна! Я не хотел ничего от нее скрывать.

– Я принес тебе кое-что, — сказал я, протягивая ей газету, где на первой полосе внизу была заметка о том, как в ночь шторма были спасены яхты Пабло.

Сюзанна взяла газету и как-то неуверенно посмотрела на меня.

– Значит, ты знаешь? — робко спросила она.

– Не все. Давай сядем. Как много ты можешь мне рассказать? Мне показалось, что она сейчас расплачется.

– Все, — сказала она тихо. — Теперь это не имеет значения.

В ее маленьком мирке день выдался пасмурным. На небе клубились тучи, тяжелые, темные, предвещавшие грозу. Мы сидели под деревом, и она собиралась с мыслями, не зная, с чего начать.

– Ты из иного мира, — подсказал я, чтобы помочь ей. Тогда она стала рассказывать о программах своей станции и как им удалось осуществить направленную передачу результатов всех начальных опытов на этот пустынный клочок земли, где мы с ней сейчас находились.

– Помимо всех других соображений мы хотели подстраховаться на случай неудачи. Мы еще не знали, к чему приведет «стыковка» миров, которые мы называем «параллельными». Не произойдет ли взрыва.

– Твой мир сильно отличается от нашего? — быстро спросил я.

– Он почти такой же, — ответила Сюзанна. — События происходят почти одновременно. Особых расхождений нет, хотя отдельные, совсем недавние события могут в чем-то отличаться. Происходит некое «выравнивание», словно оба мира движутся к одной цели, но разными, хотя и во многом совпадающими путями.

– Ты имеешь в виду твой и мой миры. Но есть же и другие?

– Мы о них пока ничего не знаем. В сущности, первое успешное перемещение нам удалось осуществить лишь на прошлой неделе. Мы думаем, что твой мир — самый приближенный к нам. Придет время, и мы войдем в соприкосновение с мирами, о которых сейчас даже не подозреваем.

Я поежился, словно от холода, представив все, что могло произойти в прошлом и каково будет, если все это повторится многократно во всех параллельных мирах.

Сюзанна, объясняя мне все это, была совершенно спокойна.

– Возможно, вы узнаете об этих мирах раньше, чем мы, — продолжала она. — Ваша станция похожа на нашу и, вполне вероятно, проводит те же опыты. Насколько мне известно, ваши люди уже побывали у нас. — Она неожиданно улыбнулась. — А ты, например, встретился с моим двойником. Как она тебе понравилась? Она очень похожа на меня?

– Ты сама должна была видеть ее вчера вечером. Она стояла около моего вездехода.

Сюзанна смутилась.

– Вполне возможно, но я не могла ее видеть. Неужели ты не понимаешь? Я не могу выйти из четко очерченного круга моего мира и не могу увидеть то, что происходит за чертой в твоем мире. Я должна ждать контактов, таких, например, как у нас с тобой. Я должна получить нужную информацию и передать ее на станцию. Прости, дорогой, если тебе покажется, что я использую тебя, чтобы что-то выведать.

– Я все еще не понимаю, — возразил я.

– Если я выйду за пределы очерченного круга, то в вашем мире встречусь со своим двойником, а наше одновременное пребывание в одном месте невозможно.

У меня пересохло в горле. Я почувствовал, как упали на лицо первые капли дождя.

– Что произошло бы, если б я заставил тебя сесть в мою машину вчера? — спросил я.

– Появился бы мой двойник. Должен был появиться. И, кажется, так и случилось. Мы встретились бы на границе временного круга. А потом… Я не знаю, что было бы потом. Мы могли бы как-то слиться, физически и интеллектуально. Но мы не смогли бы сосуществовать раздельно в одном мире. Должно быть, мы просто исчезли бы, взаимно аннигилировались. Это единственное разрешение проблемы.

– Какой тогда во всем этом смысл? — воскликнул я.

– Рано или поздно настанет день, когда в этом будет смысл. Вчера ты рассказал мне об авиационной катастрофе. Я сообщила об этом на нашу станцию. Мы постарались отложить вылет.

– Значит, вы смогли предотвратить катастрофу?

– К сожалению, нет. Мы помешали самолету подняться в воздух, но он взорвался на взлетной полосе. Я уже говорила тебе, наши миры настолько близки, что история стремится «уравнять» их.

Я рассказал Сюзанне о последних событиях в нашем мире. При этом я испытывал стыд, что так плохо обо всем осведомлен, и решил на будущее уделять внимание не только спортивным новостям.

Газету, которую я захватил, мы прочитали вместе. Сюзанна сразу же отметила некоторые расхождения между событиями в ее и моем мирах.

