"Китайская головоломка" - читать интересную книгу автора (Мерфи Уоррен, Сэпир Ричард)

Глава восьмая

Доктор Харолд В. Смит просматривал донесения, поступавшие каждый час. Если бы он ушел спать домой, то в маленьком сейфе, встроенном в левую тумбу его стола, уже накопилась бы пачка бумаг толщиной не менее фута. Но он сидел у себя в кабинете в санатории Фолкрофт, расположенном на уэстчестерском берегу залива Лонг-Айленд, а помощник приносил бумаги ему в кабинет и молча клал на стол.

Этот помощник был твердо уверен, что работает в каком-то научном учреждения, настолько секретном, что у него даже нет названия. А личная секретарша Смита полагала, что служит в каком-то особом подразделении Федерального бюро расследований.

Из трехсот сорока трех служащих санатория Фолкрофт большинство полагало, что работают в санатории, хотя пациентов в нем было очень мало. Значительная часть служащих была уверена, что знает, на кого работает. В подвалах санатория стояли компьютеры с объемными базами данных, и служащие думали, что работают на какую-то транснациональную компанию, занимающуюся торговлей новыми технологиями.

Один из служащих, честолюбивый юный талант, преследуя свои личные цели, решил проникнуть в базу данных сквозь все коды и защитные барьеры. Он рассудил, что если получит доступ к секретной информации, то сможет очень выгодно продать ее на мировом рынке и сколотить неплохое состояние. В конце концов, зачем нужна такая секретность, если за ней не скрываются миллионные состояния?

Он был парень неглупый, и сразу смекнул, что раз на содержание Фолкрофта тратится по меньшей мере двести пятьдесят тысяч долларов в неделю, значит, секретная информация может стоить во много-много раз больше. И вот мало-помалу, наряду со своей официальной работой на отведенном ему участке, он начал заглядывать и на «чужую территорию» через хитросплетения компьютерных шифров и систем защиты. Прошел год, и перед ним постепенно открылась цельная картина: сотни сотрудников, собирающих информацию, преступные организации и специфика каждой из них, шпионаж, крупные мошенничества в сфере бизнеса, подрывная деятельность, коррупция. Компьютерный портрет тайной жизни Америки.

Ясно, что это не имело отношения к международной торговле, хотя та часть информации, которая проходила непосредственно через него, заставляла предполагать именно это, поскольку была связана с Нью-Йоркской фондовой биржей.

Он был озадачен. Он был озадачен всю дорогу, пока добирался к месту своего нового назначения в штате Юта. И вдруг однажды ночью его словно громом поразило – он понял, зачем существует Фолкрофт. Он понял это примерно за двадцать четыре часа до того, как в Солт-Лейк-Сити повстречал одного человека. Человека по имени Римо.

Только сутки существовал человек, которого можно было считать третьим сотрудником КЮРЕ, потому что он вдруг понял, на кого он работает и зачем. А потом он оказался на дне шахты лифта, переплетенный с пружиной амортизатора, и снова только два сотрудника – Смит и человек по имени Римо – знали, на кого они работают и зачем. И так и должно было быть.

Из нынешних ежечасных донесений было ясно, что опасность разоблачения снова стала весьма вероятной, то есть случилось нечто такое, чего Смит опасался долгие годы, начиная с самого первого дня существования КЮРЕ.

Предыдущую ночь он провел на своем рабочем месте, слегка вздремнув прямо за столом, и проснулся холодным серым утром, когда первые сполохи цвета копченой семги окрасили небо над темной гладью залива Лонг-Айленд. Тонированные оконные стекла, позволявшие глядеть из кабинета на залив, но не позволявшие снаружи увидеть, что происходит внутри, запотели по краям, хотя его уверяли, что специальная конструкция окон исключает подобные вещи,

Помощник молча положил на стол очередное донесение, и в этот самый момент Смит открыл глаза.

– Пожалуйста, принесите мне мою бритву и зубную щетку, – попросил Смит.

– Разумеется, – ответил помощник. – Должен отметить, сэр, что отдел клиринга работает очень надежно. По правде говоря, это первый случай, когда подобная служба работает так надежно, не зная при этом, что делает.

– Бритву, пожалуйста, – прервал его рассуждения Смит, перевернул стопку лежащих перед ним донесений, и начал просматривать их в хронологическом порядке. Донесения, на первый взгляд, никак не были связаны между собой – так оно и должно было казаться. Только один человек мог соединить разрозненные кусочки в единую картину.

Торговый агент компании по продаже автомобилей в Пуэрто-Рико сообщал об интимной жизни владельца таксопарка. Некий бухгалтер, уверенный, что получал взятку от налоговой инспекции, сообщал о том, что тот же владелец таксопарка вдруг положил в банк крупную сумму денег.

Привратник в доме, где жила молодая женщина с пуделем, сообщил репортеру одной из газет кто платил за содержание пуделя.

