"Житие Иса. Апокриф" - читать интересную книгу автора (Мазуркин Александр)22—Кликни-ка своих мастеров, Геф, — укрепив над столом на железном крюке яркий фонарь, попросил Ис, — да не сам, крикни в переговорную трубу посыльного. А мы рисунки посмотрим. — Для чего эта труба? — принялся разглядывать чертеж Геф. — И раструб какой-то на конце… — Сделать сможешь? — Раньше бы не смог. Теперь — смогу. — Ковка не пойдет, здесь точность нужна. — Точно и сделаем. С таким-то инструментом как теперь! А для чего? — Для метания снарядов. — И далеко? — Прицельно — шагов на четыреста. — А нарисованная груша — снаряд? Ис молча кивнул. — С этим проще — литье. Сделаем формы… А может — и трубу? Поговорим с мастерами. А, вот и они. На третий день в крепость полетели камни, вышибая пыль из кольцевого вала и отскакивая от стен. Осаждающие установили катапульты на насыпях за осадным частоколом, который успели раскинуть вокруг крепости, оставив проходы для осадных башен, тоже почти достроенных и поставленных на катки. Изредка камни залетали и на крепостной двор, но верха башен не доставали — сказалось, что метательные машины стояли в низине, а стены крепости были высоки. И то сказалось, что, ощутив меткость стрел защитников, имперские солдаты не решились подойти ближе чем на двести пятьдесят — триста шагов. Сказывалось это и на точности стрельбы. Ис запретил переходить из башни в башню через двор и по стенам, теперь ходили только по переходам внутри стен. — Пора утихомирить — с верхних площадок башен мы сможем это сделать поточней, чем они. — Можно, Учитель, судя по всему, все их катапульты уже на местах. Завтра они полезут на стены, — ответил Куг, проследив полет очередного камня, расколовшегося на половине высоты соседней башни. — Жаль, что все штурмовые башни порушить нельзя — некоторые далеко. Начинай, Куг. — На всех башнях, приготовиться! — крикнул Куг, растягивая слова, продублированные связными у переговорных труб. — Сначала камнями пристреляемся, а потом и горшки с огненным студнем запустим — чтобы меньше тратить, — объяснил Куг Ису. — Теперь перехожу на поражение, — отметив падение камней, вошел в азарт Куг. Он смотрел только на пыль у имперских катапульт, поднятую падающими камнями, и обломки одной из них. Был полдень. Прямое солнце безжалостно четко вырезало в безоблачной сини стремительный хаос гор. И загустевшую тишину после пыльного грохота падающих камней. Наместник наблюдал за обстрелом крепости с вышки укрепленного лагеря, который успели обнести валом с частоколом и опоясать рвом. Видно было хорошо, расстояние едва превышало километр. Он видел, что камни из катапульт не причиняют вреда стенам. Одно несколько успокаивало — пока осажденные не отвечали, видимо, у них не было метательных машин. Тогда — молотить по стенам можно беспрепятственно, пока не появится брешь, должны же они когда-нибудь расколоться! Но эта мысль рассеялась с первым упавшим камнем, выпущенным с вершины крепостной стены. Липпин сразу сообразил, к чему это может привести. — Немедленно откатить все осадные башни! — крикнул он, перегнувшись через перила, стоявшему внизу вестовому. И снова обратился к происходящему вдали. Картина теперь переменилась: спокойно, вне досягаемости имперских катапульт, баллисты последователей неторопливо посылали камень за камнем на имперские позиции. «Одну разбили», — бесстрастно отметил про себя наместник. — Кто? А, это ты, Гелл, — услышав поднимающиеся шаги тысяцкого, не повернул головы Липпин, — противник снова преподает нам урок, не слишком ли много? — Боюсь, мне придется лезть на целые стены! Липпин не успел возразить своему тысяцкому. Дым и пламя, горит земля вокруг катапульт! И осадная башня! — И вторая осадная башня вспыхнула, Гелл. — А ведь из сырого леса и крыты мокрыми шкурами, чем это они? — словно кто-то смог бы ему ответить, спрашивал тысяцкий. Когда возвратился посыльный, горели уже четыре осадные башни, расположенные в пределах досягаемости крепостных баллист. Первые две уже рухнули, а две другие, обнажив огненные ребра, горели быстрым сухим огнем. — Поднимайся наверх, — бросил Липпин вестовому, — на весь лагерь причитать нечего. — Из крепости летят горшки с каким-то дьявольским тестом. Его не гасит вода. Горит все — дерево, земля, мясо. — Это что, со страху померещилось? — Я видел это, наместник! Когда посыльный спустился, наместник перевел взгляд на Гелла и прищурился, словно прицелился в разрубленную бровь тысяцкого: — Дело дрянь, придется лезть с лестницами. За ночь подтяни оставшиеся башни. Утром — на приступ. Штурмовать с северной стороны, там немного ниже. Да и все уцелевшие осадные башни — здесь. — Первыми пошлю храмовых солдат. Но лучше бы, наместник, подтянуть сюда все силы. Ведь у дороги на верхние пастбища нам сейчас все равно не прорваться — там отошедшие в горы последователи катят на наши головы каменные лавины. И там, у выхода на равнину, мы держим почти половину сил! Оставь там заслон. — А если ударят с тылу? Да и здесь — почти две тысячи! — Хорошо. Храмовое воинство подопру копьями, но штурмовать придется с одной стороны. Будь больше людей — хотя бы отвлекали с других сторон. |
||
|