"Пусть будет лунный свет" - читать интересную книгу автора (Томас Мелоди)

Глава 2

– Капитан был твоим другом, майор.

Тень от Халида аль-Нахара, устало опиравшегося на лопату, накрыла квадратную яму, вырытую в твердой, как камень, земле.

– Ты не знаешь, какова судьба женщин и детей из каравана? – Майкл повернулся к Халиду. Голос его звучал чуть глухо из-под закрывавшего нижнюю часть лица шмага, головного платка, неотъемлемой принадлежности кочевника Сахары. – Мисс Донелли говорила, что их было много.

– Мы нашли тела только мужчин. – Бросив взгляд на подковообразный отвал песка позади них, араб непроизвольно стиснул рукоятку кинжала на поясе. – Или шакалы разрыли ров с телами, или люди Донелли-паши ничего не сумели найти.

– Чтобы вырыть такую яму, уйдет уйма времени. – Копать здесь действительно тяжело. Земли негостеприимные, что и говорить. – Зачем вообще было закапывать трупы?

С каждым новым вопросом Майкл все сильнее недоумевал. Как могло случиться, что караван в сопровождении отлично вооруженного эскорта угодил в засаду? При этом, как ни странно, двум англичанкам удалось избежать смерти. Майор прошел мимо засохшей оливы и начал медленно подниматься по довольно крутому склону на вершину холма, мрачно поглядывая на расстилавшиеся вокруг мертвые бесплодные земли. В пустыне мало видеть, надо еще инстинктивно чувствовать, что происходит за гранью видимого. Здешние места пользуются недоброй славой, одно лишь название говорит само за себя – Колодец мертвых. Никакого колодца здесь нет, даже пересохшего, но от гнетущего чувства болезненно сжимается сердце.

Караван направлялся в лагерь Донелли. Многочисленные палатки, в которых жили рабочие, занятые на прокладке телеграфной линии, издалека казались сбитыми в кучу термитниками. Донелли при жизни надо поставить памятник. Еще немного, и этот отдаленный оазис соединит с Каиром надежная современная связь.

Всего неделю назад лагерь Донелли располагался милях в сорока отсюда. От неожиданной догадки Майкл даже остановился. Выходит, караван каким-то образом оказался далеко от своей цели?

– Халид, а кто нанимает проводников?

– Думаю, начальник общего штаба. Донелли-паша мог знать об этом. – Негромко ответил араб. – Ты мог бы у него спросить, но он вчера вечером уехал.

Майкл оторопело обернулся:

– Донелли уехал? Куда?

Халид неопределенно пожал плечами. Этот худощавый, элегантно одетый, гибкий как лоза сын богатого шейха был убежден в том, что блага цивилизации погрязшим в дикости народам могут принести только мужчины, одетые по самой последней светской моде. Образование он получил в Англии и теперь командовал сторожевой заставой, расположенной неподалеку от этого оазиса.

– Когда стало ясно, что караван сильно опаздывает, Донелли отправил на его поиски патрули. Мне рассказывали, что после того, как его люди нашли это место, он буквально сошел с ума. Взял две винтовки, револьвер, запасы еды и воды и уехал в сторону Эль-Мусы.

– Вот как? Не в Каир? – Майкл задумчиво поскреб пальцами подбородок. – Не могу понять, что заставило такого человека, как Донелли, сорваться с места и сломя голову броситься через пустыню в город, где правит шейх, который держит в руках солидную долю контрабанды гашиша?

– Донелли-паша, сделавший феллахам столько добра, не может быть ни вором, ни убийцей. Уверен, у него была очень веская причина поступить именно так.

– Я отправлю людей в близлежащие оазисы, пусть проверят, может быть, кому-нибудь удалось спастись от него, и он прячется там. – Майкл повернулся и начал спускаться с холма. – Пусть так же проверят старый невольничий тракт.

– Времени много прошло, – возразил догнавший его Халид. – Даже если спасся кто-то из женщин, известно, какая судьба ожидает тех, кого работорговцы выставляют на продажу.

Майкл презирал всю эту нравоучительную чушь о женском целомудрии.

– Надо уметь в открытую сострадать несчастным, без всякого ханжества! Халид, мне нужна справедливость! Никакого набожного рвения.

