"Последнее испытание" - читать интересную книгу автора (Мерфи Уоррен, Сэпир Ричард)

Глава 4

Римо Уильямс шагал по пляжу в Уолластоне и удивлялся тому, что он все время жил рядом с водой. Ньюарк, «Фолкрофт», Синанджу. И вот теперь — Квинси, штат Массачусетс.

С бухты Квинси дул сильный порывистый ветер. Белые чайки зависли в воздухе, точно запущенные кем-то воздушные змеи — лапки вниз, шеи изогнуты, глаза неустанно высматривают добычу. Время от времени какая-нибудь резко падала вниз и выхватывала из воды рыбку или некий съедобный корешок, прибитый волнами к песчаному берегу.

Римо шел на север, туда, где песок превращался в камни, а затем — в солевые болота. За ними открывался вид на Хаммок — гору, поросшую деревьями и кустарником. Иногда ее называли Эрроухедхилл. Некогда там до прихода белых обитали индейцы племени мосветусет — по утверждениям знатоков, носители удивительно богатой и интересной, скорее, даже изысканной культуры. Именно это племя дало название штату Массачусетс, теперь же о его существовании напоминал лишь лесистый и порядком замусоренный холм. Вдали, за Хаммоком, виднелись голубые небоскребы Бостона, не самого большого в стране, но тем не менее знаменитого города. Небоскребы поблескивали стеклом и металлом, словно торжествуя победу цивилизации над маленьким безвестным племенем мосветусетов.

Римо вспомнился другой пляж, в тысячах миль отсюда, скорее, каменистый, чем песчаный, омываемый бурными неприветливыми водами Западно-Корейского залива. На берегу этого залива и приютилась маленькая деревушка Синанджу, населенная преимущественно рыбаками.

Она просуществовала свыше пяти тысяч лет, и почти никто на Западе не знал и не ведал о ней. Но именно из этой деревушки вели свой род мастера Синанджу — первые и самые искусные убийцы в истории человечества. Отсюда направлялись они в разные уголки света на службу к великим правителям древности.

Служили они и египетским, и китайским династиям, не говоря уже о Римской империи, которая, по понятиям Синанджу, пала совсем недавно. И хотя слава Дома Синанджу гремела на протяжении тысячелетий, историки о том не подозревали, а потому никаких летописей и воспоминаний не сохранилось.

Мастера Синанджу всеми способами поддерживали мир и спокойствие на земле. Когда, к примеру, сильным мира сего требовался умелый убийца, когда надо было устранить врага, внутреннего или внешнего, а тем паче сохранить свое господство, они прибегали к услугам мастеров Синанджу. С их помощью удалось избежать многих разорительных и кровопролитных войн, спасти бессчетное число жизней... Сохранить армии, установить стабильность и спокойствие в государствах.

По крайней мере именно так Чиун объяснял Римо роль своего народа в мировой истории.

Деревня существовала уже тогда, когда индейцы племени мосветусет только-только научились использовать кремень для добывания огня. И не исчезнет с лица земли, даже когда Бостон канет в вечность. Если Чиун свершит все, что задумал, то в один прекрасный день Римо станет первым в деревне белым мастером Синанджу.

Римо, покидая сиротский приют, строил несколько иные планы. В те дни мечты у него были куда скромнее. Зарплата полицейского, жена, ребятишки, стандартный деревянный коттедж за белой изгородью и с зеленой лужайкой перед ним. Такими домиками застроена вся Америка, но Римо так и не довелось пожить ни в одном, во всяком случае, до сих пор. Подобные мечты у него никогда не сбывались.

Живущим в Синанджу он себя не представлял. Но за долгие годы обучения и тренировок Римо стал скорее похож на корейца-синанджу, нежели на американца.

Ньюарк, город, где прошла юность, теперь для него не существовал. Никто Римо оттуда не выгонял, он мог бы жить там и дальше, если бы не «Фолкрофт». Но домом для него санаторий все равно не стал. Да и какой может быть дом у сироты, никогда не знавшего родителей?.. Он был лишен приятных воспоминаний о прошлом, уверенности в будущем.

