"Кот в тупике" - читать интересную книгу автора (Мерфи Ширли Руссо)

Глава 1

Кошка съежилась в темноте под столом библиотеки, ее шоколадные полоски сливались с тенью, зеленые глаза сверкали, а хвост нетерпеливо дергался, пока она смотрела на последних посетителей, которые замешкались у стойки выдачи книг. Почему люди такие копуши? Почему они так любят тратить зря время — свое и ее? Что такого происходит за час до закрытия, что делает их столь медлительными?

Над головой кошки чернели окна. За стеклами сплетались ветвями старые дубы. Лунное сияние отражалось от узловатых ветвей, освещая крыши. Часы показывали 21. 15. Пора гасить свет. Пора предоставить эти священные залы ей, Дульси. Не ужели эти люди никогда не уйдут? От негодования она готова была прикрикнуть на них, чтобы они убирались. Сейчас ее время!

За частоколом ножек столов и стульев виднелась открытая дверь. Там был сад. Листья отсвечивали, словно восковые, а призрачно-бледные лепестки лилий напоминали растопыренные пальцы покойника.

Три женщины вышли в сад и под сенью темных дубовых ветвей двинулись по мощеной дорожке к улице. За ними поспешала Мэйвити Флауэрс, уже на ходу она пыталась поудобнее уложить книги в тяжелой сумке. Ее форменная одежда горничной в лунном свете казалась белой как снег; жесткие седые волосы ерошил ветер. Белая синтетическая юбка сзади сильно помялась — Мэйвити почти час просидела, перебирая любовные романы, чтобы отложить пять-шесть самых невероятных повествований, которые позволяли ей отвлечься от повседневных забот.

Дульси представила, как Мэйвити торопится в свой крошечный домик, наливает себе чашку чая, возможно, даже облачается в уютный махровый халат и устраивается поудобнее, подставив под уставшие за день ноги пуфик или мягкую скамеечку. Вечернее чтение позволяло ей на несколько часов уйти в мир грез и отдохнуть после целого дня суеты с пылесосом и щетками в чужих домах.

Мэйвити и Вильма, хозяйка Дульси, познакомились еще в начальной школе и дружили уже более пятидесяти лет. Они были очень разными: высокая, по-прежнему атлетически сложенная и уверенная в себе Вильма — и маленькая, морщинистая, хилая с виду Мэйвити. Людям, плохо ее знающим, казалось, что Мэйвити требуются особый уход и забота; им и в голову не могло прийти, что эта пигалица работает не хуже, чем женщины вдвое моложе ее. Мэйвити не жаловала кошек, но с Дульси они были друзьями. Заходя к Вильме, Мэйвити всегда гладила кошку и ласково с ней разговаривала; она говорила, что та красива, что ее шерстка с шоколадными полосками похожа на мех норки и что Дульси — совершенно особенная кошка.

Мэйвити даже не подозревала, насколько это было верно. Правда привела бы ее в ужас. Бедняжка была бы потрясена до глубины души, узнай она, что все выбранные ею в тот вечер романы Дульси уже прочитала и нашла их скучными и утомительными.

Через открытую дверь было видно, как Мэйвити, освещенная желтым сиянием уличного фонаря, торопливо дошла до угла, свернула в темноту на противоположной стороне улицы и исчезла в черном туннеле эвкалиптовой аллеи. В библиотеке оставалось еще семь человек.

Вот четверо вышли из компьютерного зала в глубине библиотеки. Казалось, они еле-еле передвигают ноги. Четыре человека прошли в нескольких сантиметрах от кошкиного носа: обтянутые шелком лодыжки над высокими шпильками; голые костлявые мальчишеские ноги в кожаных сандалетах; поношенные мокасины и следом крошечные белые ботинки, над которыми виднеются отделанные кружевом белые носки, — мама и дочка. И все они медлительны, как застрявшие в варенье пчелы: то и дело останавливаются, чтобы осмотреть стоящие на полках книжки или полистать растрепанные журналы.

