"Вторжение по сценарию" - читать интересную книгу автора (Мерфи Уоррен, Сэпир Ричард)

Глава 14

Первые сведения о том, что происходит в Юме, весь остальной мир получил, когда Вуда Н. Керр переключил канал телевизора, чтобы посмотреть свою любимую передачу.

Дом Вуды представлял собой обычный трейлер, поставленный на окраине городка Меса в Аризоне. От Юмы Месу отделяло около трехсот километров, но телепередачи оттуда принимались вполне сносно. По каналу К.И.М.А. каждое утро в десять часов повторяли сериал «Кладбищенская земля», и Вуда старался не пропустить ни одной серии, хотя смотрел этот фильм по крайней мере, раз десять.

Но сегодня на экране телевизора шли одни только помехи. Ворча, Вуда принялся вертеть комнатную антенну, а когда увидел, что это не помогает, заглянул к Джону Эдвардсу, жившему в соседнем трейлере. У Джона было кабельное телевидение.

Увидев, что дверь не заперта, Вуда просунул голову внутрь.

– Привет, Джон. У тебя ловится одиннадцатый канал?

– Дай-ка посмотреть, откликнулся Джон, беря в руки пульт. На экране были сплошные полосы.

– Слушай, это просто невероятно, – заметил Вуда. – Ничего не понимаю.

Телестудия не может передавать в эфир одни помехи. В самом худшем случае, эти ребята показывают настроечную таблицу.

– Девятый канал тоже молчит, – проворчал Джон. – Его транслируют из Юмы. Давай посмотрим, что там на втором.

По второму каналу шла та же самая рябь. Тем не менее, все местные кандалы принимались отлично, не вещали только студии из Юмы.

– Как думаешь, в чем дело? – задумчиво проговорил Вуда, теребя застежку на галстуке-шнурке.

– Наверное, накрылся кабель, протянутый из Юмы, – предположил Джон Эдвардс.

– Тогда не понятно, почему я не могу поймать их через антенну, заметил Вуда. – Спрошу-ка у сестры, Милдред, она там живет. Любопытно, все-таки, что у них случилось.

Но когда он набрал номер Милдред, единственное, чего ему удалось добиться, было сообщение на автоответчике телефонного узла: «К сожалению, все линии сейчас заняты. Попробуйте перезвонить попозже». Вуда так и сделал, но ответивший оператор сказал, что телефонная линия в Юме повреждена.

Пожав плечами, Вуда Керр отправился смотреть сериал «Кадреж». Вуде было шестьдесят семь, и посмотрев первую серию, он подумал, что это самая несусветная чушь из всего, что ему когда-либо приходилось смотреть. Так он стал верным поклонником этого замечательного фильма.

Позже, уже днем, о том, что телефонная связь с Юмой прервалась, стало известно в Финиксе, столице штата. Это было необычное происшествие, но особого значения ему не придали. В конце концов, Юма находилась далеко в пустыне, чуть ли не у самой мексиканской границы. В те времена, когда еще не изобрели ни автомобилей, ни телефонов, городок был маленький приграничный городишко, поэтому в Финиксе решили, что там вполне обойдутся без телефона, пока поломку на лини не устранят.

В город отправили аварийную бригаду, которая так и не вернулась. Но в этом тоже не было ничего удивительного – пустыня и в самом деле была огромная.

Полное отсутствие сообщения с Юмой прошло мимо властей штата абсолютно незамеченным. Тысячи людей не смогли насладиться своими любимыми шоу и мыльными операми, но, когда им не удавалось поймать передачи из Юмы, они просто-напросто переключались на другой канал, и забывали об этом.

В Вашингтоне о случившемся тоже узнали не сразу. Все началось с того, что прервалась связь между Пентагоном и авиабазой Льюк. Туда просто невозможно было дозвониться. При обычных обстоятельствах никто не обратил бы на это внимания, но главнокомандующего ВВС очень беспокоило, как проходят съемки у Бронзини. Поэтому он приказал связаться с базой по радио.

На сигналы радистов ответа тоже на было.

– Странно, черт бы их побрал, – пробормотал генерал и набрал номер авиабазы Дэвис-Монтэн в Тьюксоне.

– Мы никак не можем наладить связь с ребятами в Льюке, – сообщил он начальнику базы. – Вышлите пару самолетов и проверьте, что там стряслось.

Через десять минут после того, как командующий повесил трубку, два истребителя Ф-15 уже парили в воздухе над горами Санта-Роза к востоку от Юмы.

