Глава 7

– Что значит "кажется, потеряли связь"? – ошеломленно спросил Маккой.

– Что вы, собственно, имеете в виду?..

Спок изящно изогнул одну из своих густых бровей.

– Я выразился не вполне понятно? – вежливо осведомился он. – Хорошо, скажу определеннее: мы потеряли связь с "Энтерпрайзом". Совсем.

– Это катастрофа, – севшим голосом сказал Маккой и вдруг почувствовал, что начинает замерзать. – Что же мы будем делать? – почти умоляюще спросил он.

– Я думаю, нам следует продолжить обследование станции, то есть действовать по плану, – абсолютно спокойно заявил первый помощник, и Маккой испуганно глянул на него: у доктора мелькнула мысль, что сердяга Спок помешался. Какое обследование, какая станция?! Надо думать только о том, как спастись!..

– Приказ командира Кирка еще никто не отменял, – все так же невозмутимо пояснил свою мысль Спок, – а посему наш долг – выяснить, что делает эта ромуланская станция в этой зоне. Мы будем пытаться восстановить связь с "Энтерпрайзом" и постараемся прояснить ситуацию касательно фокусов с потерей энергии нашими приборами. Кроме того, – добавил Спок, – я думаю, что наши друзья не оставят нас в беде и что мы можем надеяться на их помощь.

– Надежда – оно, конечно, парус и все такое... – с сомнением проговорил Маккой.

– Кроме того, – продолжал Спок, не обращая внимания на строптивого доктора, – мы можем попытаться найти альтернативный способ связи с нашим кораблем.

– Простите?.. – переспросил Марксон.

– Очевидно, что вспомогательные системы станции не имеют входа в главный компьютер, – пояснил Спок, – но мы можем попробовать добраться до центрального поста и там попытаться войти в главный терминал.

– Мистер Спок, – заговорила Лено, – а не думаете ли вы, что та же причина, которая потушила наши фонарики, мешает нам связаться с кораблем?

– Это не совсем очевидно, – ответил первый помощник, – но вполне вероятно. И это еще подозрительнее! Я уж не говорю о том, – продолжал он задумчиво, – что подобные пертурбации могли коснуться и "Энтерпрайза", а это означает... – он замолк и махнул рукой. – Короче, прекращаем болтовню и начинаем действовать!..

– Я так и знал, – пробормотал Маккой.

– А что будет, если мы вовсе не сможем войти в главный терминал? спросил Марксон. Чехов внимательно посмотрел на него. – Как мы тогда свяжемся с "Энтерпрайзом"?

Спок посмотрел на Марксона и после едва заметной паузы ответил:

– Если бы да кабы, мичман Марксон. Не будем заниматься схоластикой и казуистикой.

– И не будем проводить церковно-мистических аналогий, – авторитетно поддержал Спока Маккой. Марксон непонимающе глянул на доктора.

– При чем тут... А, ну да, – спохватился он.

– Проблемы для того и существуют, чтобы их решали по мере их возникновения, – поучающе продолжал Маккой, глубокомысленно качая головой.

– Философия – великая вещь, запомните это, Марксон, – закончил он несколько невпопад, хлопнув загрустившего мичмана по плечу.

– Все это, конечно, хорошо, – согласился тот, – но философия философией, а могут быть и трупы, – и он указал на тело несчастной ромуланки, распростертое у их ног.

– Война есть война, – сказал Чехов, и в голосе его все вдруг услышали словно бы клацанье оружейного затвора. – Пуля – дура, штык – молодец, пусть победит сильнейший.

Его подчиненные хотели было возразить, но, заглянув в глаза лейтенанта,. – будто два орудийных дула посмотрели на них – передумали.

– Так точно, сэр! – рявкнула троица в один голос, подобрав животы и выпятив грудь.

– Вот так-то лучше, – немного смягчился Чехов, довольный выправкой своих орлов. Четким движением он повернулся к Споку и отрапортовал:

– Мы готовы к выполнению задания командования, мистер первый помощник!

– Не сомневаюсь в этом, лейтенант, – благосклонно покивал Спок.

Маккой тоже был доволен выправкой десантников и сам молодцевато распрямил плечи.

– А ведь бывали переделки и похуже, – подмигнул он Холли. – Не правда ли, мичман?

– Ну да, – скромно потупилась девушка. Маккой лукаво погрозил ей пальцем.

– Знаем, знаем, – сказал он игриво, – как вы плохо воюете...

Холли вконец засмущалась.

– Да что я, – пробормотала она, зардевшись, – вот наш лейтенант...

– Да, – как всякий настоящий военный, Чехов был немногословен, – уж что-что, а воевали мы на славу. Причем много.