Дульси, лежавшая клубочком на ковре под столом, вздохнула и закрыла глаза. Медлительность — прерогатива кошек, у людей нет к этому настоящего таланта. Только кошка может притворяться, что уходит, и при этом не двигаться с места; только кошка может исполнить этот неспешный, плавный танец — «ухожу не уходя» — с нужной долей высокомерия и изящества.

Дульси нечасто была так строга к человеческим слабостям. В дневные часы она являла собой чистейший образец кошачьей прелести, была чрезвычайно любезна и терпелива с посетителями библиотеки, когда они — особенно пожилые люди и ребятишки — гладили ее или пытались с ней поиграть. И она сама искренне их любила. Статус официальной библиотечной кошки вполне ее устраивал. Дома с Вильмой они тоже замечательно ладили, и вообще, по мнению Дульси, вместе им жилось просто прекрасно.

Но когда опускалась тьма, и ветер раскачивал дубы и сосны, и под его порывами недовольно роптали листья эвкалиптов, тонкий налет воспитанности таял под напором первобытной дикости и примитивных страстей, и кошкой овладевало жадное любопытство. Поэтому к вечеру, когда она уже была готова заняться своими делами, неторопливые граждане ее раздражали. Но еще больше ее нервировал не в меру внимательный взгляд заведующей библиотекой.

Позвякивая ключами, Фреда Брэкет с кислой миной прохаживалась перед столом выдачи книг — ей так же, как и Дульси, не терпелось поскорее выпроводить посетителей, но совсем по другой причине. Фреде хотелось поскорее развязаться с ежедневной рутиной и на несколько часов забыть о работе и книгах вообще, в то время как Дульси с нетерпением ожидала возможности добраться наконец до этих тысяч томов — с такой страстью ребенок жаждет остаться один в кондитерской.

Фреда заняла этот руководящий пост два месяца назад. За это время она не проявила к библиотеке и ее читателям ни малой толики душевного тепла или хотя бы какой-то человеческой заинтересованности. Да и чего еще можно было ждать от назначенца?

Любимая племянница члена городского совета, Фреда была выбрана из нескольких более подходящих претендентов — нынешних сотрудников библиотеки. Раньше она трудилась в крупной библиотеке большого города, которая работала по тем же принципам, что и любая крупная компания. В маленькой уютной библиотеке Молена-Пойнт Фреда установила похожие порядки, стремясь, чтобы «вверенное ей учреждение» стало таким же холодным и отчужденным, как и ее прежняя организация. Двух месяцев хватило, чтобы новые правила безжалостно уничтожили теплую уютную атмосферу маленькой библиотеки, как крыса — вчерашний пирог.

Фреда не одобряла отношение к библиотеке как к месту встреч и пыталась пресечь любые дружеские отношения между сотрудниками. Разумеется, под запрет попала и дружба работников библиотеки с читателями. Принимая во внимание размеры городка и число его жителей, это требование было полным абсурдом. Новые правила запрещали оказывать какие-либо дополнительные услуги клиентам, не поощрялась даже помощь в поиске и выборе книг — а ведь это два кита, на которых стоит библиотечный сервис.

Что касается Дульси, то присутствие кошки в библиотеке Фреда считала отвратительным и недопустимым. Это в ее представлении было такой же антисанитарией, как таракан в супе.

Впрочем, от подобных назначенцев обычно и не ждут любви к своему делу, они идут на должность ради денег или престижа. Если же работа вдруг действительно начинает нравиться назначенцу и ему удается добиться успехов, тогда его могут впоследствии нанять уже за собственные заслуги. По мнению Дульси, появление таких начальников всегда сулит неприятности. Не далее как прошлым летом полицейский следователь, занявший должность по протекции мэра, причинил немало неприятностей, с треском провалив расследование убийства.

Дульси облизнула усы и улыбнулась.

С детективом Мэрритом удалось справиться быстро, и кое-кто приложил к этому лапу. Она и Серый Джо, не мешкая, обнаружили такие улики, с помощью которых убийца был мгновенно изобличен и отправлен за решетку, а незадачливого сыщика перевели в уличные регулировщики. Деликатное кошачье вмешательство выставило его полным ничтожеством.

