"Братья по крови" - читать интересную книгу автора (Медведев Иван Анатольевич)

Корсар из Дьеппа

Порт Дьепп вошел в историю как один из самых известных рассадников пиратства на северном побережье Франции. Теперь уже никто не сможет точно сказать, когда и по какой причине появился здесь гражданин Флоренции, прославившийся грабежами испанских кораблей. Во Франции его хорошо знали как Жана Флери, в Испании как Хуана Флорина.

Европейские монархии готовились к первым схваткам хищников за мировое господство. Франция и Англия, опоздавшие к первому разделу мира, не желали мириться с решением папы римского, подарившего все новые открытые земли за океаном любимым чадам – Испании и Португалии. Решающие сражения в XVI веке развернулись на океанских просторах Атлантики. Первыми против испанцев обнажили свои палаши пираты самых различных национальностей, охотно принимаемые на службу французским королем Франциском I.

В 1522 году несколько сот конкистадоров под предводительством Эрнандо Кортеса сокрушили государство ацтеков в Мексике. Предсказания Колумба о богатствах открытых им земель, наконец, сбылись. Правда, последний великий вождь ацтеков Куатемок даже под самыми изощренными пытками не сказал, куда исчезла большая часть сокровищ его народа (золото не нашли до сих пор), но все равно добыча оказалась колоссальной. Кортес, отделив королевскую пятину, поручил начальнику своей личной охраны Антонио де Киньонесу и одному из лучших офицеров – Алонсо де Авиле доставить ее королю Испании и императору Священной Римской империи Карлу V.

В декабре две каравеллы с бесценным грузом покинули берегу Нового Света. В пути к ним присоединился еще один корабль, везший разные ценности из Санто-Доминго. Дул попутный бриз. Сезон, благоприятствующий навигации, был в самом разгаре.

Плавание проходило в изобретении всякого роди празднествах и увеселениях. Все начиналось обычно с церковных обрядов – ежедневных утренних месс и торжественной мессы, отправляемой по воскресеньям. Испанцы, ревностные католики, строго следили, чтобы всем угодникам, упомянутым в святцах, поочередно воздавались должные почести. К этому постепенно добавлялись менее возвышенные занятия. Устраивались петушиные бои и бега, в которых состязались свиньи, взятые на борт в качестве провианта. При этом зрители бились об заклад. Благо, доля даже рядового участника походов Кортеса составила сумму, равную состояниям многих богатых и известных людей па родине. Кроме того, испанцы – любители корриды – устраивали бои быков. Их разыгрывали матросы и солдаты, изображавшие животных и матадоров.

Рассчитывали ли путешественники на встречу с пиратами? Хроники конца XV столетия рассказывают о корсаре-французе3 (история, к сожалению, не сохранила имени этого пионера); он атаковал у острова Мадейра испанский корабль из эскадры Колумба. Так что свидание с рыцарями морского разбоя не исключалось. Но каравеллы Кортеса были хорошо вооружены. Солдаты, опьяненные победами в Мексике, просто не воспринимали всерьез каких-то разбойников. Это было время, когда слухи о том, что испанцам в Новом Свете достались несметные сокровища, еще не завладели умами авантюристов всех мастей. Пиратские республики береговых братьев в Карибском море, беспримерные по дерзости рейды Дрейка и Кавендиша – было делом будущего. Пока что Карл V считал открытые земли своими, а океан, их омывающий, – испанским.

В одну из ночей корабль из Санто-Доминго отстал от каравелл Киньонеса. Старое судно, не раз пересекавшее океан, дало течь, и когда наутро ее обнаружили, было поздно взывать о помощи: горизонт океана был пуст. Капитан корабля приказал установить в трюме помпы. Но одна из них скоро сломалась, и воду пришлось вычерпывать всей командой и всеми емкостями, какие только нашлись на судне. Работа продолжалась весь день и ночь, но вода все равно прибывала. Вдобавок ко всему упал ветер. Паруса сникли так неожиданно, словно гигант, надувавший их, скоропостижно испустил дух. Отвесные солнечные лучи выплавляли из щелей палубы подтеки черной смолы. Ближайшие земли – Азорские острова – лежали строго на востоке, но никто толком не знал, скоро ли они появятся: в XVI веке еще не научились достаточно точно измерять пройденное расстояние. Казалось, гибель была неизбежна.

К середине следующего дня марсовый, отчаянно высматривающий пустынное море, заметил парус.

– Корабль! Я вижу корабль!

– Дайте несколько залпов из всех орудий! – крикнул капитан.

