"Неисправимый грешник" - читать интересную книгу автора (Хантер Мэдлин)

– Это не будет официальным допросом, – пояснил Хэмптон, когда они прогуливались среди пробуждающихся под весенним солнцем растений. – Однако Броум был настолько обеспокоен, что намерен посоветовать архиепископу отказать в выдаче разрешения на венчание до улаживания дела. Он уверен, что вы изъявите готовность не же­ниться, пока Верховный суд не рассмотрит заявление Фартингстоуна.

– Я с этим совершенно не согласна, – сказала Флер.

– Дело не только в вашем согласии, мисс Монли, но и в том, чтобы Дюклерк ничего не имел против. Броум уве­рен, что ни один мужчина не захочет, чтобы свет думал, будто он воспользовался болезненным состоянием женщины.

– Не существует никакого болезненного состояния.

Она не была убеждена, что мистер Хэмптон верит это­му. Он выглядел таким загадочным, что никогда нельзя было понять, каково его истинное мнение. К тому же она сомневалась, что он давал серьезный отпор Грегори в этом плане. Он не одобрял полюбовного соглашения и задавал слишком много неуместных вопросов касательно ее дел.

Данте, похоже, не смутил подобный оборот дела. Флер даже подумала, уж не приветствует ли он это.

– Когда у Фартингстоуна будет эта встреча? – спросил он.

– Он должен высказать свои соображения в палате лорд-канцлера через две недели. Мисс Монли будет приглашена для разговора. Я порекомендовал бы, чтобы ее сопровож­дал адвокат.

Данте в упор посмотрел на мистера Хэмптона:

– Фартингстоун выиграет?

– Возможно. Должен заметить, что среди прочих пре­тензий в ее адрес он поставит ей в вину выбор мужа как до­казательство того, что она не в состоянии принимать здравых решений.

–Я полагаю, муж должен устранять проблемы, а не усу­гублять их, – сказала Флер.

– Фартингстоун говорит, что здравомыслящая женщина не станет вступать в союз с мужчиной, который отлича­ется репутацией Дюклерка. Он считает, что ни одна ответственная особа не отдаст состояние тому, кого она вызво­лила из долговой тюрьмы. Разумеется, ему не известно о частном соглашении. Но если бы он знал о нем, это еще больше усугубило бы дело.

– Значит, моя судьба в руках Верховного суда. – Ее раз­дражало, что в ее жизнь вмешиваются все эти мужчины, ко­торые заявляют, будто пекутся о ее благосостоянии. Теперь выяснялось, что ее попытки перечить им лишь ускорили ее роковой конец.

Хэмптон перестал ковырять пальцем бутоны на кусте.

– Разумеется, я обязан вам посоветовать дождаться ре­шения суда.

Данте, казалось, совсем не обеспокоила вся услышан­ная информация.

–А если на этой встрече через две недели выиграем мы, положит ли это всему конец?

– У Фартингстоуна останется возможность подать в суд. Вероятно, продолжить оспаривать ее правоспособность вступать в брак. Этот процесс может быть оченьллительным, утомительным и дорогостоящим. Если она вступит в брак, это ставит, под угрозу положение Фартингстоуна.

– Другими словами, если мы подчинимся воле лорд-канцлера, это принесет нам мало пользы и сделает Флер еще более уязвимой.

– Можно сказать и так.

– Спасибо, Хэмптон. Я думаю, что мисс Монли и я те­перь должны поговорить наедине.

Хэмптон с загадочной улыбкой повернулся и направил­ся к дому. Флер едва не топнула ногой от отчаяния.

– Я вообще не считаю его умным. Он ничем нам не по­мог.

– Он нас очень выручил!

– Все, что я от него услышала, – это лишь призывждать.

– Он не мог нам посоветовать не повиноваться лорд-канцлеру, но дал нам понять, что это следует сделать. Зада­ча ясна, Флер. Нам придется с вами сбежать, чтобы обвенчаться.

