"Гонконг" - читать интересную книгу автора (Мэтьюз Клейтон)

Глава 4

Линь Кэ нехотя встал и, закутав худое старческое тело в длинный халат, обратился на гуанджоуском — наречии к девице, лежавшей на постели:

— А теперь уходи.

— Но мы еще не закончили, господин. Я останусь до тех пор, пока…

— Уходи, я сказал! — И Линь Кэ плотнее запахнул полы халата, стесняясь своего обнаженного высохшего тела. Найдя в кармане несколько смятых гонконгских долларов и не глядя на проститутку, он сунул их ей в руку. — Одевайся и уходи!

Решительным шагом он направился в другую комнату, подошел к окну и стал смотреть на ночной Цзюлун.

Услышав, что проститутка ушла, Линь Кэ закрыл дверь и вернулся к окну.

Сегодня его снова постигла неудача.

После каждого такого случая Линь Кэ чувствовал себя униженным, хотя и сознавал, что винить следует не его самого, а солидный возраст. До сих пор он не мог примириться с тем, что пылкий огонь юности погас уже много лет назад, а изредка вспыхивающие искры — лишь отблески далекого костра.

В разговоре с американцем он солгал, заявив, что у него в жизни осталось всего два развлечения — курение опиумных трубок и сколачивание капитала. Нет, старый китаец вовсе не утратил интереса к мирским утехам. Правда, теперь его горячий пыл остыл, а полноценную сексуальную жизнь заменили воспоминания о бурно проведенной молодости. Линь Кэ никак не хотел смириться со своим нынешнем положением бесполого существа и, подобно многим другим китайцам, перепробовал на себе огромное количество всевозможных средств, начиная от порошков из рога носорога и заканчивая консультациями у врачей и шарлатанов.

Ничего не помотало, но время от времени появлялась надежда.

Линь Кэ постоянно приглашал к себе знакомых женщин, проституток и даже малолетних девочек. Ему почему-то казалось, что именно общение с совсем юными существами окажет на его организм благотворное воздействие. Вот и сегодня у него в постели побывала четырнадцатилетняя девица, но общение с ней успехом не увенчалось. — Стоя в полутемной комнате у окна, Линь Кэ сделал несколько жестов тонкой длинной рукой, означавших отвращение и досаду. Ему вдруг захотелось коснуться пальцами своего гроба, стоявшего под кроватью, будто дерево, из которого он был сделан, могло успокоить его и подбодрить. Но поразмыслив, он решил, что сегодня, после очередной неудачи, это не принесет ему утешения, а лишь еще больше разбередит душу.

Линь Кэ сосредоточил взгляд на окне, из которого открывался великолепный вид на сверкающий огнями пик Виктория. Там, у подножия горы, жил один человек, который, как представлялось Линь Кэ, мог стать препятствием на его пути.

Неразумно из-за каких-то временных физических недомоганий забывать о важных проблемах, подумал Линь Кэ. Активно работающий мозг — лучшее лекарство для тела. А голова у Линь Кэ была светлая, память — прекрасная, и об этом всегда нужно помнить тем, кто намеревается встать на его пути.

Старый китаец отошел от окна, пересек комнату, поднял телефонную трубку и набрал номер. Когда на другом конце провода ответили, он сказал на кантонском диалекте:

— Я хочу поговорить с Йн Чанем.

— Йн Чаня нет дома.

— Найдите его и передайте, чтобы явился ко мне домой завтра утром. Скажите, что дело важное и не терпит отлагательств.

Карен нежно взъерошила пышную шевелюру Сандера и чуть охрипшим голосом спросила:

— Ну как, дорогой? Я вижу, ты опять в полной боевой готовности!

Сандер поднял голову с подушки:

— Рад, что ты не сомневаешься в моих способностях, малышка.

Он возобновил ласки, и от его настойчивых прикосновений тело Карен затрепетало.

— Давай, давай! — страстно шептала она. — Давай, дорогой!

Наконец Карен сладострастно вскрикнула, и Сандер, крепко сжав в объятиях ее тело, отпрянул от жены, обессиленно рухнув на постель.

Карен откинула прядь волос с потного лба и положила голову Сандеру на грудь.

— Мне никогда не было так хорошо, — прошептала она.

Сандер еле заметно усмехнулся. Он был уверен, что Карен его обманывает. А впрочем, какое это имеет значение? Сандер Вановен никогда не любил девственниц-недотрог — от них одни проблемы и неприятности, он предпочитал иметь дело со взрослыми опытными женщинами.

Карен ласково погладила его грудь, поросшую рыжими волосами.

