"Немного грешный" - читать интересную книгу автора (Бэлоу Мэри)

Глава 8

Утром Аллен проснулся в холодном поту от страшного кошмара и чуть было не вскочил с кровати. Его остановило только то, что, оказывается, он по-прежнему не мог наступать на ногу. Несколько минут он пытался понять, где он и почему здесь оказался. Леденящий ужас кошмарного сна до сих пор сжимал сердце. Ему снилось, что он во весь опор мчался к городским воротам — и не успевал. Там, у городских ворот Брюсселя, его ждало очень важное дело, от этого зависела чья-то жизнь… Однако, проснувшись, Аллен не мог даже представить себе, что все это могло означать.

Ногу пронзила знакомая боль, и он стал медленно возвращаться к действительности. Кто же ждал его там, за городскими воротами? К кому он спешил? Или это только дурной сон?

В очередной раз Аллен попытался собрать в уме мозаику воспоминаний. Итак, он скакал с поля битвы при Ватерлоо в Брюссель. Во всяком случае, скорее всего в Брюссель. При нем было какое-то важное письмо, И за городскими воротами его возвращения кто-то ждал. Женщина.

И это все, что удалось вспомнить. Но даже и это могло оказаться неправдой. В конце концов, откуда ему знать, что это не только сон, заставлявший его просыпаться в холодном поту! С чего он взял, что ему снилось то, что когда-то случилось в реальности? Хорошо, предположим, он ехал к женщине. Предположим, она написала ему письмо с просьбой о защите. Но как он мог получить это письмо в самый разгар сражения?

Нет, все это бессмысленно.

Стук в дверь отвлек его от мучительных размышлений. Только бы не Рейчел Йорк. Сейчас он не был готов встретиться с ней лицом к лицу, пока не был готов. Но, слава небесам, в дверях появился сержант Стрикленд. В одной руке он нес бритвенный прибор, в другой — костыли. На осунувшемся лице сияла задорная улыбка.

— Сегодня вы сможете наконец подняться с постели, сэр, — обрадовал его Стрикленд. Он пожелал Аллену доброго утра, передал бритвенные принадлежности, а костыли поставил возле кровати. — Это вас приободрит, сэр. Я помогу вам с ними управляться.

— Хорошо бы еще раздобыть какую-нибудь одежду, — посетовал Аллен. — Я чувствую себя жутко беспомощным. Хочется поскорее выбраться из постели. Пора бы уже выяснить, кто я такой, разыскать друзей и семью.

— Если вы неважно себя чувствуете, сэр, я могу помочь вам побриться, — предложил сержант. — Я уже привык смотреть на мир одним глазом.

Аллен задумчиво взглянул на сержанта.

— А вы могли бы стать хорошим камердинером, Стрикленд.

— Надо же мне чем-то себя занять, сэр, — отозвался сержант, смачивая кусок мыла. — Все, что было в моей жизни, — война, бои, сражения. Сколько себя помню, я всегда знал, что стану солдатом. А теперь, раз все так повернулось, надо привыкать к новой жизни. Так почему бы не попробовать себя в этом качестве? За годы службы кем я только не был, приходилось бывать и денщиком. Я знаю, как прислуживать благородным джентльменам, сэр.

— Это хорошо, Стрикленд, но ведь у меня-то нет ни гроша. По крайней мере сейчас. И неизвестно еще, благородный ли я джентльмен, — возразил Аллен. Но все же он не стал противиться, когда Стрикленд намылил ему лицо и взялся за бритву. Что ж, кроме того, что сержант сослепу может перерезать ему горло, Аллену ничего больше не грозило.

— У меня есть кое-какие небольшие сбережения, сэр. Я, конечно, не богач, но на скромную жизнь хватит. Главное для меня — быть полезным хоть кому-нибудь. По крайней мере пока окончательно не освоюсь со своим новым положением.