– Ты сердишься. Но твоей вины нет в случившемся.

– Капитан Причардс вез круглую сумму наличными. Для того чтобы Донелли смог рассчитаться с рабочими. А еще он вез деньги, чтобы ты мог платить своим солдатам. И дело в том, Халид, что эти сведения засекречены. Мало кто о них знал. А теперь подумай, что все это значит.

Выводы напрашивались сами собой и были слишком серьезными, чтобы отмахнуться от них. Сколько еще правительственных караванов, которые везли товары или древние драгоценности, бесследно сгинуло в пустыне? Объяснение было одно – роковая случайность.

– Майор... – Халид тронул Майкла за плечо. – Без неопровержимых доказательств тебя будут судить военным судом. Особенно если ты публично начнешь обвинять высокопоставленных лиц.

– Знаешь что, Халид, воздержись-ка ты пока от своего доморощенного романтизма. Ты свободно говоришь на диалекте бедуинов. Это раз. Семья твоя живет в пустыне. Это два. Эти проклятые налетчики должны где-то скрываться. Это три. Пришло время блудному сыну вернуться к родному очагу и задать несколько вопросов, ты не находишь?

Лицо Халида едва заметно потемнело.

– Ты самый настоящий... – Он негодующе помахал рукой под самым носом у Майкла. – Как по-английски называется ослиный член?

– Лучше всего, если ты скажешь «задница», Халид. Понимаешь? Зад-ни-ца.

Халид, явно не настроенный шутить, сплюнул.

– Пусть Аллах ниспошлет тебе свет, язвительный человек. Тебе повезло, англичанин, что есть такой друг, как я. Иначе пришлось бы тебе остаться во власти своей неприкаянной души.

Майкл, наблюдая, как Халид садится на своего жеребца, вытащил из кармана кисет и принялся не спеша сворачивать самокрутку.

– Ты в голубое переоденься, – посоветовал он Халиду. – Мне не хочется, чтобы твои домашние приняли тебя за англичанина и по ошибке застрелили.

Халид вскинул вверх руку в прощальном жесте и, стегнув коня, пустил его в галоп. Майкл задумчиво посмотрел ему вслед, вытащил из нагрудного кармана сигарету, чиркнул спичкой и не спеша закурил. Затянулся, выдохнул дым, поднял голову и посмотрел на бледнеющее небо. День клонился к вечеру, и со всех сторон наползали серые сумерки, которые несли с собой хоть какую-то прохладу. Вдруг Майкл понял: здесь, в пустыне, здравомыслие и жара связаны друг с другом гораздо теснее, чем могло казаться.

Он не стал искать никаких оправданий своему мрачному настроению, потому что знал, что в его компании любому будет неуютно. Кроме того, Халид, вне всякого сомнения, заметил, что сурового и требовательного эфенди, повелителя миллиона подвластных ему душ, чуть наизнанку не вывернуло при виде того, что находилось в яме.

Слова Халида он не оставил без внимания. Можно было бы считать и их его искренним заблуждением, не разбирался он в тонкостях военной бюрократии. Британские офицеры в своем понимании морали и правосудия ничем не отличались от других великосветских особ в Англии.

Однако случившееся здесь неожиданно обрело для него лично первостепенную важность.

Капитан британских войск, погребенный в этом массовом захоронении, был не только его другом еще со времен учебы в Итоне, а еще и товарищем по службе. Майкл и капитан Причардс вместе служили в Китае, пока их обоих не перевели в Египет три года назад. Еще в прошлом году Майкл поднимал бокал за здоровье новобрачных на свадьбе капитана.

Майкл в последний раз глубоко затянулся сигарой и бросил тлеющий окурок в песок. Взобравшись на своего верблюда, он отправился на поиски десятника строительства. Позднее допросил тех пятерых, которые нашли закопанные трупы. Спустя час десятник наконец отвел его в палатку Донелли. Никто не расспрашивал Майкла о том, что, собственно говоря, он там потерял. Проявлять гостеприимство по отношению к человеку его положения считалось само собой разумеющимся, как если бы он был самим султаном.