Капитан Кэртис Стил смотрел, как внизу проносится однообразный пустынный пейзаж. Его напарник летел слева, а в наушниках раздавался голос стрелка-радиста, говорившего:

– Как думаешь, что там случилось в Льюке? Странно, но радиосигналов оттуда никаких.

– Может быть, они теперь все звезды Голливуда, – рассмеялся Стил.

– Да, и развлекаются теперь с девочками. Но за эту вечеринку они получат хороший нагоняй.

В этот момент запищал бортовой радар.

– Внимание! Вижу две цели. Сто километров по курсу двадцать три. Прием!

– передал Стил и опустил взгляд на локатор, который определял, свои это самолеты или вражеские.

Он не был особенно удивлен, увидев на экране силуэты двух F-16 Американских ВВС.

– Свои, – передал он напарнику, а затем, повысив голос, проговорил в эфир, – Вызывает Эхо Три-Ноль-Девять, прием. Повторяю, Эхо Три-Ноль-Девять с базы Дэвис-Монтэн, как меня слышите?

В ответ в наушниках раздавалось лишь потрескивание.

– Не нравится мне это, – заметил напарник.

– Держись ко мне поближе, – пробормотал Стил, снова взглянув на экран локатора. Свои, определенно свои.

– Почему же тогда не отвечают? – недоуменно спросил его штурман.

– Черт, – раздался хриплый голос второго летчика, – они включили систему наведения!

– Вижу, – ответил Стил. На радаре было видно, что два F-16 привели ракеты в боевую готовность и прицеливаются. Скомандовав «Расходимся», он резко повернул штурвал влево. Напарник сделал правый поворот. Хотя таинственные самолеты были все еще за пределами видимости, времени на размышления оставалось немного – они сближались со скоростью полторы тысячи километров в час.

Стил послал радиограмму начальнику своей авиабазы. Объяснив, что происходит, он получил приказ «Ждите». Это означало, что стрелять можно было только в случае, если противник первым вступит в бой. А электроника, пищавшая на приборном щитке, предупреждала, что это произойдет в ближайшие несколько секунд.

– Но это же наши ослы! – прорычал капитан. – Черт! Готовность один!

– Есть боевая готовность, – откликнулся стрелок.

Летевшие встречным курсом самолеты пронеслись мимо так быстро, что их силуэты слились в одно размытое пятно.

– Ты их разглядел? – передал Стил своему напарнику.

– Да, это свои, F-16.

– Тогда какого черта они включили систему наведения? – выругался Стил, стараясь поймать истребители в поле зрения. – Неопознанные F-16, говорит капитан Стил с базы Дэвис-Монтэн. Как меня слышите? Прием.

Стил сделал разворот на сто восемьдесят градусов, но в наушниках по прежнему не раздавалось ни звука. Молчащие истребители тоже повернули назад.

– Цели возвращаются, – предупредил его напарник.

– Я засек их на радаре.

– Они опять наводят на нас ракеты.

– О'кей, они тоже должны были разглядеть нас как следует. Приходится считать, что это самолеты неприятеля. Повторяю, перед нами неприятель.

– Вас понял. Удачи, Стил.

– Будь осторожен.

Капитан Стил увидел, как два F-16 стремительно приближаются. Их разделяло пятьдесят километров, потом сорок. Он потянул штурвал на себя, и поймал луч системы наведения в перекрестие прицела.

– Зарядить Фокс-1, – скомандовал он.

– Вас понял.

Стил удерживал прежний курс. Теперь до цели было двадцать километров. Восемнадцать. Пятнадцать. Они приблизились на расстояние ракетного залпа.

Тил заколебался. Самолеты были явно американские. Что, если у них отказала радиосвязь? подумал он, но в тут же отбросил эту мысль – такое не могло произойти с двумя самолетами одновременно.

– Двенадцать километров, – напряженно передал он. – Огонь!

Со свистом из под левого крыла вылетела ракета, и Стил резко зашел на вираж. Небо с землей поменялись местами. Когда самолет выровнялся, капитан услышал, как стрелок-радист возбужденно кричит:

– Есть! Прямое попадание!

Наконец Стил увидел – на нетронутой голубизне неба появилась облачко вроде кляксы, а из него, объятый пламенем, к земле несся подбитый самолет. В полете от фюзеляжа отделилось разбитое крыло.

– Я одного подбил! – ликуя, прокричал Стил. – А где твой?

Напарник не отвечал.

– Стокбридж, как меня слышишь, прием.

Но капитан Стокбридж не откликнулся – он уже никого не мог услышать.