— Я прекрасно понимаю ваши чувства, — кивнул Аллен. — И все же, согласитесь, ваши дела гораздо лучше, чем мои. Я-то ведь даже не знаю, кто я такой.

— Ну уж, во всяком случае, вы благородного происхождения, сэр, — заверил его сержант. — Я с самого начала в этом не сомневался. Я в своей жизни много разных людей повидал и уж как-нибудь могу отличить настоящего джентльмена от того, кто им только прикидывается. Вы из высшего света, сэр. Первый сорт. Даже не сомневайтесь. Вопрос только в том, к какой именно из знатных семей вы принадлежите.

Аллен решил не шевелиться, пока сержант не покончит с бритьем и не уберет бритву подальше от его шеи.

— А вы когда-нибудь испытывали ужас, Стрикленд? — спросил он.

— А, сэр, я понимаю, о чем вы, — ухмыльнулся сержант, обнажая зубы в широкой улыбке. — Мало того, что вас бреет незнакомец, так он еще и наполовину слепой!

— Нет, я имел в виду совершенно другое, — пояснил Аллен. — Я говорю о таком состоянии, когда ты словно потерял путеводную нить и не знаешь, куда идти дальше.

— Нет, сэр, не думаю. Во всяком случае, я не считаю это ужасом. Мужчина ведь ничего не должен бояться в жизни, верно? Вот смотрите, меня выгнали из армии, так? Ничего другого я делать не умею. Ну и что же теперь, сесть на улице и заплакать? Нет, это не по мне. Я буду бороться. Буду искать что-то новое. А если оно мне не понравится, что ж, найду что-нибудь другое. Весь мир открыт передо мной, и бояться тут совершенно нечего.

Стрикленд закончил брить одну сторону лица юноши и принялся за другую. …

— Хотя должен сказать вам, — продолжал сержант, — что я всегда говорил новобранцам, что в страхе нет ничего постыдного. Это не позор — бояться смерти, например. Это нормально. Страх толкает нас в спину, побуждает узнавать мир, узнавать себя, понимать, на что человек способен. Если бы мы не боялись, то не преодолевали бы себя, не двигались вперед. Возможно, и вам этот страх неизвестности поможет вспомнить прошлое. Или даже изменит вас к лучшему. Вдруг все случившееся заставит вас по-новому взглянуть на свою жизнь? Кто знает, может, Бог специально послал вам это испытание, чтобы сделать сильнее. Ох, простите, сэр, что-то я сегодня разговорился.

— Да я вижу, вы философ, Стрикленд, — сказал Аллеи. — Хотелось бы мне когда-нибудь оправдать ваши ожидания, ведь все, что вы сказали — очень мудро. Кстати, как это вам удалось до сих пор не перерезать мне горло?

— Не беспокойтесь, сэр, я уже почти закончил работу, — усмехнулся сержант, вытирая ему лицо полотенцем. — Я был предельно осторожен, старался не порезать вас, вы же и так потеряли много крови после ранения.

— Спасибо. — Аллен потрогал пальцами чисто выбритый подбородок. Мысли, высказанные Стриклендом, крепко засели у него в голове. Ему, конечно же, было страшно, будущее пугало его, приводило в ужас, но даже под страхом смертной казни он не сознался бы в этом. Какое наказание может быть хуже того, что послал ему Господь? В двадцать — тридцать лет полностью потерять память, забыть все, чем жил раньше, — это ужасно. Хватит ли у него мужества заново построить свою жизнь, сделать ее, может быть, даже лучше прежней? Пока Аллен не знал ответа на этот вопрос.

Однако он понимал, что и сам сержант не во всем следует своим словам. Имея возможность самостоятельно передвигаться и чувствуя себя относительно сносно, он все же продолжает оставаться в борделе, не решаясь выйти в большой мир. Он готов бесплатно работать на совершенно незнакомого человека, прислуживать ему, лишь бы не начинать все сначала. Аллен и себя ловил на мысли, что хотя он и заявляет, будто хочет побыстрее встать на ноги и уйти отсюда, но перспектива оказаться за дверьми борделя пугает его нисколько не меньше, чем бравого сержанта.

