"Правила обольщения" - читать интересную книгу автора (Хантер Мэдлин)Глава 18Алексия не стала ссориться с Хейденом из-за того, что тот без приглашения ворвался к ее родственникам. Вместо этого она написала Роуз, как только вернулась в Лондон, надеясь укрепить их налаживающиеся отношения. В течение четырех дней она с нетерпением ждала ответа Роуз. Хейден был в комнате вместе с Алексией, когда на пятый день рано утром доставили почту. Письма от Роуз не было, и досада, потихоньку закипавшая в душе Алексии, едва не выплеснулась через край. Вне себя от беспокойства она просматривала письма. Приглашения от любопытных сыпались на них с Хейденом, как из рога изобилия, по мере того как представители высшего общества возвращались в город к началу сезона. Девушка заметила фамилии людей, которые ни за что не приняли бы у себя Роуз, не говоря уже об Алексии Уэлборн. У нее никогда не было друзей среди представителей круга, в котором вращался Хейден. Эти люди не перестанут шептаться об их браке и распускать сплетни о том, что Хейден согласился на него под дулом пистолета. – Ты выглядишь расстроенной, Алексия, – произнес Хейден. – Ты ошибочно истолковал мое настроение. – Я так не думаю. Что в письмах так разозлило тебя? Ну почему ее муж не займется своими собственными письмами и документами? Алексии хотелось бы, чтобы его вообще сейчас здесь не было. И когда это он успел изменить свои привычки? Обычно, когда Алексия спускалась утром вниз, Хейдена уже не было. А теперь он зачастую находился в столовой, когда Алексия завтракала. Девушка потрясла письмами, зажатыми в руке: – Их слишком много. Начиная со следующей недели я каждый вечер буду становиться объектом пристального внимания людей, которые даже не являются твоими друзьями. – Значит, мы не станем принимать все приглашения подряд. – Ты же сказал, что мы примем большую их часть. – Я изменю свое решение, если оно тебя огорчило. Выбери те приглашения, что тебя заинтересовали, и отклони остальные. Алексия должна была почувствовать себя лучше, но этого не случилось. Она снова принялась перебирать письма. – Тебя разозлили эти письма или те, что не пришли? Как это в духе Хейдена – почувствовать истинное положение дел. И как не похоже на него начинать беседу о Лонгуортах. В соответствии с заключенным между ними соглашением они никогда не касались этой темы ночью и почти никогда – днем. Хейден господствовал даже теперь, когда расслабленно сидел в кресле. Он был одет в темный костюм для поездки в Сити, и его внешность, как и всегда, немного ошеломила Алексию. Холодность, возникшая между ними после ссоры в Эйлсбури, до сих пор ощущалась. Хейден ничего не требовал от Алексии, но он ждал ответа. Некоторое время Алексия выбирала между благоразумием и прямолинейностью. И как часто случалось в ее жизни, последняя одержала верх. – Роуз так и не написала мне с того самого момента, как мы уехали из Оксфорда. Боюсь, она больше никогда мне не напишет, мой визит оказался напрасным. К несчастью, Хейден обратил внимание только на последние слова. – Из-за меня? – Твое распоряжение относительно экипажа могло бы показаться любезностью, если бы не способ, каким ты проник к Лонгуортам в дом. – Жаль, что твоя кузина не написала и не рассказала тебе о том, что произошло в их доме. Странно, что ты не спросила меня об этом. – Некоторые темы лучше вообще не затрагивать. Ты ясно дал понять, что разговоры о моих кузинах и их жизни – одна из таких тем. – Мне не нравится, что ты не хочешь высказаться. И я не хочу недосказанностей. Так что давай расставим все точки над i. – Во всем? Алексия бросила вызов. Она ощутила таящуюся в нем опасность и пожалела о том, что опрометчивые слова сорвались с ее губ. Она вовсе не хотела сейчас ничего