Полосатый навес был натянут над входом в палатку, в которой стол и несколько стульев были развернуты так, чтобы перед глазами все время находилось небольшое озерко, расположенное неподалеку. У воды росли небольшие деревья, а вдоль берега он увидел довольно широкую полосу травы. Он осторожно вошел в палатку и остановился у входа. Внимательно оглядел разбросанные там и сям по красному ковру подушки, затем перевел взгляд на полки, заставленные книгами, папками с фотографиями и картами. Это по-спартански обустроенное место каким-то непонятным образом создавало ощущение домашнего уюта.

– Я перенесу сюда ваши вещи, эфенди, – обратился к нему слуга.

– Не надо, – покачал головой Майкл. – Где леди Александра и мисс Донелли?

Слуга указал рукой на шелковый полог, деливший палатку пополам.

– Они спят. Так до сих пор и не выходили.

Майкл задумался, потом остановил собравшегося уходить десятника:

– За моим верблюдом присмотрят?

– Конечно, эфенди, – ответил тот, вежливо поклонился и вышел.

Личный слуга Донелли с виноватым видом робко ходил по палатке, зажигая одну за другой керосиновые лампы. Дожидаясь ухода слуги, Майкл какое-то время разглядывал разложенные на столе карты. Пыль уже успела покрыть все вокруг. Выпрямившись, он повернулся к полкам, на которых стояло несколько фотографий. Одна из них привлекла его внимание, и он взял ее.

Это был снимок мужчины и женщины, сидевших верхом на верблюде. Мужчина с веселым видом обнимал улыбающуюся женщину за талию. Лицо ее, исполненное искреннего обожания, было повернуто к нему. На заднем плане виднелись ярко освещенные солнцем пирамиды Гизы.

Завороженный мастерской работой фотографа, Майкл поднес фотографию к зажженной керосиновой лампе. Внизу в рамку был вставлен еще один маленький снимок. Он вытащил его, поднес к глазам и увидел Александру Донелли в костюме арабской танцовщицы. Майкл покачал головой. Несколько неожиданное для дочери высокородного графа и супруги Донелли культурное разнообразие. Донелли... В который уже раз он мысленно повторил вопросы, вы званные поспешным отъездом этого человека.

– Сестра Донелли-паши хорошо фотографирует, правда?

Майкл поставил рамку с фотографией обратно на полку, а перед глазами пронеслась картина: девушка с револьвером в руке стоит перед ним, а дуло нацелено ему в грудь.

– Это все фотографировала мисс Донелли? Слуга кивнул в сторону снимка, сделанного в Гизе:

– Леди Александра путешествует по Египту и пишет книгу для Британского музея. Вы ведь с ней знакомы?

Майкл, оказавшись в Египте, с самого начала предпочел держаться подальше от круга лиц, составлявших цвет местного общества, и теперь об этом пожалел.

– Зачем Донелли бросился в Эль-Мусу? – вопросом на вопрос ответил он.

– Донелли-паша потерял себя, эфенди. Когда он вернулся с того места, где нашли тела, видно было, что он одержим шайтаном. Покидал что-то в вещевой мешок, схватил винтовку, револьверы и ускакал.

– Один? В одиночку, несколько сот миль через пустыню и без охраны?

– Эфенди, вы тоже отправились в путь один. Какая охрана, когда вон целый отряд не сумел никого защитить. А Донелли-паша прекрасно говорит по-арабски, да и Сахару изъездил вдоль и поперек.

Майкл не нашелся, что на это возразить, и еще раз вгляделся в фотографию. Вполне может быть, что Донелли и не был тщедушным и пугливым чиновником британской администрации. Если же он хоть наполовину храбр так, как его сестра, этот наверняка останется в живых и в самой преисподней.

– Я принесу тушеной баранины, господин, – склонился в поклоне слуга.

– Прекрасно, – кивнул Майкл. – Как тебя зовут?

– Абдул. Ужин будет подан вовремя.

Снова переведя взгляд на фотографию влюбленных в Гизе, он машинально сунул руку в нагрудный карман, вытащил сигарету, начал разминать ее в пальцах и наконец опомнился. Дело не в том, что курить в палатке не следует. Удивительно, что леди Александра воспитывалась в том же самом избранном круге, в котором он сам пребывал всю свою жизнь. Тем не менее ей каким-то неведомым образом удалось выйти за узкие чопорные рамки мира аристократии. Еще сильнее впечатлило то, что она вышла замуж за ирландского простолюдина.