— Какой ты искусный мужчина, дорогой, — произнесла она игриво. — Как много ты умеешь…

— Да уж, я прошел через многое, женщина! — самодовольно изрек он. — У меня есть чему поучиться.

— А твоя борода… Когда ты прикасаешься ею к моему лицу, она кажется совсем не жесткой.

— Она мягкая и пушистая, потому что я каждый день мою ее детским шампунем. — Сандер провел рукой вдоль своего тела. — Продолжим наши развлечения, малышка?

Карен подняла голову и вопросительно посмотрела на мужа.

— Ну, дорогой, я не знаю…

Сандер нетерпеливо сжал ее в своих объятиях, Конечно, она вовсе не скромница, думал он, даже напротив… Но как она чертовски хороша, как умела и изобретательна в постели!

Карен отправилась в ванную, а Сандер поднялся с постели и голым подошел к высокому окну, из которого открывался живописный вид на гонконгскую гавань. Его нисколько не заботило, что кто-то может увидеть в окне его — огромного, как медведь, и голого.

Сандер Вановен жил в большом двухэтажном особняке, построенном еще его дедом на высоком зеленом холме. Когда владельцем стал отец Сандера, дом, как и семейный бизнес, начал ветшать и приходить в упадок.

В то время Сандер окончил в Штатах колледж и по возвращении домой занялся спасением некогда роскошного особняка. Постепенно ему удалось наладить традиционный семейный бизнес, а особняк подвергся реконструкции и приобрел еще более роскошный и внушительный вид. Изменив интерьер дома, Сандер сохранил его внешне таким, каким он был при деде, и даже восстановил площадку с перильцами на крыше. Вокруг дома он оставил все без изменений, соорудив лишь огромный, отделанный сверкающим кафелем бассейн.

Сандер отошел от окна и снова лег в постель рядом с Карен. Она придвинулась к нему и легкими движениями стала поглаживать его грудь. По телу Сандера пробежала легкая дрожь, и он сжал Карен в объятиях.

— Женщина, а ты мне чертовски нравишься! — прогудел он ей в ухо.

— Надеюсь, — игриво ответила она.

Сандер Вановен говорил правду. Ему действительно было очень хорошо с Карен. Пожалуй, впервые в жизни он искренне признавался женщине в своих чувствах.

У него был большой опыт общения с женщинами, но недолгие и необременительные связи, как правило, заканчивались разочарованием. С Карен же все было по-другому, и Сандер искренне радовался, что ему наконец удалось найти такую женщину. Разумеется, он не давал себе клятв принадлежать только ей, полагая, что любовь к женщине не должна мешать разносторонним мужским интересам.

Сандер повернулся лицом к Карен и сказал:

— Знаешь, накануне китайского Нового года я всегда устраиваю вечеринку и приглашаю много гостей. Из-за нашего медового месяца я обо всем забыл, а времени осталось мало. Ты теперь жена Сандера Вановена и моя правая рука, поэтому завтра же начинай обзванивать людей и приглашать их на торжество. Сегодня вечером я подготовлю список гостей и отдам его тебе.

— А не поздно этим заниматься? — с сомнением произнесла Карен. — Кстати, Сандер, я ведь даже не знакома с твоими друзьями.

— Это не имеет никакого значения, — сказал он. — На празднике ты со всеми познакомишься. — И высокомерно добавил:

— Люди, которых пригласили к Сандеру Вановену, обязательно придут, даже если узнают о вечеринке за час до ее начала!

Неожиданно Карен запрыгала и захлопала в ладоши.

Сандер недоуменно уставился на нее.

— Что с тобой?

— На празднике я впервые почувствую себя настоящей миссис Сандер Вановен! Настоящей!

— Рад это слышать!

Карен бросилась в объятия мужа, страстно целуя его. Сандер почувствовал, как его снова охватывает сильное желание, но в этот момент зазвонил телефон.

— Черт! — с досадой пробурчал он. — Кому я понадобился в полночь?

Он высвободился из объятий Карен и, встав с кровати, направился в кабинет к телефону.

— Не бери трубку, пусть звонит! — крикнула ему Карен. — Как не вовремя!

— Нет, малышка, надо узнать, в чем дело. Наверное, что-то важное, если звонят в такой поздний час.

Сандер снял трубку и услышал взволнованный голос англичанина Клиффорда Саттервейта, управляющего фабрикой шелковых и текстильных изделий.

— Прошу прощения, мистер Вановен, что побеспокоил вас так поздно, но у меня есть для вас важная информация.

— Ну, что там у тебя? — нетерпеливо спросил Сандер.

— Возможно, это всего лишь слухи… Но я получил сведения из нескольких надежных источников…

Думаю, они достоверные.