Стил понял это, когда два самолета, сделав разворот, устремились к нему, словно пущенные в цель дротики. Оба истребителя были модели F-16, а подбитый самолет пилотировал его напарник.

– Они сбили Стокбриджа, – хриплым от волнения голосом сообщил Стил.

– О, черт! – выругался штурман.

Пытаясь засечь приближающуюся цель на радаре, Стил увидел, как полыхающий Ф-15 вошел в штопор. В том месте, где самолет рухнул на землю, поднялся столб дыма.

– Они успели катапультироваться? – с беспокойством спросил он у штурмана.

– Парашютов не было. Извини, – тихо ответил тот.

– Извиняться сейчас придется этим двум гадам, – пообещал Стил, услышав, наконец, как запищал радар. – Готовь вторую. Огонь!

Еще одна ракета понеслась навстречу летевшим на них истребителям. Они зашли на вираж, но перед этим от крыла одного из самолетов отделилась огненная вспышка.

– Цель выпустила ракету, – предупредил штурмана Стил. Он сделал обманный маневр, и центробежная сила вдавила его в кресло. Кровь прилила к голове, и защитный костюм уже не мог полностью скомпенсировать перегрузки. В глазах у Стила потемнело, он судорожно пытался не потерять сознание.

Слабея, он переключился на автопилот, глаза его снова застилала серая пелена. Стил рисковал присоединиться к своему напарнику, но другого выхода у него не было – он должен был во что бы то ни стало уйти от выпущенной по нему ракеты.

Песчаные дюны закрутились под носом его Ф-15, когда самолет, за которым мчалась самонаводящаяся ракета, вошел в штопор.

Стил пришел в себя и рванул штурвал. Истребитель с трудом вышел из пике, а менее маневренная ракета, пролетев вперед, ударила в землю.

– Оклемался, парень? – спросил Стил.

– С трудом, – отозвался штурман.

– Где они? Ты их видишь?

– Как раз пытаюсь засечь. Есть! Вижу цель. Они заходят на вираж.

Господи!

– Что там?

– Я разглядел опознавательные знаки.

– Докладывай.

– Ты не поверишь, но на них круги.

– Не слышу, повтори еще раз.

– Круги. Знаешь, как на японских самолетах.

У Стила помутилось в голове. Он так сконцентрировался на управлении самолетом, что мозг почти не воспринимал болтовни штурмана. Что он сказал, круги? При чем здесь круги, когда за ними гонятся два истребителя?

– Они пикируют на нас! – пркоричал штурман.

Капитан Кэртис Стил не мог уйти вниз – справа виднелась горная гряда, поэтому он рванул штурвал на себя. Задрав нос, истребитель понесся ввысь.

– Засекай цель! – прокричал штурман.

– Не могу поймать сигнал, – отозвался Стил.

– Ну давай же, их двое!

– Чертов сигнал пропал! – крикнул Стил, колотя по приборной доске. Постараюсь проскочить между ними.

Капитан держался прежнего курса, позволив противникам включит систему наведения. Он надеялся обмануть их, проскочив между двумя F-16. Для этого требовались крепкие нервы, однако у людей, решившихся управлять сорокатонной летающей машиной, этого качества хватало в избытке.

Державшиеся рядом F-16 пикировали прямо на него. Стил сосредоточился на узком пространстве между ними. Только бы они не дали залп раньше времени...

Вдруг, двигатель, задыхаясь, выбросил сноп пламени, и Стил почувствовал, как наклонившееся почти горизонтально кресло устремилось вниз.

Обездвиженная машина клюнула носом и понеслась к земле.

– Двигатель! У меня сбои в двигателе! – прокричал Стил, судорожно дергая стартер.

Мотор взревел, но снова заглох. Самолет вошел в штопор, и перед глазами Стила завертелась, словно колесо рулетки, песчаная поверхность пустыни.

– Выброс! Выброс! – скомандовал он, нажимая на кнопку экстренного катапультирования. Крышка кабины откинулась, и он ощутил мощный толчок, когда сработал укрепленный под сиденьем двигатель. В следующее мгновение все вокруг взорвалось. Истребитель Ф-15 разлетелся на части, словно яйцо, забытое в микроволновке, за секунду превратившись из грозной боевой машины в груду обломков. Отлетевший при взрыве кусок крыла обезглавил капитана Стила прежде, чем тот успел понять, что произошло. Его штурман не успел катапультироваться, и теперь падал вниз вместе с обломками самолета.

Высоко в небе два F-16 со знаком Восходящего Солнца на борту стрелой понеслись прочь.