Римо просто продолжал свой путь. Явившись из ниоткуда, он мало заботился о конечной цели этого путешествия.

Он шел, опустив глаза и глядя в землю, когда рядом вдруг послышались шаги. Чиун! А Римо и не заметил.

— Ты вышагиваешь, как утка, — пискнул кореец.

— Пожалуй, — покорно согласился Римо.

— Прекрасная мишень для любого недруга.

— Это называется подсадная утка.

— Мастер Синанджу, который не заботится о собственной безопасности, и есть самая настоящая подсадная утка.

— Разве мне грозит опасность?

— Опасность потому и опасность, что ее не ждешь. И попадаешь ей прямо в разинутый рот.

— Не в рот, а в пасть.

— Какая разница! — вздохнул Чиун. — Лучше скажи, что тебя беспокоит?

— У меня никого нет. Я — ничей...

— Ты мой.

— А после твоей смерти?

— С чего вдруг ты заговорил о смерти?

— Но это мое ремесло, — с горечью произнес Римо. — А я ведь никогда не хотел быть убийцей.

— Ну вот, опять за старое. Похоже, возник новый повод для беспокойства, не так ли, сын мой?

Ученик секунду помолчал, затем еле слышно выдавил:

— Она опять приходила ко мне этой ночью. Моя мать...

— Потаскуха! — прошипел Чиун.

— Ты же говорил, что ее не существует.

— Она — всего лишь игра твоего воображения, а стало быть, потаскуха. Кто же еще может вдруг всплыть в сознании белого мужчины?!

— Нет, она настоящая. И она посоветовала мне продолжить поиски отца.

— Надеюсь, ты, как послушный сын папочки, заставил ее замолчать?

— Нет. Она мне кое-что показала.

— Что же?

— Одно видение.

— Галлюцинация! — фыркнул Чиун.

— Однако, когда мне привиделся Великий Ванг, ты рассудил по-другому.

— Увидеть Великого Ванга означает, что тебе остался всего шаг к полному овладению мастерством Синанджу. Одна ступень.

— Страсть как удобно отмечать таким образом достижения и ступени! Сперва Ночь Соли, затем Сон Смерти. Потом испытание Мастера. Через каждые три года — новый шаг к совершенству.

— Существует еще одна, последняя ступень, которой ты пока не достиг.

— Какая именно? Танец Рехнувшейся Утки?

— Нет. Ступень Овладения.

Римо взглянул на очертания Бостона вдали.

— Первый раз слышу.

— И моя задача — подготовить мастера.

— Как? — Без всякого энтузиазма спросил ученик.

— Провести его через посвящение в полные мастера Синанджу. С тем, чтобы, когда учитель его удалится на покой, он мог бы получить звание Верховного мастера Синанджу.

— Ты хочешь отойти от дел?

— Нет.

Римо резко остановился и посмотрел на мастера Синанджу. Он то и дело потирал широкие крепкие запястья, что с ним бывало лишь в минуты сильного волнения. Более непохожих мужчин вряд ли можно было сыскать. Римо, подобно башне, возвышался над низкорослым корейцем. Белая футболка, серые хлопковые брюки... в то время как на Чиуне красовалось пурпурно-сиреневое кимоно. Первый — мужчина без возраста, второй — глубокий старик.

— Папочка... — пробормотал Римо.

Кореец пытливо всматривался в напряженное лицо ученика.

— Видение, которое она мне показала... Там был ты.

Чиун так и просиял.

— Я? Правда, Римо?

Ученик нахмурился.

— Ас чего вдруг такой интерес, если, по твоим словам, этой женщины не существует?

— Да потому, что в этом видении присутствует один важный персонаж — я. Что она обо мне говорила, а?

— Ничего. Она показала мне пещеру.