Данте много лет назад решил для себя, что если он ког­да-либо женится, то лишь в том случае, если к его горлу приставят острие шпаги или он сбежит вместе с невестой. В приличной семье его примут только тогда, когда затро­нута девичья честь и члены семьи окажутся перед свершив­шимся фактом. Так что необходимость увезти Флер в Шот­ландию можно рассматривать как предначертание судьбы.

На следующий день Флер снова переехала в свой дом, а двумя днями позже нанятая ею карета остановилась перед зданием, где Данте снял комнаты.

Он вошел в экипаж, опустил шторы, и они уехали.

– Думаю, нам не стоит направляться в Гретна-Грин, —сказал он. – Подойдет любое место в Шотландии. Как толь­ко мы минуем черту города, я проинструктирую кучера, что­ бы он ехал на север до Ньюкасла. Наше путешествие про­длится на полдня дольше. Но если Фартингстоун станет нас преследовать, он направится на запад, и мы можем путешествовать в свое удовольствие.

– Сделаем так, как вы считаете нужным, Данте.

Это было сказано так покорно, как могла бы сделать только жена. До него со всей остротой внезапно дошла ре­альность происходящего. Жена. Именно это будет резуль­татом предстоящего путешествия.

Теперь уже нет пути назад. Паруса были подняты, якорь снят, и попутные ветры доставят их до порта под названи­ем «Супружество».

Путешествие оказалось долгим и утомительным. Даже несмотря на вспышки оживленной беседы и остановки для принятия пищи, часы словно остановились. Данте пресе­кал периодически возникавшие мысли о том, как отмен­но он провел бы время, если бы рядом была другая жен­щина.

На второй день он, похоже, проиграл баталию. Им ов­ладели эротические видения.

…Он стаскивает с нее простое серое платье и рубашки. Берет в рот воспрянувшие соски ее небольших округлых грудок… Сжимает мягкие обнаженные ягодицы, а она то приподнимается, то опускается над ним, ее нежные коле­ни обхватывают его бедра, ее пальцы неистово стискивают его плечи…

Иногда она ловила его взгляд, устремленный на нее в минуту подобных фантазий. Она одаривала его теплой, до­верительной улыбкой. В ответ он принимал томное выра­жение.

Обе ночи они провели в гостиницах, где расходились по разным комнатам. А вот с другой бы женщиной…

Во вторую ночь он ворочался на своей кровати, рисуя в воображении женщину, которая находится за стеной. Он услышал, как она перевернулась во сне, и представил ее об­наженной; глядящая в окно луна освещает ее нагое тело, которое с готовностью принимает ласки его рук и прикос­новения его губ.

Эта незваная фантазия вывела его из равновесия. Он оделся и вышел прогуляться под усыпанным звездами не­бом, чтобы справиться с наваждением.

Безумие с его стороны – согласиться на такое предло­жение. Он должен доехать завтра до Ньюкасла, попрощать­ся с ней и сесть на корабль, идущий на континент.

Он остановился под дубом, чтобы найти аргументы против такого выбора. Это будет настоящим вероломством, но если он объяснит… А что он может сказать в свое оп­равдание? Что распутником овладела похоть? Что у него не хватает силы воли преодолеть это и оказать ей помощь, о которой она просила? Что даже пятнадцать тысяч фун­тов и три тысячи в год не могут принудить его к воздержа­нию?

Вероятно, последние события и вынужденный аскетизм стали причиной его нынешнего вожделения. Вернувшись в Лондон, он найдет выход. К тому же он не будет постоянно рядом с ней. Даже живя в одном доме, они будут редко видеть друг друга.

Он вернулся в свою комнату и бросился на кровать, раздраженно думая о том, что уже много лет до такой степе­ни не желал женщины и последний раз это принесло ему большие неприятности. Но та женщина была порочной, а Флер – воплощение добродетели. Тем не менее лучше все­го поскорее вернуться в Лондон, чтобы исключить посто­янное общение с ней.

– На обратном пути не могли бы мы остановиться в моем имении в Дареме? Мы проезжали близко от него вче­ра, это совсем недалеко от главной дороги. – Такой вопрос задала Флер, когда они пересекли северную границу и въе­хали в Шотландию. – И мы могли бы жить в доме, а не в гостинице.