Когда с базы Дэвис-Монтэн сообщили в Пентагон, что связь с посланными ими самолетами-разведчиками прервалась, решено было собрать Высший Военный Совет. Председатель, адмирал Уильям Блэкберд, приказал отправить два вертолета военно-морских сил на базу морских пехотинцев в Юме, поскольку оттуда тоже не было никаких известий. После этого он снял трубку аппарата правительственной связи и попросил соединить его с президентом.

Подошедший к телефону начальник администрации ответил, что президент сейчас как раз метает подковы на лужайке перед Белым домом, и заверил, что тот перезвонит, как только освободится.

Председатель Совета поблагодарил его, а затем повернулся к собравшимся.

– Придется разбираться самим. Этот идиот-администратор, похоже, считает, что если в Пентагоне не кричат от ужаса, то можно не торопиться.

Что там с посланными вертолетами?

Командующий ВМС попросил подождать секунду, и снял телефонную трубку.

Выслушав сообщение, он побледнел.

– Связь прервалась.

– Что произошло?

– Оба сбиты истребителями.

В воздухе повисла тишина.

– Проверьте все базы, – приказал адмирал Блэкберд. – Необходимо срочно выяснить, что у них там происходит.

– Мы уже занялись этим, адмирал.

И действительно, по всей комнате уже суетились командующие всеми родами войск, занимаясь тем, что получалось у них лучше всего – они делали спешные телефонные звонки. Один за другим они докладывали председателю Военного Совета – на остальных военных базах все было спокойно.

– Похоже, ЧП происходят только в окрестностях Юмы, – предположил кто-то.

– Возможно, это диверсия. Мне нужна стратегическая сводка по всему миру.

Присутствующие срочно бросились исполнять приказ, и на американские военные базы по всей территории Соединенных Штатов, а также в Европе, обрушился новый шквал телефонных звонков. В центре управления НАСА срочно изменяли орбиты спутников слежения, каналы связи Пентагона накалились до такого предела, что угрожали нормальной работе телефонных линий официального Вашингтона.

Через несколько часов стало ясно, что во всем мире не происходит ровным счетом ничего подозрительного. Оставалась одна только Юма. А оттуда по прежнему не было никаких известий.

Римо Уильямс зажмурился. Он сделал это не для того, чтобы избавиться от ужасного зрелища, которое представляли собой ударяющиеся о песок тела парашютистов – их упало уже слишком много, чтобы это могло иметь хоть какой-нибудь смысл. Снизу доносились их крики, приглушенные ревом ветра, отчаянно задувавшего в уши распластавшемуся в свободном полете Римо.

Он закрыл глаза, чтобы сосредоточиться на дыхании – в боевом искусстве Синанджу все строилось именно на этом. Правильное дыхание позволяло воспользоваться скрытым потенциалом человеческого тела. Исключительная сила, быстродействие, способность моментально реагировать – вот какие возможности таила в себе человеческая природа. И Римо, благодаря тому, что Синанджу научило его погружаться в состояние гармонии с окружающим миром, мог использовать их в полной мере.

Он знал, что людям случалось, падая с самолета, не разбиваться насмерть. Обычно они переламывали все кости, а те, кому удавалось выжить, обладали поистине редким везением.

Римо намеревался попасть в число последних. Он зажмурился, стараясь поймать тот ритм, которым жил окружающий мир. Не обращая внимания на собственные ощущения, он заглянул внутрь самого себя. Где-то в глубине его организма, в области желудка, появилось холодное жжение, и Римо, сконцентрировавшись, постарался слиться с ним целиком. Рев ветра в ушах исчез, как будто у него внезапно пропал слух. Римо почувствовал, что пальцы у него начали неметь, потом он перестал ощущать свои ноги.

Все ощущения, сосредоточенные в конечностях, теперь устремились к желудку, месту, где, согласно учению Синанджу, располагалась душа человека.

Он понял, что стал легкими, как снежинка, но удариться о землю даже с той силой, которой обладает маленький кристаллик льда, было опасно – в этом состоянии его кости были слишком хрупкими. Вся масса тела Римо была сосредоточена в одной точке, он весил ничтожно мало, но и эта масса подчинялась всеобщему закону земного притяжения.

Римо мысленно постарался сжаться еще сильнее. Он не понимал природы того, что пытался сейчас проделать, точно так же, как не понимал физических законов, которые ниспровергал всякий раз, когда голыми руками разрывал металл, или видел, словно кошка, в кромешной тьме.