Тем временем Стрикленд уже успел ополоснуть бритву и вытереть руки чистым полотенцем. Стараясь избегать взгляда Аллена, он сказал:

— Мне нравятся здешние дамочки, сэр. Я готов работать даже вышибалой в «веселом доме», по крайней мере какое-то время. Может, хоть так удастся отблагодарить их за доброту. Но мне совершенно не понятно, что здесь делает мисс Йорк. Ведь она, похоже, не из таковских, а?

Аллен ответил очень резко:

— По моему мнению, мисс Йорк — настоящая леди.

— Я так и думал, — согласился сержант. — С той самой минуты, как она позвала меня на помощь там, на лесной дороге, когда она кричала и плакала, говоря, что вы ее муж и серьезно ранены, я знал, что передо мной леди. Поймите меня правильно, сэр, но ведь можно подумать, что если она живет здесь, значит, и она тоже… ну… В общем, если вы не возражаете, я соберу разбросанные на постели шпильки мисс Йорк, чтобы никто случайно их не заметил, когда зайдет навестить вас.

Аллен чувствовал себя так, как будто его застали на месте преступления. Черт, как же он не подумал об этом!

— Да, соберите их, пожалуйста, Стрикленд, если вам не трудно. И положите в ящик комода. Вчера вечером, когда мисс Йорк пришла проведать меня, у нее сильно разболелась голова, и она решила… распустить волосы. А шпильки забыла здесь.

Боже, что за идиотское объяснение!

— Понимаю, сэр, — покорно согласился Стрикленд, собирая шпильки. — Я бы никому не позволил обидеть ее, да и вы, полагаю, отдали бы жизнь за ее честь. Никогда не забуду, как она переживала за вас. Очень сердечная девушка, сэр.

— Я прекрасно знаю, что обязан ей жизнью, Стрикленд. И даже больше того, обязан ей своим вторым рождением.

Сержант забрал бритвенные принадлежности и ушел. Оставшись один, Аллен нетерпеливо приподнялся на кровати и потянулся за костылями. Он не находил себе места, чувствовал слабость, раздражение, вину. Он согрешил, и не перед кем было покаяться. Что ж, сейчас он не мог ничего исправить. Но надо придумать, как помириться с Рейчел, как и что сказать ей при встрече, однако об этом он позаботится позже. Сейчас главная задача — подняться на ноги. Аллен оперся о костыли и осторожно наступил на здоровую правую ногу.

Рейчел все утро провозилась на кухне, помогая Филлис печь хлеб и печенье, чистить картошку, резать овощи — словом, делать все, что угодно, лишь бы не думать о прошедшей ночи. Остальные девушки поднялись очень поздно, отсыпаясь после рабочей ночи, и Рейчел впервые была очень этому рада. К ее удивлению, Филлис даже не поинтересовалась, что случилось, а ведь Рейчел казалось, что у нее на лице лежит роковая печать греха.

Большим облегчением для нее было то, что сержант Стрикленд полностью принял на себя заботы о мистере Смите, так что сегодня утром у Рейчел не возникало необходимости заходить в его комнату.

Ближе к полудню Рейчел решила наведаться в магазин. Со времени возвращения в Брюссель она старалась поменьше выходить на улицу из опасения быть замеченной кем-нибудь из многочисленных знакомых леди Флэтли. Если бы ее увидели в городе одну, да еще направляющейся в дом терпимости — одному Богу известно, какие слухи распустили бы про нее старые кумушки. Впрочем, в этом городе благородство ее мнимого жениха все еще оставалось вне подозрений, так что при необходимости она могла соврать что-нибудь подходящее.

Но сегодня все это не волновало Рейчел. Она засиделась в доме, легким не хватало воздуха, хотелось прогуляться по солнечным улочкам. Она вспомнила, что, пока был жив отец, ей не разрешалось выходить на улицу без сопровождающих, но теперь все эти правила уже не имели значения. Была ли она до сих пор настоящей леди? Да какая разница!

