"У последней черты" - читать интересную книгу автора (Мерфи Уоррен, Сэпир Ричард)

Глава 5

Сквозь большое окно, из которого открывался красивый вид на пролив Лонг-Айленд, уже пробивался холодный ноябрьский рассвет, а доктор Харолд У. Смит все еще сидел за рабочим столом. Это был высокий мужчина с редеющей шевелюрой, на его лице красовались очки в тонкой оправе. Одет он был в серый костюм-тройку. В этом человеке все было каким-то серым, линялым и бесцветным.

Но уж что-что, а этого про Смита сказать было нельзя. Ибо человек, сидящий за столом директора санатория «Фолкрофт», на самом деле занимал второй по значимости пост в администрации Соединенных Штатов после самого президента. Кое-кто сказал бы, что он даже главнее президента, потому что президенты приходят и уходят, а директор организации под названием КЮРЕ Харолд У. Смит остается. Он не подвластен ни воле избирателей, ни импичменту.

Смит ждал, пока компьютер обработает поступающие из Детройта сообщения. Он старательно поправил полосатый галстук. Другой на его месте, проведя бессонную ночь на работе, пожалуй, уже давно ослабил бы галстук, если не снял его совсем. Но только не Смит. Он хотел встретить свою секретаршу, как всегда, опрятным и подтянутым.

Новости из Детройта были обнадеживающие. В этом году пожаров случилось меньше. Однако пока не поступало никаких сообщений относительно человека по имени Моу Джоукли. Странно, что и Римо больше не объявлялся.

Сохранив в памяти компьютера в виде отдельного файла сводку из Детройта, Смит перешел к изучению другой поступающей информации. Его пальцы порхали по клавиатуре с легкостью профессионального пианиста. Перед ним стоял небольшой монитор, но внешность, как известно, обманчива: он был подсоединен к целому банку электронной информации, которую накапливал и обрабатывал вычислительный центр, расположенный в запертой комнате в подвале «Фолкрофта». Сюда стекались все базы данных по Соединенным Штатам, и не только. Вычислительный центр в автоматическом режиме анализировал весь поток входящей информации и выискивал все, что касалось преступной или какой-либо иной деятельности, выходящей за рамки обыденного. В засекреченных файлах память компьютеров хранила базу данных о двадцати годах работы КЮРЕ, которая дублировалась в другом секретном вычислительном центре, на острове Сен-Мартин. Если Римо был карающей рукой КЮРЕ, а Смит – мозговым центром организации, то компьютеры – ее сердцем.

Еще до появления Римо Смиту пришлось вести свою компьютерную войну, скрупулезно анализируя электронную информацию в поисках малейших намеков на незаконные биржевые сделки, переводы крупных сумм на банковские счета, которые можно было интерпретировать как взятки государственным чиновникам или отмывание денег, полученных от наркобизнеса. Тайный доступ к данным Налоговой службы открывал перед ним фантастические возможности.

По компьютерным сетям к Смиту стекалась информация целой армии агентов, работающих в самых различных ведомствах. При этом никто из них и понятия не имел о существовании некой подпольной организации под названием КЮРЕ.

Еще до Римо Смиту удавалось навести правоохранительные органы на преступления, которые еще только готовились. Теперь он прибегал к этому методу лишь в случае, когда возникавшие проблемы не выходили за рамки тривиальности. Для решения крупных задач у него был Римо Уильямс.

Конечно, это было незаконно, но КЮРЕ не являлась легальным образованием. Однако ее существование было необходимо. Данные, стекающиеся в вычислительный центр «Фолкрофта», сортировались и накапливались. Махинации и нарушения в сфере финансов и биржевой деятельности, торговли оружием и товарами высвечивались на мониторе красным цветом. Таким образом компьютер указывал на серьезные правонарушения еще в стадии их подготовки и предлагал возможные варианты превентивных действий.

Смиту уже виделся тот день, когда он сможет отказаться от услуг Римо Уильямса и вернуться к той схеме, по которой работал до появления у КЮРЕ ее карающей длани. Возможно, эти функции можно будет переложить на легальные правоохранительные органы. У Смита даже мелькнула мысль об отставке, но он поспешил ее отогнать.

Руководитель КЮРЕ не может уйти в отставку. Он может только умереть. В подвальном помещении «Фолкрофта», рядом с вычислительным центром, был готов склеп с выбитой на нем фамилией Смит. Это было сделано на случай, если президент из соображений безопасности издаст директиву о роспуске КЮРЕ. Тайны КЮРЕ нельзя будет доверить пенсионеру, Смит унесет их с собой в могилу.