— А что в пещере?

— Ты.

— Что я там делал?

— Разлагался.

Мастер Синанджу отпрянул, как от удара, и прищурил карие глаза.

— Она лжет! — взвизгнул он.

— Она сказала, что я должен продолжать поиски отца. И как только найду и войду в пещеру, там мне откроется вся правда.

Чиун задумчиво огладил жидкую бороденку.

— Во сне, в том видении, ты уже давно был мертв, папочка. Превратился в мумию.

— Как же ты меня узнал? — удивился учитель.

— Твое лицо, твои волосы, твое телосложение...

Мастер Синанджу нахмурился, отчего личико его стало похоже на печеное яблоко. Лоб прорезали глубокие морщины, а кожа теперь напоминала скомканный пергамент.

— А она сказала, когда наступит этот черный день?

— Нет конечно. Правда, дала понять, что довольно скоро, если я приступлю к поискам отца.

— Не надо искать его, Римо! — Чиун строго погрозил ученику пальцем.

— Я тоже так думаю.

— Даже приближаться к пещерам не смей!

— Ведешь двойную игру, да, папочка?

Старик задумчиво огладил бороденку.

— Хорошо бы переселиться, да так, чтобы эта надоедливая женщина тебя больше не беспокоила.

— Я ухожу из КЮРЕ, папочка.

— Да, да... Дай мне подумать.

— Что ж, не возражаю! Думай хорошенько!

Чиун развел руками, рукава кимоно расправились, и старичок стал похож на птицу, которая никак не могла взлететь.

— Все понятно.

— В конце концов, если уж им так нужен человек, всегда можно привлечь кого угодно. Хоть самого Арнольда Шварценеггера пусть нанимают, мне плевать! Я свое отслужил, рассчитался со всеми долгами. Пора уходить.

— Подожди, надо собрать вещи.

— И куда мы отправимся?

— Положись на меня. Ты мне веришь?

— Конечно. Сам знаешь.

— Тогда в путь. Ты стал настоящим мастером Синанджу. Пора готовить тебя к последней ступени.

И кореец смешно затрусил по берегу бухты Квинси, не оставляя следов от сандалий на песчаном пляже.

Ученик последовал за ним.

Они добежали до водной глади почти одновременно и зашагали по морю, высоко вскидывая ноги, как будто поднимались по склону холма. Вот остались позади лодки и катера на рейде, мыс Сквантум, где, согласно легенде, капитан Майлз Стэндиш впервые повстречал индейцев Скванто, которые помогли первопоселенцам Новой Англии пережить суровую зиму, научив их сажать кукурузу.

— Нам куда? — спросил Римо, когда они пронеслись под длинным мостом на Мун-Айленд и достигли гавани, на берегах которой раскинулся Бостон. Под ногами у них тихо плескалась вода.

— Туда. — Чиун указал на север.

По ту сторону бухты Римо разглядел массивную радарную башню аэропорта Логана. Как раз в этот момент в воздух поднялся «Боинг-747», оставляя за собой грязный дымный след.

— Ты вроде бы хотел собрать вещи...

— Вещи! — фыркнул Чиун. — Никаких вещей. Времени нет! Нам надо спешить, лентяй ты эдакий!

— И куда же мы все-таки направляемся, папочка? — спросил Римо, когда их самолет авиакомпании «Транс Уорлд Эрлайнс», следующий рейсом Бостон — Нью-Йорк, взлетел над бостонской бухтой.

— Это сюрприз.

— Если мы в Синанджу, то я тут же хватаю свой спасательный жилет и выбрасываюсь из иллюминатора.

— Нет, не в Синанджу.

— Слава Богу.

— Ты еще не заслужил посещения этой жемчужины Востока.

— Скорее, устрицы Желтого моря, — проворчал Римо.

Чиун сидел у иллюминатора и смотрел сквозь толстое стекло.

— Ну, как там, крыло еще не отвалилось? — поинтересовался ученик.