обсуждать. Очевидно, Хейден тоже этого не хотел. Еле заметные изменения в его позе и выражении лица сказали Алексии о том, что он решил не приближаться к краю обрыва. – Я пришел в дом твоих родных, чтобы сообщить о счете, открытом Беном в Банке Англии. Тимоти о нем ничего не знал. На этом счету лежит довольно крупная сумма. – И вы говорили только об этом? – Только это имеет значение. Алексия не знала, что сказать. – А Роуз знает об этом? – Я рассказал ей. Пусть знает, что у Тимоти теперь есть деньги. – Но ты мог бы просто написать ему. – Я решил этого не делать. Алексия посмотрела на письма. Теперь отсутствие письма от Роуз предстало перед ней в ином свете. Возможно, их воссоединение не было успешным, как она предполагала. Возможно, Алексия все неправильно поняла, и это был последний визит перед смертью. Хейден встал. Теперь его голова была занята совсем другими мыслями. Алексия прочитала это по его глазам. – Спасибо, что обнаружил счет. Наверное, тебе потребовалось для этого немало времени. Слова жены удивили Хейдена. – Это произошло по воле случая, если можно так выразиться. – Тогда мне стоит поблагодарить провидение за то, что оно позволило тебе обнаружить этот счет. Очень любезно, что ты сообщил о нем и Роуз. – Алексия посмотрела на мужа, и ее сердце пронзила острая боль. – Я сожалею о том, что мы поссорились в Эйлсбури. Хочу, чтобы ты знал: я не предавала тебя в разговоре с Роуз. Я ничем не скомпрометировала тебя в попытке наладить с ней отношения. Хейден взял жену за подбородок. Его взгляд проник в глубину ее глаз, в то время как большой палец поглаживал ее подбородок. Внезапно его отстраненность и холодность исчезли. Тепло и близость его тела и духа заворожили Алексию. – Ты едешь в свои апартаменты в Сити? – спросила девушка. – В общем, да. Но сначала у меня запланированы кое-какие встречи. С Чалгроувом и другими. – Хейден еле слышно произносил слова, которые совсем ничего не значили. Ведь Алексия видела только то, как он пытается продлить момент восхитительного единения. В последние несколько дней они сильно отдалились друг от друга. И теперь Алексия с благоговейным трепетом внимала этой внезапно возникшей близости, от которой, как ей казалось, их мысли сливались в единое целое. Хейден стоял перед ней такой настоящий. Теперь он не казался ей случайным гостем, забирающим ее тело и душу под покровом ночи. Чувствовал ли Хейден то же самое? Намеренно ли он продлевал этот момент становившейся все более осязаемой близости, или время остановилось лишь в ее воображении? Хейден наклонился и поцеловал жену. – Я вернусь поздно вечером. Никуда не исчезай. Слуга нашел Алексию в ее прежней комнате. Она пришла сюда, чтобы поработать над новой шляпкой. Несмотря на то, что это занятие не могло помочь заработать денег для кузин, Алексия искренне им наслаждалась. Она будет носить эти шляпки сама. Теперь, когда ей не нужно было угождать клиентам миссис Брамбл, Алексия выбирала фасон и украшения на свой вкус. Взяв из рук слуги письмо, девушка узнала почерк Роуз. Она поднесла письмо к окну. В ее душе радость боролась со страхом. Несет ли это послание тепло, разделенное ею с сестрой в Оксфорде, или же в вежливой форме объясняет, что вторжение Хейдена сделало дальнейшие отношения невозможными? Но ни надежда, ни страх не подтвердились. Роуз написала письмо совсем с другой целью. « Алексия читала подробности со все возрастающим беспокойством. Она была бессильна защитить сестер от такой несправедливости и теперь едва сдерживала закипавшие на глазах слезы. Желание сделать хоть что-то, хоть как-то остановить Тимоти породило в сознании Алексии множество спонтанных и бессмысленных решений. Девушка села на свою старую кровать и перечитала письмо, стараясь