Моральный климат в маленьком коллективе резко изменился. Признаков малодушия и паникерства не было и в помине. Руки крепко сжимали оружие, глаза приобрели воинственный блеск.

– Ведите нас, мистер Спок, – обратился Маккой к первому помощнику, держа свой фазер наперевес. – Мы не подведем наших славных командиров!..

И они тронулись в путь, готовые встретить любую опасность.

Первым шел Чехов, за ним – Марксон и Спок, следом – Маккой и Холли.

Замыкала шествие Лено.

Они прошли по коридору с полсотни метров, когда обнаружили маленький тупик, а в нем – глубоко утопленную в стену дверь. Чехов осторожно толкнул ее. Дверь неожиданно легко подалась, и все увидели ступеньки лестницы, уходившей вверх, в красноватую темноту.

Маккой почувствовал, как его обретенный было с такими трудами воинственный дух начинает улетучиваться. Жутковато выглядела эта дорога в облака. Доктор сразу вспомнил их путешествие по пустынному коридору, замеченное им непонятное движение, мертвую ромуланку на дороге и прочие неприятности.

Он еще раз посмотрел вверх, туда, куда уходила эта гнусная лестница.

Ощущение опасности стало невыносимым.

– Ну, Спок, что дальше? – спросил он сдавленным голосом.

Вместо ответа Спок ступил на лестницу. Посветив фонариком вверх и вниз, он задействовал свой неизменный трикодер. Показания прибора не зарегистрировали ничего необычного. Поразмыслив немного, Спок заявил:

– Я считаю, что мы должны подняться по этой лестнице.

Маккой несколько недовольно пожал плечами;

– Вам виднее. Пошли.

Ступеньки лестницы были сделаны из какого-то ажурного металла, звеневшего на каждом шагу. После двух ее пролетов Маккой ожидал увидеть лестничную площадку и выход на другой уровень, но такового не оказалось.

Лестница уходила вверх и терялась в красноватом полумраке. Маккой тяжело вздохнул, представляя, каково ему будет переться на такую верхотуру. Ноги доктора уже прилично устали. Да, пожалуй, надо будет по возвращении на корабль хорошенько потренироваться в спортзале...

Маккой вздрогнул, когда над его ухом раздался тихий голосок Холли.

– Доктор, а доктор, – негромко позвала она. – Вы слышите?..

– Слышу, слышу, – прошипел Маккой. – Что стряслось?

– Вам не кажется, что с мичманом Марксоном не все в порядке? спросила, девушка.

– А что такое? – насторожился Маккой.

– Вы знаете, в последнее время он стал какой-то странный, нерешительно проговорила Холли.

– Это как же?

Она дернула плечами, отведя глаза.

– Мы были близкими друзьями в Академии, – нерешительно начала она, и были очень рады, когда получили вместе назначение на "Энтерпрайз"... Вы знаете, что он родом с Виндали-5? – спросила вдруг она.

Маккой кивнул.

– Кстати, мои корни тоже оттуда, – сказал он. – Правда, только корни, по своему воспитанию и мировоззрению я – типичный землянин... А что, он рассказывал вам о Виндали-5? О ее культуре?..

– Очень редко... Мы говорили с ним о наших семьях, о друзьях, иногда – о детстве... Дэн не очень-то любит распространяться о своем прошлом.

Нет, он не скрытный, просто ему кажется, что это никому неинтересно.

– Видите ли, Холли, – робко заговорил Мак-кой, не решавшийся нарушить врачебную этику – обсуждать тайны пациента, – видите ли, виндалианцы всегда верили во всевозможные потусторонние, сверхъестественные силы, которые играют очень большую роль в повседневной жизни тамошних жителей.

Они поклоняются духам умерших предков... Причем эта вера настолько много значит для виндалианцев, что на ней зиждется буквально вся культура планеты: эта самая вера определяет любой поступок каждого виндалианца.

– Вы считаете, что Марксон боится духов? – недоверчиво спросила Холли, невольно глянув на широкую спину мичмана, взбиравшегося рядом со Споком по ступенькам бесконечной лестницы.

– Я не сказал этого, – мягко возразил Маккой. – Но Марксон родился на той планете, вырос там, впитал в себя все культурные традиции тамошней жизни. Родители его – насколько я знаю, сами они родом с Земли, несомненно, привили ему основы земной культуры, но весь круг общения Дэна, помимо дома, составляли местные жители, и их влияние не могло не сказаться. – Маккой поджал губы, сожалея о том, что сведения в персональной карте Марксона слишком скудны.