— Я не на крыло смотрю.

— А на что же тогда?

— Вон он! — пискнул кореец смешным высоким голоском, который появлялся у него в минуты сильного волнения. — Видишь, Римо?

Римо глянул в иллюминатор.

Шасси уже убрали. «Боинг-747» летел теперь на юг. Внизу узенькой змейкой вилась река Нипонсет, отделяющая Бостон от Квинси.

Наконец Римо разглядел то, о чем говорил Чиун.

Рядом с Т-образным зданием колледжа стоял дом, который он совсем недавно считал своим. Даже с высоты птичьего полета здание виднелось вполне отчетливо.

Некогда то была церковь. Со временем ее перестроили, узкие окна с цветными витражами расширили и остеклили заново. Сверху добавили пристройку, разместили там спальни, во дворе поставили будку для охраны. Мастер Синанджу получил здание в полное свое распоряжение после очередного продления контракта.

— Замок Синанджу! — с гордостью произнес Чиун. — Посмотри, все остальные строения рядом с ним просто карлики!

Римо скрестил руки на груди.

— Век бы его не видать, — буркнул он.

— Филистер! — фыркнул мастер Синанджу.

Набрав около двух тысяч футов высоты, «Боинг» летел теперь вдоль побережья. Римо увидел внизу знакомый изогнутый хвост Кейп-Кода[6], расстегнул привязной ремень и устроился в кресле поудобнее.

Подошла черноволосая стюардесса и склонилась так низко, что груди едва не вывалились из выреза платья.

— Сэр, вы, похоже, мужчина сильный. Нам нужна ваша помощь. Не пройдете ли со мной на кухню?

— Что-то случилось?

Стюардесса осмотрелась по сторонам.

— Не хотелось бы волновать остальных пассажиров. Так вы согласны помочь?

— Разумеется, — кивнул Римо.

— Берегись, ловушка, — шепнул Чиун.

— Здесь, в самолете?

— Ловушки могут быть где угодно, — пискнул кореец.

Улыбаясь, стюардесса провела Римо между рядами кресел и, войдя в кухню, задернула за собой шторку.

— Так в чем проблема? — спросил Римо.

— quot;Молниюquot; на платье заело. — Она повернулась к нему спиной.

— Но она же застегнута! До конца.

— Знаю. Вы не могли бы расстегнуть?

— Как прикажете, — пожал плечами Римо.

«Молния» разошлась без труда. Стюардесса выскользнула из платья и, повернувшись лицом к мужчине, одарила его лучезарной улыбкой.

— И что теперь? — спросил он.

— Все зависит от вас.

— То есть? — удивился Римо.

В эту секунду из-за шторки показалась белокурая головка.

— Интересно, что тут такое творится? — прошептала гостья.

— Он помогает мне чинить «молнию».

Блондинка-стюардесса перевела взгляд со своей подружки, стоявшей в одном нижнем белье, на Римо, а затем скользнула в помещение.

— А у меня резинка на колготках испортилась. Как считаете, можно что-нибудь сделать?

— Я не специалист по резинкам на колготках, — буркнул Римо.

— Как это «не специалист»?.. — Блондинка взирала на него с деланным изумлением.

Брюнетка, выставив наманикюренные ногти, сделал вид, что собирается выцарапать сопернице глаза.

— Не его специальность, ясно тебе? — прошипела она. — Он специализируется исключительно на «молниях». Так что вали отсюда! Пойди-ка лучше раздай пассажирам соленый арахис.

— Ну хоть посмотреть-то можно? — заныла блондинка.

— Нет! — в один голос ответили Римо с брюнеткой.

— Ну а если я закрою глазки и просто послушаю?

— Это наше личное дело, — прошипела первая стюардесса.

— Никакого дела нет, — отрезал Римо. — Прошу прощения, девушки! — И он вышел.