Когда Римо понял, что стал почти невесомым, он позволил себе прислушаться к окружавшим его звукам. Рев ветра теперь, казалось, стих. Римо улыбнулся – он больше не несся к земле, словно камень. Но тем не менее, он все-таки падал. Вытянув руку, он кончиками пальцев ощутил потоки теплого воздуха, поднимавшегося с раскаленной поверхности пустыни. Римо почувствовал, что составляет с ними единое целое. Они перестали противоборствовать, и он сможет воспользоваться этими потоками, чтобы мягко приземлиться на сверкавший далеко внизу песок.

Римо открыл глаза. Перед ним, всего в нескольких сантиметрах, был песок. Улыбка, озарившая его лицо, испарилась, и он закричал во весь рот.

Однако крика не было слышно, потому что в следующую секунду Римо захлебнулся песком, и шея его с сухим хрустом откинулась назад.

И где-то в черноте вселенной показался пышущий злобой красный взгляд, а жестокий рот исказился от ярости.

Старший сержант в отставке Джим Конкэннон был слишком молод, чтобы участвовать во Второй Мировой. К тому времени, когда началась война во Вьетнаме, у него уже успело появиться брюшко, хотя за свою долгую армейскую службу Джиму приходилось бывать и в Плейку, и в Да Нанге. Однако для Кореи Джим оказался самого подходящего возраста. Именно там Конкэннон, бывший тогда еще рядовым, научился, как нужно выживать и, став свидетелем страшных событий, не терять при этом воли и рассудка.

Но теперь, в мирное время, в пустыне Юма, технический консультант Бронзини, глядя, как пятьсот молодых парашютистов несутся навстречу собственной гибели, в первые в жизни застыл, совершенно парализованный происходящим.

Когда последнее тело, падавшее, казалось, бесконечно долго, ударилось, наконец, о землю, старший сержант в отставке Джим Конкэннон, не веря своим глазам, отбросил бинокль в сторону и повернулся к четвертому помощнику режиссера Нинтендо Тошибе.

Лицо Тошибы скривилось в нездоровой улыбке, и Конкэннон бросился на японца. От мощного удара кулака тот рухнул, и Джим, схватив Тошибу за горло, принялся его душить. В этот момент сзади подкрался один из рядовых в камуфляже и прикладом Калашникова уложил его на землю.

Конкэннон смутно чувствовал, что его подтащили к бронетранспортеру и бесцеремонно забросили внутрь. У него страшно болели ребра. Когда машина тронулась, он внезапно понял, почему – его бросили на груду ящиков. Притворяясь мертвым, Конкэннон осторожно ощупал край ящика, от которого пахло зеленью. Все ясно, в нем раньше перевозили с полей салат. Стараясь не привлекать внимания, он просунул руку в щель между досками и нащупал что-то гладкое и неметаллическое. Вытянув непонятный предмет наружу, Джим Конкэннон слегка приоткрыл глаза.

Перед ним была ручная граната китайского производства, модель 67.

Конкэннон едва смог скрыть радостную улыбку. В Корее, когда его отправляли на дежурство, Джим всегда носил с собой коробку с гранатами. Это стало предметом постоянных шуток – ведь весила она немало. Но однажды, неподалеку от Инчона, его взвод подкараулил отряд красных китайцев. Увидев, что его товарищи падают на землю один за другим, Конкэннон раскрыл коробку и начал выдергивать чеки и разбрасывать гранаты во все стороны. Он не задумывался над тем, что делает – Джим просто действовал.

Когда в лесу затих последний разрыв, Джим Конкэннон приподнялся с земли и огляделся. Со всех сторон его окружали тела солдат в китайской форме почти такой же, как носили люди, сидевшие сейчас на скамейках вдоль стен бронетранспортера, через сорок лет и в другом полушарии.

Тогда, в 1953 году, Джим спас свой взвод. Он знал, что спасти тех, кто выпрыгнул сегодня из самолета, уже не удастся, но, по крайней мере, он сможет за них отомстить. Одну за другой он осторожно доставал из ящика гранаты. Когда их набралось пять, Конкэннон выдернул чеки и приготовился.

Резко перекатившись, он швырнул гранаты вперед.

В закрытом бронетранспортере скрыться было просто некуда. Нет, японцы конечно, пытались что-то предпринять. Увидев подкатившиеся гранаты, они вскочили на ноги и, стучась головами о крышу машины, спотыкаясь друг о друга, попытались вылезти наружу.

Но было слишком поздно. Один за другим срабатывали запальные механизмы, и, хотя из пяти гранат взорвались лишь три – что для гранат модели 67 было неплохим результатом – этого хватило, чтобы превратить экипаж бронетранспортера в кровавое месиво.