сосредоточиться. Почему Тим так поступил? Наверняка Роуз ошиблась, и он вернется. Как бы ей хотелось, чтобы Хейден был сейчас дома. Алексия хотела услышать от него заверение в том, что Тимоти никогда не покинет сестер. Но Хейдена нет, и вернется он только ближе к ночи. Когда это произошло? Мысль посетила голову Хейдена на пике страсти, когда взрыв ощущений расколол его сознание на части. Слышала ли Алексия его вопрос? Да и задал ли он его? Алексия разделила с ним восторг. Ее ноги исступленно обвивали его тело. Ее аромат и крики пропитали и наполнили собой воздух. Вопрос прозвучал потом, когда они медленно спускались с вершины блаженства на землю. Когда это произошло? Когда страсть, правившая бал ночью, изменила привычный распорядок дня? Когда желание оказаться в объятиях жены изменило его привычки? Когда ее настроение начало определять его собственное? Ее улыбка доставляла ему радость, а сдвинутые брови заставляли волноваться. Алексия, так или иначе, заполняла все его мысли. Никакие развлечения не могли удержать Хейдена. Он всегда возвращался домой довольно рано, чтобы оказаться в ее постели, как и сегодня. Воцарившийся в его жизни мир был настолько идеален, что малейшая попытка разрушить его показалась бы теперь смертным грехом. Сейчас Хейдена вовсе не беспокоил тот факт, что его увлеченность женой поставила его в невыгодное положение. Иногда он начинал анализировать зародившееся в его душе странное чувство, изменившее его до неузнаваемости. Хейден ждал, когда к нему вернется его прежнее хладнокровие, но при этом невозможность стать прежним ни капли его не волновала. Когда же этот момент наконец наступил, Хейден тут же проснулся. Он понял, что проваливается в сон. Он потянулся к Алексии и тотчас же понял, почему пробуждение застигло его так неожиданно. Алексии в постели не было. Из гардеробной тоже не доносилось ни звука. Хейден встал и проверил, потом заглянул в свою собственную спальню. Сгорая от любопытства, надел халат, зажег лампу и направился в прежнюю комнату Алексии. Недоделанная шляпка была надета на манекен. Все говорило о том, что Алексия работала над ней в последнее время. Значит, вот чем она занимала себя в ожидании момента, когда можно будет проникнуть в мир Хейдена и напомнить о себе. Хейден внимательно рассматривал аккуратные стежки, раздумывая над тем, всегда ли его жена будет предпочитать подобное занятие визитам к леди своего круга. В библиотеке царили тишина и темнота. В душе Хейдена проснулась тревога, но затем он вдруг понял, куда нужно идти. Он поднялся по лестнице на верхний этаж, прошел по коридору вдоль комнат слуг, открыл расположенную в самом конце дверь и вошел в мансарду. Его встретил свет лампы, поглотивший мерцание его собственной. Алексия сидела на полу у окна почти так же, как в тот день, когда он впервые нашел ее здесь. Вокруг нее вновь лежали бумаги, а один из сундуков Бена стоял открытый. На этот раз Алексия не плакала. Она сидела с высоко поднятой головой и закрытыми глазами. И казалась невероятно чужой. Хейден попытался укротить вспыхнувший в его душе гнев. Возможно, он ошибся. Она не занималась по вечерам изготовлением шляп, а сидела вот так, перебирая вещи Бена. Как часто, после того, как он возвращался в свою спальню, она приходила сюда, чтобы найти утешение среди этих вещей, связывавших ее со старой любовью? Алексия его жена, черт возьми. Его жена. Она превратила его в глупого романтика, которых он всегда презирал, и даже не знала об этом. Впрочем, ей было все равно, знал ли это Хейден. Он был всего лишь мужчиной, погубившим ее семью, соблазнившим ее и взявшим в жены из благородства. Хейдена охватил гнев, подстегиваемый сознанием того, что Алексия сделала его посмешищем. Но тяжесть в груди