Она гуляла гораздо дольше, чем требовал обычный поход за покупками. Рейчел дошла до городского парка, полюбовалась озером с лебедями, подставляя лицо теплым лучам солнца.

Домой она вернулась уже во второй половине дня. Мысль о том, что как ни крути, а избежать встречи с мистером Смитом ей не удастся, вызывала у нее легкую дрожь. Определенно, она не сделает ни шагу по направлению к его комнате, пока не выпьет пару чашечек чая и не восстановит душевное равновесие. Если она вообще сможет его восстановить. Рейчел уже подходила к дому, когда из-за дверей послышались веселые громкие голоса — мужские и женские.

Неужели девочки теперь принимают клиентов и днем? Раньше такого не было. Она распахнула дверь и увидела потрясающую картину: в гостиной действительно сидел джентльмен, со всех сторон окруженный девочками. Джентльмен выглядел потрясающе — красивый, опрятный, гладко выбритый. И только по паре костылей, стоящих рядом, Рейчел догадалась, что перед ней мистер Смит собственной персоной.

— Рейчи! — воскликнула Бриджит. — Иди к нам, посмотри, какого мы принимаем красавца!

— Ну не душка ли он? — проворковала Филлис. Джеральдина стояла возле окна, упершись руками в бедра.

— Должна сказать, выглядит он действительно шикарно, — подытожила она. — Жаль только, что карманы пусты.

— Ох, Джерри, когда перед тобой такой красавец, не время думать о деньгах, — возразила Филлис.

— Вы вогнали бедного мальчика в краску, — заметила Флосси. Рейчел невольно подалась вперед и медленно закрыла за собой входную дверь. — Но, согласитесь, любая даже самая приличная барышня потеряла бы голову от такого красавца.

Что ж, девочки, как всегда, шутили и по-доброму подтрунивали над ним и над собой. Мистер Смит уже привык к такой манере поведения и легко подыгрывал им, весело ухмыляясь. Но едва он увидел Рейчел, как тут же схватился за костыли и быстро поднялся с дивана. Глаза его больше не смеялись.

Он вежливо поздоровался с Рейчел и посмотрел ей прямо в глаза. Рейчел молилась только о том, чтобы не покраснеть как рак под его откровенным взглядом. Сейчас ей трудно было поверить, что меньше суток назад они лежали вместе в одной постели… голые… страстные. И тут в ее памяти всплыли его последние слова, сказанные ночью: «…мы поддались порыву, который принес нам обоим только разочарование…» Эти слова прозвучали вдруг так четко, как будто он сказал их только что. «Не о чем мечтать», — приказала себе Рейчел.

Мельком оглядывая его фигуру, она обнаружила, что он гораздо выше, чем ей раньше казалось. Одежда, которую раздобыли ему девушки, вряд ли была скроена по последней моде, но выглядела на нем очень изящно. Белоснежная сорочка, аккуратно повязанный галстук — все это полностью изменило его облик. Голубой пиджак сидел на нем как влитой, подчеркивая широкие плечи и мощную грудь. Серые панталоны облегали узкие бедра и мускулистые ноги. На левой ноге явно выделялась линия от повязки, но это только придавало юноше бравый вид. Да уж, девочки были правы, выглядел мистер Смит просто ослепительно. Волосы блестели в лучах солнца, одна прядь упала справа на лоб.

Стараясь говорить спокойно, Рейчел вежливо осведомилась:

— Все вещи подошли вам по размеру, мистер Смит?

— Все, за исключением одного пиджака, — ответил он. — Обидно, именно он понравился мне больше всего, но, к сожалению, оказался мал. Сержант Стрикленд помогал мне натянуть его, но наши общие усилия оказались тщетными.

— Он у нас такой мускулистый, правда, Флосс? — промурлыкала Джеральдина. — Грудь оказалась более широкой, чем мы предполагали.