– Я не думаю, что "боится" – единственно уместное здесь слово, – все так же мягко продолжал доктор. – Но вполне могу допустить, что ему сейчас здорово неуютно. Устойчивые фобии, страхи, оставшиеся с детства, помноженные на свежий рассказ о "Стефани-Эмилии", плюс общая впечатлительность – и результатом может стать трагедия.

Я говорю – может, – добавил он поспешно, увидев, как в глазах Холли полыхнул ужас, – это только предположение – ведь мы всегда должны предполагать худшее...

Девушка удрученно кивнула головой.

– Знаете, я пыталась говорить с ним об этой истории, когда мы вышли из комнаты отдыха. Мне рассказ показался весьма забавным, но Дэн ни в какую не хотел его обсуждать... а я больше не заговаривала на эту тему.

– И правильно, – одобрил Маккой. – Мы не знаем, в каких конкретно условиях рос Марксон, чего он там наслушался в детстве, но скажу вам по секрету, мичман, – доктор понизил голос, – я уже давно служу в Звездном Флоте, достаточно прагматичен, хотя, – тут он хмыкнул, – мне и далеко до мистера Спока; я вполне спокоен и уравновешен, но... Надо признать, что мне приходилось видеть такие вещи, хотя бы и здесь, на этой станции, – он невольно огляделся, – что поневоле можно поверить в призраков, а то и вовсе сбрендить.

– Я знаю, – согласилась Холли. – Но сбрендивать я не собираюсь, а вот с призраками познакомиться не прочь.

– Слова настоящего бойца, – усмехнулся Маккой. – Итак, Марксон стал в последнее время нервничать. Его прошлое, так сказать, выползает из чулана.

Большинство из нас справляется со своими страхами до тех пор, пока не появляется наше персональное привидение. Невозможно предсказать, как поведет себя каждый из нас в такой ситуации, поэтому, как мне кажется, стоит проявить в отношении Марксона понимание. Я думаю, что в этой экспедиции у нас будет еще возможность испугаться до колик – не раз и не два, – закончил Маккой довольно мрачно.

– Пожалуй, я соглашусь с вами, – задумчиво сказала Холли и внимательно посмотрела на свой фазер.

Десантники продолжали подниматься по лестнице. Маккой чертыхался про себя без перерыва, проклиная ромуланцев, построивших такие длиннющие лестницы. Время от времени Спок пытался связаться с "Энтерпрайзом", но коммуникатор молчал, будто вся Вселенная за пределами ромуланской станции вдруг просто вымерла.

Маккой представил себе, как должна выглядеть вымершая Вселенная. Ему стало очень нехорошо, и он невольно ускорил шаг, дабы не отстать от других и не потеряться в этом идиотском ромуланском термитнике.

Внезапно Чехов, шедший впереди, остановился.

– Еще одна дверь, мистер Спок, – объявил он громко.

– Она открыта, – добавил он секунду спустя.

– Отлично, – пробурчал Маккой, отдуваясь. – Надо же когда-то выбираться с этой чертовой лестницы!

Вслед за остальными он вошел в помещение за дверью и остановился как вкопанный.

Это помещение, если только так можно его назвать, было просто необъятным, без конца и краю. Потолок был плохо виден в красноватом полумраке, а вдоль стен находились бесчисленные двери, дверки и дверцы каких-то шопов, баров, забегаловок и еще чего-то, предназначенного для увеселения, услаждения и просаживания денег. Правда, клиентов, способных эти самые деньги тут просадить, видно не было.

– Место, где веселятся призраки, – задумчиво пробормотал Маккой и тут же, бросив взгляд на Марксона, пожалел о своих словах.

– Как здесь все... безобидно, что ли, – проговорил нерешительно Чехов, озираясь в поисках мишени для своего фазера. – Я думал найти здесь что-нибудь... зловредное...

– Нет ничего более зловредного, нежели ромуланский бар, лейтенант, наставительно сказал Маккой. – Впрочем, не только ромуланский, но и бар вообще.

Недоверчивая тишина была ему ответом.

Маккой понял, что хватил шилом патоки, и пристыженно замолчал.

Тишина становилась все напряженнее и напряженнее. Наконец Маккой не выдержал.

– Ну ладно, ладно, я пошутил. Мистер Спок, быть может, имеет смысл осмотреть окрестности? – с наивозможной развязностью спросил он.

– Конечно, доктор, – благосклонно покивал первый помощник. – Вы тут походите вокруг, а я попробую найти этот самый вход в главный терминал.

Быть может, мне все же удастся связаться с "Энтерпрайзом ".

Маккой кивнул головой и сказал, обращаясь к Холли:

– Вперед, уважаемый мичман, вы будете моей тенью. Вы хотели. познакомиться со Вселенной? Начинаем знакомство прямо отсюда.