Мрачные размышления Смита были прерваны изменениями на мониторе. Что-то было не так: экран тускло замерцал, затем яркость пропала вовсе.

Компьютеры КЮРЕ питались от резервных генераторов, но, видимо, произошел сбой. Смит щелкнул кнопкой, переключая питание на основную электросеть «Фолкрофта».

Экран опять засветился.

– Поручение для миссис Микулка, – произнес Смит в диктофон. – Вызовите мастера проверить запасные генераторы.

Зазвонил телефон.

– Харолд? – спросил немолодой женский голос. Это была миссис Смит. Даже она называла его полным именем – не Хэл или Харри.

– Да, дорогая?

– Ждать тебя к обеду?

– Нет. У меня работы на целый день.

– Ты меня тревожишь, Харолд. Работать всю ночь напролет...

– Да, дорогая, – отсутствующим голосом отозвался Смит, следя за монитором.

– Хотя бы позавтракай как следует.

Замигала лампочка на секретном аппарате.

– Одну минуту, – сказал Смит. – Мне звонят по другому телефону. – Он снял трубку. – Да, Римо. Все в порядке?

– Чиун при смерти, – выпалил тот.

Повисло долгое молчание.

– Вы уверены? – наконец осторожно спросил Смит.

– Конечно, уверен. Черт, стал бы я говорить, если бы у меня были сомнения? Так считают врачи и даже он сам.

– А что с ним?

– Никто не знает.

Смиту показалось, что в голосе Римо слышны слезы. Он сказал:

– Я организую спецсамолет. Доставим Чиуна обратно в «Фолкрофт». Его обследуют лучшие специалисты.

– Не хлопочите. Чиун хочет домой. Говорит, что желает умереть там.

– Но в Синанджу нет медиков! – запротестовал Смит. – Ему будет лучше здесь.

– Послушайте, Чиун просится домой. И он поедет домой. Организуйте это, Смитти!

– Это не так просто. – Смит пустил в ход свою железную логику. – Атомная подлодка – это вам не такси. «Дартер» стоит на рейде в Сан-Диего и готовится к очередной транспортировке груза золота в деревню Чиуна. Он отбывает через две недели. Пока же мы доставим Чиуна сюда и обеспечим ему надлежащий уход.

– Мы отправляемся в Синанджу, Смитти. Немедленно! Пускай для этого мне придется угнать самолет и лично им управлять.

В голосе Римо звучала непривычная горячность.

– Очень хорошо, – сказал Смит как можно спокойнее, хотя в душе был не на шутку встревожен. – Я устрою вам перелет на западное побережье. Подлодка будет ожидать где всегда. Вы знаете.

– Спасибо, Смитти, – вдруг сказал Римо.

– Когда все кончится, я хочу, чтобы вы вернулись, – сухо добавил Смит. – А теперь прошу меня извинить, у меня Ирма на проводе.

– Ирма? Кто это – Ирма? – удивился Римо.

– Моя жена.

– Но ведь ее имя Мод.

– Совершенно верно, – ровным тоном подтвердил Смит. – Ирма – это ласкательное.

– Да, Смитти, только вы могли дать женщине, которую зовут Мод, ласкательное имя Ирма. Будь у вас собака, вы бы ей придумали кличку – что-нибудь вроде Фидо. Или Ровера. Пока!

– Не забудьте, я вас буду ждать, – напомнил Смит и повесил трубку. – О чем мы говорили, дорогая? – вновь обратился он к жене.

– Я сказала, что ты непременно должен позавтракать как следует.

– Да, дорогая. Миссис Микулка всегда покупает для меня грейпфрутовый сок без сахара и сливовый йогурт.

– Прекрасно. Жду тебя вечером.

Раздались гудки.

Смит вернулся к компьютеру и стал набирать команды, которые должны по каналам министерства обороны организовать для Римо и Чиуна перелет на морскую авиабазу Мирамар в Калифорнии, а оттуда – на корабль. Точнее, на подлодку «Дартер», стоящую на военно-морской базе в Сан-Диего. Субмарине надо будет отдать приказ – от лица Командования тихоокеанским флотом приготовиться к отплытию ранее назначенного срока, но Смит без труда мог это устроить.

У него были на то полномочия. Тайные полномочия.

Полковник Виктор Дитко сосредоточенно изучал карту Северной Кореи. Наконец он нашел Синанджу – поселок на западном побережье. Он лежал в бухте на краю так называемой Северной промышленной зоны. Его местоположение было обозначено на карте едва заметной точкой.

Дитко достал более подробную карту и, к своей досаде, обнаружил, что и на ней селение Синанджу обозначено такой же крохотной точкой.

Он тихонько выругался. Уж эти корейские карты! Веры им – не больше, чем самим корейцам.