Громовые раскаты мощно прокатились по волнам. Услышали ли их? Капитан распорядился палить до тех пор, пока судно не приблизится. Скоро все облегченно вздохнули: спасительный парус стал увеличиваться.

Возбуждение моряков немного улеглось, когда они разглядели, что перед ними не соотечественники. Судя по оснастке и узкому форштевню, к испанцам приближался пиратский корабль. В первой четверти XVI века во владения Карла V. осмеливались вторгаться только французские корсары, подстерегавшие испанские суда, идущие без охраны. Так оно и было: на мачте от редких порывов ветра вздрагивал стяг с изображением Сен-Мишеля – покровителя французских моряков. Традиционный черный флаг с черепом и скрещенными костями появился позже, на закате классического периода пиратства в XVII веке.

Французы с ходу оценили ситуацию. Испанцам прокричали в рупор, что им помогут, если они выбросят за борт пушки, а так же все другое огнестрельное и холодное оружие. После того, как приказ был выполнен, пираты быстро опустили шлюпки и вскоре были уже на борту тонущего судна. Руководил ими высокий черноволосый человек, совсем неплохо изъяснявшийся по-испански.

– Судно обречено, – сказал он капитану. – Самое разумное – освободить его от груза.

– Да, – тяжело вздохнул испанец и кивнул на окованные железом сундуки, вытащенные из затопленного трюма на палубу.

– Что в них?

– Жемчуг, серебро…

Обвешанные оружием пираты занялись переправкой драгоценностей на свой корабль. Испанцы помогали им. Они понимали, что рано или поздно – все равно пришлось бы выбросить груз за борт. А в пиратах, как это ни странно звучит, они видели единственную возможность спастись. Когда работа была закончена, одна из шлюпок вернулась за смуглым главарем морских разбойников.

– Счастливого пути, – сказал он, обнажив ровный ряд белых зубов.

Пожилой испанский капитан горько усмехнулся.

– Вы бросаете нас. Но Всевышний, которого вы упомянули, завещал нам быть милосердными. Вы – католик?

– Да. Но испанцы – мои враги. Они не вспомнили о милосердии, когда покрывали площади Флоренции виселицами и кострами. Вы боитесь смерти?

– Я не забочусь о себе. Спасите хотя бы моих людей. Я готов погибнуть вместе со своим кораблем.

Чернявый корсар взглянул на испанца и протянул ему руку.

– Я позабочусь о том, чтобы до ваших близких дошли эти слова, достойные испанского идальго. Как ваше имя?

– Родриго де Сеговия. Могу я в свою очередь узнать ваше?

– Меня все называют Жан Флери. Прокляните его в свою последнюю минуту. Прощайте.

Флери направился уже к накренившемуся левому борту, у которого, покачиваясь на волнах, ждала шлюпка, но испанский капитан задержал разбойника.

– Подождите. Во имя спасения команды я хочу сообщить вам нечто очень важное. Но вы поклянитесь, что возьмете моих людей на борт.

Корсар остановился и с интересом посмотрел на испанца.

– Что же, если это будет стоить жизни ваших подчиненных, я готов выслушать вас.

– Около двух дней назад мы отстали от двух кораблей, которые везли из Новой Испании4 драгоценности, в несколько сот раз превышающие стоимость вашей сегодняшней добычи. Корабли сделают остановку на Азорских островах, после чего возьмут курс к берегам Кастилии.

Флери молчал, глаза его странно поблескивали.

– Кто поручится за то, что вы говорите правду?

– Призываю в свидетели Господа Бога.

– Хорошо. Мы возьмем вас всех на корабль, но если вы солгали – я не пощажу никого.

Два корабля под командованием Киньонеса благополучно достигли Азорских островов. От них уже рукой было подать до Испании. Самая трудная часть пути осталась позади. У острова Терсейра бросили якоря, и Алонсо де Авила отправился к губернатору. Для небольшого городка в три улицы и военного форта, защищавшего фарватер бухты, прибытие кораблей, конечно же, было событием. У причала толпились любопытные, которые любезно согласились указать дорогу к дому губернатора, коим оказался важный испанский гранд, с достоинством выслушавший Авилу. Особенное впечатление произвело упоминание о ценном грузе на каравеллах. Губернатор заверил офицера, что лично позаботится об устройстве и отдыхе моряков.