– Я буду приносить тебе свежую газету каждый день, хочешь? — предложил я.

– Можно и книги по истории тоже, — согласилась Сюзанна. — Хотя книги, наверное, не имеют расхождений. Различия между нашими мирами бывают столь ничтожны, что их едва удается выявить.

– В таком случае лучше полагаться на газеты. У меня будет предлог видеться с тобой каждый день, — обрадовался я.

Если бы не Сюзанна, я сегодня же отряхнул прах Фалькомба со своих ног. Подальше от Меллорза, его отеля и всего прочего…

Но я увидел в ее глазах отчаяние.

– Джон, — тихо промолвила она. — Мы не сможем больше встречаться. — Уткнувшись мне в плечо, она прошептала: — Ты этого не знаешь, Джон, но у нас так мало времени. — Голос ее звучал глухо.

Она отступила назад, жадно вглядываясь в меня. По ее щекам струились слезы.

Пошел дождь, послышались далекие раскаты грома, надвигалась гроза. Сюзанна расстегнула куртку и быстро начала раздеваться, бросая одежду на пластиковый коврик. Когда она сняла джинсы и ее обнаженное тело заблестело под дождем, она стала похожа на изваянную из мрамора статую.

– Не медли, прошу тебя, дорогой, — прошептала она. Сдвинув в сторону одежду, она легла на коврик и протянула ко мне руки.

Я смотрел на Сюзанну и растерянно бормотал что-то о том, что нас могут увидеть.

– Нас никто не увидит, — успокоила она меня. — Ты в моем круге. Это мой мир, и только ты можешь меня здесь видеть. Мы здесь совсем одни. Мой мир будет благодарен тебе, Джон, за всю информацию, которую ты нам дал… А теперь я прошу кое о чем для себя, потому что люблю тебя. Пожалуйста, Джон, прошу тебя…

Я лег с ней рядом, я целовал ее и любил, как она того желала. Наши ласки были нежны и неторопливы. Мы не хотели спешить и продлевали каждую минуту нашей близости, несмотря на то, что шел дождь и небо над нами раскалывалось от раскатов грома.

Я был так счастлив, я не находил слов, чтобы сказать Сюзанне, как я люблю ее. Невозможно было описать выражение ее лучезарных глаз и ее лица в серебряных капельках дождя, когда она, вся светившаяся счастьем, смотрела на меня.

– Тебе пора уходить, милый, — наконец прошептала она.

Я попытался спорить, но понял, что это бесполезно.

Натянув промокшую одежду, вздрагивая от озноба, я неохотно покидал ее мир.

В моем мире дождя не было, сияло чистое небо, и я невольно оглянулся на Сюзанну. Злой ветер метнул ей в лицо пряди мокрых волос и почти скрыл ее от моего взора. Брызги дождя, летевшие в мою сторону, исчезали в ярде от меня. Я все еще слышал приглушенный рокот грома. Небо прочертил зигзаг молнии, сверкнувшей совсем близко, за кронами высоких деревьев, под которыми я оставил Сюзанну.

Внезапное предчувствие толкнуло меня снова за линию соприкосновения наших миров.

– Сюзанна! — отчаянно крикнул я. — Здесь опасно оставаться. Пойдем со мной.

– Я не могу, — ласково улыбнулась она. — Не забывай. — Она взглянула на часы. — Через минуту за мной приедут. Лицо ее снова стало серьезным.

– Береги себя. И… держись подальше от Билла Страттона. Обещай мне.

Когда я покидал ее, снова сверкнула молния, ветер быстро гнал тучи, приближалась буря. Я еще раз окинул взглядом бухту, два дерева и тропку, ведущую к отелю. Второй Сюзанны нигде не было.

Это означало, что моя Сюзанна не переступит черту и не покинет свой мир. Она никогда его не покидала.

Я вовремя оглянулся, чтобы еще раз увидеть яркий слепящий зигзаг. Я видел, как большое дерево вспыхнуло, подобно костру из сухого хвороста, и с оглушительным треском, словно взорвавшись изнутри, расщепился его ствол. Огромные его куски полетели в разные стороны. Раздался еще один приглушенный треск и слабый крик.

Я увидел, как моя Сюзанна в своем жестоком мире превратилась в горящий факел и бессильно рухнула на землю, когда обломок разбитого молнией дерева упал на нее.

Я успел увидеть это, прежде чем ее мир, мигнув, как падающая звезда, погас. Деревья моего мира стояли во всей своей красе, не тронутые бурей, и трава под ногами была сухой. Здесь не было дождя.

Не было и моей Сюзанны.