доказывала, как много значит для него эта девушка. Хейден направился к жене. Он зацепил плечом стопку книг, высившуюся на одном из ящиков, уронив несколько на пол. Грохот падающих книг напугал Алексию. Девушка открыла глаза и вскинула голову, словно присутствие Хейдена не имело никакого значения. Он заглянул в открытый ящик. Он узнал личные вещи давно почившего друга. Они были талисманами его соперника, чье присутствие в жизни Алексии было настолько прочным, что даже могила не могла ему помешать. Бенджамин. Бодрый и счастливый Бен. Такой импульсивный и такой свободный. Логике никогда не было места в его жизни. Благоразумие никогда не сдерживало его порывов. Впрочем, как и законы и нормы морали. Хейдену удалось вкусить эту свободу духа через Бена. Бен был полной противоположностью Хейдена Ротуэлла, и это привлекало Хейдена. И Алексию, без сомнения, тоже. Хейден понимал ее. Но сейчас это привело его в ярость. – Этих ящиков тут не должно быть, – сказал мужчина. – Я знаю, что должна была давно отослать их родным. Но рада, что не сделала этого. Ну, это уже слишком. – Утром их сожгу. Алексия схватилась за край сундука в попытке защитить его. – Сожжешь? Но почему? – Почему? Ты ушла от меня, чтобы спрятаться здесь и погрузиться в воспоминания о том, кто тебя обманул. И после этого еще спрашиваешь, почему я хочу сжечь эти проклятые ящики, поддерживающие твою нездоровую связь с их хозяином? Алексия в ужасе сжалась в комок. Однако удовлетворение Хейдена было недолгим. Взяв себя в руки, Алексия выпрямилась и бросила на Хейдена уничижающий взгляд. С таким же успехом она могла встать и надеть на себя доспехи, так уверенно обратила чувство собственного достоинства в щит, защитивший ее от обвинений Хейдена. Дьявол, она великолепна. Бесподобна. Неудивительно, что Хейден так хочет ее. – Во-первых, я не пряталась, – произнесла Алексия. Ее глаза метали молнии. – Во-вторых, пришла сюда не для того, чтобы предаваться воспоминаниям. Я получила письмо от Роуз, которое очень сильно меня обеспокоило. Когда ты спал, я кое-что вспомнила и пришла сюда, чтобы… В общем, я пришла кое-что проверить. Резкие гневные слова Алексии прорезали хрупкую тишину, повисшую в мансарде. – Роуз написала тебе? Почему ты ничего мне не рассказала? – Я хотела, но тебя не было дома. – Но теперь-то я дома. Я пришел несколько часов назад. Если тебя огорчило письмо… – Ты сам установил правило. Мы не должны говорить ночью о моих кузинах. Ты вполне ясно дал понять, что не хочешь, чтобы то, что расстраивает меня, мешало твоему удовольствию. Алексия просто констатировала факт, и Хейден не услышал в ее голосе горечи. Ее спокойствие поразило его больше, чем ее предположения. Алексия говорила тоном послушной жены, принимающей ограничения, установленные мужем. А еще она говорила как женщина, которая уже ничего не ждет от будущего. Конечно же, она именно так понимала изгнание своих родственников из супружеского ложа. А что еще она могла подумать? Отчасти Хейден с самого начал ощущал, что они могут разделить друг с другом нечто большее, нежели простое наслаждение. Но это было возможно лишь в том случае, если ночью они забудут о своей раздражительности. Хейден сел на пол рядом с женой совсем как в тот день, когда лишил ее девственности. Тогда он потерял над собой контроль, и этот факт поразил его. Теперь тот поступок уже не казался ему лишенным смысла. – Это эгоистичное правило, Алексия. Слишком эгоистичное. Ведь из-за него по ночам ты остаешься один на один со своими горестями. – Но в какое-то мгновение я была не одна. В какое-то мгновение я не была расстроена, – тихо произнесла девушка. Хейден рад был слышать, что не все так плохо, как он предполагал. – О чем говорится в письме? – Тим бросил их. Роуз