Сандер тяжело вздохнул. Как ему хотелось послать куда подальше этого идиота! Сжав с силой трубку, он произнес с угрозой в голосе:

— Не тяни, говори, что случилось!

— Рабочие собираются устроить забастовку, если на китайский Новый год вы не дадите им выходной, — быстро проговорил Саттервейт. — Скорее всего ничего серьезного они не замышляют, но могут организовать пикеты!

— В таком случае они вылетят с работы! — рявкнул Сандер.

— Да, мистер Вановен, но все рабочие имеют высокую квалификацию, и, чтобы найти таких же профессионалов, потребуется много времени. Это обойдется вам дороже, чем устроить выходной день в праздник. Вы же знаете, что здесь, в Гонконге, китайский Новый год — официальный праздник, и предприятия дают рабочим оплачиваемый выходной день.

А некоторые отдыхают два дня…

— Клиффорд, мне обо всем этом известно, я ведь живу в Гонконге не первый день! Надеюсь, ты не забыл, что два месяца назад рабочие уже устраивали забастовку и тогда я уступил их требованиям? Вспомни, во сколько мне это обошлось! А им все мало, мало…

В общем, так: или они будут работать в праздник, или пусть убираются с фабрики ко всем чертям!

— Если вы заставите их работать в праздничный день, они расценят это как наказание!

— А мне наплевать! Пусть думают что угодно!

— Дело в том, мистер Вановен, что до меня дошли еще кое-какие слухи… — Саттервейт немного помолчал. — Говорят, если вы не распорядитесь закрыть фабрику на праздник, рабочие устроят настоящий бунт! И он будет еще более кровавым, чем в шестьдесят седьмом году!

— Пусть устраивают бунт! Пусть передерутся друг с другом! А я погляжу, чем все это закончится. Вспомни, в шестьдесят седьмом году кучка негодяев лишь озлобила большинство рабочих, и администрации с трудом удалось разнять дерущихся. Пусть устраивают забастовку, пусть!

— Дело в том, мистер Вановен, что вы не совсем правильно оцениваете нынешнюю ситуацию, — тихо произнес управляющий. — На этот раз рабочие настроены серьезно, ведь, лишая их праздника, вы нарушаете старые традиции.

— К дьяволу традиции! — рявкнул Сандер. — Саттервейт, не забывай: я хозяин фабрики и ты работаешь на меня! Как я распорядился, так и будет! В этот день ты откроешь фабрику, даже если ни один рабочий не встанет к ткацкому станку! Даже если пикет выстроится до самого моря! Понятно? — И не дожидаясь ответа, Сандер швырнул трубку на рычаг.

Он постоял немного у телефона и, пытаясь подавить бушевавшую в душе ярость, с силой сжимал и разжимал кулаки. Он допускал мысль, что ведет себя неразумно и его упрямство может привести к непредсказуемым результатам, но черт возьми, это его собственная фабрика, и он поступит так, как сочтет нужным! Он покажет этим ничтожествам, что бывает с теми, кто ослушается Сандера Вановена! Здесь не Штаты, где бездельники-рабочие устраивают забастовки и акции протеста по любому надуманному поводу!

Сандер услышал голос Карен. Он подошел к дверям спальни и раздраженно крикнул:

— Ну что, Карен?

— Я жду, — промурлыкала его жена. — По-моему, нас с тобой прервали в самый интересный момент!

Илай Кейган проснулся рано утром в чудовищном похмелье. Он приподнял голову с подушки и почувствовал, как у него внутри словно перекатываются чугунные шары, причиняя сильную боль. Во рту был отвратительный привкус. По опыту Илай знал, что после обильной выпивки он всегда просыпался очень рано и спать больше не мог.

Он с трудом поднялся с постели, побрел в ванную и встал под душ, сначала холодный, потом — горячий. Затем, охая, оделся и вышел из номера, стараясь не делать резких движений, чтобы не усиливалась головная боль.

Пока он спускался на первый этаж в кафе, его занимала одна-единственная мысль: как пережить этот день. В кафе он заказал пару чашек горячего крепкого кофе, овсяную кашу и вареные яйца с кусочками жареной свинины по-китайски.

Илай позавтракал и, выйдя из кафе, направился в вестибюль. В этот ранний час там еще никого не было.

Он остановился, закурил сигару и подумал об Адаме.

Интересно, как он? Тоже, наверное, мучается после вчерашнего. Хотя вряд ли. Илай смутно помнил, что когда они покидали бар, его приятель был в лучшем состоянии, чем он сам. А выпили они очень много, долго вспоминали свою работу в Корее, старых знакомых и, конечно, забыли поужинать.