– Как хотите, – ответил Данте. – Вы спрашиваете мо­его разрешения в таких мелочах? Это будет бессмысленное притворство, поскольку я не имею прав в серьезных вопро­сах.

Бессонная ночь сделала ето неприветливым, а появле­ние Флер добавило жара в проклятое пламя.

Он увидел ее удивление и пожалел о том, что сказал это столь суровым тоном. Вот она сидит с невинным видом, в голубом платье, накинув на плечи легкую шелковую шаль. Он сорвал на ней раздражение, словно непутевый школь­ник.

Вероятно, шаль была новой. Белые лайковые перчат­ки, пожалуй, тоже только что куплены. Шляпка с голубым бантом возле правого виска, оттенявшая розоватость щек, выглядела более модной, чем ее обычные головные уборы.

У нее не было времени сшить себе свадебное платье, но за те два дня, которые оставались в их распоряжении до отъезда, она постаралась принарядиться.

Это не будет свадьбой в полном смысле слова, но это все, что ей когда-либо предстоит пережить. Данте подумал, что ее просьба – это первое, что она сказала, садясь утром в карету. Он заметил, что за ее внешним спокойствием про­глядывала озабоченность.

Она выглядела обеспокоенной, да это и понятно. Он по­чти ничего не вложил в этот брак, а выиграл значительно. Она же рисковала многим.

Он взял ее за руку:

– Разумеется, мы можем остановиться в Дареме и ос­таться там столько, сколько вы захотите. Но сегодня поче­му бы нам, доехав до Ньюкасла, не снять апартаменты в «Версале»? Это один из лучших отелей в Англии, со всеми новейшими удобствами.

– Отлично.

Он держал ее за руку, чтобы подбодрить, когда они въе­хали в большую деревню. Они остановились перед камен­ной церковью. До полудня было еще далеко, и Данте по­слал кучера за викарием и свидетелем. Ожидая их, они про­хаживались вдоль рядов лавок, и Данте купил у цветочни­цы розу из оранжереи.

Он вручил ее Флер, когда они вернулись к дверям церкви.

– Это, конечно, не самый красивый цветок. Вы выгля­дите сегодня даже очаровательнее, чем обычно.

Она зарумянилась и опустила глаза, закусив нижнюю губку.

– Вы можете изменить свое решение. Я пойму, – ска­зал он.

– Я этого не хочу.

Данте снова с особой остротой ощутил реальность того, что происходит. Он взял обе ее руки.

– В церкви мы будем говорить традиционные клятвы, но я обещаю, что буду заботиться и защищать тебя. Я ни­ когда не подниму на тебя руку и сознательно не причиню тебе боль.

Она подняла взор. Глаза ее повлажнели, губы, сложив­шиеся в улыбку, дрожали.

– Я тоже стану заботиться о тебе и буду верным твоим другом и помощницей в добрые и трудные времена, столько времени, так долго, как ты пожелаешь.

Он предложил ей руку.

– В таком случае ты готова?

Она сделала глубокий вдох.

–Да.

Они прогуливались в церковном дворе в ожидании ка­реты.

– Женат, – произнес Данте. – Чтобы привыкнуть к этой мысли, понадобится какое-то время.

– Конечно.

– Ты не хочешь пообедать перед отъездом?

Должно быть, он очень заботливый человек. Флер по­дозревала, что это одно из качеств, которые располагают к нему женщин. Интересно, он проявлял такое же трогатель­ное внимание, когда занимался любовью? Это многое объ­яснило бы. Другие мужчины, которые были не менее кра­сивы, не пользовались таким успехом у женщин.

– Я не могу сейчас есть. Возможно, когда мы приедем в Ньюкасл.

– Наверное, ты всегда думала, что твое торжественное венчание будет происходить в соборе Святого Мартина.

– Никогда об этом не мечтала. Все было замечательно.

Это действительно оказалось чудесным. Они обменя­лись клятвами верности в маленькой церквушке в ясный солнечный день. Покой и уединение разбудили в ней неж­ные чувства.

