"Неисправимый грешник" - читать интересную книгу автора (Хантер Мэдлин)

Глава 17

Флер лежала в темноте и чувствовала себя совершенно несчастной. К образам целующихся Данте и баронессы до­бавились другие. Она как бы со стороны увидела, как глупо вела себя этим вечером.

Она подумала о Шарлотте, которая собирается утром устроить взбучку Данте. Нужно встать пораньше, прийти к Шарлотте и попросить, чтобы она ничего не говорила Дан­те о причине ее вчерашнего срыва. Уж лучше пусть все со­чтут ее поведение странным и неадекватным, чем истину узнает Данте.

Поскольку она не спала, то сразу же услышала стук в дверь. Стук был громкий и резкий – вероятно, в расчете на то, чтобы ее разбудить, если она спала.

Флер села на кровати и потянулась за розовым халатом. Стучали не в дверь, выходящую в коридор, а в ту, которая соединяла их спальни.

Она на цыпочках прошла гардеробную. Стук был тре­бовательный, в ритме стаккато. Он прекратился в тот мо­мент, когда Флер остановилась перед дверью, затаив дыха­ние. Вероятно, у стучавшего лопнуло терпение.

– Открой дверь, Флер, если ты не хочешь, чтобы я все выговорил в коридоре и об этом узнали слуги. – Голос его был негромким и напряженным, словно он знал, что она стоит рядом с дверью и слышит его.

Флер повернула ключ. Дверь распахнулась. Данте стоял, подняв руку и опираясь о косяк двери. Он снял сюртук и галстук, в полутьме белела его рубашка, на которую падал свет от свечи, стоящей на умывальнике.

В его лице и позе не было ничего от беззаботного про­жигателя жизни.

– Ты пришла в себя?

Флер кивнула.

– Но я очень устала.

– Не сомневаюсь. Тем не менее я должен отнять у тебя некоторое время. – Он шагнул в гардеробную. В призрач­ном мерцании свечи она видела его сердитое лицо.

Он вытащил ключ из двери.

– Я успел возненавидеть эту дверь. Я совершил ошибку, настояв, чтобы ты заперла ее. Это одна из нескольких оплошностей, которые я допустил в отношениях с тобой. – Он бросил ключ в свою комнату, и тот звякнул, упав в таз. – Я не хочу, чтобы она впредь запиралась.

Флер не знала, что ей делать или что сказать. Они сто­яли в гардеробной, глядя друг на друга.

– Этот халат смотрится не столь привлекательно без лунного освещения. Я говорил тебе, чтобы ты купила ка­кие-нибудь вещи посимпатичнее.

– Это излишне, поскольку я сплю, когда ты возвраща­ешься домой. .

– Ты очень стараешься, чтобы так происходило. Тем не менее, несмотря на все твои усилия мы оказались друг перед другом. – Он показал жестом на гардероб. – Ты на­девала что-то другое в ту ночь в Дареме. Где оно?

– Я не думаю…

– Надень это, Флер.

Она подошла к гардеробу и извлекла ночную рубашку и халат для будуара.

Он внезапно оказался рядом с ней, и она ощутила давя­щее присутствие мужчины среди ночи. Его руки стали рас­стегивать голубые пуговицы на халате.

Она представила, как он делал то же самое с баронес­сой, и ей снова захотелось разрыдаться.

– Я не нуждаюсь в твоей помощи.

– Не возражай, Флер. Это не та ночь, когда ты должна напоминать мне, чего нам не следует делать.

Слегка прикасаясь к ней, он стянул с нее халат. Его паль­цы едва дотронулись до ее кожи, когда он развязал ночную рубашку и уронил вниз. Раздевание как бы утверждало его право на интимность.

Флер потянулась было за рубашкой, но его рука сжала ей запястье, остановив ее. Она замерла с вытянутой рукой, чувствуя его близость.

Она не смотрела на него, но ощущала его взгляд на себе. Света в гардеробной было мало, но достаточно для того, что­бы он мог видеть ее наготу.

– Позволь мне надеть ночную рубашку, Данте.

Он снял с нее чепец, и волосы ее рассыпались.

– Данте…

– Не спеши. Для меня такое удовольствие смотреть на тебя нагую.

Она закрыла глаза, чтобы вынести это испытание. Не­смотря на унижение, она почувствовала нарастающее воз­буждение, исходившее от него и захватывающее ее тело.

– Я настаиваю, чтобы ты оставалась в таком виде, – ска­зал Данте. – Я хотел бы, чтобы ты вышла на свет и я мог любоваться тобой часами. У меня чертовски мало прав в этом браке, но это право по договору у меня не было отнято.

– Ты проявляешь жестокость.

– Я причиняю тебе боль?

– Меня это сильно смущает.

Он отпустил ее запястье и взял ее за подбородок.

– Ты испытываешь не только смущение, но и возбуж­дение. Ты думаешь, я этого не вижу? – Он отпустил ее. – Пойдем теперь в мою комнату.