Авиарейс из Албании в Лейпциг, оттуда – в Париж. Крупные суммы денег в мелких купюрах, поступившие из Восточной Европы. Соответствующая активизации ЦРУ на тот случай, если эти деньги идут на цели шпионажа.

Но деньги поступили через Пуэрто-Рико. И через владельца таксопарка. И Смиту вспомнилась темная улица недалеко от аэропорта, машина такси и человеческие тела, разбросанные по земле.

А потом пошли донесения, вызывавшие беспокойство.

Девушка-китаянка, прибывшая в аэропорт Дорваль. Ее встречали пожилой кореец и телохранитель. Телохранитель: рост – шесть футов, темные глаза, смуглый, среднего телосложения.

А вот и они сами! Фотография. Чиун и девушка, а за ними – Римо Уильямс.

И если сыскное агентство «Пелнора», полагавшее, что работает на некую фирму из города Рай, штат Нью-Йорк, могло сделать этот снимок, то и любой другой мог вступить в контакт с троицей и с единственным, кроме Смита, сотрудником КЮРЕ, который знал, на кого он работает.

Уже одной фотографии было бы достаточно, чтобы понять, что пистолет приставлен к виску не только Римо Уильямса, но и всей фирмы.

Достояние гласности. Разоблачение. Итак, покров секретности сорван. И тем самым стал очевидным факт, что правительство Соединенных Штатов не может функционировать в рамках им же самим установленных законов.

Если сыскное агентство «Пелнора» сумело так легко выследить эту троицу, кто еще мог сделать это?

Вот они – два азиата, яростно о чем-то препирающиеся, ж человек, которого много лет назад приговорили к высшей мере, и приговор привели в исполнение. Прекрасное фото, снятое с не слишком большого расстояния.

Пластическая операция изменила лицо Римо Уильямса, у него новые скулы, новый нос, иная стрижка. Но вид самого секретного и самого страшного оружия – Дестроера – на обычной фотографии, сделанной самыми обыкновенными частными детективами, осознание неотвратимости судьбы – все это буквально выворачивало Смита наизнанку. Впрочем, слабость желудка была для него делом обычным.

Фирма КЮРЕ должна быть расформирована прежде, чем будет разоблачена. Только два человека имеют право знать о ней – так было всегда, но так уже не будет длиться долго. Смит подготовил процедуру ликвидации в тот самый день, когда вернулся от президента.

У него есть капсула. Он позвонит жене и скажет, что уезжает в командировку. Через месяц человек из ЦРУ сообщит миссис Смит, что ее муж пропал без вести во время выполнения задания в Европе. Она поверят, поскольку до сих пор верят, что он работает на ЦРУ.

Смит сунул фотографию в машинку для уничтожения бумаг. Машинка зажужжала, и портрет Римо Уильямса исчез.

Он развернулся в кресле и выглянул в окно. По заливу гуляли высокие волны и ритмично плескались о камни на берегу, повинуясь велениям луны, ветра и прилива.

Вода была здесь до появления КЮРЕ. Будет и после исчезновения КЮРЕ. Она была здесь, когда в Афинах была демократия, когда Рим был республикой, когда Китай был центром мировой цивилизации, славившимся справедливостью, мудростью и безмятежностью.

Все они рухнули, а вода осталась. И когда КЮРЕ больше не станет, вода будет на своем месте.

Прежде чем расформировать КЮРЕ, Смиту предстоит еще уладить кое-какие мелочи. Надо будет позвонить в расчетный отдел бухгалтерии, после чего примерно половина сотрудников вернется как бы в те организации, на которые, как они сами полагали, работали. Фолкрофт снова станет обычным санаторием, а оставшиеся сотрудники при увольнении получат прекрасные рекомендации.

Когда информация о совершившемся процессе расформирования пройдет через компьютер, он автоматически воспламенит один из отсеков, и бушующее пламя уничтожит все записи и все оборудование.

Смиту, однако, не придется полюбоваться пожаром. За двадцать четыре часа до этого он напишет записку, в которой будет сказано, что ящик из подвала должен быть отправлен в адрес похоронного бюро Махера в Парсиппани, штат Нью-Джерси. Исполнения этого своего приказа он тоже не увидит.

К тому времени он спустится в подвал, в кладовку, где в углу стоит ящик, в котором легко может поместиться человек средних габаритов. Он снимет легкую алюминиевую крышку и увидит, что ящик наполнен твердой белой пористой резиной, и в ней оставлено углубление приблизительно по его фигуре. Он ляжет в это углубление и закроет крышку ящика. Затем он изнутри защелкнет четыре замка, и ящик закупорится герметически.

Воздух ему не понадобится. Потому что, когда защелкнется последний замок, он проглотит капсулу и уснет навеки вместе с организацией, которую он создавал для того, чтобы спасти страну, неспособную спасти себя.

А что будет с Римо Уильямсом? Он умрет вскоре после этого, если план сработает. А это был единственный план, который мог сработать. Потому что, когда Смит приведет в состояние готовности план ликвидации КЮРЕ, человек, способный убрать Римо, уже будет рядом, имея задание сопровождать его.