Дитко раздобыл еще более крупномасштабную карту – такую подробную, что на ней были показаны даже кварталы близлежащих городов Чонджу и Сунчон.

На этой карте Синанджу было просто белым пятном на берегу залива с тем же названием.

– У них там что, и улиц нет? – вслух удивился Дитко.

Он снял трубку и приказал соединить его с резиденцией правительства КНДР.

– Капитан Некеп слушает, – раздался маслянистый голос.

– У меня к вам вопрос. Это должно остаться между нами.

– Слушаюсь, – сказал капитан Некеп, который был всего лишь младшим капралом, когда Дитко навел его на заговорщиков против северокорейского лидера Ким Ир Сена. В результате Некеп получил повышение по службе, а у Дитко появился потенциальный союзник в корейской армии.

– Что вам известно о Синанджу? – спросил Дитко.

– Это запретная зона: на официальных картах она отмечена двойной красной чертой.

Дитко тихо присвистнул. Президентский дворец в Пхеньяне был удостоен лишь одной черты.

– Значит, это военный объект?

– Нет. Это рыбацкий поселок.

– А вам не кажется странным, капитан, что в обыкновенный рыбацкий поселок въезд запрещен?

– Я предпочитаю не задавать вопросов, ответы на которые чреваты виселицей.

– Мне нужно внедрить туда одного человека.

– Мы с вами незнакомы! – отрезал капитан Некеп и повесил трубку.

– Неблагодарная свинья! – прошипел полковник Дитко.

Однако реакция капитана убедила его в том, что видеозапись, сделанная американским журналистом корейского происхождения, действительно имеет большую ценность.

Он лично доставит пленку в Москву. Это, конечно, рискованно, но...

Полковник Дитко спустился в цокольный этаж посольства и отпер комнату для допросов, вход в которую был запрещен в соответствии с его собственным приказом.

Сэмми Ки вздрогнул и проснулся. Он лежал на тюфяке. В последние дни он много спал. Сначала он никак не мог уснуть из-за нервного перенапряжения, но после полутора дней неволи к нему в душу закрался леденящий холод депрессии, а когда он впадал в депрессию, то всегда помногу спал. В данном случае это был спасительный сон.

– Встать! – приказал Дитко.

Сэмми поднялся, протирая сонные глаза.

– Слушай меня. Вот тебе запас еды и воды и таз для отправления естественных надобностей. Ближайшие три дня я не смогу обеспечить тебе туалет. Не бойся, я тебя не брошу. Я отправляюсь в Москву, мне надо лично переговорить с Генсеком. А ты пока посидишь взаперти. Единственный ключ я увожу с собой. И не вздумай звать на помощь! Во всем посольстве я один знаю, что ты здесь. Если тебя обнаружит кто-нибудь еще, с жизнью можешь распрощаться.

– Понятно, – безжизненным голосом ответил Сэмми Ки.

– От Сан-Франциско ты очень далеко, – напомнил полковник Дитко.

– Знаю.

– Хорошо. Я вернусь через три дня.

– А если нет?

– Для тебя будет лучше умереть от голода, чем обнаружить свое присутствие. Ясно?

Дверь захлопнулась, и Сэмми Ки опустился на пол.

Психологический расчет был верен, в этом полковник Дитко не сомневался. Пускай этот американо-кореец его ненавидит или боится – в будущем это может оказаться полезным. Как бы то ни было, ближайшие несколько дней для Сэмми Ки станут заполнены ожиданием полковника Дитко, поскольку его возвращение будет означать для парня свежую еду и избавление от удушающей вони собственных экскрементов.

До чего же просто манипулировать этими изнеженными американцами, подумал полковник Дитко. У себя на родине Сэмми Ки и думать не приходилось о еде. А уж туалет и душ – нечто само собой разумеющееся. И вот одного слова Дитко оказалось достаточно, чтобы сделать элементарные удобства чем-то самым желанным – более желанным, чем даже свобода. Это и будет для полковника гарантией сохранности его тайны.

Вернувшись к себе, полковник Виктор Дитко снял очки и швырнул на пол.

Однако от удара о половицу они не раскололись. Тогда Дитко раздавил их каблуком.

После этого он поднял самый большой осколок стекла и прошел к койке.

Работа в КГБ СССР не предполагала незапланированных поездок домой ни за какие взятки или просьбы – только по медицинским показаниям.

Полковнику Виктору Дитко позарез нужно было попасть в Москву. Он сел на койку и, стиснув зубы, принялся резать себе осколком стекла левый глаз.

Он стонал от боли, но утешал себя тем, что грядущее вознаграждение того стоит.