Флер дрожала, надевая на себя шелковую ночную ру­башку. Она не была в его комнате с того момента, как та стала его владением. Ничего от ее гостиной здесь не оста­лось, и она удивленно разглядывала украшенную резьбой кровать с темно-зеленым пологом и стол, заваленный его личными вещами.

Он опустился в кресло, уверенный в своей мужской силе, как и прежде. Флер предпочла остановиться в неко­тором удалении. Она скрестила руки и притворилась, что изучает новую обстановку.

– Шарл и ее подруги хорошо позаботились о тебе се­годня. Я выразил им благодарность.

– Я знаю, что вела себя глупо и это будет на руку Гре­гори с его ложью. Если ты хочешь сказать мне, что я очень некстати заварила эту кашу, то лучше не трудись. Я бичева­ла себя весь последний час.

– Я стремился к тебе вовсе не для того, чтобы отчиты­вать тебя. Я хочу понять, отчего ты потеряла самообладание.

– Я слишком устала.

– Шарл сказала, что причина несколько иная. Она счи­тает, что ты была потрясена, решив, будто у меня любовная связь с баронессой Далри.

Флер была настолько удручена, что не могла поднять глаз от пола. Жаль, что Шарлотта не сдержала слово и не дождалась завтрашнего утра.

– Она права? Увидев серьги, ты до такой степени рас­строилась?

Флер не могла признаться, что была настолько глупа и неправомерно ревнива.

– Понимаешь, Флер, мы сами создали маленький ад для себя, разве не так? Ты обещала никогда не ревновать меня, но теряешь самообладание, едва заподозрив, что уви­дела мою любовницу. Я обещал никогда не делить с тобой ложе, но не помышляю ни о чем другом.

Он думал об этом и сейчас. Это читалось в его глазах и во всем его теле. Это ощущалось в воздухе. Она говорила себе, что в безопасности с ним, но сейчас в это совершенно не верила.

– Я должна была предвидеть, что в бальном зале может оказаться одна из твоих любовниц – бывших, а возможно, и нынешних. Я просто не подумала об этом и потому была так ошеломлена. В будущем я это учту. Вполне понятно, что ты сердит, но это никогда больше не случится.

– Я вовсе не сержусь за то, что ты ревнуешь.

– Я не имею права и знаю это.

– Да, ты не имеешь права. Тем не менее ты стала рев­новать при малейшей улике. А вот я видел, как ты встречалась с мужчиной этим утром. Моя ревность имеет более су­щественные основания.

О Господи, он шел за ней этим утром гораздо дольше, чем она предполагала. Если он знает о той ее встрече, зна­чит, был в церкви.

Она прошлась по комнате, обдумывая ответ. Ей не хо­телось, чтобы он видел ее вышагивающей, но он заставлял ее нервничать. От него исходила сильная аура, она напол­няла комнату, безжалостно окутывала ее. Его спокойный тон не мог скрыть его настроения, в его взгляде читалось намерение, о котором она не смела и подумать.

– Не стану лгать, – начала она. – Ты прав. Я встреча­лась с мистером Сидделом этим утром. Наверняка ты дол­жен понимать, что мы не… что это невозможно.

– Ты так заявляешь.

– Ты мне не веришь? Господи, ты задаешь вопрос, не солгала ли я тебе? Ты считаешь, что я могла столь бессер­дечно разыгрывать тебя, когда предложила этот брак?

– Я не знаю, во что я отныне верю. Мало что в этом браке оправдало мои ожидания, и ты ведешь себя нечестно в некоторых отношениях.

– Я честна сейчас. Мистер Сиддел и я не связаны аль­янсом подобного рода. Мы даже не друзья. Мы встречаем­ся на деловой основе.

– И что это за дело?

– Я не могу тебе этого сказать.

– Стало быть, ты не сообщишь мне. Ты намерена швыр­нуть мне назад наше соглашение, если я стану настаивать? Как я уже сказал, эта ночь не для этого.

Флер почувствовала себя в западне. Она судорожно ис­кала слова, которые могли бы его умиротворить.

– Сиддел – твой советник по использованию наслед­ства?

– Да, можно сказать так.

– В таком случае тебе нужно найти другого. Ты не должна иметь никаких дел с этим человеком. Никакого об­щения, никаких встреч. Если тебе нужен советник, обратись к Хэмптону. Если ты хочешь получить совет по делам, тебе с удовольствием поможет Сент-Джон, а когда вернет­ся Верджил, он будет самым лучшим консультантом, ко­торого ты когда-либо способна найти. Хью Сидделу нельзя доверять. Будь я проклят, если я позволю тебе встречаться с ним.

Он не имел понятия, о чем просит. Нет, что требует.

Все ее возражения испарились, стоило Данте поднять­ся с кресла и шагнуть к ней. Она немного отошла, чтобы сохранить дистанцию.

Однако это не помогло. В считанные секунды она ока­залась у стены, а он – стоящим перед ней.

– Тебе не по душе мои советы в отношении Сиддела?

– Да, не по душе.

