Меньшов ВикторИуда и Пилат или Ночь после предательства

Меньшов Виктор

Иуда и Пилат или Ночь после предательства

Действующие лица:

Пилат

Иуда

1-й легионер

2-й легионер

1-й стражник синедриона

2-й стражник синедриона

Сад. Кресло на террасе. В кресле - Пилат. Он один.

Пилат:

Покоя нет в проклятой Иудее!

Днем солнце мучит знойными лучами,

а ночью - мозг, клокочущий вулканом.

Покоя нет ни плоти, ни душе...

Днем мучает жара, сомненья - ночью.

Иуда (выходит из кустов):

Властителю дано ли сомневаться?

Сомненья - наш удел, пылящих следом.

Пилат (вглядываясь):

Что там, в кустах, за странная фигура?

Кто ты такой и как сюда попал?

Не нож ли держишь тайно за спиною?

И знаешь ли, в чей сад дерзнул проникнуть?

Иуда:

Вопросов столько, что не хватит жизни

на все ответить быстро и толково.

Не знал ты, разве, что любой ответ

есть только повод к новому вопросу?

И стоит ли тогда давать ответ!

Пилат:

Поверь, что стоит. Если кликну стражу,

все выложишь, не только что спрошу,

но даже то, что в детстве позабыл!

Эй, стража!..

Иуда:

Подожди! Зачем так сразу?

Неужто не узнал меня, наместник?

Иуда я. Пришел из Кериота,

За тем, кто вел народы за собой.

И за спиной держу не нож - веревку.

Купил по случаю: одежды подпоясать.

Пилат:

И поспешил похвастаться покупкой.

Ну, а поскольку Иудея спит,

Решил на огонек зайти к Пилату

давно не виделись, пришла пора проведать,

как поживает старикашка Понтий?

Он видеть рад безродного Иуду,

чтобы спросить с глубоким интересом:

почем веревки нынче в Иудее?

Иуда:

Просили тридцать сребренников новых,

товар хороший - отдал не торгуясь.

Пидат:

Что ж резко вздорожали так веревки?

Иуда:

Поскольку души падают в цене,

то дорожает все, что можно трогать.

И осязать, и вкладывать персты,

и надевать, лаская шелком тело,

и поглощать! Руками рвать на части!!!

И - жрать, чтоб жир стекал по бороде!!!

Как кровь из ран стекает на песок!

Мозг выбивать из суповых костей,

такой же мозг, как в черепной коробке!

Вгрызаться в плоть плодов и овощей,

упругую, как человечья плоть!..

Потом кричать от страха по ночам,

себя Сатурном увидав во сне,

что пожирает собственных детей!

И просыпаясь, в судорогах корчась,

выблевывать все пожранное за день!

Пилат:

Эк понесло! Неужто гложет совесть?

Ты - что? Ко мне дерзнул за утешеньем

прокрасться тайно под покровом ночи,

рискуя жизнью, проскользнув сквозь стражу?

Предательством не делятся с другими.

Оно всегда двоим принадлежит:

тому - кто предан, и тому - кто предал.

Со мною не надейся поделиться,

я славою довольствуюсь своей,

и властью, данной мне Великим Римом!

Я - не судья тебе, не утешитель.

И поздних сожалений не сообщник...

Иуда:

Конечно, не сообщник! Разве можно?!

Предатель - не сообщник палачу.

Предатель - жертву предает Суду.

Суд - палачу. Палач - иному миру.

Предатель рук не отмывал от крови,

над кровью власти нету у него.

Наместнику подвластны Суд и Казнь...

Да! И в придачу - эдакая малость,

безделица. Пустяк! - чужая жизнь.

Вот это - Власть! Не правда ли, наместник?

Не только Рим. Ничто другое в мире

не обладает властию подобной...

Пилат:

Да как ты смеешь, подлый оборванец!

Меня! Наместника! Намеком грязным пачкать!

О, эти нравы подлой Иудеи!

Ваш - Суд!!! Измена - ваша!!! Ваша - Казнь!!!

Я не палач. И крови нет на мне.

Иуда:

Ой, не скажи! Кто в крови не повинен,

От рук своих не отмывает кровь...