— И плечи тоже, Джерри, — подхватила Флосси, внимательно оглядывая юношу. — Что-то мы отвлеклись на созерцание его прелестной мордашки и озорной улыбки и упустили главное.

— Могли бы спросить, какой у меня размер, леди, — усмехнулся мистер Смит, вновь усаживаясь на диван после того, как Рейчел опустилась в соседнее кресло.

— Они испугались, что ты не вспомнишь и я переплюну их, отправившись измерять твои прелести в одиночестве, — рассмеялась Филлис.

Разговор продолжался в том же духе. Рейчел почти ничего не говорила, полностью погруженная в размышления о том, что будет делать, когда останется наедине с этим красавцем. А ведь рано или поздно такое случится.

Рано или поздно, так или иначе.

— Когда я совершал свою первую экскурсию по этому дому, то заметил, что у вас есть маленький садик, леди. Если вы не возражаете, я бы хотел немного прогуляться, подышать воздухом, размять ноги.

— Только, пожалуйста, не перетрудись, — предупредила Бриджит. — Помни, что ты только сегодня встал на ноги.

— Нам будет тяжеловато нести тебя на руках в твою комнату, — поддела Филлис.

— Ну уж нет, Фил, этого он от нас не дождется, — подхватила Джеральдина.

— Обещаю, что буду осторожен. Мисс Йорк, вы не составите мне компанию?

Бриджит улыбнулась и ободряюще кивнула Рейчел, как будто все еще была ее няней. Рейчел поставила на стол пустую чашку и поднялась. Она мучительно искала причину отказаться, но ничего не приходило ей в голову. Господи, она не готова, не готова говорить с ним сейчас! А будет ли готова когда-нибудь? Кто знает… Нельзя изменить того, что случилось прошлой ночью, но надо как-то попытаться держаться от него подальше. Она открыла дверь в сад и придерживала ее, пока юноша проходил, опираясь на костыли.

Кажется, он потихоньку начал привыкать к костылям. Движения его еще были неловкими, но это дело времени. Рейчел прикрыла за ним дверь и остановилась. Он обернулся к ней; в тоне его не осталось ни капли того озорного веселья, которое звучало в нем во время беседы в гостиной.

— Итак, мисс Йорк, нам надо поговорить.

— Да? — Они медленно пошли по дорожке, он внимательно следил, чтобы не споткнуться о бордюр. — Мне кажется, нам не о чем говорить. Что было, то было. В конце концов, не случилось ничего особенного.

— Хм… Сомнительный комплимент для мужчины. Вам должно быть известно, что при обычных обстоятельствах я был бы обязан сделать вам предложение.

В его тоне Рейчел почудились оскорбительные нотки, и она ответила:

— Я не приняла бы его. Не говорите чепухи!

— Я рад, что вы так думаете, — продолжал юноша. — В сложившихся обстоятельствах я никак не могу поступить подобным образом. Сейчас у меня даже нет имени, которое я мог бы вам дать. Я никто. А в той, другой жизни у меня, возможно, уже есть семья.

Сейчас Рейчел меньше всего думала о том, что, возможно, где-то в этом городе его ждет другая женщина, его жена. И, высказанная им, эта мысль причинила ей боль.

— Я ответила бы «нет» в любом случае, даже если бы выяснилось, что никакой жены у вас нет. В этом году я много всего пережила, так что в эту авантюру ввязываться не стала бы.

— И что же вы собираетесь делать?

Рейчел почувствовала себя неловко оттого, что теперь он смотрит на нее сверху вниз. Она так привыкла видеть его в постели… И вчерашней ночью… Нет, она не должна вспоминать об этом!

— Я еще не решила. Вероятно, придется опять искать работу.

— Полагаю, вам потребуется рекомендация. Даст ли ее вам леди Флэтли?

Рейчел поморщилась:

— Девушки собираются ехать в Англию искать мистера Кроли. Я поеду с ними, хотя у нас мало шансов добиться успеха. Но это мой долг.