– Ты испытываешь добрые чувства к этому человеку?

– Нет, я уже сказала тебе. Тем не менее эти дела долж­ны быть только в моей компетенции.

– Нуда, из-за нашего соглашения.

То, как он это произнес, а также пронзительные искры в его глазах и опасная улыбка заставили Флер вжаться в стену.

– Если ты закончил, то я пойду спать, Данте.

Он оперся рукой о стену на уровне ее груди, блокируя ей путь к маленькой двери.

– Еще не закончил. Есть еще несколько вещей, которые я хотел бы сегодня тебе сказать, Флер.

– Так скажи. – Флер хотела, чтобы он не находился так близко от нее. Когда он сидел в кресле, а она шагала по комнате, она могла не смотреть ему в лицо, сейчас же избе­жать этого было невозможно.

– Она не является моей любовницей. Я вернул ей дра­гоценности, потому что они принадлежали ей и я не нуж­дался в ее щедром жесте после того, как мы поженились. Они ее, и она вправе надевать их, когда ей вздумается.

Флер рассердилась на себя за то, что сердце ее напол­нилось радостью при этом заявлении. Удивительно, как легко развеялась ее печаль. Насколько же порабощены ее чувства!

Однако ощущение унижения не развеялось.

– Тогда я отдаю Грегори победу и даже не имею ника­ких оправданий. Это была поистине ужасная ночь.

Кончиками пальцев он отвел несколько прядей волос от ее лица.

– Я не согласен. Я узнал, что ты ревнуешь ко всем моим любовницам, которых мне позволено иметь в этом браке. Я рад узнать это. Это меняет все.

Его прикосновение заставило ее насторожиться. Ее тело ощущало идущее от него тепло.

– Я не вижу, каким образом это может все менять.

– Мы оба отдали свои права, когда мы говорили в том дворе. Ты отдала право на ревность, хотя до сих пор про­должаешь ревновать. Я отдал право хотеть тебя, но до сих пор схожу с ума от желания. Это могло бы каким-то обра­зом работать, если бы не возникла одна проблема. Ты тоже желаешь меня, иначе ты бы не ревновала. Если бы не это, мой интерес к тебе угас бы.

– Это моя вина.

– Это вина моя, потому что я решил, что смогу защи­щать женщину и в то же время не хотеть ее. – Он прикос­нулся к ее подбородку. – Это соглашение не может дей­ствовать сейчас, когда мы знаем правду о том, что суще­ствует между нами, Флер. Я не намерен впредь продолжать жить таким образом.

Она снова ощутила тяжесть в сердце. Он хотел освобо­диться от этого фальшивого брака. Хотел освободиться от нее.

– Мы можем устроить так, чтобы вообще не видеть друг друга. Даже живя вместе в одном доме, это возможно орга­низовать. После того как Грегори отступит, ты переедешь в другое место. Если… если ты не пожелаешь сотрудничать вместе с ним, чтобы добиться расторжения брака. Если ты до такой степени чувствуешь себя несчастным, я не стану оспаривать это решение.

Ее пугала подоплека этого расторжения, но, если Дан­те настаивает, она не будет возражать. Он прав, их женить­ба оказалась совсем не такой, как они ожидали.

– Это не то решение, Флер, которое меня устраивает. Мы женаты, и я думаю, что нам пора вести себя так, как и положено людям, состоящим в браке.

– Не по-настоящему…

– Не по-настоящему женаты. Именно это ты хочешь сказать. Я не настоящий муж. Наше соглашение заставляет тебя думать таким образом. Так же, как и эта запертая дверь. Нам пора признать, что мы женаты. – Он дотронулся кон­чиками пальцев до ее щеки. – Надо также признать, на­ сколько мы желаем друг друга.

– Это лишь сделает нас несчастными.

Он поцеловал ее и выждал, чтобы поцелуй подейство­вал, а ее сердце приняло то, о чем просило тело.

– Разве это делает тебя несчастной, Флер? Когда я об­нимал тебя в саду, это было тебе неприятно?

Она смотрела в разрез его рубашки, расстегнутой на гру­ди, испытывая смятение чувств. Радость и благодарность сталкивались с воспоминанием о страхе, настолько силь­ном, что она способна была окаменеть.

– Несчастными мы станем позже. Я не могу дать тебе того, чего ты хочешь.

Он не ответил. Она подняла на него глаза. Выражение его лица поразило ее. Мужчина, который никогда не знал отказа у женщин, внимательно смотрел на нее, оценивая ее силу и слабость.

Он приподнял ее и снова поцеловал, вложив в поцелуй всю свою страсть. И эта страсть почти уничтожила корни страха в ней, однако она знала, что он в ней все-таки спо­собен возродиться, И хотя она ответила на поцелуй, чув­ствуя, как набухли и обрели особенную чувствительность ее груди, она тем не менее знала, что даже Данте Дюклерк не способен победить то, что в ней живет.

Он обнял ее, стал целовать в плечо и шею, в то время как руками через шелк ласкал ее тело.