пишет, что после твоего визита он перестал пить. Стал «беспощадно трезвым» – это ее слова. А три дня назад уехал. – Наверное, отправился в Лондон разузнать про счет. – То же самое Тим сказал сестре. Уехал на поиски богатства – так он сказал. Он не переставал смеяться, когда говорил это, словно шутка была понятна ему одному. Он до сих пор не вернулся. Хейден пригладил волосы рукой. – Возможно, он устроил пирушку, теперь, когда деньги оказались у него в руках. Нет причин думать, что он бросил сестер. – Роуз говорит, что он забрал с собой большую часть одежды. Два больших кофра. Роуз спросила, зачем ему так много одежды, а он ответил, что Бен оставил гораздо больше денег и он знает, где их искать. – Когда Тимоти проверит свою догадку, он вернется, – произнес Хейден с уверенностью, которой совсем не чувствовал. Негодяй вполне мог бросить сестер на произвол судьбы и сбежать с полученными деньгами. Внимание Хейдена привлекла небольшая стопка писем, лежавшая на полу. – Зачем ты снова перечитывала эти письма, Алексия? Они не имеют никакого отношения к Тимоти. Алексия взяла в руки одно из писем. – Я не читала их. Я пришла, чтобы проверить даты отправления и узнать адрес этой женщины. – Девушка указала на конверт, на котором стояли дата и название города. – Это письмо было отправлено незадолго до возвращения Бена из Греции. Оно пришло из Бристоля. – Именно так. – Когда мы встретились с Роуз в Оксфорде, она сказала одну странную вещь, которая навела меня на кое-какие размышления, но я тотчас же забыла о них, едва мы вышли из церкви и… и… встретили тебя. «Ты помешал», – едва не сказала Алексия. А он действительно помешал. Он хотел еще раз доказать свое право на Алексию, четко и ясно. Дал понять ее сестре, что о чем бы они ни говорили наедине, он не позволит подорвать свой авторитет. Он заявил свои права на Алексию, показал свое превосходство, словом, повел себя мелочно и несерьезно, словно глупый юнец. Он настоящий осел. – И что странного ты нашла в словах Роуз? Алексия взглянула на мужа, пытаясь понять, действительно ли его это интересует. Очевидно, решив, что интерес Хейдена искренен, девушка повернулась к нему. – Когда я навещала Лонгуортов до свадьбы, я спросила Роуз о Бене. Задала ей твой вопрос. Поинтересовалась финансовым положением Бена в то время, когда мы жили в Чипсайде. Почему он так экономил. Роуз сказала, что он выплачивал один из долгов отца и именно на это шли все заработанные им деньги. – Очень благородно с его стороны. Но от этого он не мог впасть в меланхолию. – В Оксфорде Роуз сказала мне, что однажды, напившись, Тим начал обвинять Бена во всех злоключениях их семьи. Сказал, что они не прозябали бы теперь в нищете, если бы Бен не отправлял все деньги в Бристоль. Мы с Роуз подумали, что Тим сошел с ума. Разве можно обвинять Бена в том, что он решил выплатить долг отца. А сегодня ночью я вдруг вспомнила Бена и близкого ему человека, живущего в Бристоле. Алексия помахала письмом. Название города повисло в воздухе. Оно вытекало из письма и разрасталось. Острый ум Алексии ухватился за совпадение, а выражение ее лица говорило о том, что она считает свое открытие очень важным. – Хейден, а что, если Бен не выплачивал долг, а посылал все деньги этой женщине? Много денег. Может быть, он задолжал ей, а может быть, любил ее, а может быть… может быть, он даже на ней женился. Тон ее писем свидетельствует о том, что они были очень близки, что он принадлежит ей навсегда. Что, если ее требования или его обязательства стали непереносимыми? Что, если… Алексия замолчала, закусив нижнюю губу. Что, если Бен оказался в затруднительном положении? Что, если он был связан клятвами и деньгами с одной женщиной, а хотел быть с другой? Что, если именно поэтому