Вслед ему потянулись четыре руки, пытаясь втянуть мужчину обратно, но увы... Римо вернулся на место и бросил мастеру Синанджу:

— Знаешь, папочка, ты был прав. Меня заманили в ловушку. Самую древнюю ловушку на свете.

— Ты сопротивлялся?

— Меня не интересуют женщины, которые без ума от моих феромонов Синанджу.

— Если только у них не здоровые, как у коровы, шары.

— Ты все перепутал, друг мой. Шары — у быка, а у коров, то есть у женщин, совсем другое.

— Но ведь у них тоже есть шары, разве нет?

— У коров — вымя.

— Иногда такое здоровенное, что прямо по траве волочится.

— Представляю себе картину!

— Точь-в-точь как у белой женщины твоей мечты.

— Стюардессы в мои мечты не входят. И потом, они вечно ко мне цепляются. Кстати, еще один повод быть недовольным жизнью. Я могу получить любую, какую только захочу. Они просто не в силах устоять передо мной. И мне это страшно не нравится. Где интрига, где охотничий азарт, наконец?

— Вон, приближаются. — Чиун ткнул Римо в бок костлявым локтем.

По проходу шествовал целый отряд стюардесс, все они с укоризной смотрели на Римо.

— Мы будем бастовать до тех пор, пока не получим удовлетворения, — бросила одна из них.

— Даже смотреть в мою сторону не смейте! — огрызнулся Римо.

Все стюардессы дружно сели на пол, в том числе и брюнетка в нижнем белье.

— Не удовлетворишь, — прошипела она, — не будет пассажирам ни арахиса, ни напитков, ничего! — и она рассерженно погрозила кулачком.

— Что здесь происходит? — заинтересовался один из пассажиров.

Стюардесса в нижнем белье указала пальцем на Римо и пронзительно взвизгнула:

— Вот этот мужчина раздел меня, а потом бросил!

— Какой позор!

— Я просто помогал ей чинить «молнию»... — стал оправдываться Римо.

— И, похоже, малость увлекся, да?

— У него не хватило духа довести дело до конца! — заключила какая-то старушка.

— Динамист проклятый! — подхватила еще одна женщина.

— Послушай, Римо, похоже, нам не добраться до места, если ты не удовлетворишь эту заблудшую овечку, — заметил Чиун.

— Она такая же овечка, как я Стивен Сигал!

Кто-то из пассажиров направился в кабину пилотов, и вскоре показался второй помощник, весьма озабоченный и суровый. Чтобы добраться до обидчика, ему пришлось перешагнуть через трех стюардесс.

— Это он?

— Я ничего такого не сделал! — возмутился Римо.

— А вы знаете, что подобное поведение подпадает под статью федерального уголовного кодекса? «Чинить препятствие нормальному ходу полета, особенно когда самолет находится в воздухе...»

— Ладно, ладно, — перебил его Римо. — Черт с вами, я согласен! На что только не пойдешь ради всеобщего мира и спокойствия! — Он поднялся на ноги. — Ну?

Стюардесса в нижнем белье бодро вскочила.

Римо нехотя последовал за ней на кухню и задернул за собой шторку. Девушка замерла, закрыв глаза и выпятив вперед бюст.

— Начинайте и... действуйте, как хотите, — пролепетала она.

Римо взял ее левую руку, приподнял, перевернул ладонью вверх.

— О-о, я уже вся дрожу...

— Я тоже, — кисло отозвался Римо.

И начал легонько и ритмично постукивать пальцами по ее запястью.

— Что это ты делаешь?

— Любовная прелюдия.

— Сроду такого не бывало...

— И никогда не будет, — согласился Римо.

— Уж прямо!

Римо, набирая темп, все постукивал и постукивал по запястью, и вот свежее щекастое лицо девушки вдруг зарделось и исказилось гримасой животного вожделения.