Теперь Дульси была не прочь проделать то же самое с Фредой.

Неподалеку от стола выдачи хозяйка Дульси, Вильма Гетц, ходила взад-вперед, расставляя книги на резервных полках. Ее длинные серебристые волосы были перехвачены сзади бирюзовой заколкой, белая водолазка и черный пиджак выгодно смотрелись в комплекте с узкими выгоревшими джинсами. Обе женщины были примерно одного возраста, однако Вильма всегда была гибкой и свежей, а Фреда выглядела какой-то засушенной, костлявой и вечно недовольной, от ее одежды шел неистребимый запах нафталина. Дульси наблюдала за женщинами, не предполагая, что произойдет дальше.

— Заберите свою кошку, Вильма. Вы должны сегодня вечером отнести ее домой.

— Ей и здесь хорошо, она выйдет позже через свою дверку.

— Вы заберете ее с собой. Я не хочу, чтобы кошка оставалась здесь на ночь. Она может нанести ущерб имуществу нашего учреждения. Животным не место в библиотеке. Еще скажите спасибо, что я позволяю ей оставаться здесь днем.

Вильма отложила книги и смерила Фреду хладнокровным взглядом.

— Дульси ничего не испортит. Ее манеры, как вы могли заметить, безукоризненны.

— Ни одной кошке нельзя доверять. Вы не в силах предвидеть, что она может натворить. Вы заберете ее домой.

Съежившись в тени, Дульси еще сильнее вцепилась когтями в ковер, словно намереваясь растерзать его в клочья. Она была бы не прочь растерзать и саму Фреду, как загнанную в угол крысу. А ее голова в виде охотничьего трофея могла бы висеть над столом выдачи книг, как голова оленя на стене в баре Морри.

Вильма взяла свою сумочку.

— Дульси имеет полное право находиться здесь. Она официальная библиотечная кошка и представляет для нас большую ценность, ее присутствие одобрено мэром. Вы разве не в курсе, что с ее появлением у нас удвоился спрос на детские книги?

— Это просто нелепо, мисс Гетц. Библиотека — это центр, предназначенный для сложных исследовательских задач, а не зооуголок.

— Фреда, у нас маленькая библиотека маленького городка. Она служит людям, которые хотят приятно провести время.

— Даже если это так, при чем тут кошка?

— Нашим читателям нравится, что здесь есть кошка, с которой они могут поиграть, поговорить, или которую можно просто погладить. — Вильма примирительно улыбнулась. — Вы же видели статистику. Благодаря Дульси к нам стали приходить люди, которые никогда прежде не заглядывали в библиотеку, а теперь они наши постоянные клиенты.

— Мисс Гетц, город поручил мне руководить библиотекой, а не приютом для животных! Это абсолютно беспрецедентно…

— Вы прекрасно знаете, что это не так, и опыт такой есть. Вы что, думаете, теми библиотеками, которые завели у себя кошек, руководят профаны? По всей стране в библиотеках держат кошек, и каждое из этих учреждений отмечает значительный рост читательского спроса. Неужели вы считаете, что библиотекари в Эль-Сентро, Хейуорде, Худ-Ривер, Ниагара-Фоллс, Форт-Уэрте и городах еще десятка штатов стали бы обременять себя содержанием кошек в своих учреждениях, если бы эти кошки не приносили пользу?

— Судя по всему, в этих учреждениях возникли проблемы с мышами, и они просто вынуждены были завести у себя кошек. Вы просто свихнулись на этой глупости. Я хотела бы надеяться, что ваша работа в качестве консультанта станет образцом более академичного подхода…

Вильма сцепила пальцы опущенных рук. Дульси этот жест был хорошо знаком: Вильма делала так, когда ей очень хотелось треснуть оппонента как следует.