Илай поморщился и тихо застонал. Господи, зачем он только закурил… Утихшая было головная боль дала о себе знать с новой силой, во рту опять появился отвратительный привкус. Понятно, что необходимо выйти на свежий воздух.

У входной двери его внимание привлекли рекламные туристические проспекты, которые лежали на небольшом столике. Илай принялся их листать. Его заинтересовала экскурсия в Ботанический сад, потому что он находился рядом с отелем.

Илай вышел на улицу и, немного пройдя, свернул на Гарден-роуд. В этот ранний час на улицах было совсем мало людей, но возле магазинчиков уже продавали газеты, на первых полосах которых золотыми иероглифами были напечатаны приглашения жителям принять участие в празднике китайского Нового года.

Илай уныло брел по улице, и каждый китаец, проходивший мимо него, обязательно замедлял шаг и, вежливо поклонившись, произносил несколько слов на своем языке. Илай догадался, что все они повторяют одну и ту же фразу, но что она означает, не понимал.

В парке, где уже зацвели азалии и многие другие цветы, названия которых Илай не знал, степенно прогуливались китайцы с птичьими клетками в руках Когда они проходили мимо Илая, птицы начинали петь что-то радостное и бодрое.

У подножия высокого холма, рядом с могучим деревом с гладким, почти полированным стволом несколько китайцев занимались гимнастикой и борьбой. Илай читал в одной рекламной брошюре об их постоянных тренировках и о том, что местные виды единоборств основываются на следующей концепции: все в мире изменчиво, и человек как частица Вселенной обновляется вместе с ней через сто восемь лет, переходя из одной формы существования в другую, постепенно обретая внутреннее успокоение и мудрость.

К Илаю подошел низенький китаец — его голова едва доходила Илаю до плеча — и, улыбаясь, произнес:

— Не хотите поучиться нашим упражнениям?

Илай немного помолчал, думая о том, что в нынешнем состоянии ему вряд ли удастся повторить сложные движения, потом улыбнулся и ответил:

— Ладно, попробую. — И они с китайцем ступили на лужайку.

Илаю почти удалось выполнить упражнение под названием «Ищем иголку на дне моря», потом еще несколько, а перед упражнением «Приближение к форме семи звезд» он решил, что с него хватит: уж очень плохо ему было после вчерашней попойки. Сейчас все эти упражнения казались ему нелепыми и смешными, но он по опыту знал, что китайцев обижать не следует. За бесстрастными выражениями их лиц скрывается буря чувств, и любой, кто обидит их, рискует получить урок вежливости — удары карате.

Илай поблагодарил китайца и дал ему несколько долларов. Тот заулыбался, часто-часто закивал головой, а Илай побрел дальше, чувствуя, что все-таки полегчало.

День только начинался, и Илай размышлял о том, как же его провести. Он вернулся обратно на Гарден-роуд и вдруг вспомнил о молодой женщине-полукровке, с которой познакомился на корабле. Как же ее имя? Сильвия Кэ, экскурсовод в туристическом бюро Вановена. А почему бы не совершить обзорную экскурсию по городу в обществе такого симпатичного гида, как Сильвия Кэ? Илай ускорил шаг и направился на Куинз-роуд, где находился офис туристического бюро.

Ему повезло: экскурсия начиналась через полчаса, и проводить ее должна была Сильвия Кэ.

Девушка сразу вспомнила своего нового знакомого и застенчиво улыбнулась. Илай, окинув ее внимательным взглядом, решил, что сегодня она выглядит еще привлекательнее, чем вчера на корабле. На Сильвии были темно-серые брюки, блузка нежно-голубого цвета и черные туфли.

— У нас несколько экскурсий, мистер Кейган, и вы можете выбрать любую, — сказала она. — Пожалуйста, посмотрите расписание экскурсий и выберите себе маршрут. — Сильвия подала Илаю тонкую брошюру.

Он машинально перелистал ее и, посмотрев в глаза девушке, произнес:

— Меня интересует экскурсия, которую проводите вы.

Сильвия на минуту смутилась, опустив глаза, но сказала бесстрастным голосом:

— Мне очень приятно, мистер Кейган, что вы выбрали именно мою экскурсию.

— Могу я попросить вас называть меня просто Илай или это слишком самонадеянно с моей стороны, учитывая, что мы познакомились только вчера? — с улыбкой спросил Илай.

Лицо Сильвии стало серьезным.

— Думаю, не следует торопиться, — сухо ответила она.

Илай пожал плечами:

— Ладно, всему свое время.