– Не уходите слишком далеко, доктор, – предостерег его напоследок Спок. – Оставайтесь постоянно в пределах слышимости.

– Обязательно, – ответил Маккой и пошел вперед, предварительно сверившись с показаниями трикодера. Прибор не указывал на наличие поблизости признаков жизни.

Десантники шли по широкому проходу, глазея по сторонам. Иногда им приходилось задирать головы, чтобы разглядеть верхние этажи сооружений ажурных, ступенчатых, тяжелых, невесомых, всяких разных прочих.

Странноватая архитектура заставляла землян чувствовать себя немного не в своей тарелке: воздушные переходы, арочки и лесенки выглядели такими непрочными, и вдобавок – полное отсутствие людей вокруг, осязаемо напряженная тишина...

– Какой-то парк с дурацкими аттракционами, – поежившись, пробормотала Холли. Маккой покосился на нее.

– Прошу прощения, какой парк вы имеете в виду? – буркнул он несколько язвительно. Холли смутилась.

– Я не знаю... Может, я ошиблась... но как-то раз мне попалась картинка – старинное место общественных развлечений, и там были такие же ажурные железяки с фонариками и прочими...

Маккой вспомнил, как выглядел в видеозаписи старинный район Нью-Йорка Кони-Айленд – до того, как стать океанским дном, – и понял, что хотела сказать девушка.

– Да, Холли, я думаю, вы правы. Действительно, похоже...

Большинство дверей в шопах и мини-маркетах были закрыты, и десантники не пытались их взламывать, довольствуясь разглядыванием витрин снаружи.

Взглядам землян открылось великое множество всякой всячины: стойки баров были заставлены до поднебесья бутылями, бутылками, бутылочками и прочими емкостями со всевозможными мыслимыми и немыслимыми напитками, откровенно разнообразными как по виду, так и по цвету; полки магазинчиков ломились от товаров; о! – чего там только не было! Пирамиды консервных банок с яркими этикетками; башни колбас преаппетитного вида; бастионы сыров, эскарпы и контрэскарпы из диковинных заморских фруктов, свежих, засахаренных, в меду, и прочая, прочая... при одном виде подобных яств произошло бы обильное слюнотечение у самого пресыщенного гурмана. Но все это великолепие было изрядно попорчено плесенью, а тюки с самой разнообразной мануфактурой выглядели запыленными и ненужными.

– Да, ничего не скажешь, любят ромуланцы хорошо пожить! – покрутил головой Маккой. Он повздыхал и направился к следующему шопу.

– А тут что такое? – спросил он у Холли, указывая на красочную вывеску над дверьми. – Вы умеете читать по-ихнему, мичман?

– К сожалению, нет, сэр, – отозвалась девушка. – В Академии этот язык мы не изучали... Быть может, это кабачок или таверна? – предположила она, изучая вывеску.

– Да нет, не похоже, – сказал Маккой. – Помещение великовато...

Скорее, какой-нибудь театр, – продолжал он, морща лоб. Чисто машинально он дернул за ручку двери, и вдруг она подалась.

– Э, да ведь тут открыто! – вскричал доктор. – Как насчет того, чтобы заглянут вовнутрь?

Холли состроила решительную мину и шагнула было вперед, но тут раздался резкий голос Спока.

– Доктор Маккой! Мичман Холли! Будьте так любезны, подойдите сюда!

– И всегда-то он влезет в самый подходящий момент, – проворчал Маккой. – В чем дело, Спок? Палец порезал? – крикнул он громко.

– Мне удалось проникнуть в их компьютер!

– Прекрасно, – обрадовался Маккой. – И что же вы там нашли?

– Почти ничего. Система тотчас отключилась, видимо, сработала система защиты. Но план станции я все же получил, и теперь мы знаем, где у них находится центр управления.

– Отлично, – воскликнул Маккой. – Сейчас мы кое на что посмотрим и сразу же присоединимся к вам!..

Он широко распахнул дверь и вместе с Холли шагнул вовнутрь.

Отвратительный густой запах разлагающейся плоти ударил им в лицо.

Холли тут же задохнулась и отступила назад, зайдясь в надрывном кашле.

Более привычный по роду своей профессии к подобным запахам доктор остался на месте и включил фонарь.

Маккой и Холли увидели большой амфитеатр с куполообразным потолком.

Тот, или те, кто давал представление, выступал перед полным залом, и теперь все участники театрального действа были мертвы.

– Только этого нам сейчас и не хватало, – пробормотал Маккой, чувствуя, как его желудок начинает волноваться. – Именно этого...