Пилат:

Нет истины в словах твоих, Иуда.

Все это было утром. ДО того,

как умер твой учитель на кресте.

Тогда же я спасти его пытался,

даруя жизнь по древнему закону,

на выбор одному из осужденных...

Иуда:

И выбрала толпа себе Варавву,

который тоже звался Иисус,

и был, как все живое - жить достоин.

Но ты лукавишь, мудрый повелитель!

Ты отрицаешь истину в словах,

лишь потому, что говорит Иуда?

А что ответил ты тому, который

об Истине свидетельствовать послан?!

Пилат:

Я не ответил. Я его спросил:

- А что есть истина?

Иуда:

И, не узнав ответа,

ты вышел на крыльцо спросить народ,

кого он хочет видеть на свободе,

сказав: - Царя возьмите Иудеи.

Но, как и ты, народ хотел Варавву.

Ты все продумал, римский управитель!

Все рассчитал до точки по слогам.

Ты, действуя хитро, не дал промашки!

Пилат:

Как смеешь ты, беседуя со мною,

такие обвиненья выдвигать?

И обличать меня. Виновный втрое!

Того предавший, за которым шел!

Ты - раб. Не смог уверовать душою,

познанием постичь пытался веру.

И, заарканив собственную душу,

хотел тащить другие на веревке!

Такая вера - хуже, чем безверье!

Иуда:

Уж лучше подлость совершить в безверии,

чем веру обрести ценою рабства!

И вера не дает душе бессмертие.

Душа жива - пока она скулит,

покуда болью яростно трепещет.

Ты - прав. Я - предал! Предал... Но тогда,

когда увидел, разумом прозрев,

что веры нет у тех, кто алчет веры!

Все жаждут власти. В том ли, в этом мире.

И разве веры алчет их душа,

дрожащая отчаянно в ознобе?

А тот, кто веру даровал другим,

был сам в ней слаб испуганной душою.

Меня, безгрешного, он подтолкнул к греху.

Мой грех - на нем. А вот на ком твой грех?

Пилат:

Как смеешь ты?! И по какому праву?!

Иуда:

Пускай по праву первого греха.

Не первородного, не ошибись, правитель!

Не снять тому греха, на ком есть грех.

Кровь не смывает тот, на ком нет крови.

А ты публично руки омывал.

Не только тот палач, кто поднял меч.

Но - равно тот, кто этот меч вложил.

Не только тот, кто распластал на плахе,

но так же тот, кто отдал на закланье.

Пилат, ты - больший, если мерить властью,

но мы равны с тобою во грехе...

Пилат (вставая с кресла):

Ты, падла, что?! В подельники (подельщики?) готовишь?!

Я пасть тебе порву на полотенца!

Ты, что, паскуда? Сдать меня задумал?!

Да я - в "законе"! понял вшивый фраер?!

(Пилат срывает верхние одежды, остается в рваной тельняшке, рукава засучены. Весь в наколках).

Да как ты смеешь, сявка, чтоб на вора

свои делишки вешала "шестерка"?

Такого не бывало никогда!

Ты что? Забыл, что ждет тебя в бараке?

Двенадцать пополам, всегда - шестерка.

Хитро удумал, фраер, на халяву

прибрать казну, которую учитель

тебе доверил, сдав его врагам.

А после, чтобы избежать возмездия,

решил Пилата обвинить в убийстве,

которого ты жаждал всей душой!

Да, промахнулся ты. Пилат - не фраер...

Иуда:

Ой ли! Давно ли стал в "законе" - фармазонщик!

А, - может быть, - щипач? А, может, шуллер?

Да мой бушлат болтался на гвозде,

Когда ты был у мамки там, где... надо...

Пилат (рвет на груди тельник, блажит по-блатному, сам себя "заводит"):

Порежу, сука! Век не знать свободы!

Иуда повторяет почти зеркально действия Пилата, школа-то одна. Напрыгивает на Пилата. Пилат - толстый, здоровенный. Иуда - маленький, малохольный.

Иуда:

Кого?! Меня?! А чем зарежешь? Членом?!

На - режь!!! Да я по всем этапам! Я...