— Им не нужна ваша помощь, мисс Йорк, — возразил ее спутник. — Они опытные женщины и сами решат свои проблемы.

— Ну разумеется! — воскликнула Рейчел, и глаза ее гневно сверкнули. — Они сами решат свои проблемы. Так или иначе. Они же ко всему привычные шлюхи, правда?

Мистер Смит тяжело вздохнул.

— Я только хотел сказать, что они такие же самостоятельные люди, как вы или я. Иногда надо просто позволить человеку идти своей дорогой, даже если вам кажется, что без вас ему будет тяжело.

Рейчел хмуро взглянула на него. Она дала ему хороший повод для ссоры, но он не поднял брошенной ею перчатки.

— Может, мы присядем? — предложил он.

Юноша осторожно опустился на скамейку, положив рядом с собой костыли. Рейчел села рядом.

— Расскажите мне о своем дяде, — попросил он.

— Ну… это барон Уэстон, он живет в Уилтшире, — сказала она. — Больше я ничего о нем не знаю. После того как мама в семнадцать лет сбежала из дома и вышла замуж за моего отца, он не поддерживал с ней никаких отношений. Я видела его лишь один раз — на маминых похоронах.

— Он был ее единственным родственником?

— Насколько мне известно, да.

— Возможно, вам стоит обратиться за помощью к нему.

Рейчел удивленно взглянула на собеседника.

— Я общалась с ним всего дважды. В первый раз я написала ему в восемнадцать лет с просьбой отдать мне завещанные драгоценности до установленного срока. Он отказал. Во второй раз я попросила его отдать мне наследство перед своим несостоявшимся замужеством. Он опять отказал, но заметил, что если я нахожусь в плачевном состоянии, то могу приехать к нему, и он найдет для меня подходящего мужа.

— Значит, вы и сейчас можете обратиться к нему.

— Мистер Смит, — раздраженно проговорила Рейчел, — если бы вы были на моем месте, вы стали бы обращаться к такому человеку? Он отказался от общения с моей матерью только потому, что она вышла замуж без его согласия! Он никогда не проявлял интереса к моему существованию! Он предупредил меня, что я могу обратиться к нему за помощью только в самом крайнем случае. Как об огромном благодеянии говорилось о предложении подобрать для меня подходящего мужа. На его взгляд, разумеется. Вы стали бы просить о чем-нибудь этого человека?

Боже, его близость была нестерпима. Юноша всего лишь сидел рядом с ней, но Рейчел казалось, что он касается каждой клеточки кожи, каждого потаенного уголка всего ее существа!

— Полагаю, что нет, — последовал ответ после продолжительной паузы. — Нет, даже не так. Я бы пошел к этому ублюдку и сказал бы ему все, что о нем думаю.

Это было так неожиданно, что Рейчел расхохоталась. Ее собеседник медленно растянул губы в улыбке, и она заметила, что он пристально смотрит на ямочку на ее щеке. На эту детскую ямочку, которая никогда ей не нравилась.

— А что за наследство вы должны получить? — поинтересовался он.

— Мамины украшения. Но я никогда их не видела. Я даже не знаю, представляют ли они какую-то ценность. Маме их оставила бабушка. Условия завещания были такими же, как и у меня: двадцатипятилетие или брак с одобрения моего дяди. Поскольку мама вышла замуж без его согласия и умерла в двадцать четыре года, наверное, она и сама не видела своего наследства. Однако, кажется, она разговаривала со своим братом перед смертью, и завещание было переписано на меня на таких же условиях.

— Вероятно, она решила, что ваш дядя лучше позаботится о вашем будущем, чем отец.

Рейчел подумала, что, конечно, это так. Бедный папа, он проиграл за карточным столом целое состояние! Но ему так хотелось все вернуть! Он раскаялся! Однако ему катастрофически не везло.