Он достал сигару и направился было к креслу, стоявшему в холле, но обернулся и сказал:

— Сегодня утром, когда я гулял в Ботаническом саду, проходившие мимо китайцы говорили одну и ту же фразу. Вы не знаете, что она означает? — Илай произнес несколько слов.

Сильвия озадаченно молчала. Она попросила его повторить фразу еще раз, и наконец ее лицо прояснилось. Она засмеялась:

— А, понятно. Это традиционное китайское приветствие по случаю Нового года. Оно означает: «Желаю тебе процветания и благополучия в Новом году!»

Кстати, у китайцев существует многолетний обычай: за день до Нового года отдать все долги, чтобы быть свободными от обязательств.

— Неплохо бы и нам в Штатах взять это за правило, — заметил Илай. — А они действительно отдают долги?

— Стараются. Если китайцы не могут вернуть долги, то очень переживают.

Илай кивнул и направился к креслу. Расположившись поудобнее, он закурил сигару и стал украдкой наблюдать за Сильвией.

В офисе туристического бюро находилось еще несколько сотрудников, но Илаю показалось, что именно Сильвия принимает все решения. Ему было приятно смотреть на молодую красивую девушку, но он ни на минуту не забывал о том, что она каким-то образом связана с Линь Кэ. Остается надеяться, что за время экскурсии по городу он сумеет разговорить Сильвию и выяснить, что у нее общего с этим старым китайцем.

Глядя на Сильвию, Илай вдруг заинтересовался, почему она работает простым экскурсоводом, а не имеет собственного бизнеса. Когда она освободилась, он подошел к ней и задал этот вопрос.

— Дело в том, мистер Кейган, что подобная работа не для меня. По натуре я человек общительный, и мне нравится работать с людьми. Кроме того, я очень люблю Гонконг. — Сильвия на минуту задумалась. — Я не только люблю свой город, но и горжусь им. И счастлива, что у меня есть возможность показывать его туристам. Я считаю свою работу интересной и достойной, мистер Кейган.

— Знаете, мисс Кэ, я заметил одну любопытную особенность, — сказал Илай. — Названия большинства городов — женского рода. Как вы полагаете, с чем это связано, ведь они давались задолго до возникновения феминистских движений? — Илай улыбнулся.

— По-моему, все просто, мистер Кейган. Когда вы думаете о чем-нибудь прекрасном, вы наверняка представляете это в женском роде, не так ли?

— Большинство городов, в которых я бывал, далеки от совершенства, — сухо заметил Илай.

— Надеюсь, ваше критическое замечание не относится к моему городу? Хотя надо признать, что и у Гонконга имеются неприглядные стороны, но контраст лишь усиливает его красоту. А вам нравится Гонконг, мистер Кейган?

— Видите ли, я мало его знаю, поэтому и хочу вместе с вами совершить экскурсию.

Сильвия кивнула и отошла от Илая, чтобы поприветствовать двух чернокожих экскурсантов, а он направился к автобусу.

Салон был наполовину пуст, и Илай решил сесть впереди, рядом с местом гида. Вскоре пришла Сильвия. Стоя в проходе между рядами кресел, она сказала в микрофон:

— Доброе утро, дамы и господа! Я — ваш экскурсовод, меня зовут Сильвия Кэ. Приветствую вас в моем городе! — Она улыбнулась и взглянула на Илая. — Однажды кто-то верно подметил, что если бы Гонконга не было, его следовало бы придумать. Но мой город существует, он многолик, интересен, и я хочу, чтобы вы полюбили его. Заранее прошу меня извинить за то, что буду высокопарно называть Гонконг «моим городом». Поверьте, я действительно очень люблю его и считаю своим.

Туристическое бюро мистера Вановена предлагает несколько экскурсий. Наша экскурсия продлится приблизительно четыре часа и называется «Знакомство с Гонконгом». Мы посетим разные интересные и живописные места города, такие его достопримечательности, как Целебные сады тигра, Абердин, пляжи Рипалс-Бей, Западный район и другие. Прогуляемся по Кэт-стрит, рынку, затем в специальных вагончиках поднимемся на пик Виктория.

Во время экскурсии мы побываем на фабрике шелковых и текстильных изделий. Хочу подчеркнуть, что посещение фабрики организовано с любезного разрешения ее владельца, мистера Сандера Вановена, который также является и хозяином нашего туристического бюро. Надеюсь, на фабрике вы купите понравившиеся вам вещи из шелка и трикотажа.

Сильвия села в кресло напротив Илая и продолжала рассказывать туристам о достопримечательностях Гонконга.

Слушая ее, Илай думал о том, что Гонконг, несомненно, очень интересный город и экскурсионный маршрут составлен таким образом, чтобы показать его красоту, но скрыть от глаз туристов то, что в нем есть уродливого.