Она посмотрела на его ладони и вспомнила, как он в конце церемонии держал ее лицо. Сильные, ласковые руки. В тот момент не существовало никого, кроме них двоих. Взгляд его темных глаз, казалось, проникал до самого серд­ца. Она почувствовала свою привязанность к нему, ее душа наполнилась светлой радостью, когда он дважды поцело­вал ее. Один раз в лоб и второй – в губы.

Интересно, он и своих любовниц целовал так? Она пред­ставила себе, как второй поцелуй становится крепче и жар­че, как движутся его руки, и испытала странное возбужде­ние.

Слава Богу, ее натура позволяет ей переживать подоб­ные смутные ощущения. Фантазии не несут в себе опасно­сти. Реальность бы ее парализовала.

Впрочем, он ведь не испытывал к ней плотского жела­ния. Эта женитьба устраивала его потому, что предостав­ляла свободу. Она подумала об этом утром, когда они шли в церковь. Но не вызывает сомнения, что он рассматривал возможность ограничений на свои удовольствия, если она станет вести себя не так, как обещала.

Флер вдруг ощутила незнакомую ей ранее боль при мыс­ли о том, как его ладони сжимают лицо другой женщины. Это случится очень скоро, она не сомневалась на этот счет. Обругав себя за глупую ревность, она напомнила себе, что не имеет на это права. Это делает ее поистине смешной.

Однако она испытала в церкви нечто такое, чего никак не ожидала. Ей была предоставлена возможность ощутить вкус того, что чувствуют другие женщины в день свадьбы. Она словно прикоснулась к тайне близости, которая воз­никает тогда, когда по-настоящему соединяются сердца и тела.

Она подозревала, что еще долго будет мысленно воз­вращаться к этому сладостному воспоминанию.

Приехав в Ньюкасл, они отправились поужинать в эле­гантный ресторан «Версаля». Ковыряя вилкой холодный ростбиф, Флер то и дело посматривала через плечо Данте.

– Вон тот черноволосый мужчина за твоей спиной знает тебя? – спросила она. – Он постоянно смотрит в нашу сторону.

Данте повернулся, чтобы разглядеть мужчину пример­но его возраста, который читал газету и одновременно ел пирожное.

– Это Юан Маклейн. Мы учились с ним в университе­те. Его имение находится к северу от Беруика.

– Почему он не поздоровался с тобой?

Данте знал почему.

– Прости меня, я должен поговорить с ним.

Данте подошел и сел за стол к другу.

– Ты решил со мной раззнакомиться, Маклейн?

Черные глаза Маклейна замигали.

– Я просто стараюсь быть благоразумно осторожным, Дюклерк. Если ты забрался так далеко на север, я полагаю, что твоя дама не желает, чтобы ее узнали.

– Положим, ты не слишком осторожен. Она уже заме­тила твое внимание к ней.

На лице Маклейна появилась плутовская улыбка.

– Очень мило. Ее лицо мне кажется знакомым, но я не могу вспомнить имя.

– Флер Монли.

Улыбка Маклейна сменилась выражением удивления. Он откровенно стал разглядывать Флер.

– Не может быть! Ты настоящий дьявол! Если тебя най­дут, тебе не поздоровится. Мне следовало бы попенять тебе за развращение невинности, ноя признаюсь, что восхищен твоей дерзостью.

– Мисс Монли и я только что заключили брак.

На лице Маклейна отразилось нечто вроде шока.

– Ты шутишь? У тебя нет причин жениться, ты ведь сам это знаешь. Мы просто не того типа люди, Дюклерк. Я уж не говорю о том, что теперь мои наезды в Лондон станут много скучнее. Я собирался нагрянуть туда через недельку, но теперь в этом нет никакого смысла.

– Твои прочувствованные поздравления меня очень тронули.

– Прости, пожалуйста! Разумеется, я рад за тебя. Она завидная партия, и я желаю тебе счастья. Но я вижу в этом некий символический смысл для себя. Это своего рода водораздел, подобно тому моменту в истории, когда вандалы разрушили Рим. Эра удовольствий заканчивается на моих глазах.