он закончил свою жизнь в морской пучине? Алексия почти озвучила правдоподобную причину, объяснявшую все, даже смерть Бена. Только она ошиблась. Деньги действительно поступали на счет в банке Бристоля, но для того лишь, чтобы выплатить долг отца. Остальное прибрал к рукам Саттонли. Но Хейден не мог объяснить всего Алексии, утаив при этом правду о махинациях Бена и Тимоти. Желание сделать это росло по мере того, как он наблюдал за полным надежды выражением лица жены. Ее рассказ оправдывал вранье Бена. Она могла вновь начать верить в то, что он любил ее так же, как и она его. Дьявол, возможно, имя Бена будет последним словом, произнесенным Алексией на смертном одре. – Думаю, ответы на большинство вопросов можно отыскать в Бристоле, – сказала Алексия, похлопывая письмом по ладони. – Мне кажется, Тимоти тоже туда отправился. Я поеду в Бристоль, разыщу Тима и эту женщину и выясню, что за отношения связывали ее с Беном. – Алексия кивнула, словно все уже про себя решила. «У меня есть вопросы, на которые нужно найти ответы. Самое разумное решение – отправиться в Бристоль к этой женщине и выяснить, насколько я права». – Нет. Ответ Хейдена вывел Алексию из раздумий. – Но ведь это единственный способ узнать правду, Хейден. – Ты не найдешь правды в Бристоле. Тимоти Лонгуорту незачем было ехать туда. – Но ведь и в Оксфорде его нет, – напомнила Алексия. – Если он преследует призрак спрятанных сокровищ, не будем ему мешать. Он довольно скоро вернется домой. Не беспокойся о Роуз и Ирен. Теперь, когда Тимоти уехал, они позволят нам помочь им. Кроме того, возможно, им лучше без брата. – Но если нет никаких спрятанных сокровищ, где же тогда все деньги Бена? Тебе самому это было интересно, или ты забыл? Если бы сейчас был день, если бы Алексия не выглядела так чудесно в свете лампы, и если бы он не сплел этот клубок лжи, чтобы оградить ее от правды, Хейден наверняка дал бы ответ на этот вопрос. – Алексия, мы не можем предпринять это путешествие. В Лондоне есть дела, требующие моего присутствия. Неразумно преследовать Тимоти по всей Англии из-за простого совпадения. Кроме того, тебе не стоит встречаться с женщиной, писавшей эти письма. Они были адресованы лично Бену. Алексия долго смотрела на мужа. Он заметил, что фиалковое поле ее глаз вдруг стало совсем плоским и непроницаемым. Сделала ли она это намеренно, чтобы не позволить Хейдену заглянуть в свою душу, или виной всему был тусклый свет лампы? – Пожалуй, в твоих словах есть смысл, – произнесла девушка. Хейден встал и протянул жене руку. – Я рад, что ты со мной согласна. Покидая мансарду, Хейден не ощутил, что Алексия затаила на него обиду, и испытал облегчение оттого, что она признала его превосходство. Оказавшись в постели, он не смог сразу заснуть. Мысленно просматривал отчеты о переведенных в Бристоль деньгах Бена. Они начали исчезать со счета очень давно. И это продолжалось до самой его смерти. Интерес Хейдена к этим деньгам был поверхностным, а когда он увидел имя Саттонли, на него и вовсе нашло затмение. Хейден редко забывал какие бы то ни было цифры, и теперь колонки отчета отчетливо всплыли в памяти. Деньги переводились на счет в Бристоле не так регулярно, как на счет в Йорке. Хейдену не составило особого труда вычислить общую сумму. В Бристоль ушло много денег. Поступления немного оскудели, когда аппетиты Саттонли возросли, и все же это были очень большие суммы. Очевидно, последние заработки Бена тоже осели в Бристоле. Возможно, никакого долга, оставшегося от отца, не было и в помине. И все же в Бристоле Тимоти действительно могло ожидать богатство. Хейден на это надеялся. Забрав деньги, Тимоти сможет выбраться из нищеты, и этот печальный эпизод его жизни будет позабыт раз и навсегда. |
||
|