Тем временем они подъехали к Целебным садам тигра. Туристы, оживленно переговариваясь, вышли из автобуса, и Сильвия сказала:

— Целебные сады тигра были заложены в 1935 году, после того как одному ученому удалось получить замечательное целебное средство «Тигровый бальзам».

Сады напоминают американский Диснейленд, на их территории расположено множество гротов, пещер, шатров и павильонов, после посещения которых вы будете иметь представление о китайских мифах и древних легендах. Целебные сады тигра очень красивы и всегда приводят в восторг туристов. Дамы и господа, не забудьте взять с собой фотоаппараты, чтобы запечатлеть все это великолепие на пленке Рекомендую вам посетить дворец минералов, где собрана прекрасная и редкая коллекция жадеита — минерала различных цветов — от синевато-белого до яблочно-зеленого Илай подумал, что сравнение Целебных садов тигра с Диснейлендом очень удачное. На их холмистой территории были размещены многообразные экспозиции, традиционно представляющие китайскую мифологию, повсюду стояли фигуры реально существовавших людей и вымышленных персонажей, в павильонах и причудливых гротах застыли сценки из буддистских легенд. А какое удовольствие здесь получали дети!

Обширная коллекция жадеита тоже вызвала у Илая большой интерес. Он мало что знал об этом минерале и подивился тому, что отдельные экземпляры оцениваются весьма дорого. Вместе с другими восхищенными туристами он долго любовался уникальной коллекцией статуэток, ваз, ювелирных изделий из жадеита и также не мог оторвать глаз от восхитительной композиции, составленной из полудрагоценных камней. В центре ее были изображены фигурки птиц и обезьян, выложенные из дымчатого агата, по бокам сверкали причудливые узоры горного хрусталя, розового кварца и голубого лазурита.

Следующую остановку автобус сделал у подножия пика Виктория, и туристическая группа, пересев в специальный вагончик, отправилась наверх.

Это напомнило Илаю о фуникулерах в Сан-Франциско, но здесь подъем оказался настолько крутым и высоким, что дома и здания у подножия горы вскоре стали выглядеть игрушечными. Сразу похолодало. «Не меньше чем на десять градусов», — подумал Илай.

Сильвия сделала приглашающий жест рукой, и туристы, став полукругом, снова приготовились внимательно ее слушать.

— Дамы и господа! Посмотрите, какой прекрасный вид открывается на королевскую колонию! Сейчас мы с вами на высоте 400 футов над уровнем моря, а сама вершина Виктории находится на высоте 1823 футов . Вы можете подняться на нее в вагончиках.

Подъем туристов наверх осуществляется в специальных вагончиках с 1888 года, и до сих пор, к счастью, не произошло ни одной аварии. В киосках продаются прохладительные напитки и сувениры. К вашим услугам также ресторан, где вы можете пообедать или купить сандвичи и чай. Дамы и господа, я буду ждать вас здесь, у автобуса, через тридцать минут.

Илай закурил сигару и решил прогуляться по извилистой тропинке наверх, к вершине. Он надеялся, что Сильвия составит ему компанию, но ее нигде не было.

С вершины горы Виктория открывался действительно сказочный вид. Сверху хорошо просматривались городская часть острова, гонконгская гавань и огромный утес, поросший зеленой растительностью, комплекс жилых зданий, Центральный район, Кеннеди-таун.

Илай вернулся раньше других, чтобы успеть поговорить с Сильвией, и очень обрадовался, увидев ее в салоне автобуса. Сильвия курила и улыбнулась ему.

— Какие у вас впечатления? — спросила она, когда он сел напротив.

— Просто великолепно! — искренне воскликнул он. — А как, должно быть, красиво здесь вечером!

— Да, вы правы. Мы всегда возим сюда туристов вечером. Советую и вам приехать сюда с вечерней экскурсией.

— А экскурсоводом тоже будете вы?

— Нет. У нас не такой длинный рабочий день, — довольно холодно ответила Сильвия, но тут же добавила с улыбкой:

— Экскурсовод вечернего обзора — очень привлекательная молодая девушка. Она вам понравится.

— Она так же привлекательна, как и вы?

— Мне трудно оценить себя… Илай.

Прежде чем он успел что-нибудь сказать, в автобус ввалилась шумная группа туристов, и Сильвия занялась ими, отвечая на многочисленные вопросы.

Экскурсия продолжалась, и Илай, глядя в окно, думал о том, что Сильвия специально ведет себя так, чтобы не оставаться с ним наедине больше чем на несколько минут. Очевидно, в ее планы не входит тесное знакомство с американцем.