— Почему бы вам, Фреда, не провести собственное исследование этого вопроса? Библиотечные кошки упоминаются по меньшей мере с начала девятнадцатого века, причем не только в нашей стране, но и в Англии, и в Италии. О них написаны документальные книги, сняты видеофильмы, на эту тему есть как минимум одна диссертация, не говоря уже о том, что существует общество «Кошки в библиотеках», а это, между прочим, общенациональная организация, в которую входят и библиотекари, и просто сторонники присутствия кошек в библиотеках.

Сидевшая под столом Дульси тихонько посмеивалась. Да, для Вильмы тридцать лет общения с ее трудными подопечными — она работала в Комиссии по надзору за условно осужденными — не прошли даром, поставить человека на место она умела.

— С появлением Дульси, — напомнила Вильма, — наша программа детского чтения приобрела такую популярность, что нам пришлось открыть три новые группы. И это — благодаря кошке. Она придает уверенности стеснительным детям; малыши приходят посмотреть на кошечку и погладить ее, а потом у них просыпается интерес и к книгам. И они очень радуются, что кошка остается на чтения, устраиваясь с детьми на ковре среди подушек.

Дульси уже хотела было порадоваться и исполнить для Вильмы в знак благодарности небольшой кошачий танец, но, увидев выражение лица Фреды, которая как раз повернулась в ее сторону, присмирела и забилась подальше под стол.

Будь Дульси обыкновенной кошкой, Вильма, несомненно, за брала бы ее домой ради ее же безопасности — кто знает, чего можно ожидать от Фреды. Вряд ли обычная кошка смогла бы вообразить, на что способна Фреда Брэкет, чтобы избавиться от ненавистного животного. Но Дульси не была обычной кошкой. Она прекрасно осознавала зловредность начальницы и, несмотря на опасения Вильмы, умела не попадаться ей на пути.

Повернувшись спиной к Вильме, Фреда велела своей помощнице погасить свет. Бернина Сэйдж поспешила выбраться из-за сложенных стопками книг и направилась к выключателям, размещенным на стене позади стола выдачи. Ее буйные рыжие кудри полыхали в свете верхних ламп. Изящный черный костюм Бернины Сэйдж призван был подчеркивать деловой подход к работе. Бернина была не библиотекарем, а специалистом по компьютерам и бухгалтером — самая подходящая кандидатура на должность заместителя Фреды, если ставится задача достойно ввести захолустное учреждение в двадцать первый век. Во время последнего обмена любезностями Бернина оставалась в стороне, готовая к атаке, словно вооруженный телохранитель.

Вильма с Берниной были знакомы много лет и даже считались подругами, хотя трудно вообразить, что Бернина вообще могла с кем-то дружить. Ну а когда Бернина чувствовала запах денег, то любому приятельству наступал конец.

У Дульси отношение к Бернине было сложным, оно включало в себя страх — правда, иной природы, нежели страх перед Фредой Брэкет. Неприязнь к кошкам возникла у Бернины Сэйдж при не совсем обычных обстоятельствах; кроме того, она слишком много знала о том, какие тайны могут скрывать некоторые представители кошачьего племени. И если бы она принялась рассказывать Фреде об истории кельтов и о кошках, обладавших даром речи, иллюстрируя сказанное примерами из древней мифологии, то это могло бы подтолкнуть Фреду к новым и непредсказуемым поступкам. В ней могла бы проснуться настоящая охотница на ведьм, хотя Дульси со свойственной ей скромностью не считала себя ни ведьмой, ни ведьминой кошкой.

Но и то, кем она была, могло бы ужаснуть черствого и лишенного воображения человека.

Бернина погасила верхний свет. Лишь несколько настольных ламп продолжали озарять зал библиотеки мягким сиянием. Последние посетители направились к выходу. Вильма посмотрела на кошку. В ее взгляде ясно читалось: она не уступит Фреде и не заберет Дульси домой. Но в то же время глаза Вильмы умоляли любимицу: уйди, дай этой вредине остыть. Было понятно — Вильма не уснет, пока не удостоверится, что Дульси в безопасности.

В ответ Дульси, сидя в своем укрытии, медленно прикрыла глаза. Чтобы успокоить хозяйку, она старалась выглядеть сговорчивой.

