"Исцеление смертью" - читать интересную книгу автора (Мерфи Уоррен, Сэпир Ричард)

Глава четвертая

Но в тот вечер в Вашингтоне говорили не о Кловисе Портере. Всех занимало случившееся в Сан-Луисе. Прильнув к экранам телевизоров, люди с вниманием слушали комментарий офицера службы ВВС по вопросам информации, мраморно-спокойное лицо которого ярко светилось в лучах юпитеров.

…На мусорную свалку в Сан-Луисе упал пустой бензобак, оторвавшийся от фюзеляжа самолета… Да, это был ядерный бомбардировщик, но никакой бомбы сброшено не было… Нет, такая бомба не взорвалась бы, если бы даже и упала… Да, первый пилот разбился насмерть при падении на землю. Трагический несчастный случай… Да, остается в силе политика, направленная на безопасность гражданского населения… чтобы никакое ядерное оружие не перевозилось самолетами над жилыми районами Америки…

– Тогда почему бомбардировщик летел над Сан-Луисом? – допытывался телерепортер. – И как это увязывается с заботой ВВС о безопасности населения?

– Навигационные неполадки.

– А не может ли такое повториться? – не отставал дотошный журналист.

– Нет даже одного шанса на миллион, – заверил офицер.

По легкому кивку посла дворецкий выключил телевизор. Среди собравшихся в шикарной с приспущенными шторами гостиной старинного особняка на Адамс-стрит – резиденции французского посла – послышались смешки. Вновь зазвенели бокалы. Какой-то мужчина громко расхохотался.

– И дело даже не в том, что Америка, как бы это сказать помягче, лукавит, – заметил посол Пакистана. – Но слишком уж неумело. Может, нужно больше практики?

– Вы, ребята, вляпались в очередную кучу… – не то спросил, не то констатировал очевидный факт атташе британских ВВС, обращаясь к сидевшему напротив американскому адмиралу.

– Я не знаю, на что вы намекаете, полковник, – холодно ответил адмирал, делая ударение на слове «полковник».

– Помилуйте, дружище, всему миру известно, что ваши парни грохнули атомную бомбу на свой город.

– Мне об этом ничего не известно, – процедил сквозь зубы адмирал.

– Будем надеяться, что и ваше имеющее право голоса население пребывает в столь же блаженном настроении. Что ни говорите, а ядерные боеголовки – не лучший бизнес. Ваше мнение, господин адмирал?

Супруга французского посла, желая разрядить обстановку и снять напряженность, поинтересовалась, почему мужчины-военные намного сексуальнее мужчин других профессий.

– Все мужчины становятся более активными, когда рядом красота, – отбил подачу британский атташе.

– О-о, полковник! – рассмеялась супруга французского посла, приняв комплимент на свой счет.

– Я заметил, что старшие офицеры и генералы, особенно те, которые стоят на страже наиболее сильных государств, не располагают временем для частого сексуального самовыражения, – сухо сказал адмирал.

Улыбка на лице жены французского посла слегка потускнела, но не уменьшилась ни на миллиметр.

– Что делать, адмирал, у каждого свои проблемы, – вяло парировал британский полковник.

На француженке была легкая, почти прозрачная блузка, но гостей, приглашенных на коктейль, ее прелести не привлекали, как никого не удивляли и генеральские звезды.

Неожиданно шум затих, и жена французского посла увидела, как гостиную будто заполнили сначала светлые распущенные волосы, потом лицо необыкновенной, но какой-то холодной красоты и, наконец, улыбка, заставившая мужчин изумленно раскрыть рты. Это была чудесная улыбка, ослепительная, как бриллиант, и естественная в своей чарующей прелести, как норвежский фиорд.

Француженка, только что сиявшая, окончательно помрачнела. Другие дамы, надев маски безразличия, внимательно следили за реакцией своих мужей.

Приоткрытые рты, вытаращенные глаза, пересохшие губы, которые приходилось то и дело облизывать – было на что посмотреть. А одна несчастная, заметив, что ее муж тайно вздохнул, не удержалась от напоминания о его возрасте и здоровье.

– Знаю, черт побери! – честно ответил супруг. Однако по его интонации можно было понять, что теперь он не скоро навестит спальню жены.

– Клянусь Юпитером! Она – само совершенство! – воскликнул британский полковник. – Кто эта женщина?

– Доктор Лития Форрестер, – тихо сказала супруга французского посла. – Мила, не правда ли?

– Самая красивая из женщин, которых я видел! – выдохнул полковник.

– На вид – отменного здоровья, – заметил адмирал, думая в этот момент о ее упругих грудях, двигающихся раскованно и по-молодому привлекательно под тонким шелком черного платья.