То была первая из тридцати семи ступеней к наивысшему сексуальному наслаждению, чему уже давно обучился Римо у мастера Синанджу. В запястье человека находится некий особо чувствительный нерв, о чем, разумеется, стюардесса не подозревала. И если правильно на нем «играть», женщина легко достигнет оргазма.

По крайней мере именно так показалось замершим в ожидании пассажирам и команде «Боинга-747», когда весь самолет огласился криками, исполненными страсти и наслаждения.

Римо шагнул в салон и был встречен дружными аплодисментами.

Все стюардессы разом подняли к нему светившиеся ожиданием и надеждой мордашки.

— Простите, но у меня правило — не более одного оргазма за рейс, — сообщил Римо и опустился в кресло рядом с мастером Синанджу, который все еще зажимал уши тонкими пальцами.

— Дело сделано, — бросил Римо.

Чиун расслабился.

— Однако как же они омерзительно визгливы, эти белые женщины!

— Ну, у моей кожа была, скорее, оливковая...

— Зеленая, стало быть. Признак нездоровья. Хотя по цвету мне скорее понравилась бы такая, чем вон те, с совсем белыми, точно рыбье брюхо, телами.

Двадцать минут спустя они приземлились в международном аэропорту имени Джона Фитцджеральда Кеннеди, но из самолета никто не вышел. Напротив, свободные места заняли новые пассажиры.

Черноволосую стюардессу, пребывающую в полной прострации, на руках вынесли из кухни и усадили в одно из кресел, полулежа в котором она мечтательно улыбалась на протяжении всего перелета над Атлантикой.

— Так куда мы все-таки летим?

— В Иберию.

— Вот как? И что нас ждет там, в этой Иберии?

— Посмотришь. Если, конечно, у самолета крыло не отвалится.

За два часа полета над Атлантикой Римо успел перечитать все журналы и теперь скучал. Стюардессы то и дело строили ему глазки и вожделенно облизывали розовыми язычками губы, до тех пор пока с них полностью не сошла помада.

Пришлось Римо притвориться, что он спит. Вскоре его и впрямь сморил сон.

А снилась ему пещера.

Сначала вход туда являл собой непроницаемую черную мглу, затем внутри заклубился туман, появились какие-то тени.

Туман был белым и густым и, казалось, подсвечен изнутри.

Внезапно откуда-то из глубины донеслись звуки. Как будто бы стучало человеческое сердце.

— Кто там? — во сне крикнул Римо.

Удары сердца становились все громче и чаще.

И сердцебиение Римо тоже участилось. Усилием воли он замедлил его.

— Кто там? — повторил Римо.

Внезапно туман заклубился еще сильнее — казалось, вход в пещеру затянуло клочьями белой паутины.

Затем паутина приобрела опаловый оттенок и, словно повинуясь некой невидимой силе, стала выползать наружу. Римо занял оборонительную позицию — ноги слегка согнуты в коленях, руки на уровне пояса, правая сжата в кулак, пальцы левой растопырены.

Из пещеры вышел человек. Клочья тумана липли к его сухопарому телу.

— Кто ты, черт побери? — спросил Римо.

— Я — первый, — ответил незнакомец.

— Первый в чем?

— Первый, — повторил маленький человечек, одетый в туман.

— Что тебе надо? — уточнил Римо, не меняя боевой стойки.

— Ты должен меня побороть. Если сможешь, конечно.

Римо презрительно усмехнулся.

— Да я могу одолеть тебя даже со связанными за спиной руками!

— Что ж, докажи, — отозвался мужчина. Только тут Римо разглядел его лицо.

Азиат. И еще у мужчины не было глаз. Под отвислой сморщенной кожей век виднелись лишь темные щелочки: глаза были зашиты кетгутом[7]. Незнакомец угрожающе шагнул вперед.

Римо следил за каждым его движением, в голове вертелись только два слова: «Изыди, Сатана!»

Безглазый вошел прямо в грудную клетку Римо, выпустил воздух из его легких и заставил лечь навзничь, на спину.