Устав от впечатлений, Илай почти не обращал внимания на достопримечательности, мимо которых проезжал автобус. Лишь когда Сильвия громко заговорила в микрофон, он поднял голову и сосредоточился.

— Уважаемые дамы и господа! Мы проезжаем мимо Абердина — знаменитой рыбацкой деревушки. Большинство ее жителей живут на воде — в плавучих домиках, барках, сампанах и джонках. На воде расположены и многие магазинчики, несколько школ и даже церкви.

История Абердина прослеживается с начала девятнадцатого века, когда морские пираты стали использовать это место для стоянки судов. Китайцы называли его «ароматной гаванью», что на кантонском диалекте звучит приблизительно как «Гонконг», и в дальнейшем весь остров стали называть Гонконгом.

В середине восьмидесятых годов прошлого века, когда Гонконг уже был британской колонией, эту деревушку переименовали в Абердин — в честь лорда Абердина, английского министра иностранных дел в то время.

Интересно, что абердинцы сходят на берег лишь тогда, когда им нужно продать улов — их единственный источник дохода. Другая причина, по которой абердинцы оказываются на берегу, — смерть. Их хоронят на местном кладбище, расположенном на дальнем склоне горы.

В Абердине много ресторанчиков, где туристы могут сами выбрать на обед только что выловленную рыбу. Мы возим туда вечерние экскурсии. Вы, если пожелаете, можете самостоятельно побывать в Абердине, добравшись туда на водном такси.

Илай рассеянно слушал рассказ Сильвии, лениво глядя в окно… Следующий пункт маршрута, Рипалс-Бей, тоже не произвел на него особого впечатления, хотя, по словам Сильвии, роскошные пляжи с чистым золотистым песком и всевозможными удобствами и развлечениями пользовались у туристов большой популярностью.

Последним пунктом в долгой экскурсии по Гонконгу было посещение фабрики шелковых и текстильных изделий Вановена.

Сильвия снова обратилась к туристам:

— Уважаемые дамы и господа! Говорят, что каждый город имеет сердце. Если это правда, то сердце моего города — это текстильная индустрия. Фабрики по производству шелка и текстиля работают двадцать четыре часа в сутки, закрываясь лишь на время празднования европейского Нового года и китайского Нового года.

Объемы текстильного производства очень выросли за последние двадцать лет, и люди, приезжающие в Гонконг, никогда не уедут отсюда с пустыми руками. Они обязательно купят у нас прекрасный костюм, элегантное платье или традиционный китайский халат.

На фабрике Илай, неожиданно для самого себя, почувствовал интерес к происходящему. Он с любопытством и даже изумлением оглядывал огромные цеха, в которых, грохоча, работали прядильные машины, чесальные аппараты и ткацкие станки.

— Предприятие мистера Вановена считается не очень крупным, — говорила Сильвия, напрягая голос. — В Гонконге есть фабрики, объем выпуска продукции которых вдвое выше!

Миновав несколько цехов, туристы оказались в сравнительно тихом помещении — демонстрационном зале, где на широком экране шел показ изделий этой фабрики: мужские рубашки, платья, халаты, костюмы, скатерти… Пока все с интересом смотрели на экран и обменивались впечатлениями, Сильвия подошла к мужчине, стоявшему в центре зала, и заговорила с ним.

Илай закурил и постарался незаметно разглядеть ее собеседника. Внешность мужчины была весьма колоритной: густая рыжая борода, мощные широкие плечи, холодный взгляд. Одежда самая обычная: темно-синий костюм, белая рубашка с галстуком. Но в его облике явно сквозило что-то разбойничье, что-то от морского пирата — одного из тех, кто в прошлом веке бросал якоря своих судов в гавани Абердина.

Поговорив с Сильвией, рыжебородый мужчина вышел из демонстрационного зала, а она пригласила туристов в автобус.

Экскурсия продолжалась, и Сильвия сказала в микрофон:

— Тем, кто мало знаком с Гонконгом и не решается самостоятельно делать покупки, я советую посетить два больших торговых центра: один — в районе Натан-роуд на Цзюлуне, другой — на Куинз-роуд, здесь, на острове. В них огромное количество товаров, самых лучших и качественных. После посещения этих торговых центров мы отправимся на Кэт-стрит и на рынок, который сейчас называется Аппер-Ласкар-роу. Но старые гонконгцы никогда не называют его так. В его торговых рядах вы можете найти абсолютно все, что производится в мире, причем по самым низким ценам. Любопытно, что даже местные жители, которые, казалось бы, досконально изучили весь ассортимент, постоянно находят там что-нибудь новое и необычное. — Сильвия улыбнулась. — Дамы и господа! Те, кто хочет задержаться здесь, могут добраться до отелей на такси. Остальных я буду ждать у автобуса в двенадцать часов. Желаю вам удачных покупок!