– Отменного здоровья? – изумился полковник. – И это все, что вы можете сказать?!

Адмирал задумчиво покрутил рюмку с «Мартини».

– Лет этак через двадцать ее фигура превратится в шар… Ничто не остается неизменным на этом свете. Ничто! – подытожил он философски.

– И через двадцать лет, адмирал, она сохранит свою необыкновенную красоту, – настаивал полковник. – Я не встречал женщины прекраснее!

– Грудь есть грудь, нос есть нос, а рот остается ртом, и все становятся удивительно похожими в могиле, полковник. Так уж устроен мир!

– Но сейчас-то мы не в могиле! – возразил британец. – По крайней мере не все!

– О-о, она, кажется, идет сюда, – заволновалась жена французского посла. – Привет, дорогая! Я рада тебя видеть!

Британский полковник заученным движением поправил галстук, одернул китель и подтянулся – не хватало только, чтобы он вытянулся во фрунт и щелкнул каблуками. Адмирал медленно отпил очередной глоток «Мартини».

– Джентльмены! Я хотела бы представить вас доброму другу посольства доктору Литии Форрестер. – Жена французского посла поняла, что роль гостеприимной и любезной хозяйки – ее спасение. – Это полковник сэр Делси Рамсей-Пак, атташе Британского посольства… А это адмирал… Простите, я не уверена, что правильно запомнила ваше имя.

– Краст. Джеймс Бентон Краст. Вы можете называть меня просто адмирал.

Жена французского посла вспыхнула от такой бесцеремонности. Полковник нахмурился. А доктор Лития Форрестер громко рассмеялась, потянувшись к руке адмирала, словно хотела опереться. Адмирал, поддавшись ее веселью, тоже хохотнул.

– Адмирал, я так рада вас видеть! – В голосе доктора Литии Форрестер слышалась неподдельная искренность.

– Можете называть меня Джимом, – совсем расшутился адмирал. – Только не дотрагивайтесь до меня!

Лития Форрестер снова весело рассмеялась и на глазах у всех (многие делали вид, что не интересуются ею, и наблюдали исподтишка: мужчины уловили суровые послания в глазах своих жен) поцеловала адмирала в щеку.

– Надеюсь, не об этом шла речь?

– Нет, это разрешается, – радостно хмыкнул адмирал.

– А вы, оказывается, уже знакомы?! – удивилась жена французского посла.

– Нет, мы только что познакомились, – возразила доктор Форрестер.

– Вот как?! – воскликнул полковник сэр Делси Рамсей-Пак.

Через какое-то время все отметили, что любую тему разговора доктор Форрестер умело переводит на адмирала Краста. Первой, извинившись, отошла жена французского посла. Затем свернул свой флаг полковник. Он никогда не понимал, что сделало Америку процветающей, но если это «что-то» существует, то, несомненно, оно есть и у адмирала Краста, грубоватого вояки средних лет. Полковник присоединился к другой группе гостей.

Сэр Делси Рамсей-Пак сложил оружие после того, как безуспешно попытался прервать монолог доктора Форрестер о трагической судьбе генерала Дорфуилла, побывавшего в ее медицинской клинике. Он был одним из тех пациентов, которые, по ее определению, страдают «синдромом власти». Они легко поддаются психологической корректировке, так как не больны в общепринятом значении этого слова, просто они нормально реагируют на не совсем нормальные стимуляторы.

– Это напоминает профессиональные заболевания, – продолжала доктор Форрестер. – Взять хотя бы футболиста. Сам он здоров, ноги тоже в порядке. Но его постоянно преследуют коленные травмы. Спрашивается, почему? Потому что колени человека не рассчитаны выдерживать давление веса футболиста в двести пятьдесят фунтов, пробегающего сто ярдов за десять секунд, да еще при жутком нервном напряжении…

– В Бирме мы обратили внимание на то, – попытался вступить в разговор сэр Делси Рамсей-Пак, – что солдаты, у которых…

– Простите меня, полковник, – прервала его доктор Форрестер, – но людей, пробирающихся через джунгли, нельзя сравнивать с теми, в чьих руках ядерное оружие. Я считаю, что наша страна отличилась в высшей степени, не взорвав весь этот чертов мир. Я бы, например, не могла спать спокойно, если бы знала, что контроль за атомной энергией находится в руках подобных людей.