Из пещеры с удвоенной силой повалил белесый туман, а слепой азиат бесцветным голосом произнес:

— Помни, я только первый...

— С чем тебя и поздравляю, — хмыкнул Римо и открыл глаза.

— С чем поздравляешь? — спросил, обернувшись к нему, Чиун.

— Да ни с чем. Просто сон приснился.

— Быстро! — Чиун вцепился в рукав ученика. — Отвечай быстрее, что на сей раз сказала тебе эта шлюха?

— Да отпусти ты меня! Ничего не сказала! Не она мне снилась. Не то, что в прошлый раз.

— Так ты спал?

— Конечно.

— Мало того, что прошлой ночью продрых целых шесть часов подряд, так еще и теперь прихватил минут десять?

— Да, спал я, спал! Ну и что? Делай со мной что хочешь, переломи мою саблю, сорви все ордена и знаки отличия, я спал!

Чиун прищурился, пристально вглядываясь в лицо ученика.

— И что же тебе снилось, Римо? — тихо осведомился он.

— Ничего.

— Отвечай.

— Пещера, мне снилась пещера.

— Другая, не та, что прошлой ночью?

— Да я толком и не разглядел.

— Ладно, если тебе еще раз приснится эта пещера, не вздумай в нее входить. А если ослушаешься, не вздумай рассказывать мне потом, что там видел.

Ну, разве только в том случае, если увидишь там что-то очень важное.

— А потом из этой пещеры вышел...

— Кто?

— Парень.

— Парень? Какой такой парень? Назови имя.

— Имени он не назвал. И ни с того ни с сего вдруг решил со мной драться.

— Что дальше?

Римо пожал плечами.

— А ты как думаешь? Я уложил его одним выстрелом.

— Ага... — протянул Чиун. — Хорошо. Значит, ты убил его, да?

— Нет. Просто уложил.

— А почему ты сказал: «С чем тебя и поздравляю»?

— Парень предупредил меня, что он только первый.

Глаза Чиуна сузились еще больше и превратились в еле видные щелочки.

— И как же он выглядел, этот человек?

— Азиат. У него не было глаз. Словно их выкололи, а потом зашили веки ниткой.

Мастер Синанджу многозначительно кивнул.

— Кореец?

Римо покачал головой.

— Возможно, я не разглядел. Он весь был окутан туманом.

— Туманом?

— Именно. Из пещеры валил туман, прилипал к нему клочьями. Очень противно. Как будто он был одет в белый туман. Вот и попробуй, растолкуй.

— С чего ты взял, что это должно что-то означать?

— Да я недавно читал какую-то статью о снах, — ответил Римо. — По мнению ученых, сны — не что иное, как подсознательное отражение событий, произошедших с человеком. Только с примесью фантазий и прочей чепухи, которая лезет в голову, являясь отражением его подспудных страхов и тревог.

— Ба, что я слышу! Суеверия белого человека?

— Валяй, не стесняйся! Ты, наверное, считаешь меня инкарнацией Шивы-Разрушителя?

— Да. Так оно и есть.

— И еще я — старый мастер Синанджу по имени Лу, да?

— И Лу тоже.

— Я — Римо Уильямс, и с тех пор, как увидел Сон Смерти, мне больше ни разу не снились обычные сны. С тех пор прошло вот уже десять лет.

— Если ты чего-то не понимаешь, то это вовсе не значит, что ты прав.

— Я понимаю, почему мне снится пещера. Видимо, мозг пытается осмыслить видение. Но кто этот безглазый человек в клочьях тумана?

— Может быть, нищий бродяга.

— Здорово было бы разбираться в снах...

— А мне хотелось бы понять наконец белых, — проговорил Чиун и взмахнул сухонькой ручкой с длинными ногтями, как бы заканчивая разговор.

Когда минуту спустя ученик покосился на него, то увидел нахмуренный лоб мастера Синанджу и его мрачный сосредоточенный взгляд. Напряженная работа мысли!