Пилат:

Ну, тварь! Ты мне ответишь. "По этапам"...

В сортир пописать ночью - твой этап.

Ну, счас, козел, рога поотшибаю!

Иуда:

Ты?! Мне?! Да я ж тебя на части!...

(Тычет двумя пальцами в глаза Пилату. Тот приседает, орет от ужаса).

Пилат:

Ой, мама, больно! Что ж ты, хад (гад?), наделал?!

Ой, глазыньки любимые мое-то!

Как жить без глаз на свете сиротинке!...

(Подбирается к Иуде. Тот не замечает. Пилат хватает его за ногу. Кусает ногу).

Иуда:

Ой, мамыньки! Ты что ж наделал, сволочь?!

Я - бедный! Я - босой! Отдай, дурище!

Загрызли заживо! Боюсь щекотки!

Уж если грызть, зачем же щекотать?

Ой, пятка! Ой, коленка, Ой, мизинчик!

Ай, ляжка! Сволочь! Это ж не нога!!!

Лишают смыла жизни! Помогииите!

Терпеть такое - свыше сил моих.

Пинка по морде получи, скотина!

Что?! Дрогнул, враг?! Вот то-то же, паскуда!

(Бьет Пилата пяткой по лбу. Тот падает на спину. Иуда садится на него верхом, молотит кулачками по пузу. То ли от ударов, то ли от испуга, Пилат громко пукает).

Ты, сволочь, слышишь звук трубы небесной?!

Меня с победой поздравляют Боги!

Повержен враг! Ликуй! Ликуй, Иуда!!!

Вбегают легионеры. Хватают Иуду. Пытаются надеть на Пилата тогу, тот сбрасывает. Он плохо соображает, где он. В трансе. Вбегают стражники синедриона.

1-й стражник синедриона:

Что происходит здесь? И что это за люди?

1-й легионер (пытаясь усадить соскальзывающего Пилата):

А это - повелитель наш, Пилат. Который Понтий.

Иуда:

Кому вы верите? Да, как же! Повелитель!

Бандюга он! Бандит с большой дороги!

1-й легионер:

Как смеешь ты, презренный раб?! Бродяга!

Позволь, его изрубим, повелитель!

Пилат (с трудом приходя в себя):

Всех порррешу! Во, пала! Сука! Всех по...

Что? Где я? Стража!!! Наконец и стража.

Оставь его! Пока пусть поживет.

Пошарьте там, в кустах. Воон там налево.

Да, там. Правее! Нет, теперь - левее.

Нашли?! Ну, то-то же. Я знааал! Я знааал!

Несите все сюда. Скорее! Что там?

1-й легионер:

Тут ящик.

2-й легионер:

И тяжелый!

1-й стражник синедриона:

И с деньгами!

1-й легионер:

А вот еще кошель! В нем ровно

тридцать сребренников звонких...

Пилат:

Дай сюда!

Ну, вот и все, Иуда. Кончен спор.

Иуда (плача):

Отдай! Мое! Я заплатил бессмертьем!

Легионер бьет его. Иуда садится на землю. Плачет.

Пилат:

Пора бы знать - бессмертья нет, Иуда.

Иуда, ты наскучил мне. Прощай, брат.

Я говорил: мой чище руки.

Гоните прочь его. Да поскорее!

Иуду поднимают тычками. Он на ходу что-то вертит.

Пилат:

Ну, а куда теперь, искатель правды?

Иуда (показывая петлю на веревке):

Куда ж теперь? Осталось - возноситься.

(Уходит, накинув петлю на шею).

Пилат (подзывает легионера):

Эй, ты, пойди сюда! Который рыжий!

Да шевели ногами! Я! Зову-то.

Хоррррош! Грудь - колесом! А рожа! Ух ты...

(Бьет легионера по морде. Уходит).

1-й стражник синедриона:

Чудит, хозяин-то? Он, часом, не того?

1-й легионер сплевывает. Смотрит на спросившего. Молчит. Долго так стоят друг перед другом. Потом легионер бьет спросившего по морде. Сморкается в землю.

1-й легионер:

Не, не того. Чудит пахан маленько.

ВСЕ