Высказав все это, доктор Лития Форрестер вновь повернулась к адмиралу, который вырос в глазах окружающих еще на полтора дюйма, и продолжила историю о том, как она могла бы вылечить бедного генерала Дорфуилла, если бы у нее было достаточно времени. После такого афронта полковнику ничего не оставалось, как извиниться и отойти. Однако это не помешало ему заметить, что вскоре красавица попрощалась за руку с адмиралом и уехала. Атмосфера в гостиной заметно потеплела: женщины успокоились и оживились.

Лития Форрестер вышла из здания посольства и, мельком взглянув на шофера, удобно устроилась на заднем сиденье «роллс-ройса». Покоя не давал один вопрос. Она обдумывала его всю дорогу: когда машина ехала по улицам Вашингтона, въезжала в Мэриленд, а потом на территорию научного Центра по изучению подсознания, петляла по длинной, более шести миль, дороге, ведущей к десятиэтажному зданию, затерявшемуся среди пышной зелени холмов. Лития продолжала размышлять над этим, поднимаясь в кабине лифта на свой десятый этаж…

Войдя в круглую, богато обставленную комнату типа гостиной и убедившись, что никого нет, Лития Форрестер выскользнула из своего, черного шелкового панциря, и отбросила его в сторону.

Вопрос, мучивший ее все это время, оставался пока без ответа, и это раздражало.

Чушь какая-то! – недоумевала Лития Форрестер, уже в который раз прокручивая в голове факты и события последнего времени. Ее не волновала гибель генерала Дорфуилла. Это предусматривалось планом. – Кому нужно, чтобы такой болван вернулся на землю и стал блеять, пытаясь объяснить, зачем ему вздумалось бомбить Сан-Луис?.. Кловиса Портера тоже пришлось убрать. Кто знал, что он споткнется на этой программе? Допустим, он был банкиром… Но он был еще и республиканцем… к тому же из Айовы. В его задачу входило провести расследование, и никакой инициативы. Никакой! Но он стал копать слишком глубоко. Это-то его и погубило… Хуже с полковником войск специального назначения. Тут произошла досадная непоправимая ошибка. И беда не в том, что за нее пришлось заплатить слишком высокую цену, а в том, что попутно вскрылись ранее неизвестные обстоятельства…

Лития Форрестер подошла к столу с мраморным верхом, достала из ящика записную книжку в желтом переплете и, соединяя точки, расположенные вдоль векторной стрелки, вычертила кривую фактов и событий. Получилось нечто вроде диаграммы.

Первая точка – охранник телефонной компании, – решила она. – Он обнаружил специальную скрамблерную линию, идущую в санаторий Фолкрофт. Это – вторая точка… В тот день секретарь Кловиса Портера посетила Белый дом, и в тот же день скрамблерной линией воспользовался президент, а чуть позже по ней говорили о каком-то «особом человеке». Это – последняя точка. Но не слишком ли много совпадений для одного дня?.. – Лития Форрестер чувствовала, что ответ где-то рядом. – Особый человек… он находится в Майами-Бич… Сомнений нет, это особый специалист по расследованиям.

Здесь доктор Лития Форрестер ошибалась.

Осуществление программы шло полным ходом. Лишние глаза и уши могли помешать, поэтому было решено убрать «особого специалиста». И тут Лития Форрестер допустила первую оплошность, использовав в этом деликатном деле полковника войск специального назначения.

Казалось, все логично. Полковнику требовалось восстановить уверенность в своем мужестве и силе… А тут такой случай! Огромных трудов стоило убедить его действовать не в одиночку, как Тарзан, а с подстраховкой хотя бы из двух спецназовцев. Лития Форрестер успешно справилась с этой задачей.

И все-таки агент по имени Римо Дональдсон остался жив. Но почему? – в сотый раз спрашивала себя доктор Форрестер. – И как это полковник, опытный «коммандос», умудрился позволить убить себя? Правы были ее сотрудники, считавшие людей из войск специального назначения, разных там парашютистов-десантников, разведчиков-диверсантов и других, безмозглыми сорвиголовами и жалкими шутами, способными провалить серьезное дело. Дорфуилл или Кловис Портер выполнили бы это задание намного лучше, – с горечью подумала Лития Форрестер. – А число изувеченных и убитых тем временем растет… Что ж, мистер Дональдсон, вам предстоит встретиться с людьми, которые не проигрывают! – решительно тряхнула головой доктор Лития Форрестер и начертала над последней точкой диаграммы большую букву "X".

Почувствовав некоторое облегчение, она взглянула на потемневшее небо, проглядывавшее сквозь прозрачный пластик потолка. Куполообразная крыша из искусственного стекла была последним достижением архитектуры. Сомневаться в его оригинальности не приходилось, ибо доктор Лития Форрестер сама была автором проекта. В ее практике неудачных работ не было.