Черт возьми, смерть Причардса действительно выбила его из колеи. За десять лет у него на глазах капитан превратился в мужественного бойца и надежного друга, который никогда не ныл, не жаловался на жизнь, принимал ее такой, какая она есть. Майкл лежал навзничь на койке, обе ноги на полу, одна рука закинута за голову, глаза закрыты. Его излюбленная поза. Он всегда испытывал душевное неудобство, как только начинал понимать, что окружающая обстановка чем дальше, тем больше становится ему приятной. Каждую косточку буквально ломило от усталости. Пора подумать, когда и как ему возвращаться в Каир. А до этого надо отыскать Донелли, чтобы вернуть ему сестру и жену. Выходит, что теперь это его долг.

А пока какое-то время он еще побудет здесь.

Он не слышал, когда пришла Бриана. Солнце садилось, заметно посвежело, и девушка осторожно укрыла майора походным одеялом. Она стояла и смотрела на его уставшее, давно небритое лицо. Даже во сне от него исходила притягательная мужская сила.

Майор Фаллон, лежавший на кровати, выглядел худым, длинным и неожиданно широкоплечим. Распахнувшийся бурнус открыл ее взгляду кинжал в ножнах на правом бедре. Глядя на крепкие ноги майора, Бриана вспомнила, как они три дня напролет тащились по пескам, переваливая с дюны на дюну, и этому кошмару, казалось, не будет конца. Уже на исходе она поняла: Фаллону неизвестно слово «усталость». Он неутомимо тащил на себе Александру, в то время как Бриана едва держалась на своем верблюде.

Девушка вздохнула, прикрутила фитиль керосиновой лампы над изголовьем койки. И почувствовала пальцы майора на своем запястье.

Вздрогнув, она рывком повернула голову и натолкнулась на его затуманенный взгляд из-под полуопущенных век. Майор, видимо, все еще спал, и ему что-то снилось.

Бриана не убрала руку. Несмотря на все свои разглагольствования о равноправии женщин и манеру себя вести, в ней оставалось гораздо больше викторианских нравов, в чем она не осмелилась бы себе признаться. Майкл Фаллон каким-то образом приводил ее в замешательство, хотя с мужчинами ей всегда удавалось держать себя ровно и чуть отстраненно.

По большей части представители противоположного пола раздражали ее своим высокомерием и банальностями. Отваживала она особ такого рода без труда. Стивен, с которым она была обручена, ее не раздражал. Старше ее на три года, он учился на адвоката и мечтал стать светилом британской юриспруденции. Она любила его, и они могли пожениться сразу после окончания им университета, если бы не роковой изъян в ее планах.

Стивен очень хотел детей, чтобы жена обеспечивала его домашним уютом в его полностью респектабельной и степенной жизни. Однако Бриана относилась к Стивену Уильямсу с девичьим обожанием, которое не шло ни в какое сравнение с тем, что девушка испытывала при одном взгляде на майора Фаллона.

Недавно она прикоснулась к нему, и ей мучительно хотелось, чтобы это повторилось.

Майор приподнялся на локте и, окончательно проснувшись, оглядел палатку.

– Что вам здесь нужно? – каким-то скрипучим голосом спросил он.

Она чуть приподняла бровь, и взгляд ее упал на его руку, продолжавшую стальной хваткой удерживать ее запястье.

– Вы что, майор, собираетесь меня поцеловать? Или все же отпустите?

Их взгляды встретились, потом он отвел глаза и еще раз внимательно оглядел палатку, словно хотел убедиться в том, что правильно определил свое местонахождение.

– Похоже, я задремал. Он выпустил ее руку.

– Похоже, сэр, вы проспали целый день.

Волосы у Брианы растрепались, и она убрала за ухо выбившуюся прядь. Она хотела причесаться, но тут же передумала, просто подобрала волосы и перехватила пышную копну на затылке кожаным ремешком.

– Куда это вы собрались, господин майор? – поинтересовалась она. – Спать легли, а сапоги не сняли.

В палатку вошел слуга Кристофера. Когда он увидел, что около койки майора стоит Бриана, то остановился как вкопанный и неожиданно радостно осклабился:

– Мисс Донелли, какое счастье, что с вами все в порядке. Когда вы приехали, я не мог сразу вас поприветствовать.