Таверны и притоны портового квартала распахнули гостеприимные двери, который превратился в бурлящий котел оргий и безумств. Матросы и солдаты, на длительное время лишенные простых человеческих радостей, спешили наверстать упущенное. Ночи напролет гремела музыка, тела упившихся укладывали рядами на пляже. Пообносившуюся в походах и плавании одежду соратники Кортеса сменили на расшитые золотом камзолы, у каждого на пальцах сверкало по три-четыре массивных перстня. Офицеры не гнушались общества своих подчиненных, с которыми наравне делили тяготы и риск военных авантюр в Новом Свете, и с удовольствием присоединялись к их компаниям. Игра в кости шла с умопомрачительными ставками, целые состояния переходили из рук в руки. Среди горячих испанцев каждый день вспыхивали ссоры, драки, поножовщина. В одной из потасовок тяжело ранили Киньонеса, и, не приходя в сознание, он скончался. Командование перешло к Авиле. Он приказал выбирать якоря, хотя губернатор советовал ему дождаться военных кораблей из Кадиса и в их сопровождении следовать дальше. Нападения пиратов в этих водах никого не удивляли. Но дули попутные ветры, многие испанцы, не видели родины по пять-десять лет, и Авила спешил завершить свою почетную миссию, пока вверенные ему люди окончательно не разложились.

Многочисленные острова Азорского архипелага один за другим поднимались и таяли в голубых волнах Атлантики. У последнего крупного острова к востоку – Санта-Мария – с марса передового судна были замечены восемь кораблей, которые шли наперерез флотилии Авилы, постепенно охватывая ее широким полукольцом и прижимая к берегам острова. То была эскадра Жана Флери, полученная им из армады французского адмирала Жана Анго. Корабли, оснащенные двумя очень высокими мачтами с треугольными парусами и двумя марселями, не несли никаких опознавательных знаков.

Испанцы забили тревогу. Офицеры снаряжались со всей горячностью, свойственной испанцам перед боем. Они были в облегающих штанах, с длинной шпагой на боку и перевязью через плечо, свидетельствующей о их воинском ранге. Солдаты установили аркебузы в амбразурах и на палубе, приготовили фитили. Канониры заняли места у пушек. Авила, проверяя готовность команды к бою, также распорядился повсюду поставить ведра с песком, чтобы не скользить по крови, и сосуды с водой для тушения пожара.

Противники уже хорошо видели друг друга. Битва была неизбежна. Пираты, не разжимая клещей, разделились на две эскадры, и первые начали атаку. Засвистели ядра. Густой дым взлетал вверх, боковой ветер подхватывал его и относил в сторону, окутывая сражающиеся корабли. Закаленные в битвах солдаты Кортеса не дрогнули перед превосходящими силами врага. Канониры бегали по внешним выступам всей палубы, набивая жерла пушек порохом и ядрами. Они удачно вели огонь, и их пушки, крупнее калибром, нанесли нападавшим значительный урон. Такелаж на некоторых французских кораблях был разодран в клочья. Тогда Флери отдал приказ приготовиться к абордажу. Пираты вооружились палашами и кинжалами. Имея большой опыт абордажных схваток, они хорошо знали, какое оружие надо выбрать. Эскадра корсара пошла напролом. Артиллерийская дуэль некоторое время велась почти в упор, а потом взметнулись абордажные крючья. Одному испанцу крюк вонзился в бок и пригвоздил несчастного к борту.

Пираты заполнили палубу противника. Испанские солдаты, защищенные стальными латами и шлемами, не могли в толчее пустить в ход алебарды. Ножи в руках нападавших оказались более действенным орудием. Правда, у испанцев были еще аркебузы. В них можно было закладывать по несколько пуль одновременно. Если залп настигал врага, то последствия были ужасающие. Даже при легком ранении он сбивал человека с ног. Огнестрельное оружие, незнакомое индейцам Америки, сыграло огромную роль в победах Кортеса. Но разбойники не позволили испанцам воспользоваться ружьями. Они действовали так же стремительно, как и индейцы, но их ничем нельзя было запугать.

Зато угроза взорвать корабль подействовала. Авила решил сдаться. Впрочем, у него не было другого выхода. Будучи настоящими моряками, пираты захватили все управление судна: рулевую рубку и шкоты на мачтах. Офицеры, храбро сражавшиеся со шпагами в руках, остались лежать на палубе, мертвые или раненые. Алонсо де Авила держался с достоинством, но не нужно быть ясновидцем, чтобы понять отчаяние участника морских экспедиций Грихальвы и мексиканских походов Кортеса. Карьера конкистадора оборвалась тогда, когда королевские милости ждали его на расстоянии недельного перехода каравеллы.