Весело переговариваясь, туристы покидали автобус, а Илай обратился к Сильвии:

— Чем вы обычно занимаетесь в течение этого часа?

Она неопределенно пожала плечами:

— Хожу вместе с туристами за покупками, иногда просто гуляю по Леддер-стрит. Здесь очень интересно, и каждый раз обязательно сделаешь открытие для себя.

— А сегодня чем вы намерены заняться? — нетерпеливо спросил Илай.

— Пока не решила. — На серьезном лице Сильвии появилась легкая улыбка. — Наверное, все-таки прогуляюсь по Леддер-стрит. Хотите сопровождать меня, Илай?

— С удовольствием!

На улице царила предпраздничная суета, и это благотворно сказалось на настроении Илая. Он заметно повеселел. Сильвия, почувствовав перемену в нем, сказала:

— Вы окунулись в настоящую жизнь Гонконга, ощутили ее движение и уловили ритм. Раньше ведь вы бывали в таких районах Гонконга, которые находятся в стороне от туристских маршрутов — от Голливуд-роуд и вниз до Куинз-роуд.

Улица круто поднималась вверх, и по ней навстречу со свистом катились мальчишки, стоя на плоских досках с колесиками.

Илай обратил внимание на то, что магазины располагались на нескольких уровнях, соответственно рельефу, образуя что-то вроде ступеней большой лестницы.

— Многие семьи обитают здесь всю жизнь, — пояснила Сильвия. — Для них магазин и дом — одно целое.

Илай с интересом разглядывал малышей, спавших в подвесных люльках, и девочек, играющих у дома в кукольное чаепитие. Мимо магазинов прогуливались веселые туристы, группа мужчин что-то оживленно обсуждала, рядом с яркой вывеской невозмутимо стоял полицейский.

Отовсюду доносились звонкие голоса торговцев, предлагающих и расхваливающих самые разнообразные товары: крысоловки, свежие фрукты и овощи, крикетные биты, прохладительные напитки, говядину и свинину, огромными кусками висевшую на металлических крючьях, куриные, субпродукты и многое другое.

На каждом шагу попадались маленькие парикмахерские, из окон которых доносилось громкое щелканье ножниц.

Сильвия взяла Илая под руку и подвела его к небольшой группе старых китаянок, сидевших на корточках возле молодого китайца. Женщины держали в руках измятые листочки бумаги.

— Этот мужчина — писарь, — шепнула Сильвия на ухо Илаю. — Бедные пожилые женщины неграмотны, и он от их имени пишет письма родственникам, живущим на материке — в красном Китае.

Илай заглянул через плечо китайца и увидел, как тот быстро рисует на бумаге иероглифы под диктовку одной женщины. Сильвия наклонилась к Илаю и перевела:

«Пожалуйста, передайте моему любимому сыну, что у меня все хорошо…»

Они отошли от женщин и продолжили путь.

Илаю стало грустно от мысли, что за внешним благополучием, изобилием товаров и услуг в Гонконге скрываются бедность, горе и безысходность.

— Вы говорили, что Гонконг очень разный, — сказал он Сильвии. — Теперь я понял, что вы имели в виду.

Сильвия кивнула.

— Да, это так. Многие приехали сюда из Китая в поисках лучшей доли, а некоторые, зная, что им придется жить в бедности, все же предпочли быть бедными, но свободными. — Сильвия взяла Илая под руку. — Уровень жизни в Гонконге постепенно растет, но не так быстро, как хотелось бы. Я очень надеюсь на то, что скоро все наладится!

Сколько раз в самых различных ситуациях Илаю доводилось слышать подобные слова! Нет, он не разделял оптимизма Сильвии…

Они дошли до конца Леддер-стрит и свернули на шумную Кэт-стрит, где продавались, по словам Сильвии, товары почти со всего света. Вдруг Сильвия остановилась и, взглянув на свои наручные часы, заволновалась:

— Уже почти полдень. Мне нужно возвращаться в автобус. После обеда у нас запланирована еще одна экскурсия. Вы остаетесь здесь или пойдете со мной, Илай?

— Пожалуй, я останусь здесь, — ответил он. Посмотрев ей в глаза, он предложил:

— Давайте сегодня вечером поужинаем вместе?

Сильвия улыбнулась:

— Оригинальное предложение! А я-то все думала, догадаетесь вы пригласить меня на ужин или нет!