— Вероятно, мама считала, что я сама не смогу правильно распорядиться наследством. Поэтому, когда умер папа, я обратилась к дяде. Но он отказал мне. Такая несправедливость! Если бы я была мужчиной, я получила бы наследство, достигнув совершеннолетия, но женщинам постоянно ставят какие-то глупые условия. Если бы я сейчас имела средства, я бы помогла Бриджит и остальным девушкам осуществить свою мечту.

Рейчел до боли закусила губу, пытаясь не расплакаться от обиды.

— И все-таки у вас есть возможность получить наследство, не дожидаясь двадцатипятилетия, не так ли?

Она тряхнула головой и посмотрела ему в глаза. Их взгляды встретились.

— Да, но в этом случае мне пришлось бы выйти замуж.

Юноша приподнял бровь.

— Получив одобрение дяди, — добавила Рейчел.

Он приподнял другую бровь, в глазах блеснули озорные искорки. Сейчас он выглядел так же, как когда веселился в гостиной с девочками.

— Мистер Смит, — отрывисто произнесла она, — я не могу выйти замуж за вас. Вы сами только что сказали мне, почему это невозможно, к тому же без одобрения дяди это просто бесполезно. Да и вообще, я не собираюсь соглашаться на брак по расчету!

— Великолепно, — пробормотал неожиданный претендент на ее руку и усмехнулся.

— И как бы вы стали разговаривать с моим дядей? Вы же даже не смогли бы назвать ему своего имени!

Теперь обе брови приподнялись одновременно, и вид у юноши стал до смешного заговорщическим. Видит Бог, с этой мальчишеской улыбкой на лице он был просто неотразим!

— А вы не подумали, мисс Йорк, — отважусь назвать вас Рейчел, — что мы с вами могли бы… притвориться. Вспомните про маскарад.

— Что-что? — Рейчел смотрела на него широко раскрытыми глазами.

— Я выступлю в роли вашего мужа, мисс Йорк. Произведу благоприятное впечатление на этого жестокосердного уродца, вашего дядю, помогу вам забрать драгоценности, а потом навсегда исчезну из вашей жизни. Но хочу вас предупредить: когда драгоценности окажутся у вас в руках, вы, возможно, пожалеете об обещании поделиться с подругами.

— Но вы же собирались заняться поисками друзей и знакомых, хотели попытаться выяснить что-то о себе, разве не так?

— Мои планы не изменились. Но никто не может с определенностью сказать, сколько это займет времени. Возможно, если я сейчас брошусь на поиски своего настоящего дома, то годы еще буду бродить по миру без единой зацепки. Хуже того, если я и найду свою семью, не исключено, что родные люди будут казаться мне незнакомцами. Так что с этим лучше не спешить, не оставляя, однако, надежды, что постепенно память все же вернется ко мне.

— Но… — Рейчел в панике пыталась осознать то, что он предложил. — Ведь я не просила вас помогать мне.

— Да, не просили. — Юноша широко улыбнулся, и ей мучительно захотелось дотронуться до него, ощутить тепло его кожи. — Я сам предлагаю вам помощь. Это мероприятие позволит мне отсрочить поход в неизвестность. Мы оба выиграем. Соглашайтесь.

Рейчел нашла миллион причин, чтобы отказаться от этого предложения. Но перед глазами все еще стояла страшная картина: Флосси доверчиво передает Найджелу Кроли все сбережения, а она, Рейчел, стоит рядом и счастливо улыбается. Необходимо вернуть девочкам деньги. Любой ценой. Пускай даже для этого придется обманывать и притворятся. В конце концов, она ничем не обязана дяде Ричарду, он для нее чужой человек. А драгоценности принадлежат ей по праву.

— Ну хорошо, — сказала она и улыбнулась.

Он облокотился на спинку скамейки и задорно усмехнулся:

— Надеюсь, вы не ждете, что я опущусь на одно колено, чтобы сделать вам официальное предложение? Дело в том, что подняться я уже вряд ли смогу.