Но уходить Дульси вовсе не собиралась. Напряженно подобравшись и подергивая хвостом от нетерпения, она наконец дождалась, что Фреда с Берниной, а затем и Вильма направились к двери. Бернина поотстала, гася последние лампы, и комнаты погрузились в темноту. Мрак на несколько секунд ослепил Дульси, но, прежде чем ключ последний раз щелкнул в замке, включилось ее ночное зрение: тьма стала прозрачной, вновь проявились очертания столов и стульев, а по стенам, разлинованным книжными полками, поплыли неровные тени дубовых ветвей.

Наконец-то Дульси осталась одна.

Она вспрыгнула на стол, крутанулась волчком, ловя свой хвост, затем снова соскочила на пол и пробежалась по темным комнатам, расчерченным полосками лунного света. В сумраке казалось, что помещения расширились, словно стены, видимые в дневное время, растаяли в сотрясаемом ветром пространстве. Забравшись на одну из полок, Дульси вытащила помеченный коготками том. Книга с глухим шлепком упала на ковер.

Ухватив ее зубами, Дульси влезла на стол, лучше других освещенный луной. Она открыла книгу и отправилась в захватывающее путешествие по Африке. Она беззвучно ступала по необозримым пастбищам, ее ноздри заполнял явственно различимый запах газелей и антилоп гну, а вокруг расстилалась африканская ночь, упираясь на горизонте в горы — такие высокие, что их вершины терялись среди звезд.

Вдоволь наевшись мяса газели, Дульси пересекла поросшую травой бескрайнюю равнину, в сравнении с которой Молена-Пойнт казался просто игрушечным городком. Дульси воображала себя огромным леопардом, который крадучись пробирается среди глиняных хижин, рыком наводя ужас на спящих туземцев и оставляя в пыли отпечатки гигантских лап, чтобы поддразнить незадачливых охотников.

Насытившись африканскими просторами, Дульси обратилась к истории раннего средневековья и перенеслась в лабиринты тесных улочек Англии десятого века.

Однако это путешествие быстро приобрело мрачный оттенок. С каждой страницы на нее, усмехаясь, глядела покровительница колдовства Геката. Зло недвусмысленно заявляло о своем присутствии, маня и завлекая в свои сети. Дульси углубилась в рассказы о ведьмах и духах-хранителях, принимавших кошачье обличье. Ее преследовали люди, которые ненавидели и боялись кошек и горели одним желанием — истребить «ведьмино отродье». Подавленная жестокостью той эпохи, Дульси чувствовала, как тьма засасывает ее, и не хватало сил стряхнуть с себя ужасное и кровавое наваждение. Эти истории были совсем не похожи на благородные кельтские предания, в которых древние люди, принимая кошачий облик, отправлялись странствовать в иной мир, расположенный под чудесными плюшевыми зелеными холмами. Удивительный народ, обитающий там, состоял в родстве и с людьми, и с кошками и умел принимать облик и тех, и других. А древнее племя говорящих кошек, единственными представителями которого в эти дни были они с Джо, находило понимание и любовь кельтов. Не в силах избавиться от мрачных видений, Дульси в сердцах оттолкнула мерзкую книгу и отвернулась.

Сидя на краю стола и постепенно приходя в себя, Дульси удивилась собственному малодушию.

«Что со мной происходит? Чего я боюсь? Здесь же никого нет, а все эти кошмары — лишь маленькие черные закорючки на бумаге. Это безжалостное время давным-давно прошло. Почему же я сжимаюсь в комок и дрожу как в лихорадке? Что выбивает меня из душевного равновесия?»

По спине у кошки разливался неприятный холодок: ей казалось, она чувствует чьи-то темные помыслы, направленные против нее. Дульси раздраженно дернула хвостом, испытывая отвращение к собственному беспричинному страху и неожиданному упадку духа. Затем она соскочила на пол, пробежала через кабинет Вильмы и выскочила сквозь кошачью дверку наружу — в ночь, залитую лунным светом, приветливую и безопасную.