– Абдул, – Бриана ласково сжала морщинистые руки старого слуги, – я так рада тебя видеть.

На слуге были белый тюрбан и белая с длинными рукавами туника до колен, перехваченная узким кожаным ремнем.

– Подожди ваш брат еще день... Но он так спешил...

Говорил он негромко, боясь разбудить Александру. Бриана повернулась к Фаллону, который продолжал лежать, не собираясь менять позу.

– Абдул, пожалуйста, принесите сюда вещи майора. Он будет спать здесь.

– Но господин просил, чтобы я ничего не приносил.

– Сделай, что тебя просит хозяйка, Абдул, – устало проговорил Фаллон, бросив прищуренный взгляд на Бриану. – А заодно, будь любезен, прихвати кувшин с водой. Хочу ополоснуться.

– Не забудьте заодно и побриться, майор, – усмехнулась Бриана, дождавшись, когда Абдул выйдет из палатки. – А то ох и достанется той несчастной, которую вы будете сегодня целовать.

Легкая усмешка тронула уголки губ майора:

– Мисс Донелли, вы всем мужчинам дерзите?

– Только тем, кому довелось видеть меня в неглиже. А с вами, майор Фаллон, мы уже вышли за пределы обходительных любезностей, разве не так?

По его настороженному взгляду она поняла, что ожидал он от нее совсем другого. Прекрасно. Ничего нет хуже, чем предсказуемость. Установив между ними желаемую дистанцию, Бриана вежливо склонила голову и вышла из палатки как раз в тот момент, когда вернулся Абдул с подносом, уставленным едой.

Палатка Кристофера находилась неподалеку от озерка. Вечерело, и низко над горизонтом висела яркая и крупная одинокая звезда. Ирония состояла в том, что такая живая красота являла себя именно бесплодным пескам пустыни. Чуть в отдалении мальчик гнал небольшое стадо блеющих коз. За спиной Брианы хлопнул полог палатки, и на пороге появился майор в восточном халате. Он мельком бросил взгляд на Бриану, стоявшую у костра, потом принялся пристально вглядываться в окрестности.

По его сузившимся глазам она поняла, что он разглядел что-то такое, что совсем ему не понравилось. Она, в свою очередь, тоже вгляделась в местность вокруг и ничего подозрительного не заметила. Неужели он считает, что их до сих пор продолжают преследовать?

Из палатки выглянул Абдул:

– Госпожа, ужин готов. Отнести еду ее светлости?

– Если она проснулась. Где вещи, которые были на моем верблюде? Я не нашла фотокамеры.

– Идемте со мной, госпожа.

Бриана, даже не повернув головы в сторону майора, с горделивым видом проследовала за Абдулом. Увидев женщину, отходившую от озерка с кувшином, она в легком удивлении приподняла брови и обернулась к Абдулу:

– Почему некоторые женщины здесь не закрывают лица?

– У кочевников такое часто бывает, – объяснил Абдул, подводя ее к стоявшей чуть дальше большой палатке.

Бриана вошла, и сердце ее екнуло от радости. Камера была на месте!

Девушка внимательно осмотрела аппарат и с облегчением увидела, что он в полном порядке. Более того, открыв стоявший рядом чемодан с химикалиями, убедилась, что проявитель и закрепитель не пролились, а фотографические пластины целы и невредимы. Этот чемодан путешествовал с ней с тех самых пор, как они с Александрой отправились фотографировать древний храм.

– Абдул, вы же родились и жили в пустыне. Значит, вы тоже кочевник?

Абдул от возмущения округлил глаза.

– Я сын торговца! – решительно возразил он. – Выезжал из городов в оазисы продавать товар. Стал бы богачом от продажи дамасского шелка, но мой отец, который им торговал, увлекался игрой в кости. Увы, теперь я слуга. Но ваш брат хорошо платит прислуге. Мне не на что жаловаться.

Абдул был из тех немногих мужчин в этой стране, которые с уважением обходились с женщинами. Дело было вовсе не в том, что ее соотечественники мужского пола вели себя не в пример лучше. Просто ей довелось наблюдать Абдула в Каире и ей было радостно, что он оказался здесь. Бриана подняла фотокамеру.