Римо, как всегда, позвонит по секретной связи через телефон доверия в Детройте, и Смит велит ему отправить Чиуна в Фолкрофт немедленно. А когда Римо скажет об этом Чиуну, тот выполнит свой контракт на убийство, как поступали корейцы уже многие столетия.

И Римо со Смитом унесут с собой в могилу страшную тайну КЮРЕ. А когда единственный оставшийся в живых человек, знающий о ее существовании, позвонит из Белого дома, он услышит сигнал «занято» и поймет, что КЮРЕ больше нет.

Чиун, который понятия не имел на кого он работает, а знал только, что выполняет правительственное задание, скорее всего вернется в Корею, и будет тихо-мирно доживать свой век.

Волны все так же размеренно бились о берег.

Мир стоял на пороге мира. Какая чудесная мечта! Сколько лет мира знал мир? Было ли когда-нибудь такое время, чтобы один человек не убивал другого, или чтобы одна за другой не развязывались жесточайшие войны ради изменения границ, ради исправления результатов прошлых деяний и даже – верх идиотизма! – ради защиты чести и достоинства нации?

У президента была мечта. Смиту и Римо, возможно, придется умереть за нее. Да будет так – за такую мечту можно и умереть.

Было бы неплохо рассказать Римо, почему ему предстояло умереть, но Смит никогда бы не осмелился открыть ему, каким образом это произойдет. Если уж у него и было хоть какое-то преимущество перед этой идеальной машиной для убийства, то надо было хранить его до конца. И использовать в случае необходимости.

И тут зазвонил телефон специальной связи. Это Римо.

Смит поднял трубку. Он вдруг к собственной досаде переполнился теплыми чувствами к этому убийце-острослову – что-то вроде привязанности, какую испытываешь к человеку, с которым провел в одном окопе – дайте-ка вспомнить, сколько? – да, вот уже восемь лет.

– Семь-четыре-четыре, – произнес Смит.

– Ну, вы и фрукт, – донесся голос Римо. – Задали мне работенку. Вы знаете, что эта парочка скандалит?

– Знаю.

– Ужасно глупо было подключать Чиуна. Он просто с цепи сорвался.

– Вам нужен переводчик.

– Она говорит по-английски.

– А что она скажет какому-нибудь китайцу, который попытается вступить с ней в контакт? – спросил Смит.

– Ладно, уговорили. Я постараюсь пережить все это. Мы уезжаем из Бостона сегодня.

– Мы проверяем ту пуэрториканскую команду. До сих пор не известно, кто их подослал.

– О'кей. Мы собираемся начать поиски.

– Будьте осторожны. От владельца таксопарка на континент поступила весьма кругленькая сумма наличными. Я думаю, это касается вас. Семьдесят тысяч.

– Это все, чего я стою? Тем более в условиях инфляции?

– Если это не сработает, ваша цена, вероятно, поднимется до ста тысяч.

– Черт побери, я могу заработать столько, рекламируя здоровый образ жизни и современные лекарственные препараты. А может, мне податься в профессиональный спорт? Что еще мне останется, если все дело развалится? Тридцатипятилетний крайний защитник, который будет играть до шестидесяти лет. А Чиун может стать нападающим. Спорим, может. Это их всех просто на уши поставит. Представляете, восьмидесятилетний нападающий весом в девяносто фунтов.

– Перестаньте говорить глупости,

– За это я и люблю вас, дорогой. Вы просто преисполнены оптимизма.

– Всего хорошего, – сказал Смит.

– Чиун. Алекс Каррас весом в девяносто фунтов.

Смит не стал комментировать это сравнение Чиуна со знаменитым футболистом, повесил трубку и вернулся к донесениям. Все они были неприятны, и с каждым часом становились все хуже. Возможно, его собственный страх смерти мешал ему верно оценить ситуацию. Возможно, вся его фирма уже переступила ту грань, за которой ничего не поправить. Может быть, ему следовало передать Чиуну приказ возвращаться в Фолкрофт прямо сейчас.

Из сейфа, вмонтированного в левую тумбу стола, он достал маленький герметически запаянный пластиковый пакетик. В нем была всего одна капсула. Он положил ее в жилетный карман, и снова погрузился в чтение донесений. Римо завтра позвонит снова.

Поступили новые донесения, на этот раз с ними доставили и его бритву. Телефонный разговор с Римо был подслушан и прослежен до города Рай, штат Нью-Йорк. Эта информация поступила от одного из служащих телефонной компании в Бостоне.

Смит щелкнул выключателем внутреннего переговорного устройства, чтобы проверить, пришла ли секретарша.

– Слушаю вас, доктор Смит, – раздался голос.

– Э-э, доброе утро. Прошу вас, передайте сообщение в транспортный отдел. Нам почти наверняка понадобится послать завтра алюминиевый контейнер с лабораторным оборудованием в Парсиппани, штат Нью-Джерси. Я бы хотел, чтобы его довезли до Питтсбурга, а оттуда отправили самолетом.