– Ладно, собери свое мужество и пошли познакомим­ся. Кстати, ты первый, кого я ей представляю.

– Ты похитил ее? Впрочем, глупый вопрос! Конечно же, похитил.

Данте подвел Маклейна к Флер и познакомил их. Шот­ландец проявил изрядный такт, поздравляя ее.

– Вы возвращаетесь в Лондон? – спросил он, располагаясь поудобнее в кресле и отослав официанта за пирожны­ми. Одно из них он предложил Флер.

– Мы планировали остановиться здесь на ночь в «Вер­сале», – объяснил Данте. – Однако отель переполнен, и нам придется искать другое пристанище.

– Сегодня маловероятно найти место. Вы видите, как многолюден нынче город? Завтра планируется грандиозная свадьба. Породнятся два знаменитых семейства. Весь север страны съехался на это событие. И я сомневаюсь, что вам удастся найти хотя бы конюшню, где можно приклонить голову.

– Тогда нам придется выехать за пределы города, – по­дытожил Данте. – У тебя хватит сил, Флер? Мы провели в дороге три дня, и я догадываюсь, как ты устала.

– У меня есть другое предложение, – откликнулся Маклейн. – Случилось так, что я не был приглашен на эту грандиозную свадьбу, поскольку однажды меня застали в ситуации, компрометирующей сестру невесты… – Спохва­тившись, он оборвал себя и произнес, адресуясь к Флер: – Приношу извинения!

– Не стоит, мистер Маклейн.

– Уверяю вас, ничего неприличного там не было. Про­сто некоторое недоразумение…

– Так что ты предлагаешь?

– У меня есть здесь апартаменты. Это мой городской дом в Ньюкасле. Почему бы вам не воспользоваться ими? Я в любом случае завтра уезжаю.

Флер отнеслась благосклонно к его предложению. Данте бросил многозначительный взгляд на Маклейна:

– Комнаты похожи на те, которые ты держишь в Лон­доне?

– Гораздо более элегантны. Вы найдете их вполне при­емлемыми. – С некоторым запозданием он понял подтекст вопроса Данте. – А, ты имеешь в виду… – Он бросил взгляд на Флер. – Вовсе нет. В основном они традиционны по де­кору. И библиотека, хоть и небольшая, состоит почти це­ликом из привычных классиков.

Данте скептически отнесся к выражению «почти цели­ком». Комнаты Маклейна в Лондоне походили на театр сек­суальной пьесы. А что касается библиотеки…

– У тебя не будет причин для смущения, Дюклерк, – пробормотал Маклейн, пока Флер на мгновение отвлеклась. – И твоя жена не будет шокирована.

– Я бы хотела отложить путешествие до завтра, – ска­зала Флер, снова обратив внимание на мужчин. – Если это не причинит вам неудобств, мистер Маклейн.

– Никаких неудобств! Рад оказаться вам полезным. – Он поднялся. – Я велю слугам все приготовить для вас. Часа через два все будет готово. Дюклерк, я дам тебе знать, когда в следующий раз окажусь в Лондоне. Возможно, ты зайдешь ко мне.

Маклейн откланялся.

– Какой заботливый человек! – сказала Флер. – Он хороший друг?

– Да.

– Он немного погрустнел, когда уходил. Должно быть, он считает, что ты дашь отставку своим холостым друзьям, после того как женился.

– Так часто бывает.

– Скоро он с облегчением узнает, что это не тот случай.

Ее безразличие к этому вопросу изрядно рассердило Данте.

Но ведь он этого сам хотел. Он определенно не желал, чтобы она негодовала и чего-то требовала от него. Это пре­вратило бы его фиктивный брак в дешевый фаре.

Он понимал, почему он так реагирует. Непродолжитель­ная церемония в церкви неожиданно тронула его. Он испытал удивительное ощущение счастья и меланхолии. Сра­ботала какая-то глубинная часть его, которую он привык игнорировать. И она заговорила в нем снова.