– Что вы, госпожа Донелли, я отнесу ее.

– Лучше возьмите вон тот чемодан.

Она вытащила фотокамеру наружу и дождалась, когда Абдул притащил здоровенный чемодан.

– Как же мне повезло, что буквально все сохранилось!

– Вам повезло еще больше, госпожа, что Эль-Тазару удалось отыскать вас.

– Абдул, а откуда ты знаешь человека по прозвищу Барракуда?

– Мой племянник снабжает эфенди Фаллона сведениями. Майор однажды спас ему жизнь. Так что это обычные торговые дела.

– Обычные? – в смятении переспросила Бриана.

– В прошлом году майор вполне мог оставить моего безалаберного племянника гнить в тюремной яме, – пожав плечами, усмехнулся Абдул. – Но он этого не сделал.

Бриана взялась за ручку чемодана:

– Оказывается, неприкрытое вымогательство может считаться достойной дорогой в рай.

Абдул принял оскорбленный вид.

– Госпожа, покажите мне человека без единого порока, и тогда я покажу вам человека, который никогда не дышит.

Бриана присела перед чемоданом, повозилась с запора-, ми, откинула крышку. Внимание ее привлекла фотография, лежавшая первой в одной из пачек. Она была сделана с позитивов, которые уцелели лишь потому, что она проявила эту фотографическую пластинку вместе с теми, которые они отсняли в коптском храме. Именно по этой причине они с Александрой и не успели возвратиться к каравану в тот роковой вечер.

Бриана взяла фотографию и поднесла к свету. Молодой человек позировал, держа винтовку наперевес. Его звали Селим. Больше она о нем ничего не знала. На нем была длинная, до щиколоток, арабская мужская рубаха, на голове тюрбан. Стоял он с величественным видом рядом с боевым верблюдом. Он отнесся к ней по-дружески и, угощая ее кус-кусом собственного приготовления, шутливо прошелся по поводу мужчин, которые много болтают, а толком ничего вкусного и съедобного приготовить не в состоянии. Более того, он потом научил ее готовить кус-кус. Вскоре его убили.

– Ее светлость поправится? – прервал молчание Абдул.

Перебирая фотографии, Бриана время от времени поднимала глаза и оглядывала расстилавшиеся вокруг безжизненные песчаные холмы. Будь здесь Кристофер... Сердце у нее в который уже раз сжалось от тревоги. Она ломала голову над тем, как ей поскорее довезти Александру в Каир. У аристократов житейская беспомощность обычно передается по наследству. Поэтому неудивительно, что в сложившейся ситуации Бриана опекала свою невестку.

– Абдул, разузнайте, как нам поскорее вернуться в Каир. Я не знаю, сможет ли майор Фаллон сопровождать нас так далеко. Но нам здесь больше нельзя оставаться.

– Госпожа, не волнуйтесь, все будет хорошо, – с улыбкой ответил Абдул и, подхватив ящик с фотокамерой и чемодан с реактивами, потащил их назад в палатку.

«Я совсем-совсем не волнуюсь», – сказала себе Бриана.

Выйдя из-за угла палатки, девушка не заметила в темноте майора Фаллона. Он стоял, прислонившись к стволу невысокой финиковой пальмы, со скрещенными на груди руками. Бриана вздрогнула от испуга, когда он заговорил:

– Если вы не можете обойтись без поздних проулок по лагерю, настоятельно вам советую брать с собой оружие.

Майор выпрямился и шагнул к ней. Девушка бросила взгляд на его руки.

– Заряжен, – коротко сказал он и протянул ей револьвер, который отобрал тогда около сторожевой башни. – Только неусыпная бдительность позволяет в этих краях оставаться в живых, мисс Донелли. Мне бы не хотелось, чтобы после всего, что вам довелось пережить, вас просто-напросто застрелили по причине вашей собственной беспечности.

Как бы в подтверждение правоты его слов в отдалении в лунном свете блеснули стволы ружей часовых.

– Майор, – Бриана порывисто схватила Фаллона за руку, – спасибо вам громадное за все, что вы для нас сделали. Если бы не вы, нас бы давно не было в живых.

У него чуть дрогнули уголки сурово сжатых губ.

– Зря вы так, мисс Донелли, вы перед трудностями не пасуете. Я в этом убедился.