На втором испанском корабле еще во время артобстрела открылась клетка с ягуарами, предназначавшимися как диковинные животные в подарок Карлу V, и пока с ними справились, звери растерзали половину солдат и матросов. Остальные сдались без боя.

Пираты чувствовали себя на захваченных кораблях как дома. Подавив последние островки сопротивления, связав Авилу и оставшихся в живых офицеров, они выбросили в море зажженный факел, которым размахивали у порохового погреба, делая вид, будто собираются взорвать судно. Потом открыли люк трюма и проникли к сокровищам. Десять человек охраны приготовились оказать сопротивление, но с ними быстро разделались: пираты кинулись на них сверху и мигом всех перерезали. Тяжелые сундуки были выстроены вдоль перегородок. Их вскрыли топорами, и джентльмены удачи с вожделением запустили в них окровавленные руки.

Пиратам досталась добыча немыслимой ценности: золотые слитки на 88 тысяч дукатов и личные сокровища верховного вождя ацтеков Монтесумы – изумруд величиной с кулак, ограненный в виде правильной пирамиды, золотые и серебряные сосуды, кольца и ожерелья, идолы из драгоценных камней, золотые маски, одежда из разноцветных птичьих перьев столь искусной работы, что казалось, будто они скроены из тончайшего шелка, тысячи золотых пластин и множество предметов огромной художественной ценности. Таких призов еще не знала история морских сражений, груз превосходил по своей ценности все, что до того времени перевозилось по воде. Но дороже грандиозного изумруда были древние мексиканские рукописи – книги ацтекских жрецов с пиктографическим письмом. Впрочем, они не вызвали у пиратов энтузиазма, но велика была их радость, когда у кормчих кортесовских кораблей они нашли секретные карты Атлантики и берегов Нового Света. В них-то моряки понимали толк.

Жан Флери, удовлетворенный добычей как никогда, после угрожающей речи, адресованной экипажу захваченной каравеллы, велел держать ему указанный курс. Команда пиратского флагмана тем временем подняла паруса, чтобы следовать за своим капитаном.

– Сеговия не обманул меня, – доложил Флери в порту Дьепп адмиралу Анго. – Честный испанец заслужил, чтобы ему подарили жизнь.

Часть захваченных сокровищ Жан Флери передал французскому королю Франциску I, о котором меньше всего помышлял Кортес, опустошая столицу поверженной империи ацтеков. Золото оказалось очень кстати: война с Карлом V обходилась дорого. Принимая испанское золото, король на всю Европу заявил:

– Пусть мои братья, короли Испании и Португалии, укажут мне тот пункт в завещании Адама, где прародитель завещал им право на раздел земли! До тех пор, пока они этого не сделают, я буду считать справедливыми всякие действия французских моряков в отношении захвата новых земель и кораблей флота пиренейских держав. Началась борьба за «наследство Адама», в которую вслед за Францией включилась Англия, а затем Голландия. Карл V на горьком опыте убедился, что пергаментные грамоты, в которых «обосновались» его права на Новый Свет, плохая защита от пушек завистливых соседей.

Жан Флери еще пять лет вытряхивал драгоценные металлы из трюмов испанских кораблей. Но даже самым удачливым игрокам не всегда выпадает сильная карта. Побежденный вчера может победить завтра.

В 1627 году Флери возвращался и очередного пиратского рейда с богатой добычей. Трюмы его кораблей были набиты тканями самых лучших сортов. Между Канарскими островами и Испанией пират встретился с мощной испанской эскадрой. Попытка избежать стычки не удалась. Испанцы окружили французские корабли и навязали им бой. После нескольких часов жестокой битвы разгром пиратов был полный. Сам Флери, раненый, попал в плен. Испанцы доставили его в Севилью и по приказу Карла V публично повесили.

Перед смертью Жан Флери сказал небольшую речь:

– Мне неприятно умирать в окружении врагов, но если здесь есть мои друзья, то пусть они откажутся от мысли отомстить за меня. Я сам много мстил и скоро отвечу за это перед Господом. Надеюсь, что он простит меня. Ведь я плачу за свои грехи жизнью.

Палач выбил полено из-под ног обреченного, и толпа затаила дыхание.

Трагический конец закономерен для карьеры морского разбойника. Лишь немногим из них удавалось встретить старость в лучах славы и достатке подобно известному французскому корсару Роберу Сюркуфу. Пираты гибли в сражениях, тонули в волнах, умирали от голода, жажды, болезней и, как Жан Флери, – на виселицах.