– Ну да, если рядом пять моих старших братьев, так я ни перед чем не спасую. Мне и шагу самой ступить не дали бы. А оставаться в живых... так этому жизнь учит, только она одна, майор.

Он посмотрел ей прямо в глаза. Стояли они друг от друга на расстоянии вытянутой руки.

– Борода ведь вас раздражает, не так ли?

– Что? – растерянно переспросила Бриана, и в глазах майора запрыгали смешинки. Что и говорить, вопрос оказался неожиданным и сбил девушку с толку. Сердце ее забилось сильнее.

– Мисс Донелли, вам не хочется меня поцеловать? – Он посмотрел ей в глаза.

– Не делайте из себя посмешище, майор. Я не знаю ни одной женщины, которую бы привлекала растительность на мужском лице.

– В таком случае ваши слова основаны на собственном опыте?

– Вам меня смутить не удастся. – Бриана скрестила руки на груди. – Целовалась я достаточное количество раз.

– Замечательно, принцесса. – Она почувствовала, как взгляд его скользнул по ее телу. – Но сколько среди них было взрослых мужчин?

– Дайте-ка сообразить... – Она одарила его подчеркнуто бесстыдной улыбкой. – Пожалуй что один. Боюсь, однако, он меня безнадежно испортил.

Она кивнула и вернулась в свою палатку.

Майкл, задумчиво поглаживая только что обсуждавшуюся густую растительность на собственном подбородке, с довольной усмешкой рассеянно смотрел в темноту. Сложена мисс Донелли великолепно.

– Бри, как только это тебе удалось? – уже четвертый раз за утро интересовалась Алекс, вяло ковыряя вилкой в стоявшей перед ней миске.

– Миледи, я об этом уже давно не думаю, – не поднимая головы, ответила Бриана. Она сидела, скрестив ноги, на ковре и продолжала тщательно протирать объектив фотокамеры.

– Господи, хоть бы Кристофер узнал как-нибудь, что мы живы. Мне невыносимо думать, как он переживает.

Эти разговоры Александра вела уже два дня с момента их приезда. Похоже, на свете не существовало ничего, что могло бы утешить Алекс. Она рыдала, яростно спорила, засыпала среди дня, тщетно надеясь одержать победу над силами судьбы, которые ей неподвластны. Наконец она выкупалась, переоделась в темно-красную длинную восточную тунику и соизволила даже что-то поесть.

– Как ты думаешь, майор Фаллон отвезет нас в Каир? – в который раз спросила Александра.

Бриана бросила взгляд в сторону озерка, где предмет их разговора склонился над маленьким квадратным зеркалом. К стволу росшей рядом финиковой пальмы была прислонена винтовка с необычно длинным стволом. В лагерь он приехал раньше и, расседлав лошадь, направился к озерку мимо девушек, которым коротко на ходу кивнул. От неожиданности Бриана даже объектив перестала протирать.

Прошлой ночью он пытался задеть ее за живое, заявив, что она целовалась только с мальчишками. Это ему не удалось, – ну, скажем, почти не удалось, – однако он имел нахальство дать понять, что бородатое лицо у мужчины и есть самый что ни на есть настоящий признак мужественности.

То, что она наблюдала сейчас, ошеломило ее. Перед ней оказался человек – полная противоположность суровому бойцу, готовому орудовать своим смертельно опасным ножом.

Этот самый человек в настоящий момент сидел на берегу озерка, смотрелся в зеркало и брился тем самым жутким ножом.

Рубаху и тюрбан он снял. Бриана поднесла к губам чашку с крепко заваренным ароматным чаем и отпила глоток. Волосы у него оказались вовсе не такими черными и намного короче, чем она себе представляла. Грудь покрывал темный загар. Плечи и грудные мышцы, казалось, были вылеплены античным скульптором.

Бриана отдавала себе отчет в том, что ей следовало бы прийти в ужас от того, что две взрослые женщины наблюдают, как мужчина совершает такой интимный акт, как бритье собственных щек. Однако при этом глаз она не отвела.

– Миледи, вы хорошо его знаете? Александра обернулась к ней:

– Бри, ты чем-то недовольна или мне показалось?

Бриана, разозлившись на себя, все свое внимание вновь обратила на фотографическую камеру и, чуть повозившись, сняла с нее наружный кожух.

– Мне не нравится, как устроен мир.

– Так было всегда. – Губы Александры тронула едва заметная улыбка. – За то время что мы в Египте, я видела майора Фаллона несколько раз. Никто о нем ничего не знает. Многие женщины тщетно пытались разгадать тайну. Впрочем, пусть лучше увиваются вокруг него, чем вокруг моего мужа. – Она пожала плечами и снова взялась за еду. – Каир притягивает к себе массу народа. В это время года на стройплощадках возобновляются работы, и я большую часть времени провожу за городом. Делаю, что хочу, и ни о чем не думаю.

Все это Бриана хорошо понимала. Одному Богу известно, каким образом она оказалась в Египте. Впрочем, сейчас жажда острых ощущений у нее заметно ослабла, особенно после всего пережитого.

В сентябре поезд сошел с рельсов, и они целую неделю проторчали в забытой Богом деревушке. В октябре перебранка с погонщиком верблюдов. Позднее, когда рядом не оказалось никого, кто мог бы встать на защиту слабых женщин, Бриана наставила револьвер на нанятого охранника, в мгновение ока превратившегося в грабителя. Апофеозом стало то ужасное несчастье на прошлой неделе...

– Майор Фаллон сильно расстроился, когда узнал, что капитан Причардс отвечал за охрану каравана.

– Еще бы!

Бриана еще ниже склонилась над объективом.

– Знаешь, Бри, а ведь Кристоферу очень не хотелось, чтобы я ехала с этим караваном, – тихо произнесла Александра. – Теперь из-за меня ты оказалась здесь.

– Миледи, это мой выбор. – Закончив чистить объектив, она принялась собирать фотографическую камеру. Утро выдалось холодным, но едва взошло солнце, как воздух стал быстро нагреваться. Не пройдет и часа, как придется уйти в палатку, спасаясь от жары. – Кристофер знает о ребенке?

– Нет. – Александра смахнула слезу. – Мне же тридцать два года. Мы уже не надеялись.

– Миледи...

– Бри, – ласково сказала Александра, – почему ты такая упрямая? Почему не называешь меня по имени?

Невестка была для Брианы идеалом женщины, к которому она стремилась. Умная. Отважная. Независимая. Алекс потыкала вилкой в миске и выудила кусок мяса.

– Знаешь, это почти так же вкусно, как тушеная курица, которую тогда нам приготовил майор Фаллон.

– Вы совершенно правы, миледи. – Услышанная из уст своей обожаемой невестки очевидная нелепица задела Бриану за живое. – Э-э-э... миледи... помните, тогда, у сторожевой башни, мы все уснуть не могли из-за кудахтанья этих кур?

У Александры изумленно округлились глаза. Потом обе они расхохотались и никак не могли остановиться. И в этом не было ничего удивительного. Только страстное желание выжить спасло их от незавидной судьбы сгинувших навек в песках Сахары. И сейчас просто приоткрылся предохранительный клапан, чтобы выпустить скопившийся пар.

Александра со стоном откинулась на песок.

– О Господи, у меня даже живот заболел.

Бриана повалилась рядом с ней и тут увидела пару запыленных армейских ботинок на толстой грубой подошве. Майор Фаллон молча смотрел на них сверху вниз. Был он уже без бороды и, хотя с бородой тоже был достаточно привлекателен, Бриана, взглянув на него, опешила.

– Ах, это вы, майор Фаллон. – Александра приподнялась на локте. – Мы как раз наперебой расхваливали ваши кулинарные способности.

– Видно, много добрых слов было сказано, – сухо заметил майор. Если он и был задет за живое, ничем этого не выдал.

В правой руке он держал свою длинноствольную винтовку дулом вниз. Бриана почувствовала легкий аромат мыла для бритья.

– Я рад, что вы обе наконец пришли в себя. Сердце у Брианы учащенно забилось.

– Понимаете, майор, нас, Донелли, выковали из стали, – любезно пояснила Бриана, взяв себя в руки.

– Это меняет дело, – понимающе кивнул он. (Боже мой, какой же у него волнующий голос!) – Приготовьте дорожную одежду